Чтение 7–й страницы книги ~Гибель Богов~

- А болтали-то об этом Преддверии Нифльхеля! - вполголоса заметил Бран. - Пещера как пещера, большая, правда...

- Здесь же все пропитано смертью, ты разве не чувствуешь? - сквозь зубы прошипел Хаген. На него уже обрушился кошмарный поток безумных видений; из-за пределов узкого круга света, отбрасываемого его шаром, на них с невыразимой словами ненавистью смотрели глаза тысяч и тысяч бестелесных и облаченных в плоть существ, каждое из которых желало только одного - забыться, напившись их горячей крови. Почему Сухая Рука не чувствует этого?'. Хагену приходилось напрягать все силы, чтобы не поддаться приступу страха; у него было чувство, что он погружается в глубь собственной могилы.

Тем временем эхо от конских копыт утихло - стены разошлись настолько далеко, что звуки их не достигали. Впереди во мраке зажглись алые точки чьих-то глаз, наверху зашуршали невидимые крылья - какие-то твари носились над самыми их головами.

- Ты опасаешься этих, молодой тан. - Сухая Рука кивком указал на багровые огоньки глаз. - Опомнись! Ты же человек, а люди всегда сильнее нежити. Они берут нас нашими же страхами и неуверенностью.

- То-то Пожиратель Душ тобой едва не занялся, - прохрипел Хаген.

- То - нежить особая, - назидательно заметил Бран. - Специальная, только для того и сотворенная... чтоб тому, кто их создал!.. А здесь - здесь их вотчина, вот и все.

- Чья вотчина, что ты несешь? - обливаясь холодным потом, выдавил Хаген. - Ничего не понимаю...

- Здесь вообще родина нежити, - охотно пояснил Бран. - Гнипахеллир и пещера эта - их исконные владения. Что ж дивиться тому, что их здесь много? Только я еще вот что скажу. Те из нежити, для кого люди - пища, здесь не обитают, им тут делать нечего...

Его речь прервали страшный рев и грохот, земля затряслась, заходила ходуном, лошадь тана с жалобным ржанием упала. Бран поспешно спрыгнул сам; где-то невдалеке что-то рушилось, раскалывалось и обваливалось, в лица им ударил жаркий зловонный ветер... Это вновь подал голос проснувшийся Гарм.

А потом все вновь стихло, и они молча продолжили путь.

Постепенно вокруг них становилось светлее, вскоре уже они могли различить землю под ногами коней; Хаген погасил свой шар и, как оказалось, напрасно - что-то моментально упало на него сверху, когти вцепились в доспехи, острые зубы попытались прокусить плотную стальную вязь хауберка; выручил Бран, рассекший тварь надвое ударом небольшого обоюдоострого топорика-секиры. Одновременно надвинулись и призраки - их тан не видел, но чувствовал - по холодным, кажущимся липкими прикосновениям, от которых мутилось сознание. Он поспешил вновь засветить свой колдовской огонь и, не удержавшись, прибавил несколько Охранных Заклятий.

- Убедился? - тяжело дыша, бросил он Сухой Руке.

- В чем? Этот крылатый вампир ведь напал на тебя, а не на меня...

- Случайность!

- Нет, - вздохнул Бран. - И скоро ты сам убедишься в этом.

Они двигались наугад, все глубже и глубже под землю, и вскоре встретили одну из процессий Яргохора, но уже без самого Водителя Мертвых. Бледные светящиеся фигуры медленно тянулись по единственной оставшейся им дороге - к логову Пса и далее, через Великие Врата, в бездны Хель.

Обогнав длинные ряды привидений, они достигли мест, где было уже почти так же светло, как в летнюю ночь в Хьёрварде. Впереди угадывались еще большие каверны - и оттуда несло жутким смрадом.

- Логово Пса близко, - одними губами произнес Хаген.

Призраки, крылатые и иные существа по-прежнему следовали за ними по пятам; мерзко шипя, что-то шевелилось на земле; наконец их кони окончательно вышли из повиновения и уперлись, не желая ступить вперед и шагу.

- Подержи. - Тан сунул поводья Брану.

-А ты куда?!

- Вон за теми камнями - логово Пса. Мне нужно добраться до него, разве не ясно?!

Сухая Рука ничего не ответил.

Хаген пробирался между торчащими из земли острыми и высокими каменными клыками в сопровождении целого сонмища кошмарных тварей, живших остатками ужасных трапез Гарма. Извивающиеся, семенящие, ковыляющие, источающие гнилостное зловоние, они не дерзали приблизиться к Ученику Хедина, но и не отставали ни на шаг; на Хагена были устремлены тысячи алчных взоров. Тан не смог удержаться от того, чтобы не окружить себя магической защитой. Каждое заклятье отнимало силы, шаги становились все более и более короткими. В руке Хаген сжимал эфес обнаженного меча, но от него сейчас было мало толку. Все надежды его заключались в небольшой фляге, лежавшей в левой ладони.

Он уже почти добрался до каменной гряды, когда Пес приподнял голову и злобно рыкнул, чуя странных пришельцев.

Над изломанной линией гранитных клыков поднялась аспидно-черная морда с белыми, кажущимися незрячими глазами и кроваво-огненной распахнутой пастью. Гарма недаром откармливали здесь, в ближнем Нифльхеле, мясом мертвецов - Пес был величиной с добрый городской дом, где-нибудь в Хедебю или Бирке... Белые, без зрачков, глаза уставились на замершего тана - а затем рык швырнул Хагена на землю, и Пес, захлебываясь от ярости, рванулся с цепи что есть мочи: перед ним предстал Живой!

Вся нечисть, сопровождавшая тана, тотчас бросилась на него, упавшего, вгрызлась в доспехи... Омерзение оказалось сильнее страха, он вскочил на ноги, клинок описал широкий полукруг - и на камни брызнула черная кровь нападавших, оказавшихся недостаточно проворными. Светящийся шар давно погас, охранные барьеры слабели - ведь Хаген все-таки не был настоящим Магом, а всего лишь Учеником, хоть и очень прилежным.

Пес хрипел и рвался с цепи, безумный взгляд белых глазниц ни на миг не отпускал Хагена. Тан уже видел все громадное коричневое тело, исполинские когти налитых мощью чудовищных лап и груду тел возле окровавленного провала пасти. Истерзанные трупы громоздились настоящей горой; Ученику Хедина оставалось одолеть последнюю сотню шагов.

И он одолел ее, отдав все силы. Чьи-то когти и клыки цепляли его, он наугад отмахивался мечом. Цепь Пса напряглась, как струна. Хаген видел трещины - длинные, черные, змеящиеся по стене, к которой были прикреплены звенья; казалось, привязь продержится еще очень недолго. И все-таки он дошел и, широко размахнувшись, вылил содержимое фляги на холодные, разорванные человеческие останки перед самым носом Гарма. И тут сознание оставило его, ибо Пес неистово зарычал прямо в лицо Хагену; последнее, что чувствовал тан, была волна ужаснейшего зловония, от которого в голове его окончательно помутилось.

Раскинув руки, Ученик Хедина бессильно распластался на трупах.

ГЛАВА IX

Молочный туман, сгустившийся вокруг меня несколькими мгновениями раньше, медленно рассеивался. Заклятье Перемещения больше не действовало, я оказался где-то подле Замка Всех Древних. Где-то подле - потому что Заклятье Перемещения никогда не доставит тебя точно в желаемое место, а лишь в его ближайшие окрестности. У Сигрлинн это всегда получалось лучше, а вот мне точность Перемещения никак не давалась.

Столп и венчавший его Замок Всех Древних казались сейчас темным посохом Мага, навершье которого горит волшебным огнем. По странному капризу строивших его Магов Первого Поколения Замок мог принимать любой цвет - и сегодня он сиял подобно алмазу, внутрь которого неведомыми заклинаниями поместили зажженную свечу.

Воздух Срединного Неба сам сгустился у меня под ногами; твердая невидимая дорожка протянулась к ажурным парапетам Замка. Как давно я не заглядывал сюда! Внешне ничего не изменилось, но что-то встретит меня внутри?

Я медленно шел к балюстраде, кольцом опоясывавшей Замок. Вызвать Сигрлинн на разговор по Эритовому Обручу я не смог - ее вновь не оказалось в Джибулистане. Кстати, этого я в ней тоже не понимал: почему она бросала обруч, точно безделушку, в своих покоях, вместо того чтобы всегда иметь при себе - ведь при помощи Эритового Обруча Маг в любой миг может поговорить с другим Магом, если только, у того Обруч тоже был под рукой. Со своим я не расставался никогда.

Если Эритовый Обруч оказывался, бессилен для того, чтобы вызвать на разговор нужного тебе члена Поколения, необходимо было оказаться в Замке Всех Древних, где имелся особый зал.

Я миновал двери Совета. Вот у этих самых перил стоял я в тот день, когда Хаген появился на свет в забытом Богами и людьми Йоле; перешагивал через этот самый порог, направляясь к Шару Жребия...

Что-то вдруг потянуло меня вновь войти в Зал Совета. У меня не было там никаких дел, я намеревался любой ценой услышать Сигрлинн, но... рука моя уже толкала створки.

Зал пустовал, как ему и полагалось; лишь на своем месте сидел, спокойно глядя на меня холодным взором, Мерлин, Великий Мерлин, Глава Совета Поколения.

Я чуть было не отшатнулся. Что он тут делает?! Но...

- Хедин, Познавший Тьму, приветствует Главу Совета и кланяется ему, - произнес кто-то внутри меня дружелюбным голосом положенную этикетом фразу.

Высокий, худой, похожий на аиста Мерлин приподнялся и наклонил голову в отточенном ответном поклоне.

- Мерлин принимает поклон Познавшего Тьму, - ответил он в тон мне, строго по канонам Древних.

Признаться, я замешкался. Он ждал меня? Или оказался в Зале Совета случайно? Вообще-то он предпочитал Замку Всех Древних свой любимый Авалон, но ведь многое могло и измениться за ту тысячу лет, что я провел в изгнании!

Мерлин смотрел на меня и ждал; на лице его начинало появляться то хорошо знакомое мне легкое раздражение, когда его отрывали по пустякам от важных дел.

- У тебя ко мне дело? - наконец нарушил он затянувшееся молчание; говорил он весьма холодно. - Так не молчи тогда!..

- Да, у меня есть к тебе дело, - вдруг решился я на дерзкую атаку. - До меня дошли слухи, что изменился один из краеугольных Законов Древних; будто Совет получил право карать Мага небытием? Это правда? И если это правда - почему об этом я должен узнавать совершенно случайно, а не на Собрании Поколения, как положено бы?

- Ну и ну! - усмехнулся Мерлин, ничуть не удивившись - по крайней мере, внешне - ни моим словам, ни моей осведомленности. - Я вижу, изгнание подействовало на тебя благотворно, Познавший Тьму, - ты стал ревнителем закона, большим, чем даже Глава Совета!.. Ты, который раньше ни во что не ставил эти законы и нарушил почти все, какие мог?

- Но это не ответ, - упорствовал я, однако, что-то не давало мне взглянуть в глаза Мерлину; я уже начинал поднимать голову и вдруг, словно испугавшись чего-то, вновь ронял ее и продолжал смотреть в пол. - Как полноправный член Поколения я могу обратиться к тебе как к Главе Совета с подобным вопросом.

- Можешь, - кивнул Мерлин. - И вот что я отвечу тебе. Познавший Тьму. Я не скажу тебе ни да, ни нет, потому что, хоть ты и можешь требовать от меня ответа, нигде не сказано, что я обязан отвечать тебе. Ты, как я считаю, еще не заслужил подобного права.

Это было прямое оскорбление, вызов, пощечина - назвать можно по-разному, суть остается прежней.

- Ты хочешь поединка, Мерлин? - произнес я, поспешно окружая свои мысли всеми возможными защитными барьерами, хотя пока и не ощутил попыток Главы Совета проникнуть в мое сознание.

- Поединка? - Мерлин чуть-чуть растянул тонкие губы в подобии улыбки. - Что ж, вызови меня, если есть желание...

И я лишний раз убедился в том, что по-прежнему ничего не могу сказать о намерениях Мерлина. Оскорблял ли он меня сознательно, рассчитывая взять надо мной верх в честном поединке, вновь изгнать и лишить Ученика? Или он действительно считал, что я еще недостаточно загладил свои предшествующие прегрешения? Как бы то ни было, час нашей встречи с Мерлином еще не наступил, я знал это и потому в ответ на его последние слова лишь пожал плечами.

- Нет, - ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более бесстрастно. - Даже если ты, Мерлин, будешь напрашиваться на дуэль, я не доставлю тебе этого удовольствия - если для тебя это действительно удовольствие.

Я закрыл за собой двери Зала Совета.

Похоже, они все здесь сговорились, думал я, отрешенно шагая дальше по балюстраде. Сговорились и теперь сбивают меня с толку. Что было нужно Мерлину? Он ведь ничего не делает зря. А с другой стороны - все настолько привыкли видеть в каждом его слове или поступке глубокий смысл, что не воспользовался ли он сейчас этим всеобщим поверьем? Может, рассчитывал заставить меня метаться, наделать ошибок и глупостей, после чего - вырвать-таки у Совета смертный приговор мне или же вечное заключение, подобное плену Ракота...

Однако мне пришлось оставить Мерлина в покое. Я пришел сюда не за этим. Вскоре по правую руку от меня показалась еще одна широкая, украшенная роскошной резьбой и инкрустациями дверь, и я толкнул ее. Открывшаяся винтовая лестница вела вверх, к замковой библиотеке и личным покоям Магов. Да, каждый из нас имел несколько собственных комнат в Замке Всех Древних, и один из секретов этого строения заключался в том, что места в нем всегда хватало на всех. Мои давно пустовали;

когда-то считалось совершенно невозможным в отсутствие хозяина зайти в его покои, и потому никто никогда не ставил на дверях замков, ни простых, ни магических; но, быть может, теперь все не так? Когда-то твои комнаты в Замке Всех Древних служили самым надежным тайником, и еще со времен моего Ученичества у Старого Хрофта я оставил там нечто, которое могло теперь очень пригодиться, - теперь, когда запахло новой войной Магов, если только не всеобщей астральной...

Спираль лестницы вывела меня в широкий коридор, выходивший окнами во внутренний двор Замка. Ноги несли меня сами, они помнили все, хотя я не ходил этой дорогой более тысячи лет...

Я повернул мягко подавшуюся серебряную ручку двери.

Невольно зажмурился и шагнул через порог. Знакомый, знакомый до боли, едва ощутимый запах своего жилья; он не выветрился, несмотря ни на что...

Да, здесь ничего не изменилось. Подле широкого окна во всю стену - сделанные из древних древесных пней три кресла, подарок лесных троллей времен еще до их одичания, овальный стол в середине, в углу - стойка с мечами и копьями, арбалетами и шлемами - клинки матово поблескивают, словно вчера начищенные, и те же книги на полках, написанные мной и мной собранные. Все как было, и не скажешь, что прошло столько времени, даже пыли нигде нет.

Неужели все осталось в целости? Я и думать забыл об оставленных здесь когда-то мной вещах. В молодости часто делаешь что-нибудь, сам не зная зачем, из чистого любопытства, а потом твои создания неожиданно оказываются наделенными совершенно неожиданными свойствами...

Вдобавок мне тогда помогали Ракот и Мерлин, да и Сигрлинн не оставалась в стороне. Потом я надолго забыл о них; вспомнил лишь в дни Первого Восстания Ракота, но было уже поздно. Они могли бы помочь Поверженному продержаться дольше... но все равно бы не спасли. Потом, когда я начал исполнять свой собственный План, они должны были понадобиться мне лишь на позднейших этапах, и я не мог тогда привлекать к себе внимание таким образом. Но пустить их в ход я так и не успел. Последовал вызов Сигрлинн... а остальное известно. Когда же срок ссылки истек, все мое внимание оказалось, поглощено Хагеном, и я был полностью уверен, что мои изделия, конечно же, не остались незамеченными Советом и, прежде всего Мерлином; и я представить не мог, что они могли уцелеть. И опять-таки то новое, что родилось в моем разуме за долгие десять веков, не требовало для своего воплощения этих предметов. Я не хотел проявлять своего интереса к тому, лежат ли они, где я их оставил, или нет, опасаясь навлечь на себя подозрения раньше срока.

Я подошел к своему рабочему столу, огромному, сделанному из половины толстенного ствола исполинской секвойи; стол выглядел так, словно я оставил начатую работу лишь несколько минут назад и уже вернулся. Разбросаны были инструменты, стояли горелки, посуда, лежало несколько алхимических трактатов... Я сосчитал в уме до десяти и открыл один из ящиков.

И ничуть не удивился тому, что стол оказался пуст. Пал еще один из Законов Древних, однако к этому я уже начинал, похоже, привыкать, как бы нелепо это ни звучало.

Итак, Мерлин похозяйничал здесь. Быть может, по моим комнатам шарил и не он сам... нет, он никому бы не доверил мое наследство, прекрасно понимая, какую опасность таят в себе невиннейшие на первый взгляд магические игрушки. Великий Мерлин оттого и стал зваться Великим, что ни разу не ошибся в том, когда дело можно перепоручить, а когда нужно засучивать рукава самому.

Итак, Законы Древних рушились один за другим. Меня учили, что на этих Законах основывается Равновесие Мира, нарушь их и все пойдет прахом. Это оказалось не так; но, быть может. Молодые Боги сами изменили ограничивающие нас условия, о чем пока знает один только Мерлин? Погоди, сказал я себе. Неприкосновенность личных покоев в Замке Всех Древних - это не Закон, это лишь неуклонно соблюдавшийся на протяжении тысячелетий обычай. Можно, послав Астрального Вестника, побудить владык Обетованного изменить Мир - но, чтобы изменить слывший нерушимым обычай, нужно прежде всего, измениться самому. Мерлин изменился. Что для него теперь Поколение, его неписаные законы и традиции? Пустой звук? Или он, напротив, свято убежден, что действует на благо большинства? Я терялся в догадках...

Однако я не мог задерживаться здесь долго. Ничего из того, что осталось в моих комнатах, более не было мне нужно, и я, отчего-то пятясь, вышел на порог и прикрыл дверь. Пусть ждет более располагающих к отдыху времен.

Я двинулся дальше, прямо к покоям Сигрлинн. Прежде чем вызвать ее из Зала Слов, формально следовало убедиться, что ее вообще нет в Замке.

Ее дверь казалась сотканной из тончайших, точно паутинки, окаменевших кружев; неосознанно боясь повредить это великолепие, я громко постучал о косяк эфесом меча - подарком Ракота, и о чудо из чудес - дверь с нежным мелодичным перезвоном невидимых колокольчиков отворилась. Хозяйка была дома.

Сердце сделало попытку взволнованно трепыхнуться, когда я вошел внутрь, но я тотчас подавил это безобразие.

Разговор пойдет о серьезных вещах, и примешивать к нему сладкие или, напротив, горькие воспоминания я, само собой, считал величайшей глупостью.

Мне открылась небольшая анфилада, убранная голубым и зеленым; пол покрывал мягкий однотонный ковер цвета морской травы, по стенам, почти полностью покрывая каменную кладку, вился вьюн, и вообще все свободное место занимали цветы и растения, небольшие пальмы и особые карликовые сосны... Сигрлинн, в темно-зеленом платье, сидела возле окна, у ног ее извивалась лиана, рядом лежало несколько книг. Хозяйка подняла на меня глаза:

- Привет, Познавший Тьму.

- Ты уже вторая, кто сегодня почему-то называет меня этим давно забытым прозвищем, но это не важно, здравствуй.

- Вот как? И кто же опередил меня?

- Ты не догадываешься? Мерлин, конечно! На секунду она наморщила лоб и прижала палец к виску, словно о чем-то задумавшись.

- Но ты же, я уверена, пришел не просто так? Мы оба играли в странную игру, оба знали это и знали, что сидящий напротив собеседник тоже знает - и тем не менее, продолжали, закрыв свои мысли наглухо. Пожалуй" я бы мог прорваться сквозь ее защиту, но пока этого делать не стоило. Если Сигрлинн тогда действительно предупреждала меня, искренне стараясь остеречь и спасти, следовало попытаться сохранить ее хотя бы нейтральной.

- Нет, но мне хотелось повидать тебя, - ответил я истинной правдой. - И для того, чтобы поговорить о делах, и просто так...

- О делах? - подняла она брови. - По-моему, у нас с тобой никаких дел до сего момента не было.

- Ошибаешься, - возразил я. - Много лет назад ты предупредила меня, что Мерлин наделен теперь особыми правами и силами; ты опасалась, что я могу вызвать его гнев, и он приведет в действие свой неведомый механизм уничтожения; следовательно, у нас уже возникло общее дело - сохранение меня в живых, хотя я не знаю, почему тебе понадобилось спасать своего вчерашнего противника.

- Я не обязана объясняться тебе в причинах моих поступков! - ответила она чуть-чуть более резковато, чем следовало при той игре, что мы вели. - А если тебе уж так хочется знать - считай это моим капризом. - Она с вызовом глянула мне в глаза.

- Говори, говори, - подхватил я, стараясь не упустить выгодного момента. - И что же случилось дальше?

- Ничего не случилось, - пожала она плечами, но разыграть равнодушие ей снова не удалось, и это показалось мне странным. Сигрлинн могла изобразить все, что угодно, и, только проникнув под несколько слоев ложных мыслей, можно было понять, что в действительности у нее на уме. - Один не слишком умный Маг с мальчишкой-Учеником предпочли вновь бросить вызов непобедимому противнику. После этого мое терпение лопнуло. - Она выразительно умолкла.

- Что сие значит?

- Выкручивайся сам, Хедин. - Она отвернулась. - Я сказала это тебе еще там, на дороге, и теперь могу лишь повторить. У меня нет желания отправляться из-за тебя в изгнание. - Голос ее звучал сухо. - А если ты сейчас ударишься в воспоминания, клянусь Лунным Зверем, я пошлю тебе вызов немедленно! - И я впервые в жизни увидел, как у Сигрлинн дрогнули губы.

- Сильно сказано, - медленно выговорил я. - Хорошо, я выкручусь сам, скажи только из чего? И, кстати, отчего твой Эритовый Обруч вечно валяется где-то, а не при тебе?

- А вот чтобы поменьше отвлекали, - огрызнулась она.

- Ты сейчас держишься не лучше какой-нибудь разобиженной придворной дамы из Смертных, - покачал я головой. - Ответь на мой единственный вопрос - и больше я тебя не стану беспокоить.

- Не отвечу, - холодно бросила Сигрлинн, поднимаясь. - Ни ради будущего, ни даже ради прошлого - не отвечу, Хедин.

- Тогда прикончи мое тело сама, - сказал я. - Ведь если я не выкручусь, конец мой окажется незавидным. Но любопытно, что же ты станешь делать, когда меня не станет.

- А ты жил в убеждении, что все-все мое существование - это ты? - Она холодно рассмеялась. - Мои дела и мои Ученики останутся при мне, как и раньше, так что ничего не изменится, не льсти себе, Познавший Тьму.

По спине внезапно пробежал холодок, и я понял, что сейчас она говорит истинную правду.

- Хорошо, я постараюсь, - ответил я. - Тогда скажи хоть, как там дела в твоем Хранимом Королевстве? Тебе не надоело еще возиться с ним?

- Как дела? - Она прищурилась, - Так вот из-за чего ты затеял весь этот разговор...

- Из-за чего? - Собрав все силы, я как можно натуральнее изобразил удивление.

- На один из Храмов совершили нападение, - небрежно произнесла она. - Для тебя это новость? Или твой Ученик больше не предупреждает своего Учителя, когда дерзает атаковать святилище Солнца?

- А с чего это ты взяла, что напал именно мой Ученик?

- Всемогущий Творец! Хедин, я лишусь когда-нибудь терпения! - Она вскочила, уже раскрасневшись от гнева. - Ты думал, его не опознают?

- Опознают? - теперь уже без всякого притворства изумился я.

Сигрлинн вздохнула.

- Не понимаю, зачем я все еще веду этот разговор, - сообщила она. - Мне следовало бы выставить тебя за порог сразу же!..

- Однако ты не выставила, - заметил я. - Так что это за слухи насчет моего Ученика?

- Клянусь Властителями Ночи, ты стал поистине не ныносим! Твой Ученик грабит Храм Ямерта в моем Хранимом Королевстве, а я еще веду с тобой долгие вежливые беседы! - вновь взорвалась Сигрлинн. - Я не знаю, зачем тебе это понадобилось, но ты сунул голову в пасть льва, как сказал бы Смертный! Мерлин очень разгневан, учти это! И я не знаю, что решит Совет Поколения! И я уже сделать ничего не могу! Конечно, милосердие Ялини велико, но...

- Что-то ты вспомнила Ялини? Уж, не от нее ли все это великолепие? - Я кивком указал на настоящий лес в углах комнаты.

- Не твое дело! - отрезала она. - Не пытайся больше ничего вытянуть из меня! И вообще - лучше бы тебе уйти. Я и так сделала для тебя слишком много в день нападения на Храм.

Я молча поклонился и пошел прочь.

Вернувшись к себе, я почти рухнул в одно из тролличьих кресел и попытался привести в порядок суматошно скачущие мысли. Что значила вся эта странная беседа? Чего хотела добиться в ней Сигрлинн? Что в действительности известно о нашем налете на храм в Эриваге?

Итак, все по порядку. Сигрлинн заявляет, что мой Ученик - не я! - напал на Храм, где его "опознали". Возможно? Вполне! В Бирке и Хедебю всегда хватало шпионов всех мастей: Хагена могли увидеть вместе со мной... или даже еще раньше... Но соглядатай мог запомнить моего Ученика, только хорошо зная меня. В итоге - Хагена видят среди напавших на Храм, а меня - нет! Что-то не то. Или нас там видели и узнали обоих, или не узнали никого. Если предположить, что в Храме нашелся некто, кто знал в лицо Хагена и не знал меня... или не заметил меня... тогда придется признать, что у Мерлина и Сигрлинн или даже самих Молодых Богов никуда не годные прознатчики, - но я знал, что это не так. Ведь в конце, когда мы уже дрались у ворот, и потом - я все время оставался на виду... правда, не пользовался магией; то формально Совет не мог обвинить меня... Так кто же мог видеть Хагена и не видеть меня?!

Конечно, нельзя исключить и такое - меня видели, узнали, но, поскольку от меня не дождались ни одного заклятья, решили свести дело к "самовольству" моего Ученика, попутно вновь - не в последний ли раз - предупреждая меня? Ай, нет, что я прячусь за спасительными выдумками!..

Погоди, подумал я тогда. А что, если там никого не видели - ни меня, ни Хагена? Тогда зачем Сигрлинн понадобился весь этот розыгрыш? И многозначительные ссылки на Совет Поколения? И почему я ни слова не услышал об этом от Мерлина?.. Ведь он как Глава Совета связан особыми узами с самим Ямертом, с чьим Храмом мы обошлись столь невежливо! Хотя Мерлин мог и все знать, и, несмотря ни на что, молчать, если того требовали его таинственные планы. И потом - что значила последняя фраза Сигрлинн насчет того, что она "и так слишком много сделала для меня в тот день"? Неужели зофар действительно был знаком мне, знаком, который я так и не понял? А сейчас она не могла - или не хотела - открыто говорить об этом в Замке? Быть может, она получила приказ расправиться со мной и выполнила его - формально, сделав все, чтобы я уцелел? Тогда понятно, почему вся мощь Останавливающих Ветров вкупе с подземными вихрями так и не смогла одолеть моего Ученика...

И, если все эти мои рассуждения справедливы, Сигрлинн давала мне понять, что я под постоянным надзором, да таким, что всего моего умения недостает его не только избегнуть, но даже почувствовать. Ну что ж, это придется проверить.

С некоторым унынием я подумал, что главный вопрос, над которым я бился раньше, - кто организовал ту магическую атаку, едва не стоившую жизни моему Ученику и всему его отряду подле Малого Храма в Эриваге, так и остался без ответа. Я не получил ни единого прямого указания - одни лишь косвенные. Что ж, будем продолжать изыскания, но уже в другом месте.

Порой невольно поблагодаришь Мерлина и моих судей за долгое изгнание. Я вернулся к самым корням, освоил такие пути, о которых если когда-то и знали, то давным-давно забыли за ненадобностью.

Наш Мир не един и состоит из множества земель. Только Маги умеют открывать ворота между ними, зато на других землях живут существа, куда могущественнее нас в чем-то одном, и эти их качества при надлежащем умении можно использовать. Я намеревался отправиться в Нижние Миры, где обитает странная раса, наделенная способностью чувствовать заклятья. Они страшно педантичны и ведут подробнейшие летописи - мне не удалось понять зачем. Прежде всего, предстояло точно узнать, что было применено против нас в тот день подле Храма. Я открыл этих существ еще до изгнания, потом Ворота Миров надолго закрылись для меня - и вот теперь следовало воспользоваться вновь обретенными правами.

Я покинул Замок Всех Древних и постарался оказаться отделенным от него возможно большим количеством лиг.

Я очутился среди причудливых гор, в узком ущелье, но сейчас это меня не интересовало. Дождавшись, пока уляжется круговерть в голове после очень дальнего Перемещения, начал потихоньку открывать дверь на заветную дорогу. Вскоре передо мной закачалось неярко переливающееся всеми цветами радуги облако; я плотнее запахнулся в плащ, лишний раз проверил, как вытаскивается меч, и шагнул вперед. Ворота Миров поглотили меня.

Перед глазами мелькали дикие пейзажи странных областей, меня словно несло могучее течение быстрой реки;

конечно, я бы мог сдвинуть пласты Реальности, скользнуть меж ними, как в день рождения Хагена в Замке Всех Древних, - но тогда для любого Мага проследить мой путь не составило бы никакого труда. Можно, конечно, обнаружить и открытие Ворот, но после моего стремительного перемещения к самым пределам земли сделать это было бы трудновато даже Мерлину.

А когда увлекавший меня поток, наконец разжал свои могучие объятия, я обнаружил себя стоящим на самом краю коричневого утеса; от самых ног уходил вниз бездонный обрыв; далеко-далеко подо мной коричневая стена исчезала в волнах синеватой дымки. Из щелей камня росли низкие деревья, с очень толстыми, изогнутыми, точно ползущие змеи, стволами и ветвями, с длинными листьями, остроконечными и коричневатыми; из их гущи на меня смотрели большие фиолетовые немигающие глаза. За секунду до броска стремительного чешуйчатого тела и щелчка усеянных зубами челюстей я произнес Отклоняющее Заклятье, и тварь с диким визгом сорвалась в пропасть. Я потер виски. В этом мире все существа умеют колдовать. Простого Смертного, даже очень сильного воина, или не достигшего высот колдуна здесь ждала бы печальная участь.

Я долго брел по путаным тропинкам в этом коричневом горном лесу, помогая себе Охранными и Открывающими пути Заклятьями. Наконец заросли кончились, последний зубастый змей клацнул пастью у меня над плечом и, корчась, повалился с выжженными внутренностями; мне открылась широкая долина, затянутая туманами, сквозь которые смутно проглядывали очертания каких-то островерхих строений. У меня никогда недоставало времени, как следует изучить этот мир; я знал в нем дороги лишь к нескольким центрам силы. Один из них лежал передо мной.

Я спустился по отлогому склону, тут же погрузившись в волны промозглого тумана. Под ногами появилось нечто

144

вроде мостовой. Я шел по вечно меняющейся дороге, никогда не остававшейся такой же, как в мой прошлый приход; меня вела чужая сила, и я шагал на нее, как на незримый для других огонь.

Брусчатка кончилась, передо мной открылся проем, затканный непроницаемой тьмой. Я остановился, вынул меч Ракота и сплеча рубанул по этой завесе, поспешно зажмурившись. В глаза брызнул показавшийся нестерпимо ярким свет; прикрываясь ладонью, я вошел внутрь.

В огромных прозрачных шарах, подвешенных к потолку, сиял сгущенный Эфир, мировая субстанция, хранящая в себе следы всех до единого деяний любого живого существа. И хозяин этого странного места умел по мельчайшим изменениям в своих сияющих сосудах читать наши заклинания, произнесенные в совсем ином мире. Я долго искал пути к этому существу, терпеливо пытаясь понять его язык и узнать, в чем он может нуждаться, чтобы впоследствии предложить ему сделку. Однако хозяин помогать помогал, но брать плату отказывался, лишь загадочно говоря, что настанет день, когда он по-настоящему попросит у меня помощи, и всякий раз брал с меня нерушимую клятву Мага, клятву кровью Всех Древних, что я исполню его желание, если только окажусь в силах. Мне это не нравилось, я чувствовал подвох, но сейчас у меня не оставалось выбора.

В углу, за кругом безжалостного света, что-то шевельнулось; ко мне потянулась длинная тень, изломанная и угловатая. Я ощутил холодное касание чужих мыслей и, как и всякий раз, внутренне содрогнулся. К этому я никак не мог привыкнуть.

Я коротко изложил свое дело. Узнать, кто и как колдовал в такой-то и такой-то области Магического Мира - так здешние обитатели именовали Большой Хьёрвард.

- Ты должен подтвердить свою клятву, - проскрипел в моем сознании сухой и ледяной нечеловеческий голос.

Мне пришлось поднять правую руку и произнести все положенные слова; только после этого тень двинулась к блистающим вместилищам Эфира и замерла перед ними.

Разорви меня Лунный Зверь, если я понимал, как они •это делают; все мои усилия разобраться в их системе колдовства пропали втуне. Я не принадлежал к их миру и мог лишь порадоваться, что у здешних обитателей Творцом навсегда отнята возможность открывать Врата Миров.

В одном из шаров, перед которым скорчилась тень, вдруг возникло несколько темных прожилок, от них ответвлялись все новые и новые отростки, сплетаясь в сложную сеть. Я ощутил биение огромной силы, окутавшей этот шар, и невольно сделал шаг назад, потому что существо манипулировало с мощью, многократно превосходившей все способности Мерлина. Как хозяева этой земли овладели искусством вопрошать Эфир и понимать его ответы? Слишком много пробелов постепенно обнаруживалось в том, чему нас учили, а ведь мы покидали стены Замка Всех Древних, уверенные в том, что владеем всеми секретами мира...

Бдение существа у эфирного вместилища продолжалось довольно долго; черная сеть посреди белого сияния менялась, то разрастаясь и заполняя собой почти весь шар, то почти полностью исчезая; я терпеливо ждал. Здешний хозяин никогда не ошибался - я имел возможность не один раз проверить на деле его слова. Но на сей раз он явно задерживался.

Прошло почти вдвое больше времени, чем обычно, когда шар внезапно полыхнул так, что я едва уберег глаза;

тень отшатнулась, словно в испуге, и подползла ко мне.

- Я освобождаю тебя от твоей сегодняшней клятвы, - проскрипело оно. - Я ничего не могу сказать. Все очень искусно укрыто. Тот, кто колдовал, знал о нас. Я не знаю даже, сколько было накладывавших заклятье. Они позаботились запутать все так, что никто из нас, живущих здесь, не сможет разобраться. Они знали о нас и знали, как укрыть от нас свои волшбы. Я освобождаю тебя от клятвы за этот случай.

Признаться, я вновь оказался сбит с толку и изумлен вне всякой меры; такое со мной случилось впервые. Но я не собирался так просто сдаваться.

- Я вновь дам тебе клятву, - сказал я, - если ты правдиво расскажешь мне обо всем, что тебе удалось хотя бы почувствовать, и если ты поделишься со мной соображениями насчет того, кто мог так спрятать концы своего заклинания и что ему требовалось для этого знать о вас...

- Хорошо, - ответил голос в моем сознании. - Ты повторишь клятву - и я скажу тебе, что ты просишь... - и после того, как я сделал все, что нужно, начал: - Во-первых, колдовавший должен был знать, что мы вообще существуем и ведем летописи волшебных дел Магического Мира. Во-вторых, он должен был иметь власть над ближним Эфиром, чтобы до неузнаваемости исказить следы своих заклятий в нем; в-третьих, он должен был уметь творить образы Магов так, чтобы, нам казалось, что колдует не один, а бесчисленное множество... Против тех, кого они хотели уничтожить, была брошена лишь незначительная часть их сил - гораздо больше было потрачено, чтобы спрятать концы. Наверное, поэтому наложившим это заклятье и не удалось достичь цели - они вынуждены были разрываться, следя за слишком многим сразу... И скажу еще, что были не те, кого ты называл Богами. Мы чувствуем их очень хорошо. Они почти никогда ничего не скрывают, и деяния их так же отличаются от дел тебе подобных, как нападение зубастого змея от укуса насекомого. Тебе не слишком приятно слышать подобное, но это правда.

- Значит, это некто из числа подобных мне? - живо спросил я. Это было уже кое-что, по крайней мере, можно было не опасаться прямого вмешательства кого-то из Молодых Богов.

- Не могу утверждать, - проскрипел голос. - Не могу. Уж очень необычна была защита. Никто и никогда из подобных тебе еще не совершал такого. Для этого нужны иные силы. Ты бы не смог возмутить Эфир.

Про себя мне пришлось признать, что и это правда.

Мы говорили еще долго, но мне не удалось найти ни одного прямого следа. Хозяин не мог сказать, приходил ли кто-то из "подобных мне" - то есть из нашего Поколения - в их мир; по крайней мере, Ворота Миров не открывал никто, кроме меня.

Я последовательно вызывал в сознании образы всех Магов Поколения; конечно, сразу же возникла мысль, что на такие вещи, как подчинение себе Эфира, способен лишь Мерлин; но этому тоже следовало получить хотя бы косвенное подтверждение.

- Я же сказал: я не смогу опознать никого из подобных тебе, - ворчало существо. Оно отвергло всех, включая и Главу Совета Поколения. Круг замкнулся.

- Но это еще ничего не значит, - закончил мой собеседник. - Если не смог ответить я - ищи разгадки у Великого Орлангура или у его брата, Демогоргона. Кроме них, никто не ответит.