Чтение 73–й страницы книги ~Московский полет~

ему руки выкручивали? - Конечно! У нас сейчас каждый день такое показывают!

384

Московский полет

385

И как милиция закрывает камеры рукам",икак арестовывают
телеоператоров...

--Ну и ну!-- сказал я и оглядел кухонный стол, за которым мы сидели. На
столике уже быломасло, хлеб, соленые огурцы, винегрет и даже куриный суп, ау
плиты стояла жена Михаила Лариса и консервным ножом открывала банку шпрот.
Она была удивительно похожа на знаменитую советскую кинозвезду Людмилу
Гурченко. --Лариса, я не ем шпроты, -- сказан мельком. Тут ее руки замерли
над открытой уж банкой, а потом она повернулась ко мне, и в ее глазах я
увидел слезы.

-- Сволочь ты. Вадим! -- сказала она-- Это же последняя банка шпрот во
всей Москве! Я за нее три кило сахара отдала!

Я встал, подошел к ней и обнял за течи. --Ларочка, извини, пожалуйста!
А она вдруг уткнулась мне лицом в плечо и всхлипнула: -- Прости! Мы тут
озверели совсем из-за этих продуктов... -- Детка, -- сказал я ей. -- Ты
знаешь, зачем я приехал в Москву? Угадай!

-- Найти свою Аню, -- ответила она, вытирая слезы с лица.

-- Нет. Узнать у тебя секрет семейного счастья.

Это была моя пятая бессонная ночь в Москве. Хотя я проглотий таблетку
снотворного и выпал почти пол-литра водки, сна не было ни в одном глазу. Hi
сна, ни опьянения. Проворочавшись с час в постели на диване, я встал, оделся
и закурил у открытого, в московскую ночь, окна. Через несколько часов мне
предстояла встреча с Бочаровым и, возможно, с Ельциным -- встреча, которую
мне сосватала Марина Князева. О чем же говорить с ними? В этой стране все
твердят о гражданской войне но, кажется, только армия готовится к этой войне
всерьез.

В темной гостиной громко тикали часы-ходики, а за окном по
Мосфильмовской улице прошли поливальные машины. Дальше в черноте теплой
августовской ночи я не то видел, не то угадывал памятью высокие дома
Ломоносовского проспекта. Воробьевых гор и открывающуюся с них панораму
ночной Москвы...

... Тогда была тоже теплая августовская ночь. Мы поехали на такси до
Второй Кабельной, вышли у дома номер 28, поднялись по лестнице на второй
этаж, и Аня своим ключом открыла квартиру номер 6. В квартире ярко горел
свет, Аня крикнула из прихожей: -- Мама! Вот твой любимый Вадим! Но никто не
ответил.

Мы удивленно шагнули в гостиную. Там посреди комнаты стоял стол,
накрытый крахмальной белой скатертью, на столе --ваза с цветами, бутылка
шампанского, блюдо с пирожными "эклер" и высокие хрустальные бокалы. К
шампанскому была приставлена записка: "ДЕТИ, Я УШЛА НОЧЕВАТЬ К ПОДРУГЕ.
ЖЕЛАЮ ВАМ САМОЙ ЛУЧШЕЙ НОЧИ: И ВАДИМУ СЧАСТЛИВОГО ПУТИ. АНЕЧКА, ЕЩЕ РАЗ: С
ДНЕМ РОЖДЕНИЯ. ПОСТЕЛЬНОЕ БЕЛЬЕ В КРОВАТИ СВЕЖЕЕ. ОБНИМАЮ ВАС, МАМА".

Мы прочли записку и переглянулись. В глазах у Ани были испуг и вопрос.
Мне кажется, то была первая в нашем романе ночь, когда мы любили друг друга.
Не занимались сексом и даже не делали любовь, как говорят в Америке, а
--любили. Под утро, лежа своей шелковой головой на моем плече, Аня сказала:

-- Самое ужасное, что ты мне снился всю последнюю неделю. Как будто ты
нищий и больной валяешься в Нью-Йорке на Бродвее. И когда ты пришел с
цветами и сказал, что уезжаешь... у меня сердце упало. Я молча гладил ее по
голове. Мне хотелось плакать от

Московский полет

жалости к самому себе. Почему-то и мне в те дни казалось, что в Америке
со мной случится что-то ужасное. По ночам мне снилось, что я, безработный,
вербуюсь на рубке сахарного тростника на Кубе. И там, на кубинских сахарных
плантациях, буду, сдыхая от ностальгии, слушать московскую радиостанцию
"Голос Родины"... .

... Легкие шаги босых ног послышались у меня за спиной. Я оглянулся.
Лариса -- в одном халате -- вышла из спальни, подошла ко мне и взяла
сигарету из пачки, которая лежала на подоконнике.

-- Ты что не спишь? -- сказала она.

Прикуривая, я пожал плечами.

-- Ты видел Анну? -- спросила она. --Яне могу ее найти.

-- Может, она тоже уехала? Ведь ее муж еврей. Сейчас все бегут из этой
страны.

Это было новым и неожиданным для меня поворотом -- за все эти дни я ни
разу не подумал, что ведь и Аня могла эмигрировать. Но если бы она
эмигрировала, неужели бы она не нашла меня, не дала знать, где она и что с
ней?

-- А вы не собираетесь? -- сказал я Ларисе. -- Твой муж тоже еврей. Он
сказал, что у вас в почтовом ящике была листовка "Памяти" насчет погрома.

-- Нет, мы не уедем. Ты же знаешь Михаила -- он будет сидеть здесь до
тех пор, пока они дают ему возможность держать в руках кинопленку. А все
остальное ему просто до лампочки. Чаю согреть? -- Нет, спасибо... -- Уже
светает. -- Да. Так что ты мне скажешь? -- О чем? -- О секрете семейного
счастья. --Да перестань, Вадим! -- отмахнулась она. -- Ты знаешь, что я
разошелся с женой? -- Да, Миша мне сказал. Сколько вы прожили?

-- Много, Лара. В эмиграции семейную жизнь нужно считать, как в лагере
строгого режима,--год за три".

-- Я не знаю, что тебе сказать, Вадя. Ты ведь помнишь, что у нас было
на Урале. Эта женщина, КГБ... Ho... Hаверно, я его просто люблю, вот и весь
секрет! -- она нервно загасила свою сигарету и сказала: -- Пошли чай пить!
Расскажешь мне про дочку. У тебя есть ее фото?

388

Московский полет

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Все входы в гостиницу "Москва" были перекрыты милицией -- в эти дни в
гостинице жили только депутаты Верховного Совета. Возле гостиничных
подъездов стояли толпы избирателей с плакатами и петициями в руках, многие
названивали депутатам из телефонов-автоматов:

-- Я приехал из Костромы! Второй год продолжается безобразие с детскими
садами...

-- Мэня уволили за пэравду! Солиев моя фамим, Мирза-Ахмед, из
Таджикистана. Я всю жизнь разоблачал этих негодяев, как настоящий коммунист,
а мэня увошм! И они пырадалжают бырат визятки!..

-- Мы из Соликамска от имени всех женщин! Наш химкомбинат так отравляет
атмосферу --дети мр)тв детских садах...

Михаил Бочаров -- худощавый, 48-летнии мужчина с острыми глазами,
быстрой умной улыбкой на лице и с красным депутатским значком на пиджаке --
встретил меня у входа и сказал постовому милиционеру: --Это ко мне.

-- Пожалуйста,-- вежливо сказал милиционер -- Только документики надо,
в книгу записать. Я протянул водительские права штата Массачуссет -- А
по-русски у в ас ничего нет?--спросил он. -- Нет, -- сказал я и не удержался
от иронии:-По-русски уже не держим. Но тут довольно ясно: "Р" это русское
"П", "L" это "Л", "О" это "О" и так далее...

Старательно перерисовав мою фамилию большую конторскую книгу,
милиционер сказал:

389

--Проходите.

И вот я сижу на шестом этаже, в гостиной номера-люкс, где у Бочарова
штаб-квартира, почти как у американского сенатора--два помощника, стол для
заседаний, постоянно трезвонящий телефон, а за окном --- вид на утреннюю
Москву.

-- В нашей межрегиональной группе депутатов руководство коллективное:
Сахаров, Афанасьев, Ельцин, Попов и Пальм. А я вхожу в координационный
совет, в этом совете 20 человек... -- сыплет короткими фразами Бочаров, и я
почти физически чувствую, как он весь заряжен энергией на целый день работы.
Сейчас, с утра, избыток этой энергии так и прет из него, как из Майкла
Тайсона перед боем.

Но я тоже заряжен какой-то непонятной энергией, которая вот уже шесть
суток носит меня по Москве без сна и отдыха. Я говорю:

-- Насколько я знаю, вы один из авторов экономических программ и реформ
перестройки. Поэтому я хотел бы обсудить с вами одну проблему, которая
возникла передо мной, когда я про вашу перестройку сочинял роман в США.
Можно?

-- У нас есть час. Можете обсуждать любые проблемы! -- выстрелил
Бочаров, чуть ли не подпрыгивая на стуле от нетерпения рвануться в бой.

-- Хорошо. Так случилось, что при сталинском режиме довольно
значительная часть русского народа была переселена в окраинные национальные
республики. Принудительным способом, экономическими методами и так далее. В
Эстонию, в Казахстан, в Среднюю Азию. А сейчас я внимательно слежу за
советской прессой, но нигде не вижу -- ни в левой печати, ни в правой, ни
даже в программах "Памяти" -- призыва к русскому народу вернуться к себе
домой.

-- Вы имеете в виду -- вернуться из-за границы? -- спросил Бочаров.

-- Нет. Вернуться из-за границы -- это сейчас, может быть, даже легче,
чем из Латвии переехать на Рязанщину. Я имею в виду возвращение русских
людей в Россию из Казахстана, из Эстонии, из Баку. Вы, как русский человек,
как относитесь к