русских; в половодье скотину загоняют на кровли домовые, улицы становят-
ся каналами, как в Венеции, начинается карнавал на шлюпках - мастеро-
во-матросский, чиновно-штурманский! И архангелогородцы, втайне завидуя
веселым островитянам, глядят, как мечутся над Соломбалою фальшфсйеры,
как взлетают к небу брандскугели, и судачат меж собою вроде бы осуди-
тельно:
издревле машет крыльями мельница, пилящая доски для деков палубных. А по
берегу Двины - чистенькие конторы с геранями на окнах, с мордатыми
бульдогами на крылечках, на вывесках писано: office; гулом матросской
гульбы и бранью на языках всего мира несет от мрачных сараев, украшенных
надписями: taverne. Русские называют иноземцев "асеями" (от I say - слу-
шай!), а те зовут русских "слиштами" (от присказки - слышь ты!).
три нужные вещи - топор, весло и рейсфедер.
мальчики шли с топорами на верфи - учились! Но розгами поморы своих де-
тишек не обижали. Русский Север не изведал крепостного права, его лесов
и болот не поганило монголо-татарское иго; Поморье извечно рождало сво-
енравных сынов Отечества, ценивших прежде всего ученость и волю вольную.
В сундуках бабок хранились древние книги, поморы верили, что Илья Муро-
мец жил, как все люди живут, а Василиса Прекрасная - это не сказка.
Здесь смыкалась Россия новая с Русью старой - еще былинной, но к сказа-
ниям о Садко в подводном царстве прикладывалась четкая геометрия Евкли-
да... Как высоко плыли белые облака!
фей. В конторе дядиной бревенчатые стенки завешаны чертежами многопушеч-
ных "Гавриила", "Рафаила", "Ягудиила" и "Варахаила" (строенные в Солом-
бале, эти корабли решали громкую викторию при Гангуте). Дядя аккуратно
хлебал чай, завезенный англичанами, над ним висела клетка с попугаем,
купленным у голландцев, подле дяди жмурился на лавке его любимейший хол-
могорский котище, уже не раз покушавшийся на важную заморскую птицу.
он был расстроен письмом из Петербурга. - Пишет мне тиммерман столичный,
будто Михаила Василич болеть начал. Где бы тебе с Ломоносова примеры
брать, а ты еще с котом никак не наиграешься... Ведь голландского-то так
и не осилил!
тейства - Амосов, Портнов, Игнатьев и Катасонов, а Прошка прислуживал за
столом, разговоры умные слушая. Корабельщики матерно избранили графа
Александра Шувалова, который свою монополию на вырубку северных лесов
уступил англичанину Вильяму Гому: необозримые леса трещали теперь под
топором иноземным, топором беспощадным. Гом устроил верфь на Онеге,
быстро собирал корабли, которые увозили лесины в Англию, но обратно не
возвращались... Наконец гости обратили внимание и на Прошку:
дальнем сожрала? - Грумантом звался Шпицберген.
голландского так и не постиг... Во, лодырь!
И как можно без голландского обойтись, ежели весь термин морской на гол-
ландском основан? Нам без голландского-как ученому без латыни... Сколько
ж лет тебе, бестолочь худая?
еще не слезы - скоро будут ему подлинные рыдания...
курской смолою. Дядя Хрисанф ударил по рукам со шкипером на уговоре, а
племянника рублем одарил:
лу лучше не возвращайся... не приму!
трампе в морях северных, пока не заговорил по-голландски (а рубль, заши-
тый в полу куртки, берег). Его высадили в Ливерпуле, где больше надежд
на попутное судно. Ютился мальчишка в доках, по харчевням чужие объедки
пробовал. Однажды зашел в гаванский хауз - погреться. К нему сразу под-
сел черт одноглазый, выкинул перед ним кости.
тым джином, - засмеялся он, - ты еще не лакал "гаф-эндгаф" с сырыми яй-
цами. Выпей, и тогда верну тебе кортик.
цом. Язык с трудом повернулся в обожженном рту:
ноглазый, продал, псина паршивая!" Враскорячку подошел боцман и огрел
его "кошкой" с крючками. Началась служба. Язык команды был сбродный, а
чаще слышалась трескотня по-испански. Жили в форпике, похожем на ящик.
Под кубриком лежали известковые плиты, впитывая в себя мочу и блевотину.
От бочек с водою разило падалью, пробовали ее кипятить, но вода воняла
еще гаже. Нарастала яростная жарища, будто корабль спешил прямо в пекло,
и юнга спросил соседа по койке: куда плывем?
ми резались, еду воровали. Прошка впервые в жизни увидел моряцкую казнь:
убийцу на сутки привязали (лицо в лицо!) к трупу, потом, обняв свою
жертву, он с криком полетел за борт - только вода взбурлила, сделавшись
красной: акулы! Заодно со всеми голодранцами Прошка тянул упругие шкоты,
хрипел черным ртом:
жаться "живым шоколадом". Негров укладывали в твиндекс рядами, будто по-
ленья в печку. Подняли паруса - понеслись в океан. Мертвых негров никто
не видел: их выкидывали за борт еще полуживыми, и теперь акулы приткну-
лись рылами к самой корме корабля, будто свиньи к сытной неиссякаемой
кормушке.
мышеловки. Прошка загнал пойманных крыс в парусиновый мешок, через плечо
пайлота глянул в карту: черта курса тянулась к Америке (это был
"мидл-пассиж" - знаменитый маршрут работорговли). Офицер треснул
мальчишку кулаком по зубам:
ми. Вдалеке едва забрезжил неизвестный корабль. Матросов "кошками" и
свистом разогнали по мачтовым реям - ставить все, все, все паруса. Но
вдруг заштилело. С громким хлопаньем "заполоскали" триселя. Со страшной
высоты формарса Прошка видел, как поникли паруса и на догонявшем их фре-
гате. Но там из бортов проворно выставились большие черпаки весел.
занным в пьяной драке ухом... Он крикнул в ответ:
жаркая кровь, ударив в лицо, ошпарила юнгу, будто в него плеснули кипят-
ком. С губительным треском, разрушая фальшборты, фрегат короля навалился
на судно. Морская пехота прыгала на палубу с саблями. Короткий окрик -
шеи капитана, пайлота и боцмана мигом обвили пеньковые "галстуки". Ужас-
ный вопль резко оборвался, когда они повисли над бездной, вровень с бес-
сильно хлопающими парусами... Мальчишка невольно взмолился:
Реи украсились гирляндами покойников. Прошка оказался вторым. Негров так
и оставили в твиндеках, а матросов загнали в трюмы. Раз в день давали
"потаж" - варево из объедков победителей. Недели через две люки раздраи-
ли, и все разом ослепли: райский город празднично сверкал на берегу -
Гавана! Здесь англичане всех подряд перепороли плетьми, и Прошка вылетел
прямо в этот блаженный пахучий кубинский рай... Огляделся. Мраморные
дворцы, прекрасные сеньориты верхом на осликах. Прошка зашел в харчевню.
Толстущая мулатка с цветком в зубах расхохоталась:
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Буркатовский Сергей
Куликов Роман