там на всю жизнь... жалкой приживалкой, которую кормят из милости... а то еще
силком выдадут замуж!" При этом принцесса даже вздрогнула.
предательские слезы. - Думай! Ты должна отомстить. Но с Трогваром на руках...
этого не сделаешь..."
тайные Ордены, еще гнездившиеся по дальним окраинам обитаемых земель. Но все
известные ей Боевые Храмы, куда она при большом желании (и от полной
безысходности) могла бы поступить ученицей, отличались каким-то изуверским
характером, за что и преследовались всеми без исключения королями и баронами
Западного Хьёрварда. Присоединившись к ним, она сразу и навсегда лишилась бы
свободы. Конечно, появись здесь сейчас какой-нибудь принц... который мог бы
помочь, да окажись он вдобавок еще и волшебником... Арьята вздохнула. Этот
выход был бы самым лучшим - но и самым недостижимым. Вряд ли какой-нибудь
молодой сэйрав снизошел бы до грязной нищенки с младенцем на руках, а если бы и
снизошел, то спокойно мог бы выдать ее. И прельстившись наградой, наверняка
обещанной за головы членов королевской семьи. Благородное сословие Халлана
отвернулось от своего повелителя, предпочтя ему новую Владычицу, и теперь
Арьята не верила никому из них.
уговорить его помочь ей. Обучить ее колдовству... и тогда она еще покажет им
всем! Найти волшебника было не так уж трудно - достаточно потолкаться по людным
местам Нелласа месяц-другой, и ты непременно встретишь какого-нибудь чародея.
Иное дело, что в запасе у Арьяты не было не только полутора месяцев, но и
полутора часов.
на длинной торговой улице она выбрала именно этот, как ей могло повезти
настолько, что именно здесь расположились те, кто подослал убийц к ее семье,
что они оставили раскрытым окно, ведя свои тайные разговоры... Слишком большое
число совпадений насторожило бы любого, но в этот момент оно показалось Арьяте
совершенно естественным.
раздались шаги. Принцесса сжалась, замерла, пальцы до боли впились в рукоять
стилета. Кто-то бродил вокруг сенного сарая, бродил, тяжело волоча ноги; время
от времени слышалось неразборчивое бормотание. Арьята чуть приободрилась -
черные убийцы двигались бесшумно, подобно теням. Скорее всего кто-то из слуг...
В их летнем замке слуги всегда совершали обходы по ночам... В замке... в
замке... И тут Арьяту наконец осенило, появились проблески разгадки.
крепость, пустая, ждущая только своего нового хозяина, чтобы воспрянуть вновь!
Она даст Арьяте все. Силы, могущество, власть, богатство. Обретя все это, она
обучится истинному колдовству, она станет Мастером Чародейства - и тогда она
сможет достойно отплатить всем за случившееся. Она вернет принадлежащий ей по
праву трон Халлана, она предаст страшной казни предателей, она...
чрезмерному восторгу. - Я же изо всех сил пыталась отговорить отца, а теперь
едва не скачу от радости, вспомнив о том, что можно бежать еще и туда. Нет,
нет, это же конец всему, я же стану прислужницей Зла, еще более страшной, чем
те ужасные женщины, пославшие тех, в черном, убить всю мою родню. Как я могу
вообще думать об этом?!"
две совершенно разные Арьяты. - Я осталась одна, с младенцем, без средств, без
друзей, без крова, без пищи.. И если я хочу отомстить - надо обзавестись
оружием. Если иного, кроме Красного замка, для меня не существует - нужно
воспользоваться им. Да и откуда, собственно, я знаю, что Красный замок -
непременно обитель Мрака? Я ведь слышала о нем одни лишь сплетни да сказки,
толком никто ничего не знал, вот и плели разные небылицы... надо увидеть все
собственными глазами. И дорога туда не из самых трудных - добыть плот да
сплавиться вниз по Лайтону, благо до этой реки отсюда, самое большее, день
пути..."
сильный пытается проникнуть в ее сознание, заставить отправиться в этот Красный
замок; неужели все происшедшее - дело рук старого Гормли, которому отчего-то
позарез надо, чтобы в этом страшном Замке появился бы новый хозяин - или хотя
бы хозяйка?!
как можно скорее, куда угодно, хоть на Меркол, - но не отдать душу Мраку! Ведь
у нее вдобавок - Четыре Камня Халлана; наверняка на них уже давно точит зубы
Тьма!"
бесшумно распахнулись. В проем хлынул свет факелов, и быстрые, гибкие,
молчаливые фигуры шагнули внутрь.
Его богатства, слава и влияние росли с каждым годом, его сыновья получали
высокие посты при дворе, жена стала первой дамой королевы, и все же он был
недоволен. Он не умел отвешивать вежливые поклоны, предпочитая простые и
крепкие мужские рукопожатия. Древностью рода, знатностью, доблестью - он ничем
не уступал тем, кто волею судеб оказался заброшен на Халланский трон. И очень
простой вопрос - почему они, а не я? - засел в голове у барона настолько
крепко, что мало-помалу лишил достойного предводителя халланской конницы и сна,
и спокойствия. Он бредил властью. Каждую ночь, если только удавалось заснуть,
барону грезился королевский пурпур в его гербе, склоняющийся в поклоне двор и
другие сэйравы страны - сильные, храбрые, но покорные его воле. Он не мог
отделаться от этого наваждения. Оно владело всем его существом, и теперь ему
оставалось либо погибнуть в погоне за этим призраком собственного королевства,
либо перестать быть самим собой, бароном Вейтарном. Смертельно устав от
постоянной борьбы с самим собой, барон бросался в сражение очертя голову,
стремясь забыться в кровавой сече. Он заслужил славу неуязвимого; его отчаянные
конные атаки не раз и не два приносили победу повелителю Халлана, но никто не
знал, что причиной этих побед была именно глубокая, застарелая ненависть барона
к тому, кто считал Вейтарна своим ближайшим сподвижником.
настолько глупы, чтобы обманывать, и предложили честную сделку - Вейтарн
опаздывает к месту решительного сражения, взамен получая все необходимое для
того, чтобы без помех захватить власть в богатых областях Южного Загорья, в
прекрасных, плодородных землях вокруг громадного внутреннего озера Нуар. Барону
была обещана помощь колдовством, и он получил ее. Гонец только что доставил
донесение - посланный отряд разведчиков благополучно произвел рекогносцировку.
Пора было трогаться всей собранной бароном силе.
дома в Нелла-се и мрачно прихлебывал дорогое вино, почти не ощущая тонкого
вкуса рубинового напитка. За его женой только что закрылась дверь. В ушах
хозяина еще звенели отзвуки гневного голоса баронессы:
сыновей, кого я без памяти любила всю жизнь, - всего лишь гнусный предатель!
Тебе нет прощения, барон. И не думай, что я когда-нибудь забуду это. Все, все,
что было у нас, - все ты погубил. Ты властен в моей жизни - но я отныне не жена
тебе!"
благородного происхождения, сохранившая верность низвергнутому королевскому
дому Халлана. Барон знал, что все услышанное им только что - не пустые слова. И
он понимал также, что идти оправдываться уже бессмысленно.
густыми усами, с красноватым лицом, рассеченным несколькими уродливыми шрамами,
барон никогда не слыл красавцем и сердцеедом. Он хранил верность однажды
выбранной супруге, являя собой полную противоположность прочим благородным
сэйравам. Жена значила для него очень много - она догадывалась о гибельной
страсти, пожиравшей ее супруга, пыталась как-то облегчить его мысли; она была
той, кому он мог сказать все - и всегда встречал понимание. И сейчас барон, как
и всякий хороший военачальник, не умевший лгать себе, понимал, что жена сказала
ему истинную правду: он гнусный предатель, и совесть теперь не оставит его в
покое. Барон помрачнел еще больше, опорожнив кубок одним большим глотком.
Вейтарну казалось, что в покоях невыносимо душно и жарко, он подошел к окну,
рывком распахнул ставни, едва не сорвав их с петель. В разгоряченное лицо
толкнулись прохладные струи ночного ветра; стало как будто чуть полегче, барон
перегнулся через подоконник, рассеянно скользя невидящим взором по темным
окрестным домам.
стоял дом барона, лениво тащилась ночная стража. Шли они вразвалку, плохо
притороченное оружие гремело и лязгало, слышались громкие разговоры вперемешку
со взрывами грубого хохота, когда кто-то из ратников отпускал плоскую шутку.
Начальник все же погнал их в обход, и теперь они брели, освещая себе дорогу
нефтяными факелами, думая, однако, не о сбережении вверенного в эту ночь их
заботам города, а лишь о том, где бы добыть выпивки побольше и подешевле.
Барона передернуло от гнева - этот сброд не имел права даже называться воинами.
Следовало сейчас же спуститься и выдать им по первое число!
сарая внезапно раздался отчаянный тонкий вскрик, полный такого ужаса и боли,
что даже привычный ко всему барон содрогнулся. Спустя еще мгновение из сарая
донесся ни с чем не сравнимый звон столкнувшихся клинков. И еще - тотчас
заплакал ребенок.
мыслей. Его верный боевой топор, как обычно, лежал рядом; Вейтарн прыгнул из
окна высокого второго этажа прямо вниз, на оставшийся неразгруженным с вечера
воз сена.
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Самойлова Елена
Маккарти Кормак