же частным лицом, вы и тогда доставили бы немало хлопот дипломатам Евро-
пы-как... женщина!
сол! Меня бы пришибли еще в чине поручика. - Прощаясь с Дюраном, она
вдруг в полный мах отвесила ему политическую оплеуху. - Я не знаю, как
сложатся мои дальнейшие отношения с Версалем, но можете отписать королю:
французы способны делать в политике лишь то, что они могут делать, а
Россия станет делать все, что она хочет делать...
строго выговорил императрице, что так разговаривать с послом великой
державы все-таки нельзя:
лой картошки? Никогда не прощу Дидро его слов, будто Россия - "колосс на
глиняных ногах". Красиво сказано, и боюсь, что эта ловкая фраза сгодится
еще для архивов вселенского бедлама. Но мы уже давно стоим на ногах чу-
гунных...
в гуще буреломов и в пламени заводских горнов, ворочался в огненном аду
тот неспокойный русский мужик, который много позже станет величаться
"рабочим классом". Да! Умели гулять. Умели и бунтовать. Но зато и рабо-
тать умели...
заключение. - Россия имеет столько доменных печей, сколько и не бывало в
Англии, а чугуна плавим больше англичан, больше Франции и больше Шве-
ции...
ции", которую обязан удовлетворить Потемкин, - Екатерина выдвигала его
как свежую здоровую силу, далекую от грызни придворных партий. Именно
такой человек способен нейтрализовать враждующих, исходя в своих решени-
ях лишь из государственной пользы. И пусть сикофанты Орловых и Паниных
морщатся - она приобщила Потемкина к делам Военной коллегии, а в Совете
его голос станет эхом ее желаний. Панин сразу ощутил для себя угрозу, он
умышленно раздражал честолюбие наследника Павла и его жены Натальи, а
блюдо сосисок с гарниром из битого стекла уже фигурировало в депешах
иностранных послов, - теперь и Екатерина догадывалась, что стекла попали
в эти сосиски не по вине пьяного повара... Пребывая в панической тревоге
от дел "маркизовых", Екатерина заговорила, что сама возглавит войска
против Пугачева:
ретарям, Безбородке и Завадовскому: "Этот кривой меня на кривых не
объедет. В эдаком-то деле, каковы дела альковные, замену всегда сыскать
мочно..." Однако, положа руку на сердце, Петр Александрович честно приз-
навал, что с тех пор, как Военная коллегия подчинилась Потемкину, вое-
вать стало легче. На себе испытав тяготы фронтовой жизни, Потемкин никак
не стеснял действий Румянцева, не трепал ему нервов указами, а, напро-
тив, скорым порядком слал и слал подкрепления: "За что ему спасибо вели-
кое от воинства нашего..."
разбить русских на русском берегу Дуная, а Румянцев (вот приятное совпа-
дение!) решил разбить турок на турецком берегу того же Дуная. Визирь
собрал 100-тысячную армию в болгарской Шумле, уверенный, что дунайские
цитадели, Рущук и Силистрия, задержат неверных. Но Румянцев, форсировав
Дунай на широком фронте, не стал штурмовать крепостей, обезвредив их
блокадою. Впервые перед армией россиян открывался великолепный стратеги-
ческий простор.
его же ставке. Вперед он выслал дивизии Суворова и Каменского, а лучше
бы не пытался совмещать несовместимое. Суворов терпеть не мог Каменского
- как дурака, а Каменский не выносил Суворова - как чудака. Оба они (и
дурак, и чудак) были в чинах генерал-поручиков, но Каменский получил
этот чин на год раньше и потому требовал подчинения себе. Не выяснив от-
ношений до конца, начальники дивизий выступили в поход... Каменский взял
Базарджик, занял опушку густого леса, за которым лежала болгарская дере-
вушка Козлуджа, здесь Каменский треуголкой гигантских размеров долго от-
махивал от себя жалящих слепней, рассуждая при этом о Суворове:
жду, а Суворова нет как нет...
8000 штыков, и здесь, в лесу под Козлуджей, он за восемь часов жестокой
битвы разгромил 40 000 турок. А пока он там сражался, Каменский слепней
от себя отмахивал:
возьмется встречный бой принимать? Ай-ай, вот чудило гороховое! Гля-
ди-ка, он еще пушки в лес потащил...
гонца к Румянцеву - с вестью о своей победе под Козлуджей. Лес был зава-
лен трупами. Жарища адовая. Воды не было. Раненые орали. Солнце подогре-
ло страсти, и Суворов в лицо Каменскому высказал все, что думал о нем.
Каменский отослал его к Румянцеву, а Румянцев, разлаяв Суворова послед-
ними словами, отослал Каменского-брать Шумлу... Решение не было Соломо-
новым. Суворов заплакал и сказал, что сносить несправедливости более не
желает, лучше поедет на Волгу-ловить Пугачева, а Каменский походил вок-
руг Шумлы, словно кот вокруг сметаны, и в нерешимости остановился. Но
тактика сама перевоплотилась в стратегию, когда летучий корволант гене-
рала Заборовского начал карабкаться уже на кручи Балкан! Все тылы армии
султана, потрясенные битвою при Козлудже, разом пришли в хаотичное дви-
жение. Началась суматошная паника - кого-то казнили, кого-то грабили, -
и Муэдзин-заде решил, что Румянцев обошел его с тыла: ворота на Констан-
тинополь открыты неверным. Визирь запросил мира... Румянцев даже улыбал-
ся-то редко, а тут вдруг захохотал как безумный.
премину случая обкорнать ему когти!
рие? Конгресс? Опять бумаги писать?..
тупательно до той блаженной минуты, пока мира нс утвердим. А что касаемо
артикулов, кои диктовать вам стану, так о них извещены вы были заранее -
еще от нашего посла Обрескова, и мой генерал князь Репнин, ежели вы что
позабыли, о тех артикулах усердно напомнит...
и предложил им сесть в хате на лавку.
поспешил к посредничеству о мире, дабы его королевство извлекло выгоды
из чужой ссоры, - Цегелин все-таки опоздал: переговоры уже завершились.
Без него! Цегелин въехал в деревню. На завалинке хаты сидел аристократ
Репнин и пил молодое вино с реис-эфенди Ибрагимом, бывшим рабом.
вим лошадей для курьеров до Петербурга...
ванный по деревне - Кучук-Кайнарджийским!
ла, увидев, что неожиданно возникла новая морская держава - Россия Сре-
диземноморская, Назло врагам она выдвинулась на самый передний край
Большой Международной Политики...
Пугачев уже в 80 верстах от Нижнего Новгорода... Но еще накануне Никита
Панин, желая вернуть себе прежнее влияние при дворе, намекнул Потемкину,
чтобы начальство над войсками, двинутыми против "пугачей", доверили его
братцу - графу Петру Ивановичу, "герою Бсндер". Григорий Александрович
охотно согласился, а Екатерина накуксилась.
и тебе, матушка, аки пес служить станет...
на Волгу, пущай генерал поспешит, чтобы сообща с Паниным "маркиза" наше-
го изловить...
встретиться с вышколенной в боях регулярной армией, приученной побеж-
дать. Вечером в собрании Эрмитажа императрица играла в карты и тихонько
шепнула Потемкину, чтобы он посмотрел на графа Никиту Панина:
остались... Это хорошо... Пусть ест и дальше. Толстые да сытые меньше
всего к заговорам приспособлены.
вил внимательное прицеливание умных глаз. А подле Панина восседала его
новая метресса - Марья Талызина, женщина таких невероятных объемов, что
глядеть было страшно. Екатерина, прикрыв губы веером, фыркнула:
Жюль Верн
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур