Картленд Барбара

Заложница

Изд. Интердайджест", 1993, Минск

OCR Палек, 2000 г.

Анонс

Признанный мастер сентиментального "женского" романа Барбара Картленд в "Заложнице" повествует о судьбе девушки, отданной замуж за нелюбимого человека, которому ее отец проигрался в карты. Тем не менее умная и находчивая Люсинда доводит дело до счастливой развязки.

- Я - ни за что, ни за что не выйду за него замуж!

Голос Эстер звенел от волнения, и огромные голубые глаза налились слезами. Ее светлые локоны отливали золотом в лучах утреннего солнца, заглядывавшего в окна столовой, а крупные слезинки на длинных темных ресницах сверкали радугой. Она была так хороша в этот миг, что отец, на секунду оторвавшись от письма, смотрел на нее, будто видел ее впервые.

- Папа, я не выйду за него замуж! - снова воскликнула Эстер. - Ты же знаешь, что я помолвлена с Колином и мы ждем лишь, когда ему исполнится двадцать один год и его мерзкий опекун позволит объявить о нашей помолвке. И вдруг теперь этот отвратительный тип осмеливается предложить...

У нее перехватило дыхание, она залилась слезами и начала судорожно искать платок.

- Люсинда, подай своей сестре платок, - резко сказала леди Белвиль, - а ты, Эстер, прекрати эту истерику!

Она обратила к мужу свое тонкое аристократическое лицо:

- Дорогой, что, собственно, произошло?

- А разве вы не слышали? - с ноткой вполне объяснимого раздражения в голосе спросил сэр Эдвард.

- Расскажите все с самого начала, мой милый, - произнесла леди Белвиль и, увидев, что у Люсинды тоже нет платка, нетерпеливо сказала ей: - На, возьми мой.

Она протянула дочери крохотный батистовый квадратик, отделанный кружевом. Люсинда подошла к сестре и принялась вытирать ее мокрые щеки. Эстер взяла у сестры платок и, пытаясь сдержать слезы, пробормотала дрожащими губами:

- Папа, ведь ты же не заставишь меня выйти за него замуж, правда?

Сэр Эдвард откашлялся и снова взглянул на письмо.

- Папа, дорогой, ну пожалуйста, - молила Эстер, - ты же знаешь, что я люблю другого!

Сэру Эдварду, который иногда мог подавить сопротивление одним своим авторитетом, обычно не удавалось устоять перед жалобными просьбами Эстер.

- Папочка, ну пожалуйста...

Сэр Эдвард принялся нервно расхаживать по комнате.

- Это очень серьезный вопрос, - наконец произнес он напыщенно.

- Перестаньте суетиться, Эдвард, - перебила его леди Белвиль. - Сядьте и объясните, наконец, в чем дело!

- Именно это я и пытаюсь сделать!

- Ничего подобного! - возразила его жена. - Я совершенно не понимаю, о чем идет речь!

- Очень хорошо, - сдержанно произнес сэр Эдвард.

Он уселся в кресло и, избегая умоляющего взгляда старшей дочери, обратился к жене:

- Моя дорогая Маргарет, я не хочу, чтобы вы думали, будто я был с вами не вполне откровенен. Я собирался рассказать вам, что произошло со мной в Лондоне на прошлой неделе, но, честно говоря, я был так расстроен и обеспокоен случившимся, что просто не мог найти слов.

- Эдвард, вы опять играли! - застонала леди Белвиль, нервно сжав руки.

- С тех пор, как я вернулся домой, я все время искал случая, чтобы сказать вам об этом, - произнес сэр Эдвард.

Леди Белвиль вздохнула.

- Я считала, что виной всему ваша печень, - ответила она, - вы всегда себя неважно чувствуете после этих поездок. Но, насколько я понимаю, случилось что-то более серьезное.

- Гораздо более серьезное, - ответил сэр Эдвард.

- Сколько?

Последнее слово леди Белвиль произнесла почти беззвучно, однако обе ее дочери замерли в страшном предчувствии, зная, насколько важен этот вопрос.

На минуту воцарилась напряженная тишина, и наконец сэр Эдвард вымолвил еле слышно:

- Тридцать пять тысяч фунтов.

- Эдвард!

У леди Белвиль перехватило дыхание. Прижав руку к сердцу, она спросила сдавленным голосом:

- Можете ли вы... можем ли мы... собрать такую сумму?

- Только если лишимся всего, - убито произнес сэр Эдвард. - Поэтому я и не решался сказать вам.

- О Эдвард, как вы могли! А как же девочки? Нужно готовиться к свадьбе Эстер, Люсинду уже пора вывозить в свет...

- Я знаю, знаю, - пробормотал сэр Эдвард, - я был глуп, я был не в себе, но этот Меридан задел меня за живое. Когда он принялся поддразнивать меня, обращаться со мной как с жалким провинциалом, я совершенно потерял голову и решил доказать, что я ему ровня!

- Меридан! - воскликнула леди Белвиль. - Ты имеешь в виду того самого графа Меридана?

Сэр Эдвард кивнул.

- А ваше письмо... это от него?

- Увы, дорогая, от него.

- Тогда... тогда я не понимаю... - сказала леди Белвиль, переводя недоумевающий взгляд с мужа на дочерей.

- Позвольте, я продолжу, - предложил сэр Эдвард.

- Да, конечно, - ответила леди Белвиль.

- Продолжай же, папа. И во что же вы играли? - заинтересовалась Люсинда. Мать неодобрительно взглянула на нее, давая понять, что этот вопрос был

совершенно неуместен. Решившись на чистосердечное признание, сэр Эдвард ответил:

- Фаро.

- О, папа, это, наверное, такая захватывающая игра - пусть даже ты и проиграл!

- Успокойся, Люсинда, и дай отцу продолжить, - оборвала ее леди Белвиль. Люсинда снова села на стул, и в наступившей тишине было слышно, как

сквозь слезы вздохнула Эстер, и вздох этот, казалось, шел из самой глубины ее души.

- Мы играли в клубе у Брукса, - поспешно сказал сэр Эдвард, заметив, что Эстер находится на грани отчаяния. - Когда я осознал, что игра окончена и я проиграл, у меня не было сил что-либо предпринять, настолько я был убит. До тех пор я даже не думал о последствиях. И лишь когда Меридан поднялся из-за стола, меня охватил ужас от мысли, что я не могу заплатить долг чести.

Не вытерпев, Люсинда вмешалась:

- Папа, ты, конечно, ему этого не сказал?

- Нет, естественно, - ответил сэр Эдвард. - Надеюсь, что я держался как джентльмен. И когда он сказал: "Послушайте, Белвиль, не хотите ли заглянуть в Олмак? "мне было неудобно отказать ему.

- О, папа, я тебя так хорошо понимаю! - задумчиво сказала Люсинда. - Джо мне рассказывал, что, когда во время кулачного боя его стукнули по голове, он был как в тумане и...

- Люсинда! - перебила ее леди Белвиль, - я уже устала говорить тебе, чтобы ты не обсуждала подобные вопросы с конюхами. В следующий раз...

Леди Белвиль вдруг замолчала и повернулась к мужу с растерянным видом.

- ...в следующий раз у нас уже может не быть конюхов, да, Эдвард?

Сэр Эдвард провел рукой по лбу, на котором, несмотря на утреннюю прохладу, выступили крупные капли пота.

- Позвольте мне продолжить, Маргарет, - сказал он. - Мы с Мериданом отправились от Брукса в Олмак. Это близко, и мы пошли пешком. Когда мы уже подходили к зданию, подъехал принц Уэльский. Увидев Меридана, он недовольно протянул: "Я ждал вас в Кларенс-хаусе". "Простите меня, сир, - ответил Меридан, - но я был лишен этой чести, потому что меня задержали довольно важные дела". Я услышал, как кто-то из окружения принца хихикнул: "Обдирали еще одного простака, милорд?" Вы можете представить, каково мне было это слушать!

- О, бедный папа, - воскликнула Люсинда. - Услышать это, да еще после такого проигрыша! Это был удар ниже пояса.

Леди Белвиль сердито посмотрела на младшую дочь. Но Люсинда, опершись локтями на стол и подперев голову ладонями, восторженно глядела на отца.

- Продолжайте, Эдвард, - сухо произнесла леди Белвиль.

- Ну вот, мы все пошли в Олмак, - сказал он.

- Олмак? Это что, клуб? - поинтересовалась Люсинда.

- Нет, это собрание, - поправил ее сэр Эдвард, - и одно из наиболее престижных. Во главе его стоит Дамский учредительный комитет, который решает, кто достоин, а кто не достоин быть допущенным в святая святых.

- Люсинда, не приставай к отцу со своими неуместными вопросами, - сказала леди Белвиль. - Умоляю, продолжайте, Эдвард, только без лишних подробностей.

- К сожалению, они вовсе не излишни, - ответил сэр Эдвард с несчастным видом. - Ну так вот. Естественно, принц и его приближенные прошли вперед, а мы с Мериданом последовали за ними. В вестибюле к Меридану подошел распорядитель и сказал: "Если ваша светлость соблаговолит подождать немного, графиня Джерси желала бы поговорить с вами". Меридан удивленно приподнял брови, однако ему пришлось подождать, пока распорядитель разыскивал графиню.

- О чем вы с ним говорили? - спросила Люсинда.

- Да вроде ни о чем. По правде говоря, я даже не помню. Ожидание явно испортило Меридану настроение. Он небрежно облокотился на мраморный столик и, вынув из кармана усыпанную бриллиантами табакерку, принялся мерно постукивать по ней. Если бы я не был так озабочен своими проблемами, я бы подумал, что он чем-то встревожен.

- Встревожен? - как эхо повторила леди Белвиль. - Но почему, Эдвард?

- Все вскоре стало ясно, - ответил он. - Через несколько минут появилась леди Джерси, вся сверкая бриллиантами и с эгретом в волосах, который, наверное, стоит целое состояние. Она чертовски красива, неудивительно, что принц...

- Эдвард! - резко оборвала его леди Белвиль, взглядом показав ему на другой конец стола. - Пожалуйста, не при девочках!

- Простите, дорогая, - пробормотал он.

Сэр Эдвард глубоко вздохнул и продолжил. Его волнение еще не улеглось, и рассказ получился настолько живой, что его жена и дочери, боясь пропустить какую-либо мелочь, смотрели на него как зачарованные.

Он стал рассказывать, как леди Джерси, глядя на Меридана своими огромными темными глазами, обратилась к нему, и звук ее голоса эхом разнесся по всему вестибюлю:

- Я удивляюсь, лорд Меридан, как у вас хватило наглости прийти сюда!

Лорд Меридан приподнял брови, на его лице появилась усмешка, подобная той, какой он поддразнивал меня в клубе.

- Я чем-то обидел вашу светлость? - поинтересовался он.

- Это слишком мягко сказано, лорд Меридан, - ответила леди Джерси. - Ваше поведение было возмутительным, и, если бы не личное вмешательство его высочества, Комитет Олмака немедленно исключил бы вас из своих членов и вы бы уже никогда не переступили порог этого клуба.

- Но послушайте, - ответил лорд Меридан, - мое преступление не настолько велико, чтобы заслуживать столь суровое наказание. Я держал пари, а вашей светлости прекрасно известно, что от пари отказаться невозможно.

- Если пари нарушает все приличия, - холодно заметила леди Джерси, - оно не может быть предметом развлечения.

- Делайте со мной, что хотите, - воскликнул Меридан, - но вы уж слишком сгущаете краски. Я поспорил на тысячу гиней, что приведу в собрание особу, которая безо всяких рекомендаций будет с одобрением принята вашей светлостью...

- При чем тут рекомендации?! - резко оборвала его леди Джерси. - Вы представили эту актрисочку как принцессу Лихтенштейнскую, которая гостит у нас в стране. Вы зашли еще дальше, убеждая всех нас, что она остановилась в вашем доме в качестве гостьи.

Лицо Меридана расплылось в улыбке.

- Но она действительно остановилась у меня, - сказал он мягко.

Леди Джерси топнула ножкой.

- Вы неисправимы! - воскликнула она. - Но на этот раз вы переполнили чашу нашего терпения. Как я вам уже сообщила, первым нашим решением было навсегда исключить вас.

- Вы не можете быть так жестоки! - запротестовал Меридан. - Подумайте, какая тут будет скука без меня, и о ком вы будете злословить все триста шестьдесят пять дней в году!

На секунду воцарилась тишина, и Меридан совсем уже другим голосом произнес:

- Вы же знаете, что будете скучать без меня.

На мгновение показалось, что леди Джерси смягчилась. Затем, тщетно пытаясь заставить свой голос звучать твердо, она сказала:

- Мы приняли решение. Олмак закрыт для вас, милорд, до тех пор, пока вы не представите даму, которую мы сможем принять, - вашу жену.

- Мою жену? Бог мой! Но у меня ее нет! - воскликнул Меридан.

- Именно так, - сказала леди Джерси. - И до тех пор, пока она у вас не появится, все попытки вашей светлости проникнуть в Олмак будут напрасны.

- Проклятие! Вы это серьезно? - попытался было уговаривать Меридан.

- Уверяю вас, что я еще никогда не была столь серьезна, - ответила леди Джерси. - Это решение Комитета. В данном случае мы были единодушны.

- Это нелепо, - промолвил Меридан. - Вам известно, что я всегда сопровождаю принца, а ему нравится заезжать сюда два-три раза в неделю.

- Принц согласился с нами, что вам надо преподать урок, - заявила леди Джерси.

Лицо Меридана потемнело.

- Это ваших рук дело, - сказал он.

Леди Джерси покачала головой.

- Отнюдь. Будь моя воля, я бы исключила вас навсегда.

- Но Боже милостивый! Где мне взять жену? - спросил Меридан. - У меня нет знакомых девушек. Вам хорошо известно, что я их не выношу.

- Тогда вам придется начать знакомиться с ними, - холодно заметила леди Джерси.

Сэр Эдвард сделал драматическую паузу. Он достал платок и высморкался. Женщины за столом даже не шевельнулись. Затаив дыхание, они ждали

продолжения.

- Леди Джерси собралась было уходить, - продолжал сэр Эдвард, - но вдруг увидела меня. Я стоял, разинув рот, и, наверное, вид у меня был довольно глупый.

- А, сэр Эдвард! - воскликнула она. - Рада вас видеть! Надеюсь, вы проводите меня в бальный зал.

Но внезапно, будто у нее возникла какая-то идея, повернулась к Меридану.

- У сэра Эдварда есть очаровательная дочь, милорд, - сказала леди Джерси.

- Когда она начала выезжать в прошлом году, то произвела очень хорошее впечатление. Может быть, сэр Эдвард представит вас. Почему бы и нет? Я думаю, это будет подходящая для вас партия.

Кончиками пальцев она коснулась моей руки, и мне ничего не оставалось, как направиться в бальный зал, оставив Меридана одного.

- А что же сделал он? - поинтересовалась Люсинда.

- Даже не представляю, - ответил сэр Эдвард. - Но когда через минуту я проходил по вестибюлю, его там уже не было.

- И вы больше его не видели? - спросила леди Белвиль.

- Нет. И не имею желания, - ответил сэр Эдвард.

- Но... но... долг?

- У меня было больше недели на поиски денег, - сказал сэр Эдвард. - Когда после игры Меридан подсчитал мой проигрыш, он спросил: "Традиционная неделя устроит вас, Белвиль?" Я ответил: "Надеюсь, милорд". Он пристально посмотрел на меня, будто бы понимая мое положение, и сказал: "Ну ладно, тогда две недели".

- Так мало! - воскликнула Люсинда. - Он мог бы дать тебе больше времени.

- Это все равно ничего не решило бы, - ответил ей сэр Эдвард. - Известно, что он всегда твердо придерживается условностей и не склонен проявлять сострадание.

- Это тот самый граф Меридан, о котором ходит столько сплетен? - спросила леди Белвиль.

- Ну конечно, вы наверняка слышали о нем, - ответил сэр Эдвард. - Он близкий друг принца Уэльского, а кроме того...

Он замолчал, пытаясь подобрать слова.

- Я имела в виду, это про него говорили, что у него был роман с...

Леди Белвиль понизила голос, чтобы девочки не услышали имени. Сэр Эдвард кивнул.

- О Боже, - воскликнула она. - Это чудовищно! Я не потерплю его в моем доме! Я потрясена всем этим до глубины души!

- Да, это был большой скандал, - устало сказал сэр Эдвард. - Но Меридан принят в высших кругах, а кроме того, он один из богатейших людей Англии.

- Если он так богат, зачем ему твои деньги? - спросила Люсинда.

Улыбнувшись, она сама ответила на свой вопрос:

- Какая же я глупая, карточный долг - это долг чести, и его надо заплатить прежде, чем отдать долг бедным лавочникам, которые ждут годами.

- Он ужасен... Я ни за что не выйду за него! - Эстер готова была расплакаться.

Они все посмотрели на нее, с трудом понимая, о чем она говорит. Сэр Эдвард схватил письмо, лежавшее перед ним.

- Я все пытался рассказать вам, дорогая, - сказал он жене, - собирался с силами сообщить о проигрыше, как вдруг пришло это письмо.

- Ах да, конечно... письмо, - сказала леди Белвиль. - Когда оно пришло?

- Его привез верховой, - опять не стерпела "Люсинда. - Он скакал из Лондона менее четырех часов! Я сказала ему, что это почти рекорд.

- Люсинда, сколько раз повторять тебе, чтобы ты не разговаривала с чужими слугами! - возмутилась леди Белвиль.

- Когда я увидела, что этот человек подходит к парадному подъезду, Дурхема уже не было, он ушел на конюшню, и, кроме меня, некому было открыть входную дверь. Как он был одет! В темно-вишневую ливрею с золотыми пуговицами и белые бриджи! А видели бы вы его сапоги! Наверное, он чистит их шампанским, как теперь делают все щеголи!

- Люсинда, да замолчишь ли ты, наконец! - возмутилась леди Белвиль.

Она положила руку мужу на плечо.

- Эдвард, дорогой, читайте же! Мы должны знать самое худшее.

Эстер опять всхлипнула, но отец, не обращая на нее внимания, принялся вслух читать письмо.