облечь это в рифмы:
по ушам каждого. Я разучился давно уже обращать внимание на
длинные уши. Ну что ж! Вперед!
сказал отчетливо и со злым умыслом И-А.)
справа сказал: "О Заратустра, как хорошо сделали мы, что пришли
повидать тебя!
там являлся ты в гримасе демона с язвительной улыбкой его; так
что мы боялись тебя.
сердца наши своими изречениями. Тогда сказали мы наконец: что
нам до того, как он выглядит!
мир как средство к новым войнам, и короткий мир больше, чем
долгий!"
хорошо? Хорошо быть храбрым. Благо войны освящает всякую цель".
словах в нашем теле: это была как бы речь весны к старым бочкам
вина.
пятнами, тогда жили отцы наши полною жизнью: всякое солнце мира
казалось им бледным и холодным, а долгий мир приносит позор.
совсем светлые, притупленные мечи! Подобно им, жаждали они
войны. Ибо меч хочет упиваться кровью и сверкает от желания".
---------------------------------------------------------------------------
своих, напало на Заратустру сильное желание посмеяться над
пылом их: ибо было очевидно, что короли, которых он видел перед
собой, были очень миролюбивые короли, со старыми, тонкими
лицами. Но он превозмог себя. "Ну что ж! -- сказал он. -- Вот
дорога, ведущая к пещере Заратустры; и пусть у сегодняшнего дня
будет долгий вечер! А теперь мне пора, меня зовет от Вас крик о
помощи.
в ней и ждать: но, конечно, долго придется Вам ждать!
дворах? И вся добродетель королей, какая у них еще осталась, --
не называется ли она сегодня умением ждать?"
ниже, проходя по лесам и мимо болот; и как случается с каждым,
кто обдумывает трудные вещи, наступил он нечаянно на человека.
И вот посыпались ему разом в лицо крик боли, два проклятья и
двадцать скверных ругательств -- так что он в испуге замахнулся
палкой и еще ударил того, на кого наступил. Но тотчас же он
опомнился; и сердце его смеялось над глупостью, только что
совершенной им.
который с яростью приподнялся и сел, -- прости и выслушай
прежде сравнение.
пустынной улице наталкивается на спящую собаку, лежащую на
солнце;
подобно смертельным врагам, оба смертельно испуганные, -- так
случилось и с нами.
приласкали друг друга, эта собака и этот одинокий! Ведь оба они
-- одинокие!"
на которого наступил Заратустра, -- ты слишком больно
наступаешь на меня и своим сравнением, а не только своей ногою!
сидел, поднялся и вытащил свою голую руку из болота. Ибо сперва
он лежал, вытянувшись на земле, скрытый и неузнаваемый, как те,
кто выслеживают болотную дичь.
он увидел кровь, обильно струившуюся по обнаженной руке. -- Что
случилось с тобой? Не укусило ли тебя, несчастный, какое-нибудь
вредное животное?"
сердиться. "Что тебе за дело! -- сказал он и хотел идти дальше.
-- Здесь я дома и в своем царстве. Пусть спрашивает меня кто
хочет: но всякому болвану вряд ли стану я отвечать".
удержал его, -- ты ошибаешься: здесь ты не в своем, а в моем
царстве, и здесь ни с кем не должно быть несчастья.
быть. Сам же себя называю я Заратустрой.
не далека, -- не хочешь ли ты у меня полечить свои раны?
укусило тебя животное, и потом -- наступил на тебя человек!" --
мной! -- воскликнул он. -- Кто же интересует меня еще в
этой жизни, как не этот единственный человек -- Заратустра и не
это единственное животное, живущее кровью, -- пиявка?
рыболов, и уже была моя вытянутая рука укушена десять раз, как
вдруг начинает питаться моей кровью еще более прекрасное
животное, сам Заратустра!
привлекший меня в это болото! Да будет благословенна лучшая,
самая действительная из кровососных банок, ныне живущих, да
будет благословенна великая пиявка совести, Заратустра!"
радовался словам его и их тонкой почтительности. "Кто ты? --
спросил он и протянул ему руку. -- Между нами остается еще
многое, что надо выяснить и осветить; но уже, кажется мне,
настает чистый, ясный день".
в вопросах духа трудно найти кого-либо более меткого, более
едкого и более твердого, чем я, исключая того, у кого я учился,
самого Заратустру.
быть глупцом на свой риск, чем мудрецом на основании чужих
мнений! Я -- доискиваюсь основы:
болотом или небом? Пяди основания достаточно для меня: если
только она действительно есть основание и почва!
совестливости знания нет ничего, ни большого, ни малого".
Заратустра. -- И ты исследуешь пиявку до последнего основания,
ты, совестливый духом?"
Заратустра, -- было бы чудовищно, если бы дерзнул я на это!
мозг пиявки -- это мой мир!
гордость, ибо здесь нет мне равного. Поэтому и сказал я "здесь
я дома".
пиявки, чтобы скользкая истина не ускользнула от меня! Здесь
мое царство!
равнодушен ко всему остальному; и рядом со знанием моим
простирается черное невежество мое.
что-нибудь одно и остальное не знал: мне противны все
половинчатые духом, все туманные, порхающие и мечтательные.
Свержин Владимир
Земляной Андрей
Белогорский Евгений
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Браун Дэн