Чтение 11–й страницы книги ~Рождение мага~

- Ты говоришь о...

- Трактат "О сущности инобытия", разумеется! - торжественным шёпотом произнесла Атлика.

Так. Все понятно. Крошечная кучка последователей Салладорца, неведомо как избегшая когтей Инквизиции и самого Белого Совета. Фесс по достоинству оценил отчаянный и ловкий ход - кто станет искать отверженных, гонимых приверженцев проклятого учения в самой цитадели Света, под носом у милорда ректора и остальных деканов?!

- Погоди, - тем не менее сказал Фесс. - Но почему вы решили провести обряд именно в тех катакомбах, а не где-либо ещё?!

- Да очень просто, - удивилась Атлика. - Ведь это, по сути, единственное место в городе, где такие обряды можно проводить более-менее безопасно. Монахи так погрязли в своей святости, что ничего вокруг себя не замечают - всё созерцают Свет Спасителя. В этом-то весь и фокус, понимаешь? Белый Совет думает, что Тьма и близко не подойдёт к этому монастырю, тем более - к кладбищу святых праведников. Мы просто влезли в катакомбы...

- Не оставив при этом следов, - как бы вскользь заметил при этом Фесс.

- А почему ты думаешь, что мы шли по основному ходу? - удивилась Атлика. - Так бы мы точно наследили, Белый Совет взял бы нас тёпленькими! Мы спокойненько нанялись в монастырь на работу... мальчишки - грузчиками, я - поварихой при них... спустились в подвал, оттуда - в катакомбы. Весь обряд вели на привязках - чтобы ноги пола не касались. Потом вылезли наверх и закрыли за собой люк. Все очень просто!

Объяснение и впрямь было донельзя простым. Простым и естественным. Без всяких там магических вывертов. Понятно, что такое решение и в голову не могло прийти милорду ректору Анэто!

- Ну, хорошо, - сказал Неясыть. - Предположим, я тебе верю... хотя учитель мой говорил, не верь никому, только себе, а уж красивой женщине - не верь сугубо и трегубо! Ну да ладно. Предположим, как я сказал. Что дальше, Атлика? Вы проследили за мной, видели, как я лазил по катакомбам... кстати, что я там делал, вы часом не видели? И почему же ты дала мне уйти в тот раз, когда заговорила со мной на улице? Вы потратили такие усилия, проделали обряд - и все напрасно? Как ты мне тогда сказала? "Моё дело - задницей вертеть" или "на три цехина долго не протянешь? Почему ты тогда ушла, Атлика?

Девушка долго молчала.

- Ты тогда оказался не готов, - наконец проговорила она. - Размяк, разжалобился... кстати, про жизнь свою я тебе не врала.

- А про что врала? - безжалостно спросил Фесс.

- Ни про что не врала. - Она пожала плечами. - Мы тогда хотели присмотреться к тебе... насколько ты крепок. Получить черный браслет - это, конечно, дорогого стоит, но, знаешь... Твой наставник-то с нами говорить бы не стал. И искать нас - тоже. Боится он уж больно, житьё у него тихое, безбедное... вот мы тоже решили ждать. Думали, признаться, что ты... гм... ну, в общем, что ты раньше меня увидеть захочешь. Я ж с того угла и не уходила, считай. Всё в "Красной бочке" сидела. Остальных девок оттуда выжила. - Она хихикнула. - Даже драться пару раз пришлось. Кой-кого за волосы как следует оттаскать... В общем, пришло время. Пойдём, мальчишки тебя заждались.

- А что потом? - спросил Фесс.

- Как это - "что потом"? - поразилась Атлика. - Станешь одним из нас... будем помогать друг другу... до той цели, что поставил Великий Салладорец, ещё далеко, но мы стараемся...

- А как же эпидемия?

Атлика бесшабашно пожала плечами.

- Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Да и не очень зараза эта липнет к нам, Тёмным. Из ребят никто не заболел. Ну что, идём, Неясыть? Подходящее у тебя имечко... - Она негромко, зовуще рассмеялась. - Подходящее для нашей компании.

- Атлика, - сказал Фесс, беря её за плечи. Она послушно подалась вперёд - на случай, если ему захочется её обнять. Ему очень хотелось, но... готовность ее прямо-таки читалась в глазах, и это было неприятно. - Атлика, послушай... в городе эпидемия. Каждый миг умирают люди. Мы с учителем перекрыли путь этой беде, но теперь надо биться с каждым прорвавшимся врагом в отдельности. Если я сейчас пойду с тобой, умрёт незнамо сколько невинных...

Атлика изумлённо подняла брови.

- Да они и так каждый день умирают. И что тебе за дело до них?.. От старости умирают, от болезней - самых что ни на есть обычных, дети мрут... всех не спасти. И разве мы, Тёмные, должны о них думать? Они-то нас точно бешеных псов травят, даже хуже! Попадись мы в руки святым отцам... даже пепла не оставят! А сперва замучают так, что сам будешь у них на коленях казнь вымаливать!

- Атлика, я пошёл в город, разыскивая тебя, - глядя ей в глаза, сказал Неясыть. - Боялся, что ты погибнешь... мечтал спасти. Но не потому, что ты - Тёмная. Я ведь про это и не знал даже. Нет, просто потому, что ты человек...

- Ой ли? - загадочно проговорила девушка, игриво махнув юбкой. - Ну так что, идём или нет? Долго ещё тут в подвале торчать будем?

- Идём, - вздохнул Фесс. - Скажи мне, как вас найти, - и я приду. Как только справимся с бедой.

- Вот уж не думала, что ученик Тёмного окажется настолько мягкосердечен! - недовольно фыркнула Атлика. - Ну да ладно, не силой же тебя тащить... Завтра, на закате, приходи к "Красной бочке". Я тебя там ждать стану. Договорились? Смотри не обмани!

- Не обману, - кивнул Неясыть.

Они выбрались на улицу. Тьма быстро сгущалась, южная ночь вступала в свои права. Над оцепеневшим городом по-прежнему плыл тревожный звон большого колокола. Звонари на ратушной башне старались вовсю.

* * *

Эта ночь стала для Фесса подлинным кошмаром. Заметив вившихся над каким-то домом ххоров, он решил войти - дом не был заколочен, лишь наспех помечен чёрной тряпкой над входом, - однако едва унёс оттуда ноги. Хозяин, крепкий и широкоплечий мужик, был уже обречён, но сил у него пока ещё не убавилось. Его жена и дети уже лежали мёртвыми, и бедняга, наверное, просто повредился рассудком. Когда Фесс вошёл, человек бросился на него с мечом. Применять магию против него Фессу строжайше запрещал устав Академии, поэтому пришлось пустить в ход увесистый стул, вновь с горечью сознавая, что прежний Фесс справился бы со спятившим бедолагой без малейшего труда, одним стремительным движением... Наконец обезоружив и оглушив безумца, Фесс едва-едва успел утереть пот, как твари решительно полезли к нему из мёртвых тел. Пришлось поворачиваться, прежде чем одну ему удалось сжечь, другую - сгноить заживо, третью - замуровать на самой границе её мрачного мира, четвёртую...

Четвёртая вырвалась-таки из своего кошмарного облика. И, опять же в образе молоденькой и соблазнительной девчонки в развевающихся одеждах, она выскочила из окна и бросилась наутек с криком "помогите, убивают!". Пришлось гнаться следом. Бегала тварь на удивление быстро и, наверное, ушла бы - но, к счастью, Фесс вовремя заметил валявшийся на земле лом. Подхватив его. Неясыть метнул тяжёлую железку, точно копьё, - и не промахнулся. Разумеется, убить злобную бестию это не убило, но бежать она уже не смогла. Правда, видевшие это люди поняли всё крайне превратно - так что Фессу вновь пришлось спасаться бегством.

Измученный, запыхавшийся, он добрался наконец до Академии. Тёмный, разумеется, не спал - ждал своего норовистого ученика.

- Ну что? - встретил он Неясыть.

- Насилу спасся, - хрипло ответил Фесс, стягивая сапоги и валясь на койку.

- И конечно же, люди, - почти с уверенностью заметил Тёмный.

Неясыть молча кивнул.

- Люди с охотою бросаются на тех, кого они боятся и ненавидят, - философски уронил Даэнур. - Чему же тут удивляться?

- Но мы же им помогали!

Тёмный негромко рассмеялся, ничего не сказав.

- Ладно, Спаситель с ними, с людьми, - устало махнул рукой Фесс. - Но вот есть интересная история, учитель...

Даэнур резко посерьёзнел.

- Идём ко мне.

...- Не стоит говорить ни о чём серьёзном где-либо, кроме моей лаборатории, - заметил он, когда плотно закрыл за Фессом дверь. - Здесь я могу ручаться, что по крайней мере знаю, когда милорду ректору хочется послушать, как мы перемываем ему косточки. Ну, так что случилось?

Фесс как мог подробно пересказал Тёмному историю Атлики.

Даэнур долго молчал. Сидел, барабаня когтями по столу.

- Враньё, - наконец бросил он. - Девица просто старается задурить тебе голову. Нет сомнения в том, что она работает на Инквизицию. Я ведь уже говорил тебе, что почувствовал бы неизвестного Тёмного мага даже в Мекампе или Эгесте. Что же говорить об Ордосе!

- Однако у них может не быть ни одного Тёмного мага, - возразил Неясыть.

- Гм... - Тёмный недовольно закряхтел. - Верно. Но тогда это значит, что вся стража Белого Совета, боевые волшебники, что без устали гонялись за теми же последователями Салладорца, даром едят свой хлеб! И не думай, что Инквизиция совсем уж бессильна тут, в Ордосе. Знаешь, какой у них будет праздник, если им удастся взять гнездо учеников Эвенгара здесь, в оплоте магической мудрости?

- Но это всё равно не доказательство того, что Атлика работает на святых отцов, - заметил Фесс. - Они и впрямь могли бы укрыться здесь, где отцы-экзекуторы не имеют такой власти, как в остальных землях, где как-никак существует факультет малефицистики и Святая Церковь вынуждена с этим мириться...

Тёмный молчал, барабаня всё громче и быстрее.

- Мне это не нравится. Неясыть. Школа Тьмы была уничтожена уже давным-давно, и за все эти годы ни разу никому из сё адептов не удавалось укрыться здесь, в Ордосе.

- Может быть, это воистину последние? - предположил Фесс.

- Может быть... кстати, если эта твоя Атлика и в самом деле принадлежит к последователям Салладорца, я бы на сё месте как можно скорее уносил ноги из города - ты забыл, что милорд ректор следит за каждым твоим шагом?!

Фесс с размаху ударил себя по лбу - так, что из глаз чуть было и в самом деле не посыпались искры. Как он мог забыть, осёл, кретин, тупица!

- Сиди спокойно! - жёстко приказал Тёмный. - Если её взяли, то помочь ты ей сможешь не сейчас. И не тем, что кинешься в одиночку штурмовать церковную тюрьму. Надо будет действовать тоньше. Во время казни, если, конечно, до этого дойдёт дело. Угомонись, Неясыть! Ты забыл, что сегодня держишь экзамен на полноправного мага?! Испытания, кстати, начнутся уже вот-вот - так что советую побыстрее привести себя в порядок и идти к милорду ректору. Вместе со мной, конечно,

Милорд ректор встретил их отменно ласково. По кабинету гуляло яркое августовское солнце, был самый канун Дня учеников, однако ни один счастливый обладатель серебряного кольца ещё не прибыл в Ордос - его порт был мертв, а войско герцогов Изгиба никого не пропускало в зачумлённый город. Анэто казался осунувшимся и уставшим, но держался бодро.

- Эпидемия пошла на убыль, - первым делом сообщил он, - За сутки умерло всего две с половиной сотни - вдвое меньше, чем вчера. Вы отлично поработали, коллеги. Дыра запечатана, и хода тварям больше нет... да, прекрасная работа. Неясыть. Ректорат сообща решил засчитать это тебе за выпускной трактат. Ты держался прекрасно. Осталась лишь малая малость, для тебя почти что пустая формальность - публичные испытания.

От любезной улыбки Анэто Фессу почему-то стало нехорошо,

- Твой наставник, разумеется, объяснил тебе правила испытаний?

- В общих чертах, - осторожно ответил Фесс. Он не сомневался, что в радушных словах и любезной улыбке кроется ловушка - вот только где именно?

- Ты помнишь, что можешь в любой момент отказаться от испытаний?

Тёмный издал странный звук - похоже, что в последний миг подавил ругательство. Анэто сделал вид, будто ничего не заметил.

- Разумеется, в таком случае ты утрачиваешь право на посох. Но посох подмастерья тебе обеспечен все равно, можешь не сомневаться. Так что, - Анэто улыбнулся ещё лучезарнее, - бояться тебе совершенно нечего. Я мог бы назвать тебе десятки имён тех, кто неплохо учился все годы, однако, провалившись на выпускном испытании, не получил даже жезла. Так что... - Он развёл руками.

- Милорд, вы уже составили перечень самих испытаний? - Тон Тёмного был до предела официален и сдержан, однако чувствовалось, что он кипит от ярости.

- Разумеется, милорд декан, - вежливо ответил Светлый маг. - Сейчас мы пройдём в зал испытаний, где уже собрался весь ректорат, и зачитаем вам перечень. Ручаюсь, для вашего ученика все задачи покажутся детской забавой, - ещё одна широкая улыбка, прямо хоть считай их. - Да, кстати, интерес к сегодняшнему событию среди мэтров, магистров да и просто добрых студиозусов очень велик. Было б несправедливо лишать их возможности увидеть столь редкое зрелище. Поэтому основная часть испытаний пройдёт на открытом воздухе - там же, где и в прошлый раз.

- Анэто, - Неясыть видел, как Тёмный выпустил когти, точно рассвирепевший кот. - Я не понимаю твоей игры. Какие зрители? Выпускные испытания, вдобавок в столь опасной части магии...

- Предоставь это мне, Даэнур, - небрежно ответил Светлый маг. - Не заставляй меня напоминать тебе, кто здесь ректор, а кто - декан... до поры до времени.

- Хорошо! - сверкнули клыки Тёмного. - Тогда не будем терять времени... милорд ректор,

- Так-то оно лучше, коллега, - хладнокровно отозвался Анэто. - Идёмте, деканы уже ждут.

Деканы ждали в том самом зале, где Неясыть год назад слушал самую первую свою лекцию в Академии.

В зале, само собой, ничего не изменилось - да и как может быть иначе в заведении, пуще всего дорожившем своими традициями?

Они собрались все. Но на сей раз Даэнур не поднялся, чтобы присоединиться к ним, оставшись стоять рядом с Фессом, Анэто занял председательское место; уперевшись руками в стол, он внушительно заговорил, и речь его разительно отличалась от только что сказанных в кабинете слов. Голос милорда ректора стал почти что грозен, глаза, казалось, вот-вот начнут метать молнии.

- Аколит факультета малефицистики, именем Неясыть! Здесь, перед высоким Советом, реки нам ещё раз - готов ли ты к досрочному испытанию? Помни, что никто не станет делать тебе скидку на то, что ты провёл в наших стенах только один год вместо положенных пяти. Если ты хочешь получить посох мага, ты должен доказать, что достоин его.

- А готов ли посох для моего ученика? - внезапно спросил Даэнур.

- Готов, - нимало не смутившись, ответил ректор. - Вот он, позади меня. - Он сделал так. Двое зеленокожих гоблинов осторожно вынесли вперёд длинный посох чёрного дерева - простой, без всякой резьбы, охваченный рядом толстых железных колец. Навершием служил круглый отполированный шар янтарно-жёлтого цвета - на глаз Фесс не мог сказать, из какого камня это выточено.

Красивый посох. И, как всякая красивая вещь, почти наверняка бесполезный в бою. Подобные штуки хорошо использовать для церемонной, неспешной магии длинных ритуалов, никак не для скоротечной схватки...

- Итак, аколит Неясыть! Внимаешь ли ты моим словам?

"Нечто подобное уже было. И причём совсем недавно, - подумал Неясыть. - Я тоже проходил испытания. Но это были просто испытания закончившего первый год аколита, а здесь...

Здесь столкнулись Свет и Тьма, и нет смысла обманывать себя. Это твой бой. Неясыть, и очень может быть, что отсюда тебя унесут мёртвым. Бедный Даэнур, он по-прежнему им верит... верит в свое сакральное равновесие, в то, что "Белый Совет не посмеет...", "Белый Совет не допустит..." и во всё прочее".

- Внимаю, милорд ректор! - ответил Фесс по возможности твёрдым голосом. Ему нечего бояться и некуда отступать. Как говорила Атлика, двум смертям не бывать.

- Тогда слушай. Тебе предстоит поединок. Мы очень старались, чтобы испытание как можно больше походило на то, с чем тебе придётся столкнуться, - если, конечно, ты окажешься достоин Посоха. Обернись!

Тёмный и Фесс повернули головы одновременно. Зал исчез. Вместо него простиралась обширная, чуть всхолмлённая равнина, купы деревьев, длинные гряды кустарника; среди скошенных и сжатых полей петляла узкая просёлочная дорога, чуть в отдалении виднелись тесовые крыши деревеньки и острый шпиль местной церквушки. Серые каменные плиты стояли молчаливой стражей, оберегая покой старого деревенского кладбища...

Такого знакомого кладбища...

Ну конечно же!

Кладбище, на котором погиб Фрегот Готлибский! Да, да, сомнений быть не может... или он всё-таки обознался? Сельские кладбища в Аркине, Эгесте и северной части Империи Эбин очень похожи друг на друга, да и церкви в деревнях не слишком разнятся между собой...

- Действуй, некромант! - прогремело в ушах, и последнее, что слышал из обычного мира Неясыть, был негодующий вопль Тёмного: "Это подло, Анэто!.."

Мир сомкнулся вокруг с шумом, лязгом и грохотом, словно тяжёлые крепостные створки.

Фесс стоял по колено в высокой августовской траве, уже чуть тронутой сушью - как после жаркого и скупого на дожди, но всё же не слишком засушливого лета. Со стороны церквушки доносился мерный перезвон колокола - звонили за упокой. Фесс оглядел себя - скромный плащ, правда, серый, а не чёрный, с руки исчез браслет, в руках - самая обычная суковатая палка, какой хорошо отмахиваться от собак, но никак не плести изощрённые чары. Карманы вызывающе пусты. Ни сумки, ни котомки, то есть - никаких тебе эликсиров и прочего. И, конечно, никаких конспектов,

Фесс усмехнулся и размашистым шагом двинулся мимо серой каменной ограды к видневшейся впереди деревне. Если его испытывают - пусть всё будет по правилам. Прежде чем начинать что-либо. Чёрный маг обязан был снестись с сельским старостой и церковным настоятелем - чтобы не быть сожжённым в застенках святых отцов-экзекуторов по обвинению в незаконной тёмной волшбе.

Кладбище, разумеется, было беспокойным. Чтобы это определить, совсем не требовалось протирать штаны в достопочтенной Академии Высокого Волшебства. Хватило бы и нескольких уроков местного чародея, если, конечно, таковой тут имелся. Фесс слышал натужный скрип гробовых плит, бесплотный и злобный шёпот, ощущал устремлённые на него сквозь земную плоть взгляды безглазых черепов; это место и в самом деле пахло смертью.

Впрочем, смертью оно пахло только в его воображении - или в воображении поэта, которому вздумалось бы описать эту сцену, - а вот свежей пролитой кровью тут пахло по-настоящему, остро и сильно. Здесь убивали - вернее, рвали на части, - и притом только что.

Фесс выругался про себя и одним прыжком перемахнул через ограду. Все понятно. Вот тебе первая развилочка, первое испытание - пойдешь, как положено по договору, представляться старосте со святым отцом или ринешься через ограду - там ведь могут ещё быть живые?.. Простенькая, надо сказать, ловушка. Ничего не стоит привести соответствующий пункт договора...

Его взору открылась идиллическая картина. Ничего похожего на жуткую, леденящую кровь гравюру, запечатлевшую последние минуты Фрегота Готлибского. Все могильные камни стоят как положено. Ни тебе взрытой земли, ни разверстых ям. Всё чинно-благородно.

Однако самая ближайшая могила вся залита свежей кровью. Человеческой кровью... детской, понял Фесс. И сразу же ощутил явственный след чёрной Силы. Кто-то дико, варварски грубо прикончил на могиле несчастное дитя, высосал Силу... но воспользоваться ею как следует не сумел.

Мёртвые под землей беспокоились. Кто-то растревожил их, разбудил, вдохнул то чёрное подобие жизни, что дает им власть убивать, убивать и ещё раз убивать - до тех пор, пока их не сразит кто-то более сильный. Но мертвецы пока ещё полежат. Кажется, испытание будет несколько хитрее, чем сперва показалось Фессу; он-то грешным делом подумал, что все упрется в самое обычное упокоение кладбища. Ан нет, милорд ректор придумал что-то поинтереснее.

Быстрыми шагами Фесс вышел за ограду. Тут, конечно, тоже придётся повозиться - но это уже потом. Сперва - церковь. Тем более что чёрный след, чёткий и хорошо видимый магическим зрением, вёл прямиком туда.

Деревня на первый взгляд жила своей обычной жизнью. Дымились трубы над летними кухнями; несли воду женщины; стучали топорами или курили трубки мужчины. Вот только странно - нигде не было видно ни одного ребёнка.

На чужака смотрели внимательно, с известным подозрением, но без особого страха. "Да, хорошо, когда без браслета!.." - невольно подумалось Фессу.

Церковь в деревне оказалась довольно-таки новой, крепко и прочно срубленной, с затейливой вязью резных узоров по тонким наличьям. На высоком крыльце застыл священник - сухонький старичок с редкой седой бородкой. Правда, ряса на нём была новой и чистой, а нагрудный Знак Спасителя - явно покрыт позолоченным серебром. Для деревни совсем неплохо, подумал Фесс и тотчас же одёрнул себя - да какая это деревня... испытание одно, да и только.

- По здорову тебе, добрый человек, - приветливо и притом первым поздоровался священник. - Куда путь держишь, что видел, что слышал? Заходи, гостем будешь, вести из краёв чужедальних перескажешь...

- И тебе доброго здоровья, - напряжённей, чем ему хотелось бы, ответил Фесс. Следующей фразой у доброго чада матери нашей. Святой Церкви Спасителя, у всех, признающих Аркинский Престол, должно было стать "Благослови, отче", однако Фесс - то как раз благословения просить и не мог - словно дикий замекампский язычник или, хуже того, схизматик.

Брови священника удивлённо поднялись.

- Прости, отче, - смиренно сказал Фесс. - Нет ли у вас надобности... упокоить тут кой-кого?

Старичок весь вытянулся, словно струна, кажется, тронь его - зазвенит. Магией Спасителя он, бесспорно, владел - пусть и самую малость, однако доставать грамоты и прочее Фессу не потребовалось. Священник сразу понял, кто перед ним. Однако, против всех ожиданий, ответил он мирно и даже, как показалось Фессу, дружелюбно.

- Так вот кого Спаситель к нам послал... ну что ж, чадом тебя назвать не могу... и благословить тоже, но работа найдётся. Да ещё какая! - Старик прицокнул языком.

- Кладбище ваше... - начал было Фесс, однако священник его перебил.

- Кладбище - это, конечно, дело скверное, но пока терпит, и ты, сыне, при помощи искусства своего, быть может, там порядок наведёшь. Но вот в чём дело, завёлся у нас тут в деревне кой-кто... детей ворует, убивает зверинским обычаем, кровь выпивает. Сглаз наводит, порчу всякую, болезни насылает, скот портит - беда, одним словом.

- А как же отцы-инквизиторы, сиречь экзекуторы? - Фесс вовремя вспомнил ещё один очень важный параграф договора - поперёк Святой Инквизиции лучше не суйся.

- Далеко до них, сыне, да и заняты они очень - ереси вновь голову подняли, экзекуторам работы прибавилось. Так что придётся уж тебе за это взяться.

- Так малефик что же, в деревне живёт? Может, прохожий какой?

Священник усмехнулся.

- Ты, сыне, у нас за много дней первый. Все деревню нашу стороной обходят, точно моровое поветрие у нас тут. Не-ет, тутошний это, тутошний. Я так мыслю, что ведьма у нас завелась. Видел, детвору никто на улицу не пускает? Опасаются люди. И уехать бы рады, да староста против - не ведено людишкам с порчей да проклятием просто так разгуливать. От того большие беды могут приключиться. Ну как, сыне, берёшься? Много заплатить не сможем, но и не обидим. Ты нам только ту ведьму сыщи. А там уж мы её сами... - Он сделал выразительный жест.

Фесс молча поклонился. Всё было понятно. Конечно, ни самом деде священник никогда не станет говорить с ним так мило и вежливо. Иной от страха и вовсе в храме запрётся, сквозь дверную решётку разговаривать станет. Ну да сейчас у нас, как известно, испытания - не станем принимать всё это всерьез. Небось за того же отца святого сам милорд декан говорил.

Фесс медленно побрёл вдоль улицы, пристально глядя по сторонам. Да, не поскупились господа деканы. Это испытание так испытание. Сколько ж надо плести такую волшбу! И ради чего - досрочного выпуска какого-то там некроманта! Неужто купцы Семиградья и в самом деле настолько сильны?

Угрюм народ. Головы понурены, всё нет-нет да на соседа зыркнут - не творит ли недоброе? И сами стараются на виду быть - не приведи Спаситель, обвинят в чёрном ведовстве - тогда спасения не жди.

Фесс ещё пока не знал, чего он в точности ищет. След, сперва ясный и чёткий, сейчас совсем расплылся, став почти незаметен. До поры до времени он вёл по главной улице селения, никуда не сворачивая. Правда, теперь, когда он практически истаял, Неясыть уже не был в этом так уверен. Ведьма - ведьмак, или оборотень, или любой другой малефик - они могли укрыться где угодно. Распознать скрывшегося под человеческой личиной оборотня - не такая простая задача даже для опытного некроманта. И, кроме того. Фесс-то как раз не относился к бесстрашным истребителям "зла", коих хватало в Академии: тот же оборотень или вампир, в общем, любое существо с Тёмной Стороны само по себе врагом никак не является. Для существования те же оборотни - ликанотропы должны убивать - подобно своим серым лесным собратьям. И подобно самому человеку - Фесс на мгновение представил себе великого героя в образе быка, ведущего смертельный бой с человечеством, гнусным образом пожирающим его, героя-быка, собратьев и сородичей. Так что же сейчас делать?

Самым простым было по-тихому отыскать этого самого малефика и без шума и драки убедить его либо убраться отсюда восвояси, либо раз и навсегда прекратить такие дела. Это будет вполне в духе факультета Тьмы - исполнить свой долг, как можно меньше привлекая к себе внимания. Правда, оставалось ещё и не! упокоенное кладбище. Фесс очень сильно подозревал, что неведомый малефик приложил руку и к этому. Кладбища являлись прямым делом некромантов; но что, если этот несчастный дурак прозакладывал Неспящим слишком многое? Не оттуда ли и кровь на могиле?.. Обычное разупокоение таких крайностей не требует. И этот малефик, конечно, перешёл все границы. Детоубийство есть прямое и чистое Зло в первозданном своём виде; это прямое нарушение заповедей Тьмы. Разумеется, такое не могло сойти с рук.

Размышляя таким образом, Фесс брёл по улице. Он понимал, что надо торопиться, - те, кто испытывают его, едва ли позволят представлению затянуться до ночи. Это, помимо всего прочего, означало, что упокаивать кладбище ему придётся днём, когда заклятия теряют изрядную часть силы, - впрочем, и мертвяки не столь проворны, как за полночь... Стоп! А не лучше ли начать именно с этого? Малефик разбудил мёртвых, но, раз они не вырвались наружу, значит, он сам тянет их Силу. Опытный малефик... нить настолько тонка, что он, Фесс, её просто не заметил. А так по деревне он может бродить очень долго - глупо рассчитывать на случайную ошибку врага, надо самому заставить его ошибаться.

И Фесс решительно направился на кладбище. Деревенские обитатели, похоже, встревожились. Женщин точно ветром сдуло с улиц; у поспешно запираемых ворот оставались одни мужчины, вооружённые кто чем; и вид их не сулил Фессу ничего хорошего,

Проходя мимо церквушки, он заметил, что дверь плотно заперта, а все окна закрыты тяжёлыми ставнями. Изнутри слабо, едва слышно доносилось медленное пение - тянули молитву "На изгнание зла".

Фесс неспешно дошёл до кладбища. Яркий солнечный день, да ещё и творимая поблизости молитва - неупокоенные притихли. Впрочем, это ненадолго.

Вот и приметная могила. Кровь успела впитаться в землю - сильный будет амулет, если всё толково сделать. Находка для какого-нибудь местного колдуна - из тех, что не прошли Академию. Тёмный говорил, что немало провалившихся или отчисленных становилось, так сказать, самыми что ни на есть настоящими малефиками - но их путь при этом не имел ничего общего с путём Тьмы.

Фесс остановился. Раскрыл сумку. Да-а... негусто. Поскупились господа деканы вкупе с милордом ректором. Ну что ж, на испытаниях, наверное, так и должно быть.

"Действуй, Неясыть! Не останавливайся. Это ведь именно то, ради чего города станут нанимать тебя, Беспокойное кладбище. Пока еще мёртвые сами никого не убили, но это вопрос дней. Неплохо бы, конечно, отыскать ведущую к малефику нить, но это уже непозволительная роскошь. Если задачу ставил милорд ректор, он уж наверняка постарался, чтобы эта нить получилась как можно более незаметной. Просиди тут хоть год, а не сыщешь".

Успокоившись, Фесс действовал быстро и чётко, но без суеты. На содержимое сумки полагаться не приходилось. Времени отыскивать нужные коренья и травы, отпугивающие мертвяков, - тем более. Значит, это и в самом деле испытания - когда полагаешься только на себя. Не слишком-то честно... по-настоящему Фесс никогда бы не принялся за упокоение без полного магического арсенала, дозволенного некромантам, - но да уж ладно. Покажем, что и мы не лыком шиты!

Фесс выпрямился. Поднял правую руку - указательный палец и мизинец вытянуты, остальные поджаты, - прицелился в зенит, а потом медленно опустил, наставив на ближайшую могилу, обитатель которой, несмотря на день и молитву к Спасителю, вертелся в своём гробу, точно одолеваемый блохами пёс.

- Swarm at siidra! - властно бросил Неясыть. Древняя формула подъёма неупокоенных. Все просто - иногда, чтобы остановить лесной пожар, ему навстречу пускают ещё один - встречный пал.

Пронзительный холод в груди. Интересно, так и должно быть или же это просто добавлено "от себя" милордом ректором, чтобы испытания не казались гладкой дорожкой?

Могильная земля задрожала, покрываясь сетью трещин. В ужасе брызнули в разные стороны кузнечики, жуки, муравьи и прочие обитатели зеленой травяной страны. В деревне истошно, точно перед смертью, взвыли собаки. С окружавших кладбище деревьев сорвались птицы - всё живое спешило как можно скорее убраться с дороги поднявшихся мертвецов.

Фесс чувствовал, как привычная боль утекающей Силы сдавливает виски. Неприятно, но вполне терпимо и даже обнадёживающе - значит, заклятие достигло цели, уцепилось, и теперь осталось только аккуратно, не сбившись, проделать все манипуляции.

Милорд ректор лишил Фесса даже ритуального серебряного кинжала, что, вообще говоря, было полным абсурдом - ни один некромант в здравом уме и трезвой памяти не пойдёт упокаивать без своего оружия. "Ладно, предположим, что кинжал я оставил в борделе, - с внезапной лихостью подумал Фесс. - С кинжалом-то небось каждый дурак может. А вот попробуй-ка голыми руками, безо всего! Хорошо ещё, на поясе остался короткий ножик, более всего смахивавший на обычный кухонный - кусок дрянного железа на грубой деревянной ручке, и всё. Ну и ладно, чем богаты, тем и рады".

Могильная плита со скрежетом сдвинулась. Земля расплескалась вокруг, запахло гнилью, из внезапно раскрывшейся, точно женская утроба, ямы потянуло тем самым "могильным холодом", каковой так любят воспевать поэты. Две костлявые руки в обрывках полуистлевшей ткани вцепились в края ямы; Фесс услышал, как внизу громко трещат доски.

Надо сказать, что вблизи в ходячем костяке, обмотанном кое-где остатками савана, не было ничего сверхъестественно-пугающего. Твари Змеиного леса на вид выглядели куда внушительнее и страшнее. Но непостижимая тайна возврата из-за той черты, через которую рано или поздно придётся переступить всем живущим, жуткая тайна второй жизни пугала куда больше лязгающих зубов или пустых, но от этого по-своему не менее зорких глазниц.

- Haipe! - резко приказал Фесс. Спина покрывалась потом, и это было плохо - неупокоенные обожают чужой страх, он для них словно второй хлеб. Никогда нельзя бояться, столкнувшись с ними лицом к лицу, говорил Тёмный. Пусть даже ты будешь трижды волшебник. Страх, ненависть, ярость - для них это как для мухи мёд. Холодное спокойствие - наш щит; о него разобьются любые атаки.

Умом он это понимал. Но именно что умом. Плоть, увы, слушалась крайне плохо.

Правда, неупокоенный вел себя именно так, как и предсказывали учебники. Растопырил руки и полез прямо на разбудившего его волшебника, не торопившегося произносить заклятия повеления и подчинения, да ещё вдобавок и не защищённого ни Кругом, ни амулетами, ни венками. Лёгкая добыча.

- Иди-иди сюда, мой хороший, - постаравшись, чтобы это звучало как можно более насмешливо, сказал Фесс. Мертвяк не сравнится в беге с человеком, но неупокоенный, в отличие от живых, не устаёт. Он будет гнать свою жертву день и ночь, не теряя следа ни в дождь, ни в снег, и рано или поздно настигнет, даже если несчастный ухитрится переплыть море. Впрочем, такого, за кем гонится мертвец, и так не возьмут ни на один корабль - такой человек наверняка проклят, а проклятии словно сами собой притягивают Морскую Смерть в виде бурь, штормов и тайфунов.

Конечно, лучше всего было поднять весь погост целиком, но на это у Неясыти не хватило бы сил. Нет уж, давайте лучше побегаем...

Оказавшись в дальнем углу кладбища, Фесс повторил заклятие подъёма. Раскрылась вторая могила, число преследователей удвоилось, но сейчас его это совершенно не волновало. Он полон сил, он может бежать весь день - пока что бояться нечего. Пусть даже ему нечем ткнуть в мертвяка, сумей тот зацепить Фесса своими костяными руками-граблями.

Неясыть сделал круг по кладбищу. Дождавшись, когда стихнет мерзкий звон в ушах и отступит боль последнего заклятия, поднял третьего неупокоенного. Затем - четвёртого, пятого, шестого...

На седьмом, и последнем - остальные спали куда как крепко, их малефик расшевелить ещё не успел, - Фесс почувствовал, что начинает терять силы, Мертвяки очень быстро и ловко присосались к его ауре, и с этим было уже ничего не сделать - зато под землёй резервов у них уже не осталось.

Фесс заставил себя не слышать мерзкий гнилой шёпот, что так и лился в уши, отвратительный призыв мёртвой плоти, с яростью сражавшейся сейчас против второй смерти. Нельзя дать ослабнуть воле к жизни и жажде борьбы. Он не должен ненавидеть своих врагов, это так, но вот отчаянно любить жизнь - просто обязан. Иначе его затянет в могильный мрак - такое случалось даже с самыми сильными чародеями, понимавшими куда лучше злосчастного Фрегота Готлибского, как нужно упокаивать разбуженные кладбища.

Круг, второй, третий... Сердце билось предательски часто, и пот заливал глаза. Плохо. Очень плохо. А ведь надо как следует распалить преследователей, чтобы их волчий голод превратился во всесжигающую алчность, чтобы они не видели ничего, кроме него, Фесса, и готовы были... Нет, нету времени!

Фесс резким броском вновь оторвался от неупокоенных. Остановился, поддёрнул левый рукав, быстро провёл ножиком по запястью. Потекла кровь, густая живая кровь, излюбленное лакомство (помимо страха и прочего) ходячих мертвецов. Очень быстро набралась полная пригоршня. Чувствуя, как колотится сердце, Фесс пригнулся и с размаху выплеснул всю кровь в лица двум ближайшим мертвякам.

Хладнокровный и уверенный в себе маг после этого приёма просто должен был оставаться на месте. Неясыть не выдержал, всё же отбежал чуть подальше.

Мертвецы с рёвом и воем вцепились друг в друга, ломая пальцы, вырывая руки, кроша рёбра. Они дрались что было сил, пытаясь дотянуться до вожделенных красных капель; они не могли сейчас действовать сообща и потому - раздирали друг друга на части. Фесс своими глазами видел, как здоровенный мертвяк вцепился обеими руками в верхнюю и нижнюю челюсти более удачливого соперника, рванул, сдёрнул череп с позвоночного столба и в ярости разбил о ближайший могильный камень.

Не прошло и нескольких мгновений схватки, как перед Фессом осталось всего двое врагов. Остальные валялись на земле бесформенной грудой переломанных костей и разбитых черепов. Они были ещё живы, с ними предстояло ещё много возни, но главное было достигнуто. Неуязвимые для человеческих мечей и копий, неупокоенные могли вот так перебить себя только сами. Правда, мало "какой маг мог решиться на такой приём, прибегнуть к собственной крови...

Но с последними двумя (в том числе тем самым сорвавшим чужой череп гигантом) Фессу предстояло управляться теперь в буквальном смысле голыми руками. Капающая из запястья кровь сводила мертвяков с ума, они пребывали в состоянии исступлённого бешенства: их сдерживала только высоко поднятая рука чародея. Для неупокоенных это было словно поднятый сверкающий меч, окутанный облаком Силы.