Чтение 8–й страницы книги ~Контрольный поцелуй~

Веру. И чем дольше длился разговор, тем больше понимала, что следует быть
очень и очень осторожной.

Во-первых, Вера прекрасно знала Валерию Петровну, училась в ее семинаре,
во-вторых, бывала у Артамоновых дома.

- Валерия Петровна просто чудо, - откровенничала студентка, - гениальный
преподаватель. Попасть к ней в руки - мечта любого, даже коза сумеет у нее
звездой стать. Но она берет только тех, кто беспрекословно ее слушается.

Слушая, как Верочка поет нашей общей знакомой осанну, я решила
подбираться к цели издалека.

- Фамилию Артамоновых я, кажется, уже слышала, я ведь русская по
происхождению, в Москве бываю часто, хожу в театры... вспоминается мне такой
актер... Андрей Артамонов, я не ошибаюсь?

- Сын, - пояснила Вера, - ушел сначала в режиссуру, а потом стал
продюсером.

- Актриса Ирина Артамонова его жена?

- Не знаю такую, - сказала Вера. Еще бы, я ее только что придумала!

- Супругу Андрея зовут Лидия, - уточнила девушка.

- Тоже в театре выступает?

- Гримерша, - пренебрежительно заметила собеседница.

- И дети у них есть?

- Две дочки, - охотно сообщила Подушкина, совершенно не удивляясь моему
странному любопытству.

- Небось тоже у Валерии Петровны учатся?

- Они совсем маленькие, Полина даже в школу не ходит, - улыбнулась Вера,
- рано ей о сцене думать.

- Вы часто бываете у Артамоновых?

- Достаточно, - ловко ушла от ответа девушка.

- Наверное, играете с детьми?

Вера вздернула брови.

- У них няня, а я прихожу заниматься с Валерией Петровной.

Боясь, что вопросы на эту тему могут насторожить девушку, я стала
рассуждать о модельном бизнесе.

ГЛАВА 5

Пообещав Вере успешную карьеру на подиумах Парижа, ринулась к
Артамоновым. Только доставленный сегодня утром из ремонта "Вольво" отчего-то
плохо заводился, астматически кашляя и фыркая.

Я ворвалась в квартиру, споткнулась о собак и чуть не упала на Валерию
Петровну.

- Дашенька, ты слишком уж стремительная, весьма неодобрительно заметила
та.

Но мне сейчас не до китайских церемоний.

- Нашла девушку, которая увела Полю и Наденьку со двора!

Лера села на диван, лицо ее заметно напряглось.

- Не может быть!

- Очень даже может, - ликовала я, - причем вы великолепно ее знаете!

- Да? - нервно вздрогнула Валерия.

- Вера Подушкина, ваша студентка.

- Вера, Вера... - принялась повторять дама, как бы припоминая, потом
вскрикнула:

- Верочка! Невероятно, как ты узнала?

- Порасспрашивала кое-кого, - гордо ответила я, - ее видели дети,
газетчик на площади, мороженщица.

Валерия Петровна забегала по холлу.

- Вера! Бог мой, но зачем ей девочки? Не поверишь, я очень плохо знаю эту
Подушкину. Меня просил ее взять Леопольд Грибов, приятель Андрея и Лиды. Я
пригляделась - вроде работоспособная, не без таланта, ну и пригрела! Змею на
груди! Ведь в дом ходила. Мне иногда удобнее заниматься здесь, а не в
институте! Что же теперь делать?

- Обязательно сообщить в милицию, - твердо сказала я, - пусть допросят
девчонку, живо всю правду расскажет. Не такие раскалывались.

- Да, - пробормотала Лера как-то подавленно, - несомненно, признается. -
Потом она тяжело задышала, рухнула в кресло и слабым голосом попросила:

- Принеси из холодильника нитроглицерин.

Ее руки дрожали так сильно, что пальцы никак не могли подцепить плоскую
крышечку. Я отобрала у Леры круглый пластмассовый пенальчик и вытряхнула две
белые крупинки.

- Спасибо, - прошептала Артамонова.

- Мы посидели минуту-другую в молчании. Потом Валерия Петровна шумно
вздохнула:

- Кажется, отпустило. - Давайте прямо сейчас звонить в милицию!

- Дашенька, пойми меня правильно, дело непростое, речь идет о судьбе
детей, я не могу одна принимать столь важное решение, - засопротивлялась эта
актриса, - лучше подождать родителей.

- Где они? - спросила я, удивляясь отсутствию

Лидочки.

- Андрюша на репетиции, - пояснила Лера, - а Лида просто неразумное
существо! Ведь просила ее не делать глупостей, Так нет, ни в какую, поеду, и
все тут!

- Куда?

- Вбила себе в голову, что сама найдет Надюшу, и отправилась на станцию
"Аэропорт" - страшно глупо!

К тому же и опасно. Оставив Леру поджидать сына, я поехала на
Ленинградский проспект.

Было около шести вечера, и на платформе метро толпились пассажиры. Я
пошла по перрону, напряженно вглядываясь в людей. Люди толкались,
бесцеремонно прокладывая себе дорогу... Ну просто удивительно, в парижской
подземке подобного не увидишь - человеческая масса вас плавно обтекает.
Чувствуя, что начинаю заражаться всеобщей суетой, я присела на скамейку, и
тут под своды взметнулся дикий, нечеловеческий вопль. И женский крик:

- Упала, помогите, остановите поезд! Вой нарастал. В противоположном от
меня конце платформы творилось что-то невероятное. Визжали женщины, бежали
со всех ног милиционеры и дежурные. Выезжавший из туннеля поезд остановился
посередине станции и стоял, не открывая дверей. За освещенными стеклами
виднелись встревоженные лица пассажиров.

- Что случилось? - спросила я у пробегавшего мимо мужчины.

- Баба под поезд прыгнула, дура, - ответил тот, почти не останавливаясь,
- нашла тоже место! Люди домой спешат, а теперь движение остановят, и
неизвестно, когда поезда снова начнут ходить. Хочешь с собой покончить, так
сигай из своего окна, нечего другим мешать!

Нехорошее предчувствие проникло в душу. На мягких, почти не слушающихся
ногах я подобралась поближе к месту трагедии. Часть перрона оцепили
милиционеры, я пробилась сквозь зевак поближе к красно-белой ленте.

- Нельзя, гражданочка, - остановила дежурная.

Я во все глаза глядела туда, где лежало нечто, закрытое одеялом. Рядом
валялись туфли... красивые темно-синие кожаные лодочки, привезенные
Андрюшкой из Испании.

"Нет, только не это!" - пронеслось в моей голове.

Я отпихнула дежурную.

- Ну нельзя же, куда прешь? - грубо одернула меня та.

Но я уже подлезла под ленту и уставилась на несчастную. В абсолютно серой
женщине, распростертой на полу, трудно узнать Лидочкуt но сомнений нет -
передо мной лежала она.

- Лидуша! - выкрикнула я, кидаясь на колени. - Лидуля, зачем?

- Знаете ее? - спросил один из милиционеров. Не в силах отвечать, я
только кивнула. И тут появились врачи. Один из них принялся ловко
приделывать капельницу.

- Она жива? - ухватилась я за надежду.

- Пока да, - сухо ответил доктор, профессионально втыкая в безжизненное
тело иголки.

Потом странно провисающую Лидочку положили на носилки, я зачем-то
подобрала туфли и побежала за санитарами. Но в реанимобиль меня не впустили.
Белый автобусик оглушительно взвыл сиреной и унесся, я осталась стоять на
проспекте, прижимая к груди туфли.

Домой добралась только к десяти, абсолютно сама не своя. Не отвечая на
вопросы детей, еле-еле доползла до кровати и рухнула лицом в подушку.

- Утром меня никто не трогал, но проснулась почему-то около восьми.
Аркаша с Машей завтракали в столовой.

- Что случилось? - спросил сын. - Ты вчера пришла зеленая, просто страшно
смотреть.

- Лида Артамонова бросилась под поезд метро.

- Боже, - ужаснулся Аркаша. - Почему?

- Не знаю, - пробормотала я и, отодвинув чашку с кофе, взяла телефон.

У Артамоновых трубку схватили сразу.

- Алло! - прокричал Андрюшка. - Говорите...

- Как Лида?

В мембране послышались странные звуки.

- Что? - испугалась я.

- Пока жива, - ответил Андрей, судорожно кашляя, - но очень плоха, в
сознание не приходит.

Господи, зачем она это сделала?

Бросив трубку на стол, я повторила вопрос:

- А в самом деле, зачем? Лидочка удивительно стойкое существо. В раннем
детстве осталась без отца и матери - погибли в авиакатастрофе. У девочки не
оказалось никаких родственников, только двоюродная бабушка где-то в Перми.
Женщина не замедлила приехать в Москву и поселиться в просторной квартире
сироты. Через год туда перебрались все многочисленные уральские домочадцы:
бабкин сын с женой и двумя детьми, дочь с супругом... Лидусю отселили в
небольшой чуланчик без окна, но скоро и эта жилплощадь показалась бабке