Чтение 3–й страницы книги ~Принц Хаоса~

- Нет причин полагать, что коронация положит всему конец, - сказал Мандор. - Корона никого не защищает от кинжала.

- Но наследник приходит к власти вместе с дурным багажом.

- Это не первый случай в истории. И раз уж ты приостановился, чтобы подумать об этом, то несколько очень хороших монархов пришли к власти с небезоблачными послужными списками. Кстати, тебе не приходило в голову, что другие могут рассуждать аналогичным образом о тебе?

- Да, и это лишает меня ощущения комфорта. Мой отец долгое время хотел трон Эмбера, и это очень портило ему жизнь. Но как был он счастлив, когда послал трон к дьяволу. Если я что и вынес из его истории, так именно это. Подобных амбиций у меня нет.

Но на мгновение вспыхнуло любопытство. Каково это - контролировать огромное государство? Всякий раз, когда я выражал недовольство политикой здесь, или в Эмбере, или в Соединенных Штатах в Отражении Земля, то резво начинал соображать, как сам бы управился с ситуацией, если б состоял в должности.

- Не правда ли любопытно? - поддал пару Мандор.

Я опустил взгляд.

- Наверное, другие тоже смотрят в магические отражения... надеясь на путеводные нити.

- Несомненно, - отозвался он. - И что если Таббл и Тмер встретят безвременный конец? Что бы ты сделал?

- Даже не думай об этом, - сказал я. - Этого не случится.

- Предположим.

- Не знаю.

- Тебе надо принять решение, просто чтобы убрать неопределенность с пути. Ты же никогда не испытывал нехватки слов, когда знал собственное мнение.

- Спасибо. Я запомню это.

- Расскажи мне о себе с момента нашей последней встречи.

И я так и сделал, о призраках Лабиринта и обо всем.

Где-то ближе к финалу вновь поднялось завывание. Сухэй двинулся у скале.

- Извините, - сказал он, скала разделилась и дядя прошел внутрь.

Тут же я ощутил на себе отяжелевший взгляд Мандора.

- Вероятно, у нас есть лишь мгновение, - сказал он. - Времени не хватит объяснять: я хочу, чтобы ты меня прикрыл.

- Очень личное, м-м?

- Да. Так что перед похоронами тебе придется отобедать со мной. Скажем, четверть цикла, считая от нынешнего момента, синее небо.

- Отлично. У тебя или в Путях Всевидящих?

- Приходи ко мне в Пути Мандора.

Скала снова сменила фазу, как только я кивнул, и вошла гибкая демоническая фигура, сверкая синим внутри облачной вуали. Я вмиг вскочил, затем склонился поцеловать руку, которую она протянула.

- Мама, - сказал я. - Я не ожидал радости... так скоро.

Она улыбнулась, а затем ее нечто вихрем ушло прочь. Чешуя растворилась, контуры лица и фигуры поплыли. Синева исчезла, обратившись в нормальный, хоть и бледный, телесный цвет. Бедра и плечи развернулись, как только она потеряла немного роста, хотя и оставались достаточно обширными. Ее карие глаза стали более привлекательными, как только втянулись тяжелые надбровные дуги. Прорезалось несколько веснушек, пересекающих теперь человеческий, чуть вздернутый нос. Каштановые волосы были длиннее, чем в те времена, когда в последний раз я видел ее в этой форме. И она по-прежнему улыбалась. Красная туника стала ее туникой, просто повязанной пояском; на левом бедре болталась рапира.

- Мой дорогой Мерлин, - сказала она, взяв мою голову обеими руками и целуя меня в губы. - Я рада видеть тебя так хорошо выглядящим. С твоего последнего визита прошло довольно много времени.

- В последнее время я вел очень активную жизнь.

- Это уж точно, - сказала она. - Я слышала кое-какие доклады о твоих разнообразных несчастьях.

- Представляю, что ты слышала. Не за каждым ходит по пятам ти'га, периодически и в различных формах совращая его и дико осложняя жизнь в нежелательных попытках защитить.

- Это показывает, что я беспокоюсь, дорогой.

- Это так же показывает, что ты либо не уважаешь мою личную жизнь, либо не ставишь ни во что мое здравомыслие.

Мандор прочистил глотку.

- Привет, Дара, - сказал он.

- Полагаю, что тебе и должно все казаться таковым, - заявила она.

Затем:

- Привет, Мандор, - продолжила она. - Что с твоей рукой?

- Несчастный случай, проистекающий из некоторых частей архитектурного ансамбля, - отозвался он. - Некоторое время тебя не было в поле зрения, но это не касается поля моих мыслей.

- Спасибо, если это комплимент, - сказала она. - Да, я то и дело ухожу в отшельничество, когда общество начинает обременять. Хотя тебе ли говорить, сэр, исчезающий надолго в лабиринтах Путей Мандора... если ты действительно туда уходишь.

Он поклонился.

- Как вы сказали, леди, мы, похоже, родственные создания.

Мать прищурилась, хотя голос не изменился, когда она сказала:

- Я удивляюсь. Да, я иногда могу видеть в нас родственный дух, и чаще

- в наших самых простых делах. В последнее время нас не было здесь, и довольно долго, разве не так?

- Но я был беспечен, - сказал Мандор, указывая на раненую руку. - Ты, очевидно, нет.

- Я никогда не спорю с архитектурой, - сказала она.

- А с невесомостями? - спросил он.

- Я стараюсь работать с тем, что стоит на месте, - сказала она ему.

- В основном, я тоже.

- А если не получается? - спросила она.

Он пожал плечами.

- Случаются иногда столкновения.

- В свое время ты избегал многих, разве не так?

- Не могу отрицать, но это было очень давно. Ты, вероятно, сама по себе весьма избегательная штучка.

- Холодно, - ответила она. - Когда-нибудь мы должны сравнить записи по невесомостям и столкновениям. Разве не странно, если мы окажемся схожими во всех отношениях?

- Я был бы весьма удивлен, - ответил Мандор.

Я был заворожен и слегка испуган пикировкой, хотя исходить мог только из ощущений и не имел понятия о сути. Они были в чем-то схожи, и я никогда не слышал ничего столь неопределенного, но выразительного вне Эмбера, где часто играют в словесные игры подобного рода.

- Простите меня, - затем сказал Мандор, обращаясь ко всей компании, - но я вынужден вас покинуть. Для регенерации. Благодарю за гостеприимство, сэр, - он поклонился Сухэю. - И за удовольствие скрестить... наши дорожки,

- это уже Даре.

- Ты только что прибыл, - сказал Сухэй, - и не отдохнул. Ты выставляешь меня плохим хозяином.

- Славно отдохнул, старый дружище, никто не смог бы предложить таких трансформаций, - заявил Мандор. Он взглянул на меня, попятившись к открывающемуся выходу. - До скорого, - сказал он, и я кивнул.

Он отправился в путь, и с его исчезновением, камень вновь обрел однородность.

- Интересуются его манерами, - сказала моя мать, - без очевидной настойчивости.

- Тактично, - прокомментировал Сухэй. - Рожден он был в пышности.

- Интересно, кто умрет сегодня? - сказала она.

- Я не уверен, что гарантировано соучастие, - отозвался Сухэй.

Она засмеялась. @- А если так, - сказала она, - они определенно умрут блестяще, со вкусом.

Ты говоришь в осуждение или из зависти? - спросил он.

- Ни так, ни так, - сказала она. - Ибо я тоже наслаждаюсь тактом... и хорошим жестом.

- Мать, сказал я, - что происходит?

- Ты о чем, Мерлин? - отозвалась она.

- Я покинул эти края довольно давно. Ты послала демона разыскать меня и позаботиться. По-видимому, тот, вернее, та смогла засечь кого-то эмберской крови. Возникла путаница между мной и Люком. И она оделила заботой нас обоих... пока Люк не начал предпринимать периодические попытки убить меня. Затем она защитила меня от Люка и попыталась определить, кто же из нас - более подходящая партия. Какое-то время она даже жила с Люком, а после преследовала меня. Мне следовало бы быть догадливым, потому что она так жаждала узнать имя моей матери. Похоже, Люк по поводу своих родителей держал рот на замке.

Она засмеялась.

Представь прелестную картину, - начала она. - Малышка Ясра и Принц Тьмы...

- Не пытайся сменить тему разговора. Подумай, как это смущает выросшего человека - его мамочка посылает демона присмотреть за ним.

- Своеобразно. Но это был всего лишь демон, дорогой.

- Кого это заботит? Принцип тот же. Где ты откопала эту мысль о защите? Я обижаюсь...

- Вероятно, ти'га спасла тебе жизнь больше, чем единожды, Мерлин.

- Ну да. Но...

- Тебе лучше быть мертвым, чем быть защищенным? И только потому, что это исходит от меня?

- Не в этом дело!

- Так в чем?

Надеюсь, тебе понятно, что о себе я могу позаботиться сам, и...

- Но ты не смог.

- Но ты этого не знаешь. Я обижен тем, что ты начинаешь с мнения, будто в Отражениях мне требуется дуэнья, что я наивен, доверчив, беспечен...

- Полагаю, хоть это и заденет твои чувства, но можно смело сказать, что таким ты и был, собиравшись в края, настолько отличающиеся от Дворов, насколько отличается Отражение.

- Да, о себе я могу позаботиться сам!

- Ты не сделал для этого ни капли. Зато напридумывал массу чепухи. С чего ты решил, что причины, которые ты перечислил, единственно возможны для моих действий?

- О'кей. Расскажи, знаешь ли ты, что Люк пытался убить меня тринадцатого числа каждого апреля. И если - "да", почему ты мне просто этого не сказала?

- Я не знала, что Люк пытался убить тебя тринадцатого числа каждого апреля.

Я отвернулся. Сжал кулаки и разжал их.

- Тогда какого дьявола ты это сделала?

- Мерлин, почему для тебя так сложно допустить, что другие люди могут иногда знать то, чего не знаешь ты?

- Начни с их нежелания изложить мне эти вещи.

Долгое время мать молчала. Затем:

- Боюсь, в чем-то ты прав, - сказала она. - Но были серьезные причины не говорить на эти темы.

- Тогда начни с невозможности рассказать это мне. Скажи, почему ты мне не доверяешь.

- Это не вопрос доверия.

- Тогда нет ли резона рассказать хоть что-то сейчас?

Последовало еще одно, более долгое молчание.

- Нет, - наконец сказала она. - Еще нет.

Я повернулся к ней, сохраняя лицо спокойным, а голос ровным.

- Значит, ничего не изменилось, - сказал я, - и не изменится никогда. Ты по-прежнему не доверяешь мне.

- Это не так, - ответила мать, глянув на Сухэя. - Просто это неподходящее место или неподходящее время для обсуждений.

- Могу ли я принести тебе напиток, Дара, или что-нибудь поесть? - немедленно сказал Сухэй.

- Спасибо, нет, - отозвалась она. - Я не могу долго здесь задерживаться.

- Мама, расскажи мне тогда о ти'га.

- Что бы ты хотел узнать?

- Ты наколдовала их из-за Обода.

- Верно.

- Подобные существа бестелы сами по себе, но для собственных целей способны замещать живых хозяев.

- Да.

- Предположим, такое существо заняло личность в момент - или близко к моменту - смерти, оживив дух и контролируя разум?

- Интересно. Это гипотетический вопрос?

- Нет. Это действительно случилось с той, кого ты за мной послала. Теперь она, кажется, неспособна выйти из тела. Разве не так?

- Я не совсем уверена, - сказала мать.

- Она теперь в ловушке, - предложил Сухэй. - Входить и выходить она может, только используя присутствующий разум.

- Под контролем ти'га тело победило болезнь, убившую сознание, - сказал я. - Ты полагаешь, она застряла на всю жизнь?

- Да. Насколько я знаю.

- Тогда скажи мне: освободится ли демон, когда тело умрет, или умрет вместе с ним?

- Все может пойти и так, и так, - ответил он. - Но чем дольше демон остается в теле, тем более вероятно, что он погибнет вместе с ним.

Я опять посмотрел на мать.

- И там ты держишь финал этой истории, - заявил я.

Она пожала плечами.

- Я разочаровалась в этом демоне и освободила его, - сказала она. - Ну, и всегда можно наколдовать другого, была бы нужда.

- Не делай этого, - сказал я ей.

- Не буду, - сказала она. - Сейчас нужды нет.

- Но если тебе покажется, что есть, ты сделаешь?

- Мать заботится о безопасности сына, нравится это ему или нет.

Я поднял левую руку, вытянул указательный палец в гневном жесте, как вдруг заметил, что ношу яркий браслет... он казался почти голографической копией витого шнура. Я опустил руку, сглотнул первый ответ и сказал:

- Теперь ты знаешь мои чувства.

- Я знала их давным-давно, - сказала она. - Давай пообедаем в Путях Всевидящих, на половине цикла, считая от нынешнего момента, в пурпурное небо. Согласен?

- Согласен, - сказал я.

- Тогда до скорого. Доброго цикла, Сухэй.

- Доброго цикла, Дара.

Она сделала три шага и ушла, как предписывает этикет - тем же путем, что и вошла.

Я повернулся и, пройдя к краю бассейна, вгляделся в глубины, почувствовал, как медленно расслабляются плечи. Теперь там были Ясра и Джулия, обе в цитадели крепости, творящие в лаборатории что-то тайное. А затем поверх них поплыли завитки, и какая-то жестокая истина вне всякого порядка и красоты начала формироваться в маску поразительных, пугающих размеров.

Я почувствовал руку на плече.

- Семья, - сказал Сухэй, - интриги и безумства. Ты чувствуешь тиранию привязанности, да?

Я кивнул.

Еще Марк Твен говорил о способности выбирать друзей, но не родственников, - ответил я.

- Я не знаю, что замышляют они, хотя у меня есть подозрения, - сказал он. - Сейчас делать нечего, разве что передохнуть и подождать. Я хотел бы услышать побольше из твоей истории.

- Спасибо, дядя. Идет, - сказал я. - Почему бы и нет?

Так я выдал ему остаток рассказа. Перевалив через него, мы переместились к кухне для дальнейшего пропитания, затем проделали еще один путь к плавающему балкону над желто-зеленым океаном, бьющимся об розовые скалы под сумеречным... или нет - беззвездным небом цвета индиго. Там я закончил повествование.

- Это более, чем интересно, - сказал Сухэй в конце концов.

- Ну да? Во всем этом ты видишь что-то, чего не вижу я?

- Ты дал мне слишком много пищи для размышлений, чтобы получить поспешное суждение, - сказал он. - Давай на этом пока остановимся.

- Очень хорошо.

Навалившись на перила, я взглянул вниз на воды.