Чтение 73–й страницы книги ~Иллюзия греха~

- Зачем? Если вы это сделаете, мы не сможем поймать преступника.

- Послушайте, решайте свои проблемы, пожалуйста, не за счет моего
института. Ваша задача - ловить преступников, вот и ловите на здоровье.
А моя задача - обеспечить нормальную работу института, в том числе соз-
давать условия для научной деятельности моих сотрудников. И одним из
элементов является приумножение и сохранение библиотечного фонда. Ищите
другие возможности для поимки вашего вора. Знаете, как говорят в народе?
Не надо искать топор под чужой лавкой.

- Мне жаль, что вы так настроены. Вы хотя бы подумайте о том, что
этот топор может опуститься завтра на вашу голову, если мы сегодня не
найдем его под вашей лавкой. Вам моя аллегория понятна?

- Ваш милицейский юмор настолько тонок, что мне его не понять, - вы-
сокомерно откликнулся академик.

- Жаль, - повторила Настя. - А профессор Чистяков говорил мне, что вы
интеллигентный человек с хорошо развитым чувством юмора. Видимо, он
ошибся.

- Вы знакомы с профессором Чистяковым? - живо откликнулся директор. -
Позвольте спросить, откуда?

- А я его жена, - нахально заявила Настя, глядя на академика ясными
честными глазами.

- Вы - жена Алексея Михайловича Чистякова? - переспросил тот.

Терпение у Насти лопнуло, и она дала волю накопившейся в ней злости.
Она уже поняла, что директор выполнит все ее указания и просьбы, теперь
он ей не откажет, но все равно не смогла удержаться. Ее всегда приводили
в бешенство начальники, которые любили чувствовать себя хозяевами своей
вотчины, причем проявлялось это здоровое чувство хозяина в основном в
том, что работающие в этой вотчине люди, равно как и имущество, рассмат-
риваются в качестве личной собственности. Наверняка академик не умер бы
от горя, пропади из его библиотеки перевод книги Дюруа, но его возмущает
сам факт того, что какая-то там милиционерша считает возможным рисковать
его собственностью. При этом такой начальник может сквозь пальцы смот-
реть на то, что библиотечные фонды бессовестно растаскиваются самими
сотрудниками института. По типу "ты здесь хозяин, а не гость, тащи с за-
вода каждый гвоздь". Но если гвоздь посмеет утащить посторонний, то
скандал будет на всю Европу. Как же, посягнули!

- А вы полагаете, что у женщин-милиционеров должны быть мужья-участ-
ковые? - с едва сдерживаемой яростью спросила она. - И у профессоров ма-
тематики, в свою очередь, жены должны быть не такие, как я? Чему вы так
безмерно удивились, Виктор Иванович? Вам внушали, что в милиции работают
одни безмозглые идиоты, наглые взяточники и тупоголовые невежды, которым
не место среди докторов наук? Я сижу в вашем кабинете уже сорок минут и
никак не могу заставить вас понять то, что понимают даже дети. Да, есть
риск, и очень большой риск, что перевод книги Дюруа уйдет из вашего инс-
титута навсегда. И в вашей библиотеке больше не будет этой замечательной
книги. Ну и что? Мир перевернется? Этот перевод есть в университете и
еще в одном институте, которым руководит ваш коллега академик Винников,
он есть в Ленинке и в архиве ВЦП, где его делали, и при некотором уси-
лии, уверяю вас, очень незначительном, вы эту потерю восполните. А прес-
тупники, которым сегодня позарез понадобилась эта книга, держат в своих
руках человеческую жизнь, и, может быть, не одну. Если эти жизни обор-
вутся, кто и как сможет восполнить потерю? Мне, знаете ли, приходилось
уже сталкиваться с учеными, которые до такой степени преданы своей нау-
ке, что забывают о живых людях. Преданность науке - это прекрасно и дос-
тойно всяческого уважения, ибо человек смертей, а научные открытия живут
веками и приносят пользу человечеству. Но человечество, ради которого вы
так стараетесь, состоит из отдельных людей, на которых вам наплевать.
Вы, наверное, слышали печальную историю профессора Бороздина, который
разработал прибор для стимуляции агрессивного психологического фона в
войсках и испытывал его на населении Москвы. Не заставляйте меня думать,
что вы похожи на него.

- Мне приходилось слышать, что жена профессора Чистякова весьма экс-
центричная особа, - сухо ответил директор. - Теперь я это увидел
собственными глазами. Что я должен сказать сотрудникам библиотеки? Там
нет свободных вакансий, все должности заняты. В каком качестве вы там
появитесь?

- Скажите, что меня оформили на какую-нибудь простенькую должность,
например, лаборантом, но временно я поработаю в библиотеке, потому что
сейчас лето и многие хотят идти в отпуск. Отпустите в отпуск какую-ни-
будь сотрудницу библиотеки для убедительности.

- Ну хорошо, я отпущу одного человека в отпуск, а завтра вы закончите
свою работу и уйдете. И с чем мы останемся? Выто ушли, а человек из от-
пуска вернется еще не скоро. Об этом вы, конечно, не подумали.

- Конечно, - согласилась Настя, - об этом я не подумала. Об этом
должны думать вы, потому что вы директор. А я - милиционер, и думать
должна о том, что человек, который, может быть, придет в вашу библиотеку
за книгой Дюруа, похитил беспомощную семнадцатилетнюю девушку и держит
ее неизвестно где. И я хочу эту девушку найти и освободить. У нас с вами
разные профессии и разные задачи. Вы предлагаете открыть дискуссию на
тему о том, чья задача важнее?

Но открывать дискуссию директор почему-то не захотел.

Библиотека была огромной и какой-то бестолковой. Первым делом Настя
удостоверилась в том, что перевод книги Дюруа здесь действительно есть,
но лежит он не в хранилище, а в читальном зале.

- Этот перевод часто спрашивают, - пояснила Ниночка, работница библи-
отеки, взявшая шефство над новенькой, - поэтому мы его на дом не выдаем,
у нас же всего один экземпляр.

Для того чтобы получить книгу в читальном зале, надо было предъявить
удостоверение сотрудника института, и не просто предъявить, а оставить
библиотекарю.

- А как же те, кто пользуется вашими библиотечными фондами по хода-
тайству из сторонних организаций? - поинтересовалась Настя.

- Они приносят нам письмо, мы заводим на этого человека формуляр и
даем ему книги под залог паспорта.

- И что, все, кто берет книги в читальном зале, в этом же зале их и
читают?

- Ой, что ты, - махнула рукой Нина, - в читалке сидят только пришлые.
Сотрудники берут книги и уносят к себе в кабинеты. А некоторые и домой
ухитряются утаскивать. Придут с утра пораньше, весь дефицит соберут и
уходят домой. А вечером приносят. А то и дня через два.

- Разве им удостоверение не нужно?

- А зачем оно им? Вахтер и так всех пропускает. Другое дело, что без
удостоверения тебе нигде ничего не дадут, ни в одну лабораторию на при-
боры не пустят, но если человеку, допустим, три дня лабораторная база не
нужна, то он на все три дня книги из читалки забирает. Боремся с этим,
боремся, а все без толку.

- Можно, я на выдаче в читальном зале поработаю? - попросила Настя.

- Да ради Бога, - тут же согласилась Нина. - Ты в читалке будешь, а я
на абонементе. Если что - спрашивай, не стесняйся. И вот еще что. Я уж
сразу с тобой опытом поделюсь. Я когда первое время в читалке работала,
очень хотелось каждую книгу как можно быстрее найти. Носилась между
стеллажами, старалась сразу запомнить, где что стоит, уставала страшно.
Мне казалось, научные работники - люди такие серьезные, будут ценить,
если их обслуживать быстро. Ничего подобного. Они и не замечают, сколько
времени ты им книжку несешь - полминуты или полчаса. Стоят и байки тра-
вят друг с другом. Или присаживаются вон за тот стол и подшивки газет
листают. Так что ты не надрывайся и ноги до мозолей не стаптывай, поня-
ла? Подождут, не переломятся. У них время тоже казенное, как и у нас с
тобой. Кстати, а ты про перевод Дюруа почему спросила?

- Интересно стало, - неопределенно ответила Настя. - Я когда-то
всерьез математикой занималась, помню, что нам учитель очень советовал
найти эту книгу. Говорил, что в ней самые сложные вещи изложены просто и
понятно. Но мы тогда так и не смогли ее найти. Теперь вот вспомнила, по-
тому и спросила.

- Ты математикой занималась? - удивилась Нина. - А потом что же? Бро-
сила?

- Да не сложилось как-то. В институт провалилась, занималась всякой
ерундой, потом замуж вышла.

- И дети есть?

- Нет, детей нет пока.

- Ну ничего, - подбодрила ее Нина, - какие твои годы, родишь еще.

- Конечно, - согласилась Настя.

Это был тот нечастый случай, когда ее внешность сыграла ей на руку.
Худощавая, тонкая, с длинными светлыми волосами, стянутыми на затылке в
"конский хвост", без грамма косметики на бледном невзрачном личике, Нас-
тя всегда выглядела моложе своих лет. В этом месяце ей исполнилось трид-
цать шесть, но больше двадцати пяти - двадцати семи ей никто не давал.
Знала бы Ниночка, сколько на самом деле ей лет, вряд ли она была бы
столь оптимистична в своих прогнозах относительно будущих Настиных де-
тей. И потом, когда тебе двадцать семь и ты рассказываешь о том, как
провалилась в институт, а потом вышла замуж, тебе верят и не спрашивают,
чем ты вообще в этой жизни занималась. А когда тебе тридцать шесть, раз-
говор уже совсем другой. Тут нужна четкая легенда по меньшей мере лет на
пятнадцать. Где была, что делала, кем работала. И хотя Настя Каменская
своего возраста никогда не стеснялась и не скрывала его, но сейчас вы-
нуждена была признать, что иногда быть (читай - казаться) молодой намно-
го выгоднее и удобнее.

Первый день работы в библиотеке прошел незаметно и както суматошно.
Настя мило улыбалась, выдавала книги и журналы, коротко и приветливо от-
вечала на замечания типа "А у нас новая сотрудница" или "Девушка, вы ме-
ня запомните, я всегда беру эту книгу, никому ее не давайте". Перевод