испытуют великие деяния по совершенным подвигам, по пользам, от оных
произшедшим, и по средствам, каковыми оныя произведены: на сих великих
основаниях и приступаю...
тельно, как заводные волчки, потом вмиг застывали на месте и, абсолютно
недвижимы, оставались в такой позе час, два, три... Минареты Бахчисарая,
тонкие, как пальцы Шехсрезады, еще оставались нерушимыми святынями Вос-
тока, а голубые майолики бань и синие изразцы мечетей сулили татарам
приятное омовение и душевный покой вечерних намазов после боев с Румян-
цев-пашой и сераскиром Паниным. Над кущами садов разливался голос ханс-
кого певца - Эдиба:
ную нитке жемчуга, украшенной алмазом.
янычары, составлявшие гарнизон Перекопа, грозили покинуть крепость, если
им не выплатят денег. Наконец султан прислал в Крым дефтердаря Эмин-па-
шу, который и привез 100 кисетов, в каждом по 500 пиастров. Дефтердарь
первым делом отправился на богатый базар Кафы, где его душа возликовала
от изобилия молоденьких невольниц, а торговцы живым товаром после каждой
покупки Эмина раздергивали занавески, обнажая перед пашой новых рабынь -
еще краше, еще моложе... Растратив все казенные деньги, Эмин-паша морем
переправил всех женщин в Стамбул, и тут его пожелал видеть сераскир Иб-
рагим-паша, с утра до ночи кейфовавший в ароматных кофейнях. Сераскир
развернул грязную тряпицу, в которой лежала бурая, истлевшая труха. Иб-
рагим сказал, что это сгнившие на складах сухари, которые перемололи в
муку.
он, подливая в щербет порцию французского шартреза.
была должна мне ровно сто кисетов, - соврал он.
покажи янычарам, какой хлеб печется для них. Янычары - люди очень му-
жественные - желаю сохранить мужество и тебе...
с отрезанными ушами. Ибрагим поехал в Бахчисарай, где и стал выпрашивать
у Селим-Гирея денег для укрепления обороны Крыма. Хан, всегда покорный
вассал султана, сказал, что куруши нужны ему самому:
мне сказать еще тебе, кроме того, что не было бы тебе уже известно?..
Долгорук-паша целиною ведет гяуров в Ор-Капу, а татары уже обменялись с
ним сигналами...
начало смыкание 1770-1771 годов, а Ор-Капу - это Перекоп!
князь Василий Михайлович Долгорукий, приехавший на фронт с дородной же-
ной и прелестными дочками. Все офицеры из немцев разом подали в отстав-
ку, честно заявив, что при новом командующем им ходу не будет, что с
этим "отсталым" человеком они служить не намерены. Долгорукий отпустил
их без сожаления.
княжеского, с четырнадцати лет служил он рядовым под именем "Василия Ми-
хайлова". Анна Иоанновна указала никогда не учить "Михайлова" грамоте,
и, уже став генерал-аншефом, Долгорукий едва умел расписаться, неизменно
обвиняя своих адъютантов:
дов катался Долгорукий в коляске, подпевая солдатам:
я любя.
лает "мост" у Сиваша, там моряки высадят десанты на Арабатскую косу, и
все это надо произвести стремительно. Василий Михайлович лишь однажды
созвал офицеров на совещание, растолковал им кратенько: в этом году, го-
ворил он, Румянцев закрепит на Дунае успехи прошлогодние, эскадра Орлова
в Архипелаге блокаду Стамбула продлит и усилит.
ображений нету, да и быть их не может...
тронулись к Сивашу, где прибой раскачивал корабли Азовской флотилии, а
сама Араба тская коса хищной стрелой впивалась прямо в тылы Крымского
ханства. Долгорукий растянул свои войска в линию вдоль Перекопа, сгруп-
пировал батареи напротив ворот ОрКапу, и древняя мудрая сова равнодушно
наблюдала за суетой пришельцев из далеких прохладных лесов... Офицеры не
стали говорить князю, что он состарился, но дали ему понять, что одрях-
лела его тактика:
на том самом месте, где еще солдатом перед штурмом стоял, и Миних ска-
зал: "Братцы, кто первым на ров взойдет, того в офицеры жалую!" Я первый
и взошел... Скажите об этом рядовым!
он в коляске, но всегда помнил, что у служивых ноги не железные, оттого
переходы делал "жалостливые", не изнурительные. Его сиятельство не был
барином; любой солдат смело подходил к аншефу, обиды ему выплакивал.
Долгорукий нужды людские понимал, ибо сам шилом патоки нахлебался... В
канун штурма Перекопа к его шатру примчался на лошади Шагин-Гирей:
что Перекоп держится на одних янычарах, буджайские татары против турок
озлоблены. - А беем в Ор-Капу мой брат, Сагиб-Гирей, и он не станет чи-
нить препятствий...
связки фашинника, солдаты по приставным лесенкам вздымались на эскарпы,
батареи отчаянно разбивали ворота крепости, и после полудня гарнизон бе-
жал... Долгорукий просил адъютантов представить ему солдата, который
взошел на вал первым. Героя принесли и положили возле ног генерал-анше-
фа. Василий Михайлович снял с пояса шпагу, возложив ее на грудь мертве-
ца, потом скомкал шарф генеральский, тканный золотом, отдал убитому:
нет, растет полынь да колючки. Армия разделилась на три луча. Сивашский
отряд шагал по косе к фортам Арабата, чтобы взять Керчь и Ени-Кале, ка-
валерия умчалась на захват Козлова [20], а сам Долгорукий направил стар-
ческие стопы в главное разбойничье гнездо - на Кафу!
отличная гавань, центральный рынок работорговли. На подступах к Кафе
русских встретили огнем. Шагин-Гирей с ногаями подскакал к окопам.
не ваш! Нам, татарам и ногаям, нужны наши владения, а от вас что пользы?
Вы бы лучше убирались домой. Если же решитесь на битву, то московы могут
спать спокойно. Я сам и мои ногаи разнесем саблями ваши глупые головы...
горах бродили ненасытные в грабежах египетские мамелюки. Было тревож-
но... Гасан-паша возлежал на подушках в обширном салоне флагмана. В со-
седней каюте разместился Абахезпаша, губернатор Кафы, и поздним вечером,
сняв с ноги шлепанец, Гасан стучал в переборку.
кисетов акчэ. А ты, высокостепенный?
послал два своих байрака - один на Керчь, другой прямо в Бахчисарай, а
войско хана Селим-Гирея разбито полностью. Стали искать хана и нашли его
в трюмах флагманского корабля, откуда он вылезать отказался, погруженный
в молитвенное созерцание. Кафа обезлюдела. Гасан приказал всех здоровых
пассажиров покидать в море: пусть плывут обратно - для борьбы с гяурами.
В городе оставались христиане, семейства армян и греков, вчерашние не-
вольники - русские, украинцы, поляки, они гуляли по улицам, обогащая се-
бя за былые страдания одеждой, мясом, рыбой, вином
взрыве пороха сгорели артиллеристы, в городе началась паника. Напрасно
Лукин Евгений
Орловский Гай Юлий
Белов Вольф
Фазиль Искандер
Трубников Александр
Афанасьев Роман