Раиса Андреевна кивнула.
– Правильно, он и есть.
– Как же так, такой дедуля… А вы сами где познакомились с Ритой?
– Квартира наша была коммунальной, – принялась упоенно рассказывать старушка.
Ничто так не радует пожилого, живущего в одиночестве человека, как возможность поболтать с внимательным собеседником. Вернее, не поболтать, а высказать все, что накопилось в душе.
Раисе комнату в Большом Козловском дали сразу после войны, как фронтовичке и орденоноске. Сначала в этой квартире обитало три семьи, но потом одна выехала и ее площадь досталась учительнице. Теперь у нее стало две комнаты – девять и одиннадцать метров. В самой же большой кубатуре, двадцатипятиметровом зале, проживала Евгения Николаевна Назарова с дочерью Ритой. Потом мать умерла, и Риточка осталась одна. Была она красивой, но какой-то бесшабашной. Вокруг нее постоянно крутились кавалеры, многие приходили в гости, и тогда до глубокой ночи в комнате Назаровой звучала гитара и слышался тихий смех. Но Раиса Андреевна никогда не ругала соседку. Молодость – дело понятное, ну когда же еще повеселиться? Когда на руках дети, уже не хочется петь до зари или хохотать до упаду, всему свое время…
Риту и Наташу разделяло несколько лет, и младшая с обожанием смотрела на старшую. Когда одной стукнуло двенадцать, другая отметила семнадцатилетие, пропасть, разделявшая соседок казалась огромной, но зато, когда Нате исполнилось шестнадцать, Риточке было чуть больше двадцати, и именно Назарова показала малышке, как пользоваться губной помадой и пудрой, какую прическу лучше выбрать и куда подложить вату, чтобы обрести пикантные формы. Наверное, для Риты это была своеобразная игра, но Наташенька считала ее своей лучшей подругой, поверяла все тайны и мечты.
Потом Ритуля неожиданно для всех выскочила замуж за старика Инджикяна. Раиса Андреевна, узнав о предполагаемой свадьбе, осторожно поинтересовалась у Риточки:
– Деточка, не будет ли тебе с ним скучно? Все-таки возраст у товарища Инджикяна почтенный…
Соседка ухмыльнулась:
– Нет, тетя Раечка, с таким кошельком он для меня всегда молод!
От подобной откровенности учительница обомлела. Рита уехала к супругу, ее комната досталась Раисе Андреевне, давно стоявшей на очереди…
Честно говоря, Раиса Андреевна была только рада такому повороту событий. Ей не слишком нравилось влияние Риты на Наташу. Если мать хотела видеть своих детей духовными людьми, то Назарова открыто говорила ее дочери:
– Эх, Натка, уж поверь мне, если у мужика в зубах мешок денег, то он, как муж, всегда будет прекрасен. А уж потом, заполучив его мошну, можно себе все позволить: и любовника молодого, и кольца бриллиантовые, и шубу норковую…
Как-то раз Раиса решила поспорить с Ритой и завела длинную, по-учительски нудную сентенцию, суть которой сводилась, собственно говоря, к простой мысли: главное для девушки не богатство, а тонкость души, чистота мыслей и тела.
– Лучше простая, но свежая блузочка, – вздыхала Раиса, – чем богатый наряд, добытый порочным путем.
Рита хмыкнула и поинтересовалась:
– Тетя Рая, а ты детей методом непорочного зачатия завела или другим способом?
Раиса Андреевна вспыхнула до корней волос.
– Не говори глупостей, и потом, при чем тут супружеские обязанности?
– А при том, – спокойно ответила соседка, – что вам не повезло. Другие раздвинут ноги и имеют за это шубы, дачи и ожерелья. А у вас только дети получились.
– Какие ты гадости говоришь, – вышла из себя Раиса, – это проститутки, содержанки…
– Вовсе нет, – хладнокровно парировала Назарова, – многие таких мужей находят, старше себя, богатых. Дорвется старичок до молодого, сладкого тела и готов потом женщину золотым дождем осыпать.
Ошеломленная Раиса не нашлась что ответить. Но самое ужасное было то, что мать поняла: Ната на стороне подруги.
Вот поэтому учительница страшно обрадовалась, когда Назарова уехала. Она искренне надеялась, что Рита и Наташа перестанут тесно общаться. Но, к сожалению, ничего не вышло. Встречались они значительно реже, но близость не исчезла. Риточка, став богатой, сбрасывала подружке с барского плеча свои платья, ставшие немодными, а один раз отдала вполне хорошую шубку из белки, посчитав, что такой простецкий мех для нее самой слишком беден.
– Последнее время, правда, месяца за три-четыре до Наташиной гибели, – вздыхала Раиса, – они не встречались, все недосуг было, Света, та прибегала иногда, а Рита нет. А после того, как Наташа умерла, она ни разу ко мне не пришла и даже не позвонила.
– Кто такая Света? – полюбопытствовала я.
– Одноклассница Наташи, Светлана Реутова, – пояснила Раиса Андреевна,– в нашем же подъезде живет, только на последнем этаже. Вот та совсем другая девочка, полная противоположность Рите. Ребеночка недавно родила. Знаете, я иногда вижу, как она с коляской катит по улице, сердце так и щемит. Наташенька-то не успела детками обзавестись. Хотя, может, оно и к лучшему, сейчас бы сироты остались.
ГЛАВА 22
На верхнем этаже оказалось не три двери, а две. Я позвонила сначала в ту, на которой не было номера. Высунулся лысый красноносый мужик в спадающих рваных джинсах.
– Чего надо? – рявкнул он, обдавая меня запахом чеснока.
– Светлану Реутову.
– Ну так и звони ей, – гаркнуло небесное видение, – людей не тревожь!
Чуть не ударив меня по лицу дверью, он ее захлопнул.
Я вздохнула и нажала на другой звонок. На этот раз выглянула полная женщина с простоватым, милым российским лицом. Светло-русые волосы, вьющиеся мелкими кудряшками, стояли дыбом, на ней был байковый халат, на ногах – замечательно уютные замшевые тапочки.
– Вам кого? – шепотом спросила она.
– Светлану Реутову, – тоже шепотом ответила я.
– Входите, – улыбнулась женщина, – только Вовка спит.
– Кто? – удивилась я.
– Ну сынишка мой, Володечка, – пояснила хозяйка и скорей утвердительно, чем вопросительно, сказала: – Вы ведь по вызову, из поликлиники? Сопли у него потекли, и кашель бьет. В аптеке какие-то таблетки посоветовали, да больно дорогие, целых сто двадцать рублей, и…
– Я из милиции.
– Откуда? – изумилась Светлана.
– Из милиции, отдел по раскрытию убийств, майор Васильева, Дарья Ивановна. Извините, что отвлекаю, понимаю, что явилась некстати, у вас ребенок болен…
– Ничего, – махнула рукой Света, – он все равно часов до трех проспит. А что случилось?
– Вы хорошо знали Наталью Павловну Кабанову?
– Конечно, в одном классе учились, а что случилось?
– Вы знаете, что она погибла?
– Да, в горах разбилась, поехала с клиентом… Да вы проходите, проходите…
Толстушка впихнула меня в кухню, где царил редкостный бардак. Стол, подоконник и табуретки были завалены горами вещей, непонятно как очутившихся в месте, где готовят пищу. Убрав с одного из стульев бутылку с шампунем, Светлана радушно предложила:
– Давайте я вас кофе угощу.
Не дожидаясь моего ответа, она вытащила из шкафчика не слишком хорошо вымытую кружку, кинула туда несколько гранул «Максвелл хауз», щедро насыпала сахара, плеснула воды и добавила сливок.
Я посмотрела на получившийся «коктейль» и подавила ухмылку. Такой напиток носит в нашем доме название «услада Аркадия». Все домашние, а также многочисленные друзья и гости хорошо знают, что ни в коем случае нельзя просить Кешу сделать кофе. Сын очень экономно кладет заварку, ну, примерно четверть чайной ложечки на поллитровую кружку, зато рафинад бросает от души, куска четыре, а еще лучше пять, а чтобы смесь получилась еще более гадкой, он разбавляет ее сливками, после чего содержимое чашки по цвету начинает напоминать любимую Зайкину помаду фирмы «Живанши». Весь Париж увешан этой осенью огромными рекламными щитами, на которых изображены дамы с губами, накрашенными помадой тона «натуральный беж». Каждый раз, глядя на их лица, я вспоминала Кешу. И вот ведь странность! Чай он пьет крепкий, совсем не-сладкий. Из напитков предпочитает виски, без содовой и льда. А вот с кофе отчего-то получается такая ерунда.
– Наташа поехала с клиентом, – продолжила я начатый в коридоре разговор, – но с каким? Она же работала переводчицей.
Светлана кивнула.
– Да, в торговом представительстве «Филипс», тут недалеко. К ним кто-то из начальства заявился, вот ей и велели переводить. Ужасная история. А, собственно говоря, в чем дело?
Я вспомнила полковника Дегтярева и мигом воспроизвела часто повторяемую им фразу.
– К сожалению, я не могу сообщить никаких деталей или подробностей, по делу идут оперативно-разыскные мероприятия…
Правда, после этих слов он, как правило, добавляет:
– И, сделай милость, не лезь не в свое дело, не суй свой длинный нос куда не следует, а то ведь и прищемить могут!
Но сказать подобное Светлане я, естественно, не могла, поэтому завершила речь по-другому:
– И вы бы очень помогли следствию, ответив на ряд вопросов, без протокола, по-дружески. Это не допрос, а просто беседа. Вам же, наверное, хочется, чтобы тайна гибели Наташи была раскрыта до конца?
– Спрашивайте, – пожала плечами Света.
– Вы были ее лучшей подругой…
– Не совсем так, – спокойно поправила меня она, – вернее, одно время, в младших классах, мы очень дружили. Знаете, две девочки-одногодки, ходят в один класс, сидят рядом за партой, живут, можно сказать, в соседних квартирах… Но когда мы стали старше, у Наты появилась другая закадычная подружка, Рита Назарова.
Потом девушки поступили в разные институты и совсем отдалились друг от друга. Но хорошие отношения сохранили, иногда пили вместе чай и бегали в театр. Затем Света вышла замуж, и они совсем разошлись.
– При всем желании не могу сообщить никаких подробностей о ее личной жизни, – вздыхала Светлана, – я только знала, что у Наты никак не получалось найти мужа, но она сама виновата.
– Почему?
– Завышенные требования предъявляла. Знаете, как в песне поется: «Чтоб не пил, не курил, всю зарплату приносил…»
А мужчины вокруг Наташи появлялись. Но она вела себя, как капризная принцесса из сказки: этот толстый, тот глупый, третий противный, у четвертого ноги кривые…
– Ну и чем дело закончилось? – усмехнулась Света. – Выбирала, выбирала и провыбиралась, пропали кавалеры. Да и возраст, прямо скажем, уже не юный. Появился у нее потом один кадр, но она о нем говорила неохотно, я поняла, что мужчина женат, но вроде супруга больна… Но, честно говоря, эти сказочки про болезненную вторую половину большинство парней рассказывает… Знаете, это ее Рита Назарова с толку сбивала, все про деньги ей внушала. Мол, без разницы, какой муж, лишь бы состоятельный… А Натуся очень хотела разбогатеть. Но, наверное, не зря говорят, что господь никогда не дает человеку того, о чем тот страстно мечтает. Денег-то у Наты никогда не было. По крайней мере, так она говорила всем, но…
Тут Света неожиданно захлопнула рот и тревожно глянула на меня.
– Что «но»? – тут же отреагировала я.
Реутова помялась, затем со вздохом пробормотала:
– Это никакого отношения к ее смерти не имеет.
Беляев Александр
Корнев Павел
Белов Вольф
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Доставалов Александр