Чтение 79–й страницы книги ~Антикиллер 1~

- А с борщом чесночок люблю, - откровенничал Лыков. - Еще в детстве
бабушка приучила. И для здоровья полезно!

Милые подробности утепляли образы руководителей, которые, оказывает-
ся, имеют такие же привычки и маленькие слабости, как и любой работяга.

Словом, все шло хорошо и замысел Воронцова реализовывался вполне ус-
пешно. Тщательно протерев жирные губы, он обратился к Лыкову:

- А не принять ли нам и вправду по сто грамм? У меня есть "Абсолют",
от него никакого запаха!

- Ну разве что по сто, - не стал упорствовать глава администрации.

В это время сквозь толпу пробилась возбужденная Надька.

- Хасьянов пропал! - с ходу выпалила она. - Вчера ночевать не пришел,
сегодня тоже не объявился! Там, в приемной, жена ревмя ревет...

Уловивший возникшую напряженность Бобовкин вмиг оказался рядом.

- Наш юрист пропал, - обратился к нему Воронцов. - Тщательно разбери-
тесь, подключите милицию, надо найти... У нас уже пропадали люди, и мне
это сильно не нравится. Очень сильно не нравится!

Настроение у Воронцова испортилось. Но в приемной поджидал еще один
неприятный сюрприз.

- Иван Павлович! - почтительно окликнул Шамана молодой человек в
спортивном костюме и внимательно оглядел Лыкова.

- Меня прислал Баркас. Он хочет с вами переговорить и просил назна-
чить на завтра встречу. В каком месте вас устроит?

Когда-то вызываемый на дуэль выбирал оружие. По сегодняшним "поняти-
ям" ответчик имеет право определить место "стрелки".

Лыков ничего не понял. Обычное деловое обращение к руководителю.
Сколько их бывает за день?

- Заходите, Виктор Семенович, я сейчас...

Воронцов распахнул перед главой администрации обитую, с затейливыми
головками гвоздей, дверь кабинета. Потом повернулся к посланцу Баркаса.

- В пять, на Левом берегу, у озера! - оскалившись, сказал он. - Ска-
жи, что я его съем!

- Кто такой Баркасов? - поинтересовался Лыков, когда директор зашел в
кабинет. - Я такую фамилию, по-моему, не встречал.

- Это не ваш уровень! - беззаботно ответил Воронцов, скручивая
стальную пробку "Абсолюта". - Когда-то работал у меня, потом ушел, не
знаю, чего он хочет...

Но беззаботность его была наигранной. Схватка с Баркасом сулила неп-
риятности для обоих.

Прозрачная жидкость до половины наполнила хрустальные стаканы.

- За твой успех на выборах, Иван Павлович, - торжественно провозгла-
сил Лыков.

- Спасибо! - механически произнес Воронцов.

До выборов следовало дожить. И он лихорадочно обдумывая, как это сде-
лать.

* * *

А юрист Хасьянов сидел за маленьким столиком в подвале дачи Байкова и
быстро писал, время от времени испуганно поглядывая на стоящего рядом
Лиса. Тот брал каждый заполненный лист, читал, задавал уточняющие вопро-
сы, и адвокат продолжал писать. Иногда в подвал озабоченно заглядывал
хозяин дачи, но почти сразу же исчезал.

Лис был непривычно для самого себя респектабелен: легкие серые брюки,
голубая рубашка с короткими рукавами, мягкие туфли серой замши. В отда-
лении на стуле висел удлиненный пиджак с двумя шлицами и красный, с
абстрактным узором галстук. Он разделся перед тем, как приступил к убеж-
дающей части беседы с адвокатом.

- Все! Теперь точно все!

Хасьянов положил ручку, размял дрожащие то ли от напряжения, то ли от
страха пальцы.

- И про судью? - грозно спросил Лис.

Адвокат кивнул.

- Но я-то ничего не делал! Я юрист - мне поручили, я пошел! Что мне
теперь будет?

- Не станешь хвостом крутить - отделаешься легким испугом. Посидишь,
конечно, немного - от трех до десяти дней, пока разберутся, кто за тобой
стоит. В изоляторе я тебе нормальные условия обеспечу. Не санаторий, яс-
ное дело, но зато останешься жить... Поползешь назад - сдохнешь! Ты меня
понял?!

- Понял, понял!

Хасьянов сжался на стуле.

- Только мне все равно конец... Иван Павлович не простит. А у него
такие головорезы...

- Все правильно, - согласился Лис. - Поэтому ты теперь кровно заинте-
ресован, чтобы твой Иван Павлович отправился за решетку. Или куда по-
дальше. А значит, должен мне помогать не по обязанности, а от всей души.
Ведь с этой минуты мы с тобой самые лучшие друзья, почти братья...

Лис протянул руку, адвокат шарахнулся в сторону, но на этот раз зря.

- Не бойсь, дурашка, - Лис обнял его за плечи. - Я-то и есть твой за-
щитник. А Воронцов - наоборот, злейший враг. Так?

Вместо ответа юрист зарыдал навзрыд.

- Успокойся, - привычно произнес новый друг, наливая в стакан теплую
мутноватую воду.

- Когда по твоим наводкам судью убивали, банкира расстреливали, акции
у людей отнимали, ты же не плакал?

Давясь, Хасьянов выпил противную воду.

- Вот и хорошо. А сейчас откровенно, без записи расскажи мне, своему
лучшему другу, обо всем, что происходило в вашем кубле за последнее вре-
мя...

В кабинете Хондачева музыкально промурлыкал телефон.

- Ну и охранника ты себе подобрал! - не здороваясь, выпалил Одилян.

- Коренев? Он не охранник. Он старший консультант службы безопаснос-
ти, - спокойно уточнил Хондачев, не обращая внимания на возбужденный тон
члена правления.

- Он ничуть не уступает тому бандиту, который заставил меня продать
акции! - возмущенно кричал невидимый собеседник.

- Вряд ли. Уверен, что старший консультант не требовал ничего проти-
возаконного.

- Он заставил меня написать заявление!

Хондачев усмехнулся. Одилян мог обратиться в милицию только под ство-
лом пистолета.

"Интересно, как Филипп его убедил?" - подумал банкир и тут же получил
ответ на мысленный вопрос.

- Ткнул в зубы пистолет и пообещал вышибить мозги! И он не шутил!

- Скорей всего это была детская игрушка. Но почему тебя надо застав-
лять? Ведь у тебя угрозами отняли акции...

- А теперь меня вообще прихлопнут! - истерически взвизгнул Одилян.

- Старший консультант этого не допустит, - вразумительно произнес
председатель правления. - К тому же аналогичные заявления написали Пет-
ровский, Басилов и Трефилов...

- Он и их заставил?!

- Убедил. Коренев обладает даром убеждения. Я тоже письменно расска-
зал об угрозах и вымогательстве. А сейчас письменные показания дает тот
хорек, что приходил нас запугивать.

Одилян помолчал.

- Вот даже как! Ты решился на войну... Но имей в виду, я в этом не
участвую! И когда меня вызовут, откажусь от того, что написал!

- Дело твое, - голос председателя оледенел. - Но старшему консультан-
ту это не понравится.

- Угрожаешь?

- Нет. Но, отказавшись от заявления, ты срубишь сук под самим собой.
Причем окончательно.

- Что за намеки?

- Никаких намеков, объясняю предельно прямо. Кто ты такой?

- Как кто? Член правления "Золотого круга", и ты это знаешь!

- А где твои акции?

Одилян растерянно замолчал.

- Акции утрачены. Потеряны или проданы - значения не имеет. Хотя сог-
ласись, только законченный идиот может в таком положении добровольно
продать свой пакет!

Молчание в трубке продолжалось.

- Значит, ты - бывший член правления! Мы созываем внеочередное собра-
ние акционеров и тебя переизбирают в связи с утратой акций. Конечно, уч-
редительный взнос ты получишь обратно. Целых двести тысяч!

- Меня вынудили их продать, - голос Одиляна теперь звучал удрученно.

- Тогда ты должен добиваться признания продажи недействительной! Жа-
ловаться, возмущаться, писать заявления...

- Но...

- И твердо придерживаться показаний, которые дал старшему консультан-
ту!

Наступила долгая пауза.

- Хорошо. Извини, я немного погорячился...

* * *

На сверхконтрастном, с повышенной разрешающей способностью и углуб-
ленной цветностью экране метрового "Хитачи" Иван Павлович Воронцов выг-
лядел чрезвычайно респектабельно. И говорил веско, уверенно, не пользу-
ясь текстом. Тядом стоял Лыков, и каждый зрительно понимал: кандидат