Чтение 16–й страницы книги ~Гибель Богов~

Полубесчувственный, я упал лицом на камни. Я все еще не верил, что это конец, я отказывался это признать! Превозмогая боль, я обнажил меч Ракота. Будь что будет, уж лучше честная схватка грудью на грудь!

Клубок игл слепящего белого пламени неспешно кружил вокруг меня. Я готов был поклясться, что существо злорадно ухмыляется, косясь на меня, корчащегося от боли на камнях, точно зарезанный пес.

Злость придала силы. Шатаясь, я все же поднялся, держа перед собой Черный Меч обеими руками, - и тотчас ощутил все усиливающееся давление: меня теснили назад, к обрыву за моей спиной.

И тогда я прыгнул.

Я снял остатки отнимающих силы защитных заклятий и вложил всего себя в один короткий бросок.

Конец меча из Подземного Мира, Меча Тьмы полоснул по слепяще-белоснежному сиянию. Дикий вой сотряс камни, меня вновь бросило наземь - однако пламенный образ лопнул, исчез в бурной вспышке черного извивистого огня, и на обугленной земле перед собой я увидел женщину.

- Сигрлинн! - прохрипел я, не в силах вымолвить больше ни слова.

- А ты ждал Ямерта? - жестко бросила она, приближаясь.

- Что ты... зачем ты здесь?! - Я поднялся на одно колено, вновь выставляя вперед меч. Сигрлинн лишь презрительно усмехнулась.

- Что, собственных силенок уже не хватает? - Она саркастически подняла бровь. - Одалживаем у дружка Ракота?

- Подойди и возьми то, что хочешь, коли сумеешь, - прохрипел я. - Конечно, в том случае, если тебе что-то от меня нужно.

- Ты полагаешь, я стану тратить время на это? - Сигрлинн вновь состроила презрительную гримаску. - Слушай же, Хедин! Совет, Мерлин и я потеряли терпение. И, должна тебе сказать, не только мы. Астральный Вестник достиг Обетованного, и мь1 получили вердикт наших повелителей. Молодых Богов. Пресветлый Ямерт назначил тебе кару. Если ты покоришься и отдашь себя на его милость, он обещал проявить снисхождение, если же нет... - Она развела руками. - Кстати, не трать время на высокопарные отказы - я и так отлично знала, что ты никогда не сдашься, и говорила все это по просьбе милосердной Ялини. Я пришла остановить тебя. Ты крепко запутал всех, даже меня: никто и не знал, что ты собираешься пробраться к Источнику Миров.

Прокляни меня Великий Орлангур, если я хоть что-нибудь знал об этом Источнике.

- Однако с твоей стороны это безумие, - продолжала Сигрлинн. Я невольно подумал, что на сей раз она подозрительно многословна. Прошлый раз, когда все мои армии, бастионы и слои магической защиты были сокрушены и мы вот так же сошлись лицом к лицу в последнем поединке, она, помнится мне, не медлила ни минуты... - Тебе все равно не овладеть силами Источника. Ни Мерлину, ни мне, никому другому из Магов, нынешних или же ушедших, это не по плечу. Только Боги могут входить в клокочущую купель и управлять ее мощью. Ты же мог бы уничтожить все Сущее - кроме Обетованного, разумеется, - своим неумелым вмешательством. Итак... - Она шагнула ко мне.

Я несколько пришел в себя за время ее речей, постаравшись как можно лучше использовать нежданную передышку. Если только Сигрлинн не заблокирует Арфу... а она не заблокирует, если одновременно привести в действие заклятье и чем-то отвлечь ее внимание... то я спасен. Я оторвусь от нее в этом Мире и, пока она вновь не нагонит меня, постараюсь оказаться у цели. Но сперва - попытаемся выиграть еще несколько секунд...

- Значит, Верховный Маг, Глава Совета Поколения, сам Великий Мерлин отпраздновал труса? - Я постарался задать этот вопрос как можно более естественным голосом. - Он отказывается от поединка со мной?

- Страсти и влечения Мага - лишь страсти и влечения Мага, не более, - холодно и с каменным лицом ответила Сигрлинн. - Веление Богов превыше всего. Мерлин отказался от своих первоначальных намерений.

- Что же он не воспользовался своим правом карать небытием тех, кто нарушает Равновесие? - попытался перейти в наступление я. - Совет ведь наверняка поддержал бы его!

- Это не твоего ума дело! - отрезала моя былая возлюбленная. - Хватит заговаривать мне зубы. Только ради приличия спрашиваю - ты сдаешься?

Я покачал головой. Моя противница пожала плечами и, сохраняя на лице прежнее равнодушно-усталое выражение, подняла руки перед грудью...

Наверное, мне вновь помог Великий Орлангур. Заклятие Сигрлинн еще не начало действовать, а я уже совершенно точно знал, что не смогу ни обезвредить его, ни вновь подчинить себе Арфу и уйти из этого Мира. В Сигрлинн кто-то вливал поистине чудовищную мощь, превосходящую даже возможности Мерлина. Мне оставалось надеяться только на меч.

Мой бросок вновь, на долю секунды, опередил ее колдовство. Меня словно подхватил порыв ветра; все горькие воспоминания, всю тяжесть казавшихся бесконечными тысячи лет изгнания, всю горечь полного разгрома, всю обиду за погибшее чувство, единственное светлое чувство, бывшее у меня, - все это слилось воедино и вспыхнуло огненной полосой, что оставил в воздухе рассекший его слева-сверху Черный Меч Ракота.

В страшном сне не мог бы я подумать, что когда-либо подниму руку на Сигрлинн. Раньше главным было лишить противника возможности вредить тебе, не причинив урона ему самому; еще силен был кодекс чести Поколения, неколебимы Законы Древних - теперь же все изменилось. Я понимал, что теперь битва у нас пойдет, как и у людей, - насмерть.

Она не успела защититься. Исторгнувшаяся из ее ладони струя зеленого пламени не остановила Черный Меч Тьмы. Клинок падал на открытую изящную шею, когда в моем сознании все словно взорвалось.

Я увидел поросший причудливыми деревьями берег тихого лесного озера под ярко-голубым ласковым небом Джибулистана, взметнувшиеся на противоположном берегу серебристо-голубые башни, изящные и тонкие, широкую лестницу, сбегающую к самой воде... Мы стояли в лодке, управляемой зофаром, и смотрели на наше творение, а слуга Сигрлинн мерными ударами весла направлял суденышко к истоку реки, что брала начало в этом озере. Голубой Город был завершен, мы подарили его нашим помощникам, одному из племени народа Джибулистана, и теперь уходили в большой Мир. Тогда нам казалось, что вот так, рука об руку, мы пройдем всеми отпущенными на нашу долю магическими путями. Время показало, что мы оба жестоко ошибались.

Однако это короткое, как вспышка, воспоминание смогло остановить мою руку и отвести казавшийся уже неотвратимым удар. Черная молния клинка отдернулась обратно.

Мы оба замерли. На лице Сигрлинн медленно стало проступать давно уже забытое мною выражение, сквозь слои жестокой силы поднималось на поверхность глубинное, нутряное, и - вот уже передо мной стоит не гордая победительница со сжатыми губами, готовая карать и разить, а почти что та, былая Сигрлинн, времен Джибулистана и даже еще раньше - Школы Магов, что у самого края Реальности.

Она не стала спрашивать, зачем я это сделал. Она поняла.

Мы замерли друг против друга. На мгновение мне почудилось, что Сигрлинн заколебалась, что воспоминания, поднявшиеся из глубин памяти, каким-то образом повлияли на ту часть ее неведомого плана, согласно которой меня следовало убрать с дороги; однако я жестоко ошибался.

Глаза волшебницы вновь сузились. Охватившая ее на мгновение слабость миновала; дела давно ушедших лет более не волновали Сигрлинн.

- Именем Совета Поколения... - начала она, поднимая руку.

"Возвращайся на Хединсей! - вдруг молнией полыхнуло в моем сознании. - Возвращайся и дай бой Мерлину, если уж так хочешь!"

Это было невероятно быстрое послание; тщательно укрытое от тех, кто мог сейчас наблюдать за нашей встречей у Замка Всех Древних.

Сигрлинн действительно хотела, чтобы я повернул назад. Она действительно стремилась не пропустить меня ни к Ракоту, ни к этому ее непонятному Источнику Миров. Но при этом ей еще надо было, чтобы я продолжал поединок с Мерлином... Сигрлинн, Сигрлинн, прекрасная чародейка, чего же ты хочешь на самом деле?

Она считала, что полностью перекрыла мне дорогу вниз, к Дну Миров, и, конечно, я бы не смог пробиться дальше без помощи Великого Орлангура.

Я ощутил незримое присутствие Духа Познания; в сознании моем зазвучал холодный голос:

"Она послана Мерлином, но хочет обмануть его. Верховный Маг приказал пленить тебя; она же намерена лишь не пропустить тебя дальше..."

Поднятая рука волшебницы опустилась. Ее заклятье привело в действие те громадные силы, что были вложены в нее Советом Поколения; в меня словно вцепились целые рати Пожирателей Душ, мне казалось, что я вижу безликие серые фигуры, тянущие ко мне длинные бесплотные руки...

Мое ответное заклятье не заставило себя ждать.

И на отвесном обрыве безымянного серого Мира вновь начался магический поединок - поединок, прерванный десять веков назад.

Сложным заклятьем, составленным мною в изгнании на основе магических приемов Морских Колдунов Западного Хьёрварда, черпавших силы в неутомимом движении вод, я отбросил армаду призраков, бросив против них вечную ярость кипевшего под обрывом прибоя.

"Прекрати! - вдруг снова обратился ко мне Великий Орлангур. - Ей только этого и надо!"

Лицо Сигрлинн полыхнуло несдерживаемым гневом при виде того, как сила Великого Моря расшвыряла вызванных ее чародейством духов; и прежде чем она успела нанести новый удар, я использовал всю силу ярящихся в неведомых морях бурных валов против тверди этого Мира, стократно усиленной чародейством Сигрлинн.

Подобно тому как океанские волны за столетия непрерывного труда пробивают несокрушимые стены прибрежных утесов, мое заклятье проложило мне дорогу дальше. Сигрлинн должно было показаться, что я исчез.

И вновь - безумная круговерть Миров, небес и земель, морей и равнин, облаков и гор, разумных и неразумных созданий. Я шел, пронзая поистине кошмарные области, населенные такими существами, каких не способен создать даже самый изощренный ночной кошмар. Все они неисчислимыми скопищами кидались ко мне, едва я появлялся в их слое Реальности, но могучие силы Ночной Арфы, высвобожденные из нее Магией Лунного Зверя, гнали меня вперед столь быстро, что, на удивление и мне самому, никто из стражей Ракота не смог помешать мне.

Я сбился со счета, сколько различных пространств осталось позади. Лишь по нарастающей дрожи черного клинка я чувствовал, что мы приближаемся к самому Дну Миров.

Однако там меня уже ждали. Мерлин или сами Молодые Боги все-таки смекнули наконец, что к чему, и послали в бой все, что имели.

Легионы серых призраков, тени умерших колдунов, покорные Богам и умеющие колдовать почти так же хорошо, как мы, Маги; Пожиратели Душ, подобные тем, что бродят дорогами Мира Смертных, только куда сильнее;

огненные драконы, тупые и безмозглые твари - за способность плеваться пламенем, могущим пожрать саму мою магическую сущность, их создателям пришлось расплатиться полной утерей этими драконами всякой сообразительности. Пленные демоны из других вселенных, былые воины Ракота, из числа сильнейших, могучие некроманты, черпающие силы в самом Хель, - этих, верно, заманили обещанием прощения и спасения от нестерпимых вечных мук, на которые они были обречены торжествующими победителями.

Это был последний рубеж Владык Обетованного. Они сообразили, что я иду вовсе не к неведомому Источнику (не забыть бы выяснить, не новая ли это ловушка), а к своему другу, обреченному на бессрочное заточение. Они поняли и тотчас приняли все меры, полностью опустошив свои арсеналы. Теперь в бой оставалось вступить только им самим.

Мы сошлись - Маг в облике немолодого уже мужчины в поношенном сером плаще с длинным черным мечом наперевес и протянувшаяся от горизонта до горизонта неисчислимая армия. И я знал, что до Ракотова узилища мне остался всего один слой Реальности. Никогда еще ни один из Магов, за исключением Мерлина, не проникал так глубоко в недра Мировой Сферы.

Они не считали меня легкой добычей. И все же их подвела именно самоуверенность. Не знаю, кто распоряжался там, в бессолнечном и беззвездном Мире Тьмы, но своим подручным он отдал поистине безумный приказ - взять меня живым.

Огонь драконов мог сжечь мои заклятья; серые призраки могли сковать меня своим собственным колдовством; Пожиратели Душ жаждали скорее завладеть моей собственной; пленные же демоны надеялись купить мной себе свободу, уже готовя арканы для моего тела и его астральных двойников.

Полчища двинулись - с ревом, визгом, криком и стоном. Черный небосвод наискось пересекла ослепительно белая полоса, острый луч света, указавший бесчисленным варям на одну-единственную их цель - на меня.

Наступил тот момент, к которому я так долго и тщательно готовился. Пришел черед испробовать все те хитрости, уловки и заклятья, что я приготовил для этого поистине черного часа. Понятно, что до этого мгновения проверить их я не мог.

Заклятие Перемещения, удавшееся, в отличие от многих ему предшествовавших, подобного же рода, - и я оказался в самой гуще сражения. Совсем рядом загребал тяжелый воздух широкими крыльями Орласт, самый крупный и сильный из всей породы Сжигающих Колдовство драконов, названный так с явным намеком на Великого Орлангура. Черный Меч Ракота задрожал от вливаемой в него мощи; я щедро воспользовался движением Мира.

Клинок мелькнул быстрее молнии, быстрее самого света и мысли; даже я не смог различить его движения Неуклюжий Орласт стал было поворачиваться ко мне, но черное лезвие легко вспороло роговую броню, непробиваемую никаким иным оружием, и, погрузившись по рукоять, дошло до аорты

Фонтан багровой крови из раны едва не сбил меня с ног; в судорогах забили друг о друга коричневые крылья, уродливая голова запрокинулась - но я уже отпрыгнул в сторону и не видел конца этого существа. Пришлось рубить накидываемые арканы, быстрым заклятьем, опять-таки из арсенала Лунного Зверя, отправить куда подальше с выжженными внутренностями трех самых быстрых Пожирателей Душ и ударом Малого Огненного Заклятья испепелить четверых призраков - колдунов.

Вновь, как и в часы битвы над Хединсеем с Алчущими Звездами, сражение превратилось в воронку, острием которой был я, Хедин; а легионы разнообразных существ рвались и рвались ко мне, чтобы загасить наконец тот яростный огонь, пылавший во мне и так досаждавший самозваным хозяевам этого Мира.

Волна вражеских заклятий, казалось, сейчас разорвет в клочья мою душу. Несколько мгновений я боролся с ней, пытаясь удержать ее подобно тому, как противостоит высокому паводку плотина, - а затем, когда мощь, влагаемая в колдовство моими врагами, превысила все пределы моих сил, использовал один из давних принципов боевого искусства людей, изучить которое не пришло в голову ни одному Магу моего Поколения, - "уступая, побеждай".

Несколькими несильными, но точно направленными магическими ударами я превратил весь поток нацеленной в меня волшбы в упругий вихрь, закружившийся вокруг меня, заключенную в нем энергию я направил вниз, и она, как я и рассчитывал, преодолела крепкость сводов последнего из слоев Реальности

Я провалился вниз прежде, чем мои ошеломленные враги смогли сообразить хоть что-нибудь. Еще бы! Ведь они так тщательно и с таким усердием заблокировали всю Магию Великой Арфы! А теперь было уже поздно, надо мной сомкнулись своды Последнего Мира; усилия Молодых Богов ненадежнее запечатать тюрьму Ракота обернулись против них самих - их подручные не могли сами, без помощи хозяев Обетованного, проникнуть в темницу Павшего Мага. Ямерту было прекрасно известно умение Ракота убеждать как разумных, так и неразумных.

Еще не веря, что прорыв удался мне, я привстал на одном колене, пытаясь оглядеться.

Дно Миров Страшный край без света, радости и жизни. Здесь ничего нет, только слои текучей, раскаленной материи, что питали и питают своим жаром горны Ярдоза. Человеческому зрению ничего не открылось бы здесь, и я смотрел совсем иными глазами.

Я стоял на поверхности багряной реки, влачащей свои плотные слои химерных вод куда-то в неведомый мрак. Слой магической защиты оберегал меня и от жара, и от погружения в раскаленную глубину.

Теперь оставалось как можно скорее добраться до моего друга, добраться быстрее, чем здесь окажутся Молодые Боги или Мерлин. И я начал поиск, преклонив на это все свои силы и способности.

Если бы не долгие годы работы, блужданий вслепую среди бесконечных лабиринтов Высшей Магии, мне никогда бы не удалось найти Ракота Только с помощью заранее разработанной системы заклинаний мне удалось обнаружить огонек его сознания, еле-еле тлевший где-то под черными сводами этого пещерного мира.

Теперь оставалось совсем немного. Перенестись туда... (я начал подготовку Перемещения; следовало быть поточнее), но едва закончил заклинания вязь и я готов был кру- ануть Мир вокруг себя, когда черноту передо мной распорол поток золотистых молний, грохот впился в уши и взметнувшиеся языки пламени сложились в знакомую фигурку, сейчас облаченную в плащ из мириадов белых искорок, крошечных подобий того создания, которое я разрубил Ракотовым Клинком.

- Смерть больше не ждет! - напыщенно провозгласила она, поднимая правую руку и вся выгибаясь, точно натянутый лук.

Я не успел ничего ответить, защититься или хотя бы попятиться.

Очевидно, первоначальный план Сигрлинн рухнул - тот, в котором я должен был схватиться с Мерлином, - и теперь мне была уготована гибель.

Раскаленная плоть Мира плавно несла нас куда-то в неведомую черноту, и впервые за долгие века своей жизни я оказался на самом краю того страшного обрыва, за которым ярится океан Небытия.

Сила в Сигрлинн сейчас чувствовалась такая, что не помогли бы ни Черный Меч, ни даже Дух Познания. Она была сейчас не более чем наконечником выпущенной в меня Мерлином стрелы - умом я понимал это, но облегчения не чувствовал.

А потом все внезапно и резко изменилось; никогда еще я не видел подобного и, сподоби Великий Орлангур, не увижу: мрак Дна Миров прорезали четыре исполинские колонны из зеленоватых светящихся спиралей, поток бьющей из них силы швырнул меня на упругую поверхность раскаленной реки, и я, замирая, увидел, как эти зеленые спирали со всех сторон ринулись на Сигрлинн, точно удавы на добычу. Ее удар, направленный в меня, пришелся в одну из светящихся колонн; зеленые спирали полыхнули багровым, часть их рассыпалась черным пеплом, колонна надломилась и рухнула, но три оставшиеся сомкнулись над головой волшебницы...

Должно быть, она закричала; я видел разорванный беззвучным воплем рот, хотя никаких звуков не доносилось; руки Сигрлинн опутало множество тонких зеленых нитей; а затем ее внезапно рвануло вверх, и она исчезла вместе со своими зловещими похитителями. Воцарились мрак и тишина.

Я оцепенело стоял, не в силах пошевелиться. Вряд ли я ошибся - в дело неожиданно для всех вмешались Дальние Силы. Я вспомнил рассказ Гудмунда, схватку Ночной Всадницы со слугами Дальних Сил, смутные указания на то, что именно моя былая возлюбленная учила племя ведьм началам магии, - и не удивился происшедшему.

Однако против собственной воли я ощутил, что не могу так оставить это, что обязан любой ценой вырвать Сигрлинн из рук Дальних, дабы самому потом расставить с ней все по местам

Моим первым побуждением было броситься в погоню за моими невольными спасителями, похитившими Сигрлинн: весь охваченный дрожью, я не без труда заставил себя сосредоточиться на пути к Ракоту.

Мой разум отказывался понимать происходящее Сигрлинн была моим заклятым врагом, я не имел права позволять сентиментальным воспоминаниям лишить меня сил, следовало радоваться, что Дальние Силы избавили меня от могущественного противника; долг и совесть обязывали меня, не теряя ни секунды, идти и освобождать Ракота - а я преступно колебался, теряя драгоценные мгновения.

И все-таки разум победил. С трудом одолев волнение и дрожь в руках, я совершил наконец Заклятье Перемещения и оказался на месте

Там оказалось жарко, очень жарко, здесь царил жар доброго кузнечного горна; исходящий ниоткуда мрачный темно-багровый свет вырывал из окружающего сумрака шесть деревянных шестов, висящих в пустоте и образовывавших некую сложную фигуру, ограждая объем пространства, в котором с трудом угадывалось нечто, очень отдаленно напоминающее обнаженную Душу Мага, наивысшее из его Астральных Тел.

Эта Душа не светилась, не имела никаких ясных очертаний - это был чистый объем сознания, лишенный всех до единого материальных носителей, развоплощенный, которому оставили лишь одно неизбывное страдание.

Я вновь застыл, пораженный и потрясенный заключенным среди этих нелепых оглобель отчаянием- Я чувствовал, конечно же, всю мощь наложенных на эти "оглобли" заклятий - результат усилий Мерлина - и знал, что едва я прикоснусь хоть к одной из них - последует такой взрыв накопленной за тысячу лет энергии, что вряд ли выдержит сам свод Дна Миров.

Ну, Познавший Тьму, дороги назад больше нет. Ты преступник, пошедший против самих Молодых Богов, и война между вами теперь не утихнет до тех пор, пока жив хоть один из противников.

Медленно-медленно стала разматываться нить толстого клубка заклятий, приготовленных мной для освобождения Ракота. Мало было сломать ограду его тюрьмы - надо еще и вернуть моему другу когда-то принадлежавшее ему тело.

И вот тут настал момент прибегнуть к самому запре-тнейшему из всех запретных для Мага источников сил. Никакое колдовство не в силах было сломить заклинания Мерлина; мудрено сплетенные, они потребовали бы десятков лет для их расшифровки.

Но с незапамятных времен существовал в нашем Мире и еще один источник Сил, крепко-накрепко закрытый для нас Законами Древних. Сила внешнего. Извечного Хаоса. В отличие от всех прочих Законов, как обойти этот, я знал, - другое дело, что никогда не прибегал к своим познаниям. Вместе с Ракотом мы нашли кривую окольную дорогу заклятий, давным-давно, когда едва только начали заниматься Тьмой. Она словно сама услужливо подсказала нам пути. Но Восставший так никогда и не воспользовался этим знанием, даже в дни своего окончательного падения, не знаю уж почему.

Итак, сперва - выход в Астрал... сотворение двойника... теперь - поворот Мира; двойник превращается в призрачный таран, которым я сокрушаю барьеры, вытягиваю его обратно, на Дно Миров... а теперь - вперед, к пределам Хаоса!

Я сознательно вел своего двойника к уничтожению. Всякому иному это обошлось бы невероятно дорого - самое меньшее, ужасной гибелью физического тела и вечными муками Души в посмертии, - но Маг, при известной ловкости и наличии некоторых познаний в пограничных областях колдовства, мог избежать этого. Мой двойник собственной гибелью открывал мне источники дикой, необузданной силы темной стороны существующего Мира, воплощенного в материю.

Ждать мне пришлось недолго. Нет, не загремели где-то подо мной тяжелые шаги, не озарился мерцающими вспышками черный небесный свод - но все мое существо замерло и напряглось, ощутив незримые нити совершенно чуждых чувств, потянувшиеся ко мне через Барьеры Творца. И, едва они коснулись меня, я вложил все свои силы в один короткий толчок; мой двойник беззвучно исчез, и нити-чувства тотчас отдернулись.

Несколько очень долгих мгновений ничего не происходило. Затем я двинул вперед второй слой своих заклинаний, точно полководец, в разгар боя бросающий в сечу запасные полки, прождал еще несколько очень мучительных и бесконечных секунд, а потом...

Все мои чувства - и человеческие, и колдовские - разом отказались служить мне. На меня обрушился водопад видений Хаоса - краски, звуки, образы, астральные миражи, следы сил и заклятий, отражения эфирных бурь, отблески Пламени Неуничтожимого, при помощи которого Творец одолел прежних хозяев Сущего...

Еще терция - и потоки эти свели бы меня с ума; но специально для их отражения и был приготовлен третий слой волшбы; он начал действовать независимо от меня, отсекая губительные протуберанцы Хаоса, формируя тот тонкий канал Сил, через который я мог черпать все необходимое для освобождения Ракота.

И результаты не замедлили сказаться. Волны грубой силы властно ударили в изящные построения Охранных Заклятий Ракотовой темницы; и утонченные построения Высшей Магии не устояли перед этим неистовым напором. Меня едва не разорвало на части; и речи не было, чтобы пользоваться этим потоком энергий сколько-нибудь длительное время.

Деревянные шесты, ограждавшие пленного Мага, вспыхнули натуральным живым огнем и тотчас распались незримым пеплом; твердь у меня под ногами заходила ходуном, тысячи невидимых, но мощных глоток извергли душераздирающий вой, заметавшийся под сводами Дна Миров; я в единое мгновение прозрел всю исполинскую пирамиду Земель, уходящую вверх, к родному Хьёрварду, - псе эти Миры сейчас била великая корча. Рушились горы, меняли свои русла потоки, вспыхивали леса, многоразличные существа, объятые безумием, насмерть сражались друг с другом. Конечно, вызванный прорывом Хаоса в Мир Упорядоченного толчок постепенно затихал; чем большее число слоев Реальности отделяло какой-то Мир от Дна, тем слабее ощущалась там губительная волна; и я знал, что Хьёрвард почти не затронуло.

Но в ту минуту я мало думал обо всем этом. Ракотова тюрьма рухнула, в окружающей тьме по-прежнему угадывались слабые очертания его обнаженной Души; однако она по-прежнему пребывала в небытии, погруженная в океан мучительных видений и мороков.

Усилием воли, едва не выжегшим мое сознание, я разорвал канал связи с Хаосом. У меня уже были готовы заклинания для воплощения Души пленника; в зачатке существовало и его новое тело, во всем подобное старому, дотла сожженному в день его казни.

Немного времени ушло на то, чтобы из первоэлементов воссоздать новое вместилище для Души Ракота; я действовал бездумно, по сотни раз отрепетированному Плану. Вскоре подле меня появилось лежащее тело мощного мужчины, в расцвете сил, высокого, с пышной гривой ис-синя-черных вьющихся волос. Прямой тонкий нос, выдающийся сильный подбородок, густые, сросшиеся на переносице брови; чуть полноватые, плотно сжатые губы... С минуту я придирчиво осматривал свое творение и, оставшись доволен, приготовился к последнему этапу своей волшбы.

"Пробудись! - послал я первый магический призыв Душе своего друга. - Пробудись, твои тенета сожжены, ты свободен, нас вновь ждет этот прекрасный и яростный мир, нам вновь предстоит изведать сладость бесшабашной борьбы, наши враги сильны, но мы не остались прежними; великая война закипает в пределах Упорядоченного, и как же она может обойтись без тебя, о Ракот Восставший?!"

Тончайшими швами эфирных волшебных нитей я тщательно связывал воедино бесчисленные связи между Душой Ракота и его новым Телом, - связи, столь грубо разорванные тысячу лет тому назад торжествующими победителями.

Все мое искусство пошло в ход, все без остатка. Заклятия Поиска выявляли оставшиеся невосстановленными звенья, я соединял их, в буквальном смысле сливая воедино то удивительное средоточие сил и чувств, что раньше было Магом, одним из сильнейших в моем Поколении.

Это продолжалось довольно долго - пока наконец очертания пленной Души не растаяли полностью. Я мысленно вытер пот со лба. Работа закончена, осталось сказать...

- Встань и иди!

И тут все силы покинули меня, и я, пошатываясь, мог только смотреть, как дрогнули веки, открылись глубокие черные глаза - словно у пробудившегося после долгого и тяжелого сна человека, они пока выглядели полубессмысленными, мысль еще дремала в них; вот шевельнулись пальцы рук, напряглись мышцы груди...

Ракот приподнялся на локте.

- Что с нами?.. Где я?.. Хедин! - В глазах его полыхнула безумная радость, и я почувствовал, что тяжкий груз воспоминаний, бередящих душу, безвозвратно канул во мрак.

Но не успел я ответить или хотя бы двинуться, как ощутил, что где-то там, наверху, в Мире Хьёрварда, с цепи сорвались - или были спущены - воистину страшные силы, о природе которых я ничего не знал и не мог даже догадываться; опасность эта была как боль, которая сорвала покровы с глаз, и я увидел, как на Авалоне родился обжигающе-белый луч Силы, протянулся через бездны до Столпа Титанов, благодаря странному волшебству отразился от стен Замка Всех Древних - а затем отвесно ринулся вниз.

Он не встречал преград, он несся напролом сквозь Миры, грубой мощью своей терзая и выжигая на пути саму ткань Реальности; Драконы Времени в ужасе шарахались от него, он оставлял за собой полосу Абсолютного Ничто, Небытия, Полного Отсутствия Всего, он без счета губил жизни невинных, случайно оказавшихся у него на пути...

Он был нацелен на нас с Ракотом, и не существовало, думал я, силы в пределах Упорядоченного, чтобы отразить этот удар. Мерлин привел в действие свое средство для кары Небытием.

И те короткие мгновения, пока Смерть мчалась к нам, я потратил на судорожные, отчаянные попытки отыскать средство к спасению - и ничего, кроме как совета прибегнуть к помощи Хаоса, не мог дать мне мой пораженный страхом разум.

Канал, питавший меня силами, был прерван мною же, но следы его еще оставались в Великом Эфире, и я, от безысходности и отчаяния не видя ничего иного, словно бьющееся в капкане животное, попытался оживить эту связь, вновь почерпнуть в неиссякаемых источниках энергии Хаоса; я потянулся к этим силам, словно умирающий от жажды к спасительной воде; тянулся всем своим существом, без остатка, но все, чего смог добиться, - лишь жалких остатков мощи Хаоса, случайно задержавшихся в пробитом мною канале.

Вокруг нас тем временем нарастал нестерпимо-высокий визг, словно по гигантскому листу стекла кто-то вел огромным стальным прутом, воздух стремительно накалялся, странный мертвенный свет, желтый и неживой, разливался окрест; и Ракот, уже стоя на одном колене, бросил один быстрый взгляд вверх - и все понял.

Я взвил вверх наспех сотканный из сил Хаоса щит, и он, рассыпаясь мириадами крохотных черных кристаллов, на секунду все же задержал смертоносное оружие Мерлина, задержал и немного отклонил в сторону, но недостаточно.

И тут вскочил на ноги Ракот. Его глаза еще казались чуть подернутыми мглой, но в них уже полыхал так хорошо знакомый мне мрачный и яростный огонь; за ничтожное время Ракот сумел воззвать ко всем остаткам своей былой мощи, ко всем, кто терпеливо дожидался его возвращения в самых отдаленных потайных уголках Мира.

Его приказ не пропал втуне. Я ощутил, как навстречу мечу Мерлина рванулись упругие валы былой силы Ракота, как Первородный Мрак и Новосотворенный Свет сплелись в невиданной доселе схватке.

Ракот охватывал надвигающийся Луч полчищами черных крыл, тучами ночных обитателей; напрягая все силы, он пытался отвести его в сторону, лицо Восставшего исказилось от страшного напряжения, новые и новые легионы странных существ вырывались у нас из-под ног, чтобы, сгорев, хоть на малую долю ослабить этот гибельный клинок Молодых Богов; и я понял, каким страшным противником был мой друг для хозяев Обетованного, - как понял и то, что его Восстание изначально было обречено. Сила Богов ломила любую прямо противопоставленную им Силу, ведь на то они и были Богами.

Ракот боролся отчаянно. И все же наступил момент, когда и он не выдержал: глаза его налились кровью, и, когда он повернулся ко мне, в них читалась такая мука, что я невольно отшатнулся.

- Не могу больше! Сожмись! И...

Машинально я последовал его совету - и вовремя, потому что мгновение спустя оружие Мерлина поразило нас.

Мир померк в моих глазах, и непереносимая, неописуемая боль, раздирающая всего меня на части, погасила сознание.

А в последнюю секунду я ощутил колоссальное по силе заклятие Ракота, не защитное, но исполненное чудовищной ненависти, вызванной болью и сознанием того, что на сей раз это - конец всему.

ГЛАВА IX

Нет, перед Хагеном было не видение. Он явственно ощущал великую колдовскую силу, заключенную в находящихся возле него стенах, и, к счастью, внимание этой силы было сейчас приковано к происходящему далеко вне пределов Авалона. Разумеется, дерзкое вторжение в его исконные владения не осталось незамеченным Мерлином, но его, очевидно, по непонятной пока еще причине сдерживал тот самый Закон Древних, что запрещал Магу убивать Смертных собственноручно или непосредственно своими заклинаниями.

Хаген не мешкал. Отдан короткий приказ, и две сотни его дружинников, из числа самых лучших и находчивых воинов, устремились вперед.

Они стоптали цветники и розарии - им сошло это с рук. Взметнулись веревки с крючьями, цепляясь за карнизы и оконные рамы, со звоном посыпались стекла - и вновь ничего; закованные в доспехи бойцы выбили двери первого этажа, вломились в дом, один за другим исчезая в окнах второго, а защитники по-прежнему не показывались, если только они вообще были.

Хаген напрягся. Это безмолвие предвещало ловушку, и он, повинуясь возникшему чувству тревоги, куда раньше, чем рассчитывал сперва, обнажил Голубой Меч и сам повел следом четыре сотни отборных вояк. Канут должен был возглавить общую атаку следом за ними.

Первая волна атакующих беззвучно исчезла в замке Мерлина, словно проглоченная неведомым зверем; Хаген во главе второй подошел к дверям дома, первым шагнул через порог - ничего и никого. В просторном холле стояла элегантная коричневая мебель мореного дуба. Они очутились словно и не на колдовском острове, будто бы вечно носимом по волнам Мирового Океана, а в приемной важного сановника из Хранимого Королевства; в углу, несмотря на теплое время года, весело пылал камин. Хаген осмотрелся, держа наготове клинок; не заметив ничего подозрительного, он быстро пересек холл, направляясь к широким дверям в глубине помещения. Его дружинники последовали за ним; позади осталась просторная передняя, за внутренними дверьми оказалась широкая лестница наверх, по бокам ее - четыре двери первого этажа, в каждую из них Хаген направил по нескольку десятков воинов, сам бросившись вверх по ступеням. Не первый раз приходилось ему врываться в чужие дворцы, замки, города; он привык иметь дело и с мечами, и с колдовством, он не убоялся и не отступил перед Диском Ямер-та - однако здесь ему пока никто не препятствовал. И - нигде ни единого мертвого тела.

Он преодолел первый марш лестницы, за ним дружно топали его воины, а затем в слитный грохот подкованных железом сапог внезапно вмешался новый звук, нечто похожее на мокрое отвратительное чавканье. Словно ужаленный, Хаген резко обернулся, резко, как только мог:

лестница позади него была пуста и чиста, а прямо на него летело Нечто - крылатое, с огромной пастью, усеянной острыми клыками; полет твари был совершенно бесшумен, поднимающиеся и опускающиеся крылья, казалось, проходят сквозь воздух, не отталкиваясь от него.

Прежде чем Хаген подумал о чем-либо, его руки уже сделали все необходимое. Видя, что оно обнаружено, страшилище резко свернуло в сторону, но Голубой Меч оказался быстрее. Кожистое крыло с когтями на конце отлетело в сторону, бьющееся в конвульсиях существо рухнуло на ступени; Хаген брезгливо пошевелил уродливое тело носком сапога - эта тварь, похоже, состояла из одной только пасти.

"Но эта бестия не могла сожрать всех до единого моих воинов, - ошеломленно подумал Ученик Хедина. - И тогда осталась бы кровь... тела... оружие". Хаген прислушался - тишина. Его воины снаружи дисциплинированно ждут приказа - но, всемогущие звезды, почему так тихо здесь, в доме Мерлина, - ни криков, ни звона оружия, ни топота ног?! Неужели все уже проглочены?!

Ответ пришел сам собой, когда внизу распахнулись все пять дверей и поток мерзких серо-зеленых тварей, таких же, как и только что зарубленное Хагеном страшилище, хлынул прямо на хединсейского тана.

Воздух заполнили блеск и шелестенье крутящейся убийственной стали; Голубой Меч рубил направо и налево, рассекая уродливые тела, брызгала темно-коричневая, остро пахнущая кровь, раздавались шлепки, когда отделенные от тел крылья или лапы ударялись о стены; твари умирали беззвучно - по-видимому, их создатель считал голосовые связки излишней роскошью.

Если бы не сверхъестественное умение, вынесенное Хагеном из уроков своего Учителя, ему никогда не удалось бы проложить себе дорогу вниз по лестнице и на крыльцо, через холл. Едва он ступил за порог, как все уцелевшие чудища разом остановились и зависли над полом, слабо трепеща крыльями.

- Всем оставаться на месте! - крикнул своим Хаген, уже не думая о сохранении секретности. - Я справлюсь сам.

Он не мог настолько ошибаться в своих воинах, чтобы все до единого они оказались сожраны тварями Мерлина без малейшего сопротивления; значит, тут дело в колдовстве - быть может, над ним. Учеником Мага, оно не властно...

Машинально обтерев клинок, Хаген решительно шагнул обратно, через порог, навстречу разинутым пастям и бьющим воздух когтистым крыльям.

Теперь ему вновь предстояло пройти через холл и подняться по лестнице; однако твари стали явно хитрее. По семь-восемь сразу, они кидались на тана со всех сторон, норовили вцепиться в ноги, отвесно бросались сверху;

Хаген не верил, что зубы этих существ сумеют одолеть броню, сработанную мастерами Кольчужной Горы, но твари явно имели на вооружении нечто получше челюстей.

Ступая по хлюпающим лужам крови, по тушкам, расползающимся под каблуками, точно гнилье, он пробился к лестнице. Обливаясь потом, Хаген одолел первый марш;

когда он достиг верха, его уже шатало от усталости, - его, способного рубиться день и ночь напролет! Прижатый к стене, он искромсал еще примерно с дюжину врагов, и тут подкравшаяся тварь, изловчившись, вцепилась ему в ногу.

Пол под Хагеном разверзся, он словно бы проваливался вниз, перекрытия расступались, мир вокруг менялся, его затягивала страшная бездна; но голова и руки еще повиновались, они еще могли сражаться, и последним усилием меч развалил-таки надвое заглатывавшую пасть, - но на миг позднее, чем нужно.

Тан завис меж двух Миров, только теперь сообразив, что пасти крылатых воинов Мерлина не рвали и не терзали тела, но служили воротами в некую яму Реальности, где в заточении сейчас оказались все воины Хединсея, - первыми ворвавшиеся в дом Верховного Мага-

Хаген еще держался, чудом зависнув на самом краю своего слоя Реальности; нечто незримое поддерживало его, нечто исходящее из самых глубин, и засасывающая сила бездны пока не совладала с этой нежданной поддержкой.

Сперва Хаген решил, что ему вновь помогает Дух Познания - ведь больше содействия он не мог ждать ни от кого, - но тотчас и отверг эту мысль: тан не испытывал сейчас и тысячной доли пережитого в пещере Великого Духа.

"Задерживающее Заклятье!" - мелькнуло в голове Ха-гена.

Неосознанно Ученик Хедина сотворил это несложное заклинание, и оно не дало ему провалиться. Над головой его вились, словно громадные летучие мыши, жуткие твари Мерлина, - очевидно, заложенное в них Заклятье Действия не предусматривало такого исхода их атаки.

Хаген осторожно попробовал Заклятье Движения - оно сработало: зловещая бездна разжала свои жадные объятия.