Чтение 95–й страницы книги ~Антикиллер 1~

ентировочно на день-два.

Короткая поездка без Самого - такого еще никогда не было. Василий
Петрович ощутил смутное беспокойство.

Он собрал личные вещи: бритву "Харьков", одеколон "Свежесть", белье.
Личный минимум помещался в небольшой кожаный портфель, подаренный на-
чальником ГУО на шестидесятилетие. Все остальное он получал с казенного
склада: костюмы - точные копии президентских, рубашки, галстуки, обувь,
даже одеколон, использованный Самим сегодня.

Эта всесторонняя продуманность и полная обеспеченность всем необходи-
мым очень нравились Василию Петровичу. Не надо ни о чем думать, ни о чем
заботиться, нет риска допустить ошибку, попасть впросак, опоздать на по-
езд или не достать билет на самолет. Все уже решено и организовано, каж-
дый раз тебе дают подробный инструктаж, понятный любому кретину. От него
требовалось лишь одно: точность и дисциплинированность.

Получив сигнал о дате вылета, Василий Петрович уже не отходил от те-
лефона. В любой момент могли позвонить: "Машина ждет". Он садился в неп-
риметную "волгу" или "жигуль", его везли на одну из баз Главного управ-
ления охраны, экипировали, и происходило превращение: Василий Петрович
исчезал, вместо него появлялся Сам. Теперь он ехал лишь на спецавтомоби-
лях или в особом салон-вагоне, летел на президентском самолете, его ок-
ружала охрана, большая часть которой не знала, кого она охраняет.

Часы воплощения в Самого являлись звездными для Василия Петровича. А
вот ожидание последнего сигнала было тягостным и мучительным. Но ничего
не поделаешь: точное время начала поездки необходимо хранить в глубокой
тайне, ибо это необходимо для безопасности Первого лица.

Но информация, даже самая секретная, имеет обыкновение утекать по ка-
налам, выстеленным деньгами, сумма которых прямо Пропорциональна важнос-
ти получаемых сведений.

Приказ готовить президентский самолет к вылету в 14 часов следующего
дня привел в оживление все службы специального правительственного авиа-
отряда. Техники, механики, инженеры, буксировщики, заправщики, авиадис-
петчеры, экипажи - основной и резервный, сотрудники службы безопасности
- десятки людей занимались ответственной работой, которую следовало за-
вершить к 14 часам завтрашнего дня. Сверх этого рядовые исполнители ни-
чего не знали, как и требовал режим обеспечения секретности.

Поэтому двадцатипятилетний водитель керосиновоза Миша Медников, поз-
вонив своему приятелю Артему, сказал немногое:

- Завтра в четырнадцать.

- Молодец, малыш! - обрадовался Артем. - Вечером мы играем, приходи.
Долг я тебе прощаю, начнешь опять с нуля.

- Класс! - Миша пришел в восторг. - Ты настоящий Друг!

Артем перезвонил Рубену.

- Завтра днем, в два.

- Отлично, отлично, заходи - получишь, что причитается.

Закончив разговор, Рубен тут же набрал код Тиходонска. В "люксе" цве-
точного павильона снял трубку Петросов.

- Завтра в два, - не здороваясь, сказал Рубен.

- Кто передал? - без каких-либо эмоций поинтересовался тот.

- Картежник. У него свой человек прямо там.

- Если здесь все пройдет гладко, их надо спустить. Обоих.

- Понял.

Собеседники положили трубки.

В стоящем у забора Центрального рынка напротив павильона "Цветы" спе-
циальном радиофургоне отряда "Тантал" перестали вращаться катушки магни-
тофона, но, на автоматическом определителе номера продолжал высвечи-
ваться московский телефон Рубена.

Старший группы оперативного прослушивания по рации соединился с "Се-
дым".

- Зафиксирован звонок из Москвы, с телефона... Сообщение короткое:
"Завтра в два".

- Продолжайте слушать, - приказал "Седой". - Сейчас будет много звон-
ков. И передайте наблюдателям: усилить бдительность!

В пятидесяти метрах от фургона стоял нашпигованный аппаратурой радио-
перехвата автобус группы "Ад". Диалог "Седого" с подчиненным с отменной
четкостью лег на сверхчувствительную пленку.

С тыльной стороны цветочного павильона у обитой деревянными рейками
стальной двери толклись несколько крепких молодых кавказцев. Они почти-
тельно приветствовали Керима, вытянулись в струнку перед Ашотом Геворкя-
ном, а через несколько минут стойкой "смирно" встретили Абдуллаева.

Перед проходом - в гостиницу лежал пьяный в расхристанной грязной ру-
бахе. Он что-то бормотал себе под нос.

- Все собрались. Абдуллаев последний, - чуткий радиомикрофон, прикле-
енный лейкопластырем прямо к телу, передал сообщение в фургон "Тантала".
Одновременно его принял и оператор "Ада".

На пустых торговых прилавках у павильона "Цветы" два человека играли
в карты. Это были наблюдатели "Ада", которые не знали в лицо никого из
прошедших мимо людей. Дело в том, что ГУО не имело своей оператив-
но-справочной картотеки с установочными данными, фотографиями и дактило-
картами лиц, представляющих оперативный интерес.

Несколько фотографий у Финикова были результатом его собственной ини-
циативы. Рядовых сотрудников с ними не знакомили. Поэтому наблюдатели
только фиксировали происходящие события, сути которых не понимали.

- Прошли трое. Судя по поведению охраны, важные шишки, - передали
они.

В просторном двухкомнатном номере Петросова собрались четверо. За
большим полированным столом на правах сопредседателей восседали Абдулла-
ев и Геворкян. В кресле, стараясь не разваливаться, а оттого напряженно,
с прямой спиной застыл Керим. Хозяин апартаментов сидел на стуле по пра-
вую руку от Геворкяна.

Заведующий павильоном Гуссейн Мехти-заде не был допущен на совещание.
Он очень переживал этот факт, так Как изо всех сил старался сблизиться
со знаменитыми гостями.

Не подозревая, что затевают прибывшие, он был уверен, что речь пойдет
о сбыте наркотиков или еще каком-нибудь столь же выгодном деле, в кото-
ром хорошо бы получить хотя бы небольшую долю. Но раз советоваться не
зовут, значит, и долю не дадут! Вот она, человеческая благодарность...
Уж как старался: шашлыки, водка, баня, девочки... Все напрасно! Хотя
нет, не напрасно: с высокими авторитетами сблизился, может, когда и при-
годится. Мало ли как в жизни бывает... А слово Эльхана Абдуллаева очень
много значит! Да и к этому, иноверцу - Геворкяну можно обратиться, если
нужда придет.

Успокоив сам себя, Гуссейн вышел из павильона. Чужая охрана смотрела
на него как на пустое место. Плевать! У него своих "быков" полный рынок!
Да и сам по себе Гуссейн еще может страх навести...

Распрямившись и гордо поглядывая по сторонам, Мехтизаде начал обход
территории, прилегающей к его павильону.

Он старался не думать о встрече, проходящей сейчас на втором этаже
административной части здания.

- Вылет в два, плюс час тридцать, плюс дорога из аэропорта - в четыре
он будет в городе... - считал Геворкян.

- В шестнадцать, - мягко поправил Абдуллаев. - В военных операциях
двадцатичетырехчасовое время.

- Извини, Эльхан, я военных училищ не кончал...

- Давно было, - снисходительно махнул тот рукой. - Все забыл. Только
про время помню. С пятнадцати до семнадцати - время действий!

- Ты готов, Керим? - строго спросил бывший офицер.

- Готов, - кивнул толстяк. - Очень хорошо готов!

- А чего такой бледный? Боишься?

- Не боюсь. Живот немного болит. Поел несвежее...

- Надо свежее есть, - назидательно сказал Эльхан, а Геворкян подт-
верждающие кивнул.

- Как с деньгами будет?

- Все очень хорошо будет. Из рук не выпущу.

- Смотри... Мы на тебя рассчитываем. Кто с таким делом справится, ес-
ли не ты...

- Спасибо, - слабо улыбнулся Керим. - Большое всем спасибо.

- Иди. Готовься, отдыхай. Завтра тяжелый день.

Утерев пот с лица, толстяк вышел из номера.

- А что нам твоя информационная служба скажет? - повернулся Эльхан к
Геворкяну.

Тот кивнул Петросову.

- Какие новости, Гарегин?

- На днях у местных большая разборка была. Побили многих. Скорей все-
го рынок в другие руки перейдет. Надо быстро уходить отсюда.

- Завтра и уйдем, - Эльхан доброжелательно улыбнулся. - Что-нибудь
еще есть? Нет? Тогда...

Он вопросительно посмотрел на Петросова.

- Свободен, Гарегин. Отдыхай.

Оставшись вдвоем, авторитеты задумчиво молчали.

- На всякий случай надо не в Москву возвращаться, а дома пересидеть,
- как бы размышляя вслух, сказал Ашот.

- На Баку самолет в тринадцать, на Ереван - в пятнадцать. Гуссейн би-
леты достанет, - Эльхан понял его с полуслова.

Геворкян провел рукой по лицу. Скрипнула иссиня-черная щетина.

- А чего Керим такой? Чувствует?

- Наверно. Пусть им твои люди займутся, так лучше. Мы с тобой понима-
ем: дело главней национальности. А они, - Абдуллаев провел ладонью в
метре от пола, - те, кто пониже, по-другому считают. Мол, пока общий
бизнес, я тебя терплю, как он кончится - я тебя зарежу. Вот и пусть ре-