Чтение 3–й страницы книги ~Тени снов~

Девочка молчала.

-- Вначале сними щит, -- сказал Денис. - Потом я хотел бы выслушать рапорт. Кто командует кораблем?

-- Я, -- девочка хлопнула себя по кармашку. Рисованная мордочка лисенка перестала светиться. Погасло и мерцание вокруг девочки. - Эн Эйко, второй пилот крейсерской яхты "Палладин" класса "Рикша". Выполняю обязанности командира корабля.

-- Что произошло с Анастасисом Эйко? - Огарин явно знал о яхте и ее экипаже больше, чем сказал мне.

-- Несчастный случай, -- девочка мимолетно покосилась на светящееся отверстие люка. - Во время сборки и разборки табельного бластера он не проверил остаточный заряд аккумулятора.

-- Ясно. Как я понимаю, все доказательства несчастного случая собраны?

-- Да, -- в голосе девочки мелькнула насмешка. - При желании можете проводить расследование.

Огарин подошел к ней, взял за подбородок, заглянул в глаза. Мне показалось, что девочка напряглась.

-- Ты очень хорошо держишься. Можно неофициально полюбопытствовать, откуда такая подготовка?

-- Школа "Дочери Кали", -- поколебавшись ответила девочка.

Я не понял. А вот капитан, кажется, да...

-- Так... И ты можешь так спокойно говорить о гибели отца?

-- У него аТан, -- презрительно бросила девочка.

А вот тут и меня проняло! У нас в общине многие считают, что аТан - сплошная выдумка и надувательство. Правда, Огарин мне говорил, что бессмертие реально существует. Вот только стоит огромных денег. Так что

- можно смело не брать его в расчет. Не для нашего нищего, окраинного мира эта роскошь - аТан.

-- А у тебя? - поинтересовался Огарин.

-- Может быть вы захотите узнать и подробности моей интимной жизни? - поинтересовалась девочка. Личико при этом осталось столь серьезным, что я вдруг поверил - у малявки и впрямь могут быть "подробности".

-- Прошу прощения, -- Огарин сменил тон. - Сейчас прибудет карантинная команда, сдадите официальный рапорт старшему.

-- А вы?

-- Не люблю читать хорошо подготовленных бумаг, -- Огарин вынул изо рта погасшую трубку, досадливо посмотрел на нее. - Вам требуется заправка?

-- Нет. У "Палладина" технология Алкарисов, мы можем закончить регату на одной заправке реактора.

-- Это хорошо. Наши запасы ограничены, а следом за вами идут другие яхты. Вряд ли все пользуются столь совершенной технологией.

Он очень серьезно говорил с девочкой. Кажется, этот тон у Огарина появился, едва она упомянула о школе "Дочери Кали". Надо не забыть спросить, что же это значит.

-- Все наши просьбы я изложила в просьбе о посадке, -- девочка откинула со лба светлую прядку. Вздохнула. - Что-нибудь получится?

-- Возможно.

-- Я буду очень благодарна, капитан.

-- Это мои обязанности по отношению к любому гражданину Империи, -- легкая сухая нотка будто давала понять - "не вздумай предложить взятку".

Девочка кивнула.

-- Что вы собираетесь делать с телом? - спросил Огарин.

-- Выгрузим. Холодильник у нас небольшой. Вы можете похоронить Анастасиса на местном кладбище?

-- Вероятно. Здесь православная община... но они довольно терпимы к иноверцам. Тебя не смущает, что тело будет покоиться вдали от Терры?

-- Это только прах, -- презрительно бросила девочка. - Что еще с ним делать? Минутку...

Она легко взбежала по лесенке, исчезла в корабле - и вход сразу заволокло туманной дымкой.

-- Хорошая яхта, -- сказал Огарин. - Если проживу лет пятьсот без особых расходов, так обязательно такую куплю.

-- Через пятьсот лет - это будет дешевое старье, -- встрял я.

-- Ага, -- согласился капитан, раскуривая трубку. - Как раз подешевеет настолько, что у меня хватит сбережений...

-- Регата - дорогая забава, -- рискнул заметить я.

-- Мудро ты сказал, Лешка... мудро.

Я понял, что он снова насмехается, и замолчал.

-- Не дуйся, -- бросил Огарин. - Знаешь, что такое "школа Дочерей Кали"?

-- Нет.

-- Элитный колледж для девочек. Расположен на Терре, где-то в Гималаях... ну, есть такие горы, высокие... Туда отдают девочек в возрасте около полугода. И забирают в десять лет.

-- А зачем так рано отдают? - удивился я. Обида вылетела из головы.

-- С ними проводят серию возвышающих операций, процесс довольно долгий... Это не вмешательство в генотип, как у суперов, по наследству не передается, поэтому и не запрещено. Плюс своеобразное воспитание... очень разностороннее. В итоге...

Огарин помолчал.

-- В итоге получаются такие вот милые девчушки. Их возвращают родителям - и те могут не заботиться о телохранителях.

-- Их учат защищать?

-- Убивать их учат. Эта девочка способна положить весь наш гарнизон... при некоторой толике удачи. Никакой эмоциональной слабости, никаких колебаний - она не воспринимает чужую боль. При этом привязанность к родителям и членам семьи - чудовищная, закрепленная на рефлекторном уровне. Мир четко разделен на своих и чужих. Реакции превосходят человеческие, боевая подготовка превосходит ту, что дают любые военные колледжи. В основном - рукопашный бой, террор, подавление психики... Такие девочки дорого стоят, Лешка. Это вложение капитала, и очень прибыльное.

-- Ей же в куклы играть! - запротестовал я. Конечно, у нас, например, приняты ранние браки, лет в тринадцать-четырнадцать, но девочке же всего десять!

-- Она может имитировать игру в куклы, -- спокойно ответил Огарин. - Очень правдоподобно, ты никогда не поймешь подвоха, пока оторванная рука куклы не окажется просунутой в твое дыхательное горло. Это очень любопытный колледж. Нас туда возили, на бал. Нам... нам не понравилось то, что мы увидели. Даже нам.

-- Врешь ты все, -- не выдержал я. - Не верю.

-- Я над тобой частенько подсмеивался, -- сказал Огарин. - Но не так. Император одно время хотел прикрыть "Дочерей Кали", но на него надавили... Кончилось тем, что в программу обучения ввели верность Императору и человеческой расе.

Я смотрел на яхту, пытаясь соотнести услышанное, и кудрявую девочку в комбинезончике.

-- А если она слышит то, что ты говорил?

-- Ну и что? Они прекрасно знают, что из них сделали. Другой вопрос, как к этому относятся.

-- Не верю, -- упрямо повторил я.

-- Как угодно.

Огарин выпустил облачко ароматного дыма. Вздохнул:

-- Вселенная огромна, Лешка. Чудовищно огромна, человеческого разума не хватит, чтобы представить все разнообразие заселенных миров. Есть планеты, где само понятие войны и насилия практически забыто. Они поступились значительной частью своего суверенитета ради благоденствия под крылом имперских сил. Есть маленькие колонии, вроде вашей, где удаленность от цивилизации и малочисленность населения приводят к пасторали бытия. Но большинство миров пропитано агрессией - в той или иной мере.

-- Ты все о том, стоит ли мне уезжать? - сообразил я.

-- Конечно. Я понимаю, ты киснешь здесь, но... Лешка, лучше быть кислым, но живым.

-- Да нет у меня никакого шанса отсюда убраться! - выкрикнул я.

-- Есть, -- отрезал Огарин. - Теперь есть.

В этот миг в люке яхты показались два маленьких силуэта, тащивших что-то длинное, затянутое в блестящую синтетическую ткань. Первой шла девочка, пятилась, без особого напряжения тащила свой груз... нетрудно было догадаться, какой.

Вторым шел мальчишка, немного постарше ее. Темноволосый, худощавый, глаза большие, настороженные. В отличии от девочки он был в пилотажном костюме, причем сшитом аккуратно, по размеру. В полной тишине дети спустились по лесенке, опустили зашитое в ткань тело на плиты.

-- Артем Эйко? - спросил Огарин.

Мальчик кивнул.

-- Что в мешке?

-- Анастасис Эйко, бывший капитан корабля, -- мальчик ответил почти так же спокойно, как и его сестра. Очень-очень тихо, глядя себе под ноги. То ли застенчивый, то ли переживает больше сестры.

-- Причина его смерти?

-- Неосторожное обращение с оружием, -- мальчишка поднял голову, чуть прищурил глаза. Девочка усмехнулась.

-- Эн, прошу прощения, но я обязан выполнять предписанные формальности, -- сухо сказал Огарин. - Я думаю, вам стоит порадоваться, что я свел их к минимуму?

Девочка сразу посерьезнела.

-- Да, господин комендант. Конечно. Когда мы можем продолжить путь?

-- Как только найдете желающего принять участие в регате, -- Огарин усмехнулся. - Если я правильно понял, правила требуют, чтобы экипаж состоял из трех человек?

Он улыбался все шире и шире, ситуация явно доставляла ему удовольствие.

-- Да... -- девочка нахмурилась.

-- Вся беда в том, что это маленький и патриархальный мир, -- Денис развел руками. - Найти здесь человека, который решит отправиться в путешествие через полгалактики - достаточно сложно. А чтобы он еще согласился лететь под командованием десятилетней девочки-убийцы...

Эн вздрогнула:

-- Капитан, вы забываетесь!

-- Ничуть. В мои обязанности входит безопасность колонии и ее граждан. Поэтому я считаю нужным предупредить всех колонистов о том, что представляет из себя ваш экипаж.

-- Я вовсе не настаиваю на командовании кораблем! - выпалила девочка. Скорость, с которой она принимала решения и впрямь была поразительной для ребенка. - Пусть командует кто-то другой! А мы с Артемом готовы лететь пассажирами. Правда?

Артем послушно кивнул. В этой паре он играл не первую роль, хоть был и старше, и мальчишкой.

-- Малышка, повторяю, это тихий патриархальный мир... -- Денис покосился на меня. - Здесь никто не умеет управлять подобными кораблями. И мало кто отсюда рвется. Вот разве что Лешка хотел...

Я, наконец-то, был удостоен внимания. Да еще какого!

Через мгновение Эн Эйко почти висела на мне, обняв, и заглядывая в глаза. На ее ресницах дрожали слезы.

-- Помогите нам! Пожалуйста! Папа все деньги вбухал в этот корабль, он так хотел выиграть регату! И мы выиграем, у нас лучший корабль, нас никто не догонит, честное слово! Мы с Артемом все сделаем сами, мы умеем пилотировать. А вы просто с нами летите, ладно? И четверть приза - ваши!

-- Это большие деньги, -- согласился Денис. - Очень-очень. Хватит на такую же яхту, аТан, да еще и останется.

-- Пожалуйста! - взмолилась девочка. - Ну пожалуйста, пожалуйста!

Только что она была холодной, сдержанной, уверенной в себе. А сейчас

- обычный ребенок, подпрыгивающий на месте от нетерпения, с мокрыми от слез щеками.

-- Вы полетите с нами? - спросила девочка.

Я глянул на Огарина.

Вечно у меня что-то не так с удачей. Вроде бы и поймал ее за хвост, да еще там, где ждать ничего не приходилось. Но тут же - облом.

-- Я еще с ума не сошел, -- сказал я, осторожно отлепляя от себя руки девочки. Ощущение было странное - словно она позволила мне отцепить себя, а вовсе не уступила силе. - Извини, детка, но я с вами не полечу.

И тогда капитан Денис Огарин расхохотался:

-- Лешка... малыш... а ты все-таки делаешь успехи! Я боялся, что ты согласишься.

Когда подъехала карантинная команда, Огарин отдал несколько коротких распоряжений, и мы ушли. Мальчик снова скрылся в корабле, девочка стала договариваться о похоронах отца.

-- Будем встречать другие корабли? - спросил я.

Денис пожал плечами:

-- Не знаю. Вряд ли это окажется столь занятно. "Палладин" был лидером гонки, когда он изменил курс и пошел к вашей планете, за ним ринулись остальные. Они воспользуются случаем, чтобы заправиться и передохнуть - регата длится уже месяц. Кто-то, наверное, наплевал на отдых и продолжил гонку.

-- А их теперь снимут с трассы?

-- Этих милых деток? Да, вероятно. Законы Империи позволяют детям управлять космическими кораблями. Но присутствие взрослого на борту все же обязательно. По совести говоря, я даже не имею права их отпускать, если они вздумают улететь вдвоем.

-- Надо было сказать.

-- Надо было. Но я боюсь неприятностей в последние дни службы.

-- Каких неприятностей?

Денис покосился на меня:

-- Лешка, я не шутил, когда говорил о боевых возможностях девочки. Что, если у нее приказ продолжить гонку любой ценой? Она ведь не будет колебаться ни перед чем. Мы для нее - не люди. Знаешь, я предпочту немного поступиться принципами, но сохранить своих ребят... и вас тоже. Пусть улетают. И если найдут добровольца, что полетит с ними - противиться не буду.

От остановился, раскуривая гаснущую трубку. Тоже мне, космический волк...

-- А вот что ты не согласился лететь с ними - меня радует.

-- Спасибо, Денис, -- мне вдруг стало тепло от его похвалы. - Ну я же не совсем дурак. Лететь в команде аутичного мальчика и психованной девочки... Далеко не улететь.

-- Я не сомневаюсь в ее способностях управлять яхтой, -- ответил Денис. - Я сомневаюсь в ее возможности существовать в замкнутом пространстве с чужими людьми. Брат, конечно, входит в ее понятие "своих". А вот любой чужой человек... Лешка, если бы ты полетел с ними, и за обедом слишком резко потянулся за ножом для масла - умер бы с вилкой в глазу.

Он хмыкнул:

-- А на следующей планете тебя сгрузили бы в нейлоновом мешке, как жертву неосторожного обращения со столовыми приборами...

Я даже остановился - от страшной догадки перехватило дыхание.

-- Ты... ты что, хочешь сказать... их отец?..

-- Нет, -- отрезал Денис. - Не хочу. "Дочери Кали" из повиновения не выходят. Своих она убивать не способна. Разве что конфликт приоритетов... нет...

Он постучал трубкой о телефон, вытрясая пепел. Буркнул:

-- Что-то ты меня заморочил. Лешка, в любом случае по факту смерти будет проведено дознание. Да и нет ведь тут никакой смерти! У Анастасиса

- аТан! И не порти мне последние дни на вашей планете. Свалились тут эти яхты на голову... сейчас еще штабную крысу черт принесет...

-- Слушаюсь, не портить настроения...

-- Ты чего? А... да брось. Считай, что я тебя демобилизовал. Я ведь к яхте тебя тащил, чтобы ты выбор свой сделал. Честно говоря, и не подозревал, что все так серьезно, думал, что тебе выпал шанс убраться с планеты.

-- Спасибо, Денис.

-- Было бы за что. Домой пойдешь? Или со мной пошатаешься? Мне надо еще курьера встречать.

Я подумал.

-- А помощь тебе нужна?

-- Нет.

-- Тогда - домой. Спать хочу.

-- Удачи тебе, -- помолчав, сказал Денис.

-- Угу. Завтра можно подойти? Расскажешь что и как?

-- Если это не будет государственной тайной первой степени, -- ухмыльнулся Денис. - Давай, счастливо...

Легко сказать - пойду спать. Куда труднее прийти и уснуть - если до рассвета всего ничего, день вместил больше событий, чем иной год, а в пустом доме - тихо, мертвенно тихо...

Дом у меня самый обычный, деревянный, двухэтажный, в таком хорошо жить большой семье, а вот одному - тяжко. Весь верхний этаж пустует, а я живу на первом, в своей старой детской. Только кровать сюда перетащил нормальную, вот и все изменения.

Когда я понял, что зря глазами хлопаю, уже рассвело настолько, что стало все видно. Подвешенная к лампе - давным-давно перегоревшей, кстати, не люблю верхний свет, модель имперского эсминца. Я ее сам склеил, когда мне было лет десять, по чертежам из детского журнала "Имперский соколенок". А вот картинка на стене - это рисовала мама. Рисовать она не умела совершенно, если у меня и были художественные способности, то никак не от нее. Все картины где-то наверху, на чердаке. Только эту я не стал снимать, хотя однажды из любопытства насчитал на ней семь только фактических неточностей. Ну не мог Император Грей в разгар Смутной Войны носить боевой костюм модели "Викинг", его еще не придумали, и на фоне пылающего гнездовья Алкари его изображать смешно, он там не был, и уж никак не мог Император трогательно прижимать к груди свежевылупившегося птенца Алкари, спасенного из огня. Алкари - не цыплята, у них генетическая память, и даже самый мелкий птенец понимает, кто друг, а кто враг. Хватанул бы Императора клювом в открытый гермошлем, и все, нет у человечества вождя... Ну и еще, по мелочи, всякие неточности...

Все здесь было знакомо, все привычно, я с закрытыми глазами могу каждую мелочь найти, а в туалет ночью сходить не просыпаясь вообще, и книжку на стол швыряю не глядя, зная, что упадет точнехонько на единственное свободное место. У нас в общине считают, что так вот и надо жить - храня преемственность поколений, дух, народность и моральные ценности. Когда-то эту комнату занимал отец. Вон, в шкафу на полочке стоит пластиковая модель боевого робота. Это он собрал. А перед ним здесь жил дед. Подоконник сделан из доски, которую дедушка сам украсил выжиганием - там изображен огромный город, который будет стоять на месте нашего поселка в будущем.

Цепочка. Преемственность. Помни дела своих предков, передай их своим потомкам. Главный наш завет.

Я тоже так думаю, конечно. Только не применительно к себе. Не хочу! Не хочу и все! Вот только представлю... появятся у меня дети, старший сын будет жить в этой комнате, зная, что выжигание - от прадедушки, робот - от деда, модель эсминца - от папы... И когда он соорудит что-нибудь достойное духа семьи, так сразу этому найдется свое место - на полочке, или на гвоздике.

Когда я понял, что точно не усну, то свесил ноги с кровати, рукой не глядя щелкнул по клавише кофеварки, и посидел немного с закрытыми глазами, слушая тихое бульканье кофе. Интересно... улетело уже с планеты семейство Эйко?

Конечно, хочется. Очень хочется такой шанс за хвост схватить. Выиграют они регату, или не выиграют, все равно можно будет домой не возвращаться. Устроиться где-то работать, ведь обязательный имперский образовательный курс я закончил на отлично, может быть в армию пойти - рядовым, или техником в космопорт. Все равно - здорово. Но не зря же Денис, который меня вечно ругает за нерешительность, этот отказ одобрил? Как вспомню глаза девочки... страшные у нее глаза. И не потому, что в них злость, или жажда убивать. Просто слишком легко они меняются - то внимательные, серьезные, а то наивные и просительные. Не верь людям, у которых глаза так быстро меняются. Никогда не верь.

Кофеварка проиграла побудку, я протянул руку и взял чашку кофе. Втянул аромат. Не очень, конечно... есть где-то мешочек настоящего, терранского кофе, не нашему чета. Тетя Лиза и дядя Павел хоть и стараются, селекцией занимаются, специальные удобрения выписывают, а все равно кофе не такой.

И откуда я знаю, что именно наш - не такой? Если разобраться, так наоборот, терранский должен неправильным казаться, его я пил раз десять в жизни, а наш - постоянно. Вот только все равно - чувствую. Будто где-то в глубине, в клеточках, как у Алкари, сидит память и нашептывает "не так", "неправильно", "подделка"... Отец Виталий говорит, что это пережитки, что хоть Терра и родной мир человечества, но в колыбели вечно жить нельзя. Значит и небо должно быть нам родным, и земля, и безмозглые абори, и джунгли... и этот кофе.

Выхлебал я две чашки, забрался в душ, переоделся в чистое. Потом вдруг принялся за уборку, хоть обычно по пятницам наводил порядок, а сегодня только четверг. Наверное, хотелось что-то делать. Пол пропылесосил и протер старый робот-черепашка, он барахлит, но если его запускать два раза подряд в режиме генеральной уборки, то становится вполне прилично. А я вытер пыль, особое внимание уделив дедушкиному подоконнику - в выжженные линии вечно набивался мусор, и город становился пыльным и ненастоящим, как макеты в нашем музее, потом протер стекла - для окон тоже есть маленький робот, но его замаешься пересаживать со стекла на стекло, проще походить с тряпкой и аэрозолью.

Хорошо бы, если гонщики уже заправились, отдохнули и улетели...

А еще лучше, если военный курьер попутно забрал Огарина. Не хочу я с ним прощаться. Лучше прийти в бункер, и забрать у ребят конверт с какой-нибудь запиской, что он обязательно оставит. Прочитаю... и пойду к священнику просить благословения на брак с Ноновой...

Весь первый этаж я отдраил и отчистил до полудня. Сделал все, что только можно, даже ковер в гостиной почистил пеной, а фамильный хрусталь в буфете сполоснул от пыли и высушил. И только тогда понял, что специально себе занятия придумывал - чтобы не выходить из дома.

Это что же, я боюсь, что передумаю, и в экипаж к сумасшедшей девочке попрошусь?

Нет уж!

На улицах было очень тихо, и у меня зародилось подозрение, что и впрямь все закончилось - гонщики разлетелись, никто и не узнал про неожиданный визит, кроме меня...

Но подойдя к трактиру я понял, что все еще далеко не закончилось.

У входа стояли два незнакомца, высокие, стройные, излишне хрупкие, наверное, с планеты низкой гравитации. Лица у обоих тонкие, прозрачные, нечеловеческие... на эльфов из детских сказок похожи. Когда я подошел поближе, то понял, что один из них - женского пола, едва-едва были заметны под комбинезоном груди, да и бедра пошире.