Чтение 20–й страницы книги ~Крокодиловы слезы~

сторонам. Прямо лунный ландшафт какой-то.

И вот сюда-то и прикатил Урфин Джюс, а за ним и я. Синяя иномарка
притормозила у крайней девятиэтажки, Урфин Джюс выбрался из машины и юркнул
в подъезд недостроенного дома. Что ему там понадобилось, хотела бы я знать?

- Ну все, что ли, приехали? - осведомился таксист, тормознув на приличном
расстоянии от моего ?объекта?, хоть я его об этом и не просила. По крайней
мере, не дурак, понимает, что слежка - дело серьезное и тонкое, почти как
Восток.

- Приехали, - кивнула я и сунула ему бумажки, заработанные возней в
розовом желе.

Таксист быстро пересчитал деньги и уважительно присвистнул:

- Что, подождать?

- Естественно, - капризно дернула я плечом, хотя первоначально этого не
планировала. И вообще я не знала, что делать дальше. Все-таки безлюдный
пустырь не набережная и не клуб ?Розовый фламинго?, здесь я вся на виду. Не
лучше ли отсидеться в такси?

Я так и сделала, открыла дверцу, чтобы было не так жарко, и стала ждать,
когда Урфин Джюс вернется в свою машину. Пейзаж вокруг был унылый,
индустриальный, и ни одной живой души, что, впрочем, неудивительно -
время-то позднее. Тем более непонятно, что здесь мог делать Урфин Джюс.

Прошло минут двадцать, а мой кладбищенский знакомец не возвращался. Я
стала ерзать на сиденье, а таксист то и дело многозначительно посматривал на
счетчик.

- Ладно, - сказала я себе, - пойду посмотрю.

Нехотя выбралась из машины и направилась в сторону недостроенной
панельной коробки.

Можете себе представить, какое у меня при этом было настроение. Я ведь
надеялась, что Урфин Джюс приведет меня к своему дому или, на худой конец, к
дому своей любовницы, после чего я, применив женскую хитрость, все про него
выведаю у соседей. А он приволок меня в этот волчий угол, вошел в
недостроенную девятиэтажку, зачем, почему - ломай теперь голову. Что он там
вообще делает? Единственный способ это узнать - войти в тот же подъезд. А
дальше? Вдруг я столкнусь с ним нос к носу, что тогда? Но ждать до
бесконечности я не могу. Во-первых, через час-полтора станет совсем темно,
во-вторых, таксист уже сейчас выказывает нетерпение, а остаться в таком
безлюдном месте одной, ну нет, увольте. В общем, выбор у меня скудный: либо
идти за Урфином Джюсом, либо возвращаться назад. Предпочтительнее, конечно,
второе, но тогда зачем я вообще сюда приволоклась? Спросите что-нибудь
полегче.

И все-таки я решилась. Чем ближе я подходила к пустой девятиэтажной
коробке, тем больше замедляла шаг. Представляю, как нелепо я выглядела со
стороны: словно кто-то невидимый подталкивал меня в спину. Время еще
покажет, скольких седых волос мне стоило войти в дверной проем проклятой
девятиэтажки, но я это сделала. Предварительно развернув над головой свои
умозрительные знамена и хоругви. И только я поставила ногу на цементный пол
долгостроя, как откуда-то сверху до меня донесся явственный стон. Мурашки
пробежали по моему телу, все еще липкому от розового желе...

В идеале мне нужно было бежать куда глаза глядят. А еще лучше вообще
здесь не появляться. И не влезать в эту запутанную и страшную историю. Но
тогда мне как минимум не нужно было встречаться с Тимуром, любить его и
думать о нем всякую минуту, и пускать его, побитого и несчастного, в свою
квартиру прошлой ночью. Но разве могла я так поступить? Думаю, ответ вам
ясен. Вот и сейчас, вместо того чтобы бежать без оглядки, я медленно пошла
вверх по грязной, заваленной ржавой арматурой и кусками застывшего цемента
лестнице.

Урфин Джюс, скрючившись, лежал на площадке второго этажа. Мне одного
взгляда хватило, чтобы понять: в данный момент он не представляет для меня
никакой опасности. Этот урод прижимал руки к животу и протяжно стонал, его
крупные ладони мужика от со?(и были щедро вымазаны кровью. Капельки яркой
крови трогательными бусинками то тут, то там светились в строительной пыли.
Предательский червячок жалости к Урфину Джюсу шевельнулся в моей груди.

Я присела рядом с ним на корточки и глянула ему в лицо, выражавшее
безмерное страдание: низкие косматые брови сведены на переносице, синюшные
губы стиснуты. Я подумала, что даже киллеры не заслуживают таких мучений.

Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.

- А, это опять ты... - тихо сказал он.

Значит, узнал.

Я зачем-то взяла его за руку и пообещала:

- Сейчас мы отвезем вас в больницу. Тут у меня рядом такси...

- Не надо, - отрицательно покачал он головой и снова застонал.

- Сейчас, сейчас! - Я вскочила, хотела уже бежать за таксистом, но
остановилась. Снова наклонилась над раненым киллером и спросила, вежливо так
и участливо:

- Скажите, пожалуйста, кто и почему хочет убить Тимура Проскурина?

Урфин Джюс растянул губы в странном подобии улыбки:

- Я тут ни при чем...

Я хотела ему возразить, но его мученическое лицо вдруг разгладилось, он
зевнул, словно только что встал с постели, и затих. Умер, Урфин Джюс умер! Я
села на пыльные ступеньки и заплакала. Я плакала от усталости, от обиды, от
безнадежности собственных попыток разобраться в хитросплетениях этой
запутанной головоломки и еще самую малость.., от жалости к Урфину Джюсу.
Пусть он и киллер, но тоже имеет право на малую толику сочувствия. До
вчерашнего дня я ничего о нем не знала, половину сегодняшнего дня люто
ненавидела, а теперь он лежал у моих ног, в пыли, мертвый и беззащитный, как
брошенный ребенок. А Варфоломей? Варфоломея я тоже впервые видела вчера, на
кладбище, над могилой мнимого Тимура, а через день-другой его самого зароют
где-нибудь неподалеку. Ужас? Еще какой!

Поглощенная этими печальными мыслями, я не сразу сообразила, что тот, кто
убил Урфина Джюса, сейчас где-нибудь поблизости. Не исключено, что он стоит
этажом выше и только и ждет удобного момента, чтобы нанести новый удар. Крик
застрял у меня в горле, в сознании все смешалось...

Очнулась я только в такси. - Все в порядке? - спросил меня
парень-водитель.

Я молча кивнула. Не могла же я ему рассказать о трупе, лежащем на грязной
лестнице недостроенной панельной девятиэтажки.

***

Я чувствовала себя чуть-чуть получше, чем Урфин Джюс, и страстно мечтала
о собственной постели, в данный момент занятой любимым, но неверным
мужчиной. Кстати, только мысль о нем заставила меня разлепить пересохшие
губы и попросить таксиста, чтобы он остановил машину у ближайшего к моему
дому гастронома.

- Подождать? - привычно осведомился он. Видно, щедрость моих чаевых
произвела на него благоприятное впечатление.

Я распределила остатки сил таким образом, чтобы их хватило на две вещи:
отрицательно покачать головой и, покряхтывая, выбраться из автомобиля. Вот
уж не думала, что за один только день можно из в меру привлекательной
женщины в расцвете лет превратиться в полную развалину. Впрочем, экономить
следовало не только силы, но и деньги, ибо последние неумеренные траты
нанесли существенный, если не сокрушительный удар по моему бюджету. Во
всяком случае, того, что у меня осталось после расчетов с таксистом, хватало
на литр молока и пару сдобных булок. Ничего, больным показана диета. Такси
медленно отъехало от тротуара, подмигивая мне на прощание левой фарой, а я
побрела к гастроному, прихрамывая на обе ноги.

Нехитрые покупки отняли у меня кучу времени, потому что я бродила между
уставленными товаром полками, будто в трех соснах заблудилась, а мысли мои
были там, в недостроенной девятиэтажке. Все, мой поиск зашел в тупик,
вынужденно констатировала я, последняя ниточка оборвалась. Мне не удалось
выяснить, с кем должен был встретиться Урфин Джюс на Кондратьевской
набережной, мне даже не удалось узнать, кто убил Варфоломея: Урфин Джюс или
Альбина. Мне вообще ничего не удалось. Впрочем, тут с какой стороны
посмотреть. По крайней мере, участи Варфоломея и Урфина Джюса я все-таки
избежала, при том, что мои шансы разделить их печальную судьбу были очень
даже велики. Мне нужно радоваться, а я давлюсь слезами, и все из-за того,
что мне рассказала Альбина. Из-за этих паршивых фотографий, вдребезги
разбивших мои мечты о любви. Подумать только, ведь еще сегодня утром я на
одной ножке от счастья прыгала: мой супермен вернулся ко мне даже с того
света, ко мне и только ко мне!

С головой погрузившись в эти безрадостные размышления, я проблуждала по
гастроному не меньше четверти часа, не сразу вспомнив, за чем я, собственно,
пришла. Я ничего не видела, потому что перед моими глазами стояли пышнотелые
блондинки и субтильные брюнетки из коллекции моего супермена, которого я
считала лучшим мужчиной всех времен и народов! Вот приду сейчас и выскажу
ему все, что я о нем думаю. Швырну в его смазливую рожу глянцевые карточки,
сделанные частным сыщиком по Альбининому заказу.

К тому моменту, как я добралась до кассы, я распалилась до такой степени,
что с великими трудностями отсчитала нужную сумму. С каким удовольствием я
бы расцарапала физиономию этому блудливому мартовскому коту, если бы она,
эта физиономия, не была бы помята и без моей помощи. Вспомнив о Тимуровых
увечьях, я самую малость поостыла. Эх, придется мне повременить с праведным
гневом, по крайней мере до тех пор, пока Тимур не поправится. Вся проблема в
том, что я его люблю так же сильно, как ненавижу.

- Ладно уж, потерплю, самую малость потерплю, - цедила я сквозь зубы по
дороге к дому, и редкие ночные прохожие шарахались от меня в стороны,
принимая за городскую сумасшедшую. Не так уж сильно они ошибались.

Что меня насторожило, так это темные окна моей квартиры. Сначала я
запаниковала, а потом рассудила, что Тимур всего лишь не хочет афишировать
своего присутствия исключительно в целях конспирации. Чтобы найти ключ от
квартиры, мне пришлось перетряхнуть сумку. Ужаснее всего, что фотографии