Чтение 14–й страницы книги ~Враг неведом~

- У меня такое чувство, Феликс, что, когда мы возьмём её, никакой Всеотец уже не понадобится.

- Не попусти, Господь, Алекс. Не попусти.

- Но раз уж он попустил появление Умников...

- Умников! Что Умники - они могут то же, что и мы, только намного лучше, потому что молоды и у них горячая кровь. Первое их поколение мы уничтожили почти под корень...

- И сами потеряли при этом половину миров.

- Верно. Потеряли. И всё же средняя продолжительность жизни у Умников едва ли превышает двадцать пять стандартных лет. Что они могут успеть за это время?

- Однако же успевают.

- Успевают, Алекс. Но... рано или поздно мы их всё равно задавим.

- Несмотря на продолжающееся отступление?

- Мы почти не несём людских потерь. Пружина сжимается всё туже, Алекс, и скоро удержать её не сможет даже хвалёная Сенсорика Умников.

- Хотелось бы верить. Хотя... Сенсорика, о которой никто ничего не знает, кроме слова...

- Ничего, Алекс, ничего. Скоро узнаем. Через таких, как этот мальчишка Твердислав.

- Кстати, почему бы не отправить его вместе с той троицей, что мы ожидаем завтра?

- Не знаю, друг мой Алекс, не знаю. Личный приказ Верховного. И точка.

* * *

Второй корабль, что нёс Твердислава дальше, очень отличался от первого. Здесь у него была настоящая комната - правда, кроме этого, ничего больше. Чувство такое, словно вошёл в дом без окон и сидишь сиднем. С тоски можно взвыть.

Единственное, что ему осталось, это развлекаться с элегантным сантехоборудованием. Тоже мне занятие!.. Да над ним бы весь клан хохотал, прознай об этом родовичи.

Собственно говоря, здесь всё было очень просто и примитивно. Нажал кнопку - открылось окошечко - завтрак. Поел, свалил грязное туда, нажал кнопку - окошечко закрылось. Ни хлопот, ни забот. А попробуй-ка перемой посуду в клане!.. Недаром гончарным делом Твердиславичи всегда манкировали, несмотря на строгие указания Учителя. Ну зачем, спрашивается, нормальному человеку какая-то там тарелка, если на плотном листе лопуха есть куда сподручнее и удобнее? Поел и выбросил. А тарелки эти... скреби их с песочком...

"Великий Дух, о чём я думаю?! - иногда накатывало на Твердислава. - Я отправляюсь на войну, отправляюсь с Его напутствием и благословением, а в голове... Я думал, что буду гореть в огне, что приказ его повергнет меня... повергнет... ну, не знаю даже, что он со мной сделает! А оказалось... Почему так? Что со мной? Или я уже начинаю терять Веру? Тарелки... лопухи... родовичи смеяться станут..."

...Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Твердислав провёл в наглухо закрытом коробе - клановичи держали в таких мелкое зверьё - по его счёту дня два. По крайней мере спал он дважды.

...Корабль мягко качнуло. Парень поднялся на ноги... и тут дверь в его конуру бесшумно растворилась, исчезнув без следа. Прозрачная ладонь свежего ветра коснулась лица - только ветер этот пах не лесом и не лугом, а гарью, причём какой-то донельзя мерзкой гарью, от которой враз запершило в горле. В дверном проёме была ночь; и из этой ночи, из зыбкого, промозглого сумрака перед юношей возникли двое. Пожилые, как и Учителя. Седовласые, с властной осанкой, в неразличимых сероватых комбинезонах, как называлась эта одежда. На рукавах красовались сверкающие золотые треугольники - вершиной вниз. Мелкими буквами по золоту было выведено - "ВЕРА". Лица новоприбывших, уверенные и почти спокойные, могли бы показаться приятными, если бы не всё тот же потаённый страх, что так удивил Твердислава ещё в Звёздном Доме.

Человек с глубоко посаженными тёмными глазами, слегка сутулясь, шагнул вперёд.

- Я Исайя Гинзбург, - голос звучал глуховато, чуть надтреснуто. - Приветствую тебя на Земле, вождь Твердислав.

- На 3-земле?.. - не нашёл ничего лучшего юноша.

- На Матери-Земле. На Начальном мире. В колыбели всех нас. Там, откуда мы пришли в Мир кланов, исполняя повеление Всеотца, мы, сохранившие истинную веру.

Твердислав коснулся протянутой руки. Пожимая неожиданно крепкую, с ощутимыми буграми мозолей ладонь, вдруг поймал себя на мысли, что Исайя не боится. Никого и ничего. Точнее... нет, где-то очень-очень глубоко в его душе тоже прятался страх, однако - не за себя. За других... но притом непонятно, за кого.

Исайя улыбнулся - неожиданно тепло и приветливо. На лбу разгладились суровые морщины.

- Идём, вождь Твердислав. Тебе предстоит начать совершенно иную жизнь. Будь готов к ней - точнее, я не сомневаюсь, что ты и так готов. Каждому - по делам его, а твои дела говорят сами за себя. - Он медленно протянул руку, коснувшись ладонью лба юноши. - Освобождаю тебя от пут.

Что произошло в этот миг? Наверное, это было как грохочущий водопад, сорвавшийся наконец с захватывающей дух вышины. Лавина слов, понятий, образов в один миг затопила Твердислава. Мир перед его глазами померк, и Гинзбургу пришлось подхватить зашатавшегося вождя под руку, с пытливой тревогой заглядывая тому в помутившиеся глаза.

Правда, дурнота длилась недолго - несколько мгновений, не больше, и спутник Исайи, по-прежнему стоя в дверном проёме и глядя на светящийся циферблат какого-то прибора у себя на запястье, даже крякнул от удовольствия, прошептав нечто вроде "хорошо!".

- Идём, парень, - Исайя грубовато - ласково подтолкнул Твердислава к выходу.

...На улице царила тёплая мокрая ночь, пронзённая со всех сторон тонкими белыми клинками света. Твердислав ошарашено вертел головой. Он знал. Знал, как называются и смутно виднеющиеся арочные конструкции неподалёку, усеянные, точно дерево птичьими гнёздами, гроздьями прожекторов; и машины о четырёх колёсах, деловито снующие от громады принёсшего его Корабля к разверстым в отдалении тёмным вратам в какие-то подземные склады; и ещё многое, многое другое вдруг оказалось ему если и не знакомо, то по крайней мере понятно.

- Я освободил твою память, - не дожидаясь вопросов, заметил Исайя. - Наставник потихоньку вкладывал туда кое-что, могущее пригодиться здесь. Правда, без твоего ведома, за что я теперь и приношу свои извинения... от имени всех нас.

- Вкладывал потихоньку? - тупо повторил Твердислав. - Так это что ж, он и в моей голове мог копаться?!..

- Лишь в самой необходимой степени, - голос Исайи звучал смущённо - доверительно. - Мы хотели избежать мучительного для вас раздвоения... Впрочем, о таких вещах лучше всего поговорить потом. Едем! Мне надо многое тебе рассказать...

* * *

За последние дни с Твердиславом произошло столько чудес, что, казалось, он уже совсем разучился удивляться. Невероятные, взметнувшиеся к тёмному небу громады зданий, блестящие, словно политые водой; тянущиеся чуть ли не к самым облакам, скрывшим звёзды, узкие ленты магистралей; оставшаяся далеко внизу земля. Они мчались по трассе (нет, это всё же настоящее чудо - нужные слова сами вспрыгивают в голову!), что змеей вилась между громадными, вонзившимися во тьму иглами исполинских построек, где не светилось ни одного огонька. Было даже не понять, есть ли там окна или что-то в этом роде, - сплошная блестящая поверхность, не то тёмно-серая, не то просто чёрная...

Никто не прикасался к коротким рукояткам управления, всем заведовала автоматика. Твердислав поймал себя на том, что представляет - в общих чертах, конечно, - как работает данное устройство, и ему вновь стало не по себе. Если Учителя так могущественны - кто знает, что на самом деле они сделали с ним? С Джей? Со всеми остальными?

Время от времени им навстречу попадались летающие машины, и тогда Твердислава, Исайю и третьего молчаливого спутника окатывала волна басовитого гудения и неприятной, тошнотворной дрожи.

- Защитные поля, - виновато развёл руками Исайя. - Ничего лучше мы, увы, не придумали. А если без них - Умники либо перехватывают управление, либо просто сжигают. Обычная броня не помогает. Хорошо ещё, они не добрались до эстакад...

- Однако же непременно доберутся, - неожиданно вступил в разговор спутник Исайи. - Доберутся, если ты, Твердислав, и твои товарищи не поможете нам.

- Мы... поможем, - вырвалось у юноши. Слова Всеотца он помнил твёрдо. - Вот только как?..

- Думаю, примерно теми же средствами, какими и на Острове, - вполголоса заметил собеседник.

- Погоди, - Исайя недовольно поморщился. - Слишком уж ты спешишь, Андрей Юрьевич. Дай человеку осмотреться, а потом уж спрашивай...

"Стоп, - подумал Твердислав. - Так вот что им надо! Нет, я точно не в себе... Это ж проще простого! Сила! Сила Великого Духа! Они погрязли в грехе, они нарушили заветы Всеотца и больше не могут управлять Его мощью. И тут понадобились мы. Верные. Наставленные Им самим. Ну что, теперь ясно... Конечно, после того, что Джей творила на Острове..."

Бессознательно он потянулся к родной, привычной, точно солнечный свет, Силе. Хотелось ощутить её прямо здесь, немедленно, сейчас же!..

Однако в голову вдруг очень некстати полезли совсем иные мысли - все про того же Учителя, что "копался в его голове", вкладывая непонятное знание, вдруг пробудившееся в нужный момент... Как же Он мог разрешить такое? А что, если бы наставник сделал бы что-то не то, не в согласии с Его замыслом? "Я не хочу, чтобы со мной так поступали! Эвон Чёрный Иван, светлая ему память, - как страдал, когда узнал, что ничего не помнит! А что, если и я всё забуду? Если это сочтут ненужным? Я ведь не знаю, почему вдруг ко мне пришли эти слова, что их разбудило; а если мне вот так же точно прикажут - и прощайте клан, Джей, ребята - и живые, и мертвые?.."

Его словно обдало ледяной водой. Словно посреди зимы он вдруг оказался под ветёльским льдом. Стало страшно - гораздо сильнее, чем когда они дрались с Ведунами или прорывались на Остров Магов. Потому что здесь открывались вещи настолько отвратительные и непонятные, что... что и сказать нельзя. Ему не хватало слов. Кулаки сжались сами.

- Нет-нет, - успокаивающе положил руку ему на плечо Исайя. - Я понимаю, о чём ты сейчас подумал. Ах, твари, подумал ты, копаться у меня в голове, да я б за такое...

Твердислав невольно покраснел. Спутник Исайи деликатно кашлянул, скрывая смешок.

- Пойми, вождь Твердислав, здесь тебе предстоит совершенно иная жизнь. Здесь повсюду - машины, предметы, которые могут показаться тебе опасными и непонятными. И, чтобы ты не чувствовал себя так же неуютно, как на борту Звёздного Дома, у нас - с соизволения Всеотца, конечно же, - и было решено помогать вам таким способом. Не самым приятным, конечно же, - но ничего лучшего нам придумать не удалось. А Он - он ведь не делится с нами Своей мудростью. Мы должны справляться с бедами сами.

Сзади донёсся странный звук - точно кто-то изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Исайя и бровью не повёл.

...Нить трассы петляла меж взносящимися в поднебесье тёмными громадами зданий - и Твердислав вдруг заметил, что громады эти мало-помалу перестали быть такими уж тёмными. Вокруг, словно дивный сад, расцвело многоцветье огней; гладкие отвесные стены опоясали ярусы широких балконов, к которым тянулись бесчисленные трассы монора. Огни пульсировали, переливались, на балконах появились человеческие фигурки...

- Эту часть города контролируем мы, - заметив взгляд юноши, пояснил Исайя. - Тут многое выглядит так же, как и до войны. Если, конечно, не помнишь, как же это было в действительности...

Под нарядными балконами, внизу, ближе к основаниям колоссов, таилась тьма. Ни огонька, ни движения. Ни одна трасса не опускалась туда. Лишь отдельные окрашенные в тёмный цвет летающие машины, крупные, с самый большой дом в клане, угрожающе-угловатые, издающие то самое неприятное гудение, время от времени ныряли туда, словно пловцы в омут.

- Патрульные танки, - объяснил Исайя. - Мы держимся большей частью наверху и в подвалах. А вот земля, пространство между зданиями и часть самых глубоких коммуникаций принадлежат Умникам. И они медленно, но верно теснят нас...

Вираж. Вираж. И ещё вираж. Трасса вывела к балкону одной из башен, и тут машина замерла.

- Приехали. - Прозрачный колпак сдвинулся вверх и назад. - Приглашаю тебя в гости, вождь Твердислав. - Исайя легко, по-молодому выскользнул наружу. Его спутник, кряхтя, выбирался гораздо дольше.

Твердислав очутился на широченной террасе. Под ногами расстилалось нечто светло-серое, приятно упругое. Вдоль ограды цвёл настоящий сад. Таких дивных цветов в родном мире вождя никто никогда не видел - крупные, яркие, необычайно чистых красок, самого невероятного их смешения... Между тёмно-зелёных куп по камням журчали ручейки.

- Идём, идём, вождь Твердислав. Это не чудо, отнюдь нет. Это лишь малая, ничтожная часть тех красот, коими славился город до момента, когда пришли Умники. Завтра Андрей покажет тебе зону боёв. Думаю, она произведёт впечатление.

Терраса имела в ширину шагов, наверное, двести. Стена здания прямо-таки полыхала сиянием бесчисленных огней - они сливались во вспыхивающие, гаснущие, извивающиеся прямо в воздухе буквы.

- Магазины. Рестораны. Бары. Места... гм... иных развлечений, - несколько смущённо пояснил Исайя, видя, как Твердислав с недоумением уставился на прихотливый пламенный танец вывесок. - Сколько лет прошло, а это как было, так и осталось. Человеку надо где-то делать покупки и где-то расслабляться после работы. Точно так же, как в древнем Вавилоне, Риме или Афинах.

Вавилон. Рим. Афины. Да, Твердислав вспоминал эти слова. Старые-престарые города, тысячи и тысячи солнечных кругов тому назад. Посреди вакханалии огней темнела невысокая арка, затканная темнотой. Исайя уверенно направился прямо к ней. Следуя за ним, Твердислав ощутил вдруг болезненный толчок в грудь, словно чья-то невидимая ладонь упёрлась, не давая ему прохода. Машинально, не думая, он бросил заклятие пропуска - бывает, что дом, или пещера, или ещё какое-то место заговорены, как, например, частенько случалось на границе с Середичами. Обычно вождю удавалось преодолеть чужую защиту, даже если ставила её опытная Ворожея.

Однако на сей раз ничего похожего не произошло. Но не это оказалось самым странным - в конце концов, здесь, в ином мире под иным небом, законы заклятий и магии могут отличаться. Вся сила, которую Твердислав вложил в собственное волшебство, ушла, точно вода в песок, без всякого результата. Ничто даже не попыталось преодолеть чужой барьер перед входом. Чары не удалось не только наложить, но и даже создать!

От Исайи же скользнула какая-то быстрая пламенная искра, искра из невидимого огня. Твердислав ощутил её слабо, очень слабо, совсем не так, как привык чувствовать чужое волшебство.

Нельзя сказать, что это хоть сколько-нибудь его успокоило. Не может быть! Как же ему исполнить волю Великого Духа, если главнейшее его оружие тут бессильно? Не рубить же неуловимых Умников мечом, что, по правде говоря, вдруг начало казаться смешным и нелепым в этом мире, совершенно непохожем на родной мир кланов, где сталь была символом доблести, мужества и отличия?..

Посланная Исайей искра открыла путь. Давящая преграда исчезла. Они вошли.

Внутри здание не сильно отличалось от Звёздного Дома. Те же коридоры, залитые мягким светом, то же еле слышное гудение машин за переборками, те же немолодые люди в одинаковых комбинезонах, со спокойными лицами и страхом в глазах, бесшумно скользящие по упругому полу, с нарочитым безразличием не замечающие Твердислава, зато не забывающие поприветствовать странным жестом - кулак прижимается к сердцу - самого Исайю. Ещё обращало на себя внимание обилие скрытой Силы, предназначенной только для убийства. Нечто подобное он ощущал в подземельях Острова Магов; но тогда рядом была Джей, умеющая ладонью поворачивать вспять огненные реки...

- Садись.

Кабинет Исайи Гинзбурга оказался едва ли не больше Кострового места в родном клане Твердиславичей. На неоглядном столе перемигивалось огоньками нечто блестящее, смахивающее на паука. Возле стола имелось два совершенно обыкновенных кресла.

- Не люблю эти модные штуки с вырастающей из пола мебелью, - пояснил хозяин. - Голоден?

Твердислав помотал головой. Какая уж тут еда...

- Думаю, пришла пора объяснить тебе, что же мы от тебя хотим, - Исайя смотрел на свои сцепленные пальцы, упорно пряча взгляд. - А хотим мы, вождь, очень многого. И от тебя, и от твоих соплеменников. Мы проигрываем войну. И стоим на грани полного истребления. Об этом знают не все. Я - из числа посвящённых. Должность моя... гм... примерно соответствует твоей. Я отвечаю за Мир кланов. За интеграцию его уроженцев в нашу цивилизацию... и за их дальнейшую судьбу.

Так что теперь - об Умниках. Хочу заранее извиниться - нам придётся, так сказать, ex ungue leonem pinegere7, поскольку цельной и полной картины нет и едва ли когда появится - если только не поможете вы, рождённые в кланах.

Исайя сделал паузу. Побарабанил по гладкой столешнице ногтями. Вздохнул. Кашлянул. Однако глаз так и не поднял.

- Умники зародились внутри нас, точно гниющая язва. Они - плоть от нашей плоти и кровь от нашей крови. Однако они отринули заветы Всеотца; если мы грешили против Него по слабости, по малодушию, лености, но никогда - по злобе, то Умники как раз и есть воплощённая злоба. У них, как и у ваших Ведунов, посланных вам в испытание, цель одна - истребить нас, старшее поколение. Заставить нас корчиться от боли и умирать под пытками. Жечь, осквернять, разрушать и уничтожать. Я не могу - да и никто среди нас не может - найти объяснения их поступкам. Иногда кажется, что они все больны... словно заражённые бешенством махи, бесцельно убивающие всё на своем пути из одной лишь жажды чужих мучений и смерти. Мы не можем совладать с этой стихией. Мы - ученые... гм... и... и другие, словом, люди сугубо мирные, мы сражаемся изо всех сил, под нашим контролем ещё немалые мощности, у нас вдоволь военной техники, но всё, на что способны мы, у Умников получается ещё лучше. Мы сражаемся сразу на множестве фронтов. Каждый город разделён надвое. На линии соприкосновения В ОСНОВНОМ бьются автоматы, роботы - однако Умники могут себе позволить пустить в ход живых бойцов КУДА ЧАЩЕ, ЧЕМ МЫ. Мы - нет. Наши годы немалы, и едва ли на сотню найдётся хотя бы один умеющий сражаться сам, а не управлять из безопасного места грудой мёртвого металла с пушками и лазерами.

- Но нас же мало, - перебил Исайю юноша. - Раз-два и обчёлся...

- Об этом поговорим чуть позже. Итак, помимо прямой борьбы - сила против силы, броня против брони и снаряд против снаряда - Умники действуют и более тонко. Они ухитряются проникать в самые тщательно охраняемые места... и тогда люди гибнут, пропадают или сходят с ума. Твой вчерашний друг... хотя, наверное, тебе уже это говорили.

Твердислав кивнул.

- Это уже просто лежит за рамками нашего понимания. Логика пасует. Такое впечатление, что среди Умников дважды два не четыре, а... а вермишелевый суп с мятой. Когда-то я надеялся, что мы сможем уладить конфликт миром. Потом - что сумеем удержать существующее положение вещей военной силой. Увы... Как мы все ошибались! "О fallacem hominum spem!" - "О обманчивая надежда людская!", как сказал один очень умный римлянин по имени Марк Туллий Цицерон, речь "De oratore", три два семь...

- Чего "три два семь"? - не понял Твердислав.

- Прости, пожалуйста... латынь - моя любовь. Древний язык... предпочитаю древность современности... а цифры - цифры просто означают место речи Цицерона "Об ораторе", откуда я и взял цитату. Дурная привычка. Ещё раз прости, пожалуйста. Так вот, я говорил о ложных надеждах. Все они рухнули. Мы не удержали фронт, мы не смогли обезопасить себя в крепостях, мы не смогли понять, что же движет нашим врагом... Мы оказались обречены. И тогда появился Великий Дух... который и указал нам дорогу.

Так родился Мир кланов, вождь Твердислав. И выросло уже первое поколение тех, кто вступит в бой по слову Всеотца. И... мы надеемся... что вам удастся переломить ход войны. Да, вас мало, но у вас - Вера. Истинная вера, не затуманенная ни страхом, ни грехом. Вы родились с ней и с ней вы уходите дальше, когда истекает мера вашего земного пути. Вера - вот чего мы лишены... Вернее сказать, были лишены, - поправился Исайя. - Однако обретших Веру по-прежнему мало, очень мало... Люди по неведению и черствости сердца верят лишь в то, что увидели собственными глазами... а Всеотец, конечно же, является далеко не каждому, - он усмехнулся. - Но - ближе к делу.

- Ну да мне-то теперь что делать? - осмелел Твердислав. - Что я - один! - могу? В конце концов, ведь на Острове - там ведь Джей всё сделала. Не я.

- С Джейаной Неистовой - ситуация, конечно, особая. Нам ещё предстоит разобраться в случившемся. Но речь сейчас о тебе. На несколько дней поступишь в распоряжение Андрея, - кивок в сторону молчаливого спутника. - Он тебя проведёт по передовой. Посмотришь, что к чему и как. Вернёшься - и тогда уже я послушаю тебя. Свежий глаз всё видит острее.

* * *

Твердислав шёпотом ругнулся, помянув некоторых особо мерзких Ведунов, злостно нарушив тем самым одну из учительских заповедей, строго осуждавших бранные слова. Впрочем, сейчас-то как раз ругаться было от чего. Заклятия не работали. Ни одно, даже самое слабенькое.

За окнами медленно разгорался серый и безрадостный рассвет, а юноша сидел на полу в отведённых ему апартаментах неподалёку от кабинета самого Исайи Гинзбурга, "человека номер один" по отношениям с кланами и рождёнными там. Эти самые апартаменты являли собой настоящее чудо техники, как выразился Андрей. Этот самый Андрей, конечно же, ожидал от Твердислава отвисшей челюсти при виде всей этой машинерии, коей битком было набито жилище, - да только не дождался. Не на таковского напал. Не вчера с дерева слезли, как говаривал Учитель. Да и что может по-настоящему удивить удостоенного свиданием с самим Всеотцом? Хитроумные устройства - вот уж чему он, вождь Твердислав, станет дивиться в последнюю очередь.

Наверное, в другое время он бы тоже позволил себе удивление, позабавился со всякими кнопками, ручками и тому подобным, заставил бы здесь всё подняться на уши, в потом вернуться к прежнему - если бы не свидание с Великим Духом. Если бы не Его слова. Если бы не возложенный им Долг, который надо исполнить, не думая о том, как выжить самому. Для клана он и так всё равно что мёртв. Ключ-Камень... ах, Чарус, Чарус... остаётся надеяться, что Фатима не окажется совсем уж непроходимой дурой.

Нет, об этом думать нельзя. Нельзя. Тем более когда не можешь сплести и самое немудрёное чародейство. Что же, во имя Всеотца, я делаю не так? Ведь Сила рядом... я чувствую... далеко не так остро, как дома, но всё же чувствую! И - не могу дотянуться.

Он вытер пот. Да ну что же это?! Вот-вот придёт Андрей... которого Исайя назвал "наставником". Не люблю это слово - с некоторых пор. Нужно идти к передовой - а у него, Твердислава, ничего не получается!..

...Андрей возник рядом совершенно бесшумно. Вот уж что-что, а подкрадываться в этом мире умели. Дверь Твердислав запирать не стал - ему не от кого таиться, а кому надо, пусть заходит невозбранно.

- Ты готов? - На Андрее был тёмный комбинезон, несколько объёмнее обычного. В руке - свёрток. - Возьми вот это. Наденешь.

Твердислав повертел принесённое.

- Зачем?

- Наше боевое обмундирование. Надень. Юноша подчинился.

- Вот это - кнопка управления встроенным оружием... - с увлечением начал было Андрей, однако Твердислав неожиданно покачал головой и принялся стаскивать с себя комбинезон.

- Нет. Не надену. Мешает очень.

- Т-то есть как?.. - опешил Андрей.

Как ему объяснить, что, когда одежда напичкана этой их хвалёной машинерией, совершенно перестаёшь чувствовать что-либо вокруг себя? Тонкие цепочки из искорок Силы сводят с ума кажущейся доступностью - и в то же время полной недосягаемостью. Всё это плюющееся огнём, ядом, или чем там ещё, оружие только мешает. Воин полагается на свои руки, держащие меч.

- Ты не понимаешь, что такое фронт! - зло бросил Андрей. - От тебя там в один миг останется мокрое место! Ты не знаешь Умников!

- С этими штуками я никогда ничего и не узнаю, - упёрся Твердислав.

- Ну да, твоя подружка Джей умеет превратить ладонь в идеальное зеркало с абсолютным теплоотводом, чтобы отбивать лазерные лучи; а у тебя не получится?

Тон нового наставника Твердиславу совсем не понравился.

- С этими штуками я - никто, - возразил он.

И вновь - в другое время, конечно же, он с удовольствием проактивировал бы всё оружие, пострелял бы вдоволь по мишеням... Откуда же сейчас эта твердокаменная уверенность, что чужая техника может только помешать?..

Он отбивался так настойчиво, что в конце концов хозяин не выдержал.

- Ну ладно, - сдался Андрей. - Чёрт с тобой, оружие можешь не включать. Но обычная-то броня не помешает! Но уж если ты и от неё откажешься - пусть с тобой сам господин Исайя Гинзбург разговаривает.

- Поговорю, ну и что? - пожал плечами Твердислав. Только теперь он как-то понял для себя, что никого не боится в этом мире. Над ним - только Всеотец. И никаких посредников. Воля Его выражена самому Твердиславу - а все прочие только помогают наилучшим образом исполнить Его завет.

Правда, комбинезон всё-таки надел. Старательно заглушив всю суетливую машинерию в нём.

До передовой добирались не по стальной ленте монора, а в одном из тех самых танков, про которые говорил Исайя.

Железный зверь не отличался ни красотой, ни удобством. Видно было, что клепалось всё это кое-как, на скорую руку. И здесь смертоубийственных орудий наверчено и накручено было столько, что у Твердислава зашумело в ушах.

"И какой смысл был глушить всё натыканное в одёжку?.."

- Мы держим центр и северо-восточные окраины, дорогу к Звёздному Порту, - говорил меж тем Андрей. - Всё остальное - Умники. И это столица! Лучшие войска, лучшие люди!.. Хотя, - он вдруг осёкся, - какие - такие особые войска? Добровольцы, ополчение... Знаешь, когда мы в последний раз воевали?..

- Так ведь и Умники не воевали, - заметил Твердислав.

- Они много чего не делали, - мрачно обронил его спутник. - А вот поди ж ты, всё умеют.

Обзор из этого самого танка был преотвратный. Экраны, на коих отображалось всё творящееся впереди, позади и с боков, - это совсем не то, чем когда смотришь собственными глазами.

Улицы-ущелья. Внизу - сумрак, хотя день обещал выдаться ясным. В этом мире, похоже, не существовало ни зимы, ни весны, ни лета - какая-то сплошная осень, точнее - предосенье, безрадостная, хоть и изобильная пора. Тепло и дождливо. А деревья, похоже, здесь вечнозелёные...

Город вновь изменился. Исчезли нарядные балконы. Тёмные иглы зданий испятнало рваными дырами - иные едва заметны, в иные свободно мог пройти летающий танк. Одна из трасс монора оборвалась, вздыбившись и изогнувшись чудовищной спиралью, железной, вставшей на хвост змеей. Конец её измочалило так, что превратило в стальной веер.

Андрей нажимал какие-то кнопки, бормоча себе под нос непонятные и неразборчивые слова.

-...Иначе враз собьют, - только и уловил Твердислав. - Ну всё, приехали. Спускаемся, и дальше - пешком.

Прямо перед ними оказалась громадная пробоина в стене дома. Танк влетел внутрь и замер.

Здесь было очень много извергающего смерть. Слишком много, чтобы люди смогли по-настоящему воевать, а не управлять смертоносной техникой, на которую они беспечно переложили грязное дело истребления себе подобных.

Казалось, в дом раз за разом вгрызалось исполинское огненное сверло, рвало, пробивало стены и перекрытия, оставляя длинные оплавленные тоннели, словно червь-древоточец в стволе.

Много людей. Куда больше, чем где бы то ни было в этом мире. Усталые и осунувшиеся старики. Молодящиеся женщины в подогнанных боевых комбинезонах. Кабели, аккумуляторы, генераторы и тому подобное питающее войну мёртвое воинство. Стволы, раструбы, решётчатые антенны - все смотрят через узкие зрачки амбразур. Смотрят на точно такой же дом, тоже весь избитый и испятнанный. Из сумрака внизу поднимается баррикада - серые блоки, местами покрытые гарью, громоздятся один на другой высоченной стеной.

"...Интересно, зачем тут стены, если Умники властвуют в подземельях?.."

- Это передовая, - сказал Андрей, возвращая Твердислава к реальности. - На той стороне - Умники.

Царила тишина, лишь из глубины доносился негромкий гул машин. Пожилые люди возле бойниц лежали безмолвно, не отрываясь от оружия, словно подстерегая редкостного зверя.

Никаких следов того, что здесь когда-то было жильё или что-то иное. Голые серые стены. Торчащие из потолка жгуты проводов. Наспех заделанные пробоины. Жёсткий пол, всё могущее гореть безжалостно изгнано. Люди лежат прямо на плитах перекрытий.

- Но мы сюда добрались как по ровному, - не удержался Твердислав. - А ты говорил - нечто страшное...

- Сам удивляюсь, - буркнул провожатый. - Даже ни разу не обстреляли. Не к добру. Не иначе как готовят штурм.

- А зачем им штурмовать дом, если можно пройти подземельями?

- Не всё так просто. Глубинные уровни - да, у них. Но технику там не протащишь. А головы свои класть - Умники не дураки. Коммуникации - это для диверсий. Да и вообще... сдаётся мне, атаки и штурмы для Умников не самое главное. По-моему, они ждут, пока мы все перемрём... или сойдём с ума от отчаяния и безысходности. А! Чего гадать! Никто никогда так и не сумел понять Умников.

Андрей махнул рукой и лёг к ближайшей амбразуре. Твердислав потоптался немного и тоже последовал его примеру - свободных бойниц хватало.

Тишина. Наверху - тучи. Внизу - темнота. Спереди - избитая стена. Обгоревший остов танка в одной из самых крупных пробоин в доме напротив. Чего тут опасного? И более того, что здесь интересного?..

Он замер. Прислушался. Машины далеко позади. А вот что впереди, за баррикадой, за стеной напротив? Сила? Злоба? Ненависть? Клыки и когти? Ярость Ведунов? Что?

Твердислав напрягся. Он отлично умел предчувствовать опасность, он обладал чутьём... однако на сей раз неоднократно проверенные на охоте и в бою инстинкты говорили ему - дом напротив пуст. Там нет живых. Там не чувствуется Силы. Там нет и мёртвого металла. Там нет ничего.

Он уже открыл рот...

Как услыхал хохот. Заливистый хохот, как может смеяться девчонка лет тринадцати, отмочив какую-то лихую шутку и выставив кого-то на посмешище.

Первый закон охоты и войны - не дёргаться. Что бы ни случилось. Даже если Ведун вдруг протянет тебе руку и предложит в жаркий день хлебнуть из его баклажки.

Он обернулся медленно. Меч, с которым он так и не расстался, несмотря на косые взгляды Андрея Юрьевича, неспешно описал дугу.

Никого. Молчаливые бойцы замерли у амбразур.

Кроме них, никого нет.

- Ты чего?.. - поднял голову Андрей, и тут из пустого дома напротив хлестнуло огненным бичом.