припомнила столетней давности. Якобы ты у кого-то что-то украла. Конеч-
но, дошло до Зарубина, тот вызвал к себе Смулова и запретил тебя сни-
мать.
смета расходов на производство не превысила определенного процента от
суммы ожидаемой прибыли. Он придирчиво считал каждую копейку, выискивая,
где можно сэкономить, чтобы фильм вышел как можно дешевле. Но, надо от-
дать ему должное, никогда не скупился, если дополнительно вложенные
деньги сулили увеличение прибыли. Снимать Семенцову, по его разумению,
не было никакого резона. Она много лет назад получила звание заслуженной
артистки, и, стало быть, платить ей, даже и за эпизод, полагалось по до-
вольно высокой ставке. Зачем, когда на роль можно взять никому не из-
вестную актрису и заплатить ей намного меньше? Кроме того, если Смулову
пробы не понравились, то не исключено, что и сыграет Семенцова плохо.
Эпизод, конечно, но ведь и одна фальшивая бусина может испортить все
ожерелье. К чему такой риск?
сценарий. Навстречу ей попадались знакомые актеры, администраторы, рек-
визиторы, и у всех на лицах было написано: "Да, то, что рассказала Катя,
- правда". У одних выражение лица было сочувственное, у других - откро-
венно злорадное, но все они, Зоя была уверена, уже знали о том, как ее
"бортанули". И не кто-нибудь - эта стерва Вазнис. Во второй раз.
рам особняка был последним, что Зоя Семенцова смогла изложить более или
менее внятно. Дальнейший ее рассказ был путаным и неуверенным. Она не
помнила, с кем разговаривала, куда заходила, кому звонила. Всплывали
только какие-то обрывки сведений. Она, например, помнила, как решила по-
говорить со Смуловым и стала выяснять, где он. Ей сказали, что до часу
дня он снимал в арендованном павильоне и примерно часам к трем должен
приехать в офис, привезти отснятый материал.
неприятное известие, Зоя тут же начала прикладываться к рюмке. По-види-
мому, спиртное она постоянно носила с собой в сумке. Это объясняло "про-
валы" в ее памяти. Единственное, в чем она была уверена, - она была в
офисе. Это точно. Ее видело множество людей, она с ними разговаривала,
но деталей разговоров не помнит.
было. Просто она пытается что-то скрыть от Стасова. И ему нужно быть
очень осторожным и внимательным с этой женщиной, чтобы, с одной стороны,
не обидеть ее, а с другой - не насторожить.
но было спешить.
порцию алкоголя.
примерно... в пять? В шесть?
вестись разговоры об Алине. Обо всем, что происходило в офисе, я вам
рассказала. Алину я там не видела и по телефону ей не звонила. А то, что
я слышала о ней, говорило только о том, что она жестокая, безжалостная и
глупая самка. Я понимаю, что ей на меня наплевать, кто я ей? Никто. Быв-
шая соперница. Так это когда было! Но как она могла так поступить с Анд-
реем Львовичем? Он с ней поделился, разоткровенничался, а она так его
подставила. Ему же в глаза мне теперь стыдно смотреть.
рикмахерских. Технология модных причесок сложная - химия, меллирование,
все требует времени.
ка, которая охватывала Семенцову. Стасов припомнил вчерашний разговор с
Каменской: Дегтярь, по ее словам, ни секунды не сомневался, что Зоя по
своим психическим данным вполне могла убить Алину Вазнис. А что до физи-
ческих кондиций, то тут, конечно, сомнения есть, и немалые, но только
если Алина не была в бессознательном или беспомощном состоянии. А если
была? Что-то уж очень сильно Зоя нервничает.
вплоть до десяти часов вечера, когда она, по ее словам, вернулась домой
и легла спать. И ответы эти были куда более гладкими, нежели ее сумбур-
ный рассказ о трех с половиной часах, проведенных в особняке "Сириуса".
Стасову это совсем не нравилось.
ваете, пытаетесь что-то скрыть от меня. Я прав?
го испугался.
моем позоре и так уже знают все поголовно. Все знают! Все! Эта Вазнис -
просто ненасытная дрянь. Ей мало того унижения, через которое мне приш-
лось пройти пять лет назад, когда она спихнула меня с роли Азучены. Я
ведь домой к ней ходила, рыдала, умоляла отказаться от Азучены, сыграть
Леонору, как и планировалось с самого начала. Я же все ей объяснила,
все! И про то, как важно для меня было получить эту роль. И про то, что
я пережила, когда моя семья погибла! И как меня мучительно лечили! Я же
все ей сказала! А она? Выслушала меня, ничего не ответила, а сделала
по-своему. Если бы вы только знали, чего мне стоило наступить себе на
горло и пойти к ней просить. К ней, к девчонке сопливой, студентке! А я,
заслуженная артистка, в ногах у нее валялась, лицо потеряла, плакала,
умоляла. Разве такое можно простить? Она заслужила свою смерть, вот что
я вам скажу. Кто бы ее ни убил, ему памятник надо при жизни поставить.
что сейчас с ней случится припадок.
гонько сжал. - Не волнуйтесь вы так. Я все понимаю, Алина вас очень оби-
дела, но ведь столько лет прошло, все уже и забыли о той истории, и вам
пора забыть. Ну успокойтесь же, прошу вас...
него при виде жалких обиженных людей. Зоя не развеяла его сомнений, но,
по крайней мере, дала отправную точку для дальнейшей работы. Теперь нуж-
но проверять ее рассказ, адреса и имена парикмахерши, массажистки и всех
остальных, кого упоминала Зоя, он записал. Дай Бог, если все подтвердит-
ся. Ну а уж если нет...
данно на ее пути, когда вокруг было темно и безлюдно. Алина старалась не
ходить по вечерам одна, но все равно иногда приходилось идти по темной
пустынной улице, и он, словно специально поджидал ее, тут же подходил.
Теперь она уже знала смысл и значение всех тех слов, которые он нашепты-
вал ей, глядя прямо в глаза. Одной рукой он держал ее за руку, другой
трогал ее густые каштановые волосы, гладкие и шелковистые. И говорил,
говорил, говорил... Ей было страшно, ей было противно, но она терпела. О
том, чтобы закричать, позвать на помощь или хотя бы попытаться выр-
ваться, она и подумать не могла. Он ведь жил где-то по соседству, и она
не сомневалась - свою угрозу, которую он всегда повторял, прежде чем уй-
ти, он выполнит тут же.
в детском саду сказала ей, что она испорченная и заразная. Рядом с Али-
ной тогда не оказалось человека, который объяснил бы ей, что никакой ее
вины тут нет, что она такая же, как все остальные дети. Не оказалось ря-
дом с ней взрослого, который пошел бы в милицию и заявил о том, что
где-то поблизости проживает молодой человек, пристающий к детям. Она но-
сила свой страх в себе, и в ее детской душе росло и крепло чувство
собственной вины и горького одиночества.
(про себя она называла его Психом) имеют некоторую периодичность. Во
всяком случае, подходил он к ней не чаще одного раза в два-три месяца.
Поэтому после каждой встречи с ним Алина вздыхала свободнее, ибо знала:
теперь пять-шесть недель она может ходить по улицам спокойно, не вздра-
гивая и не оглядываясь. Проходило около двух месяцев, и она начинала
ждать. Скорей бы уж, тоскливо думала она, пережить это, перетерпеть, а
потом снова почти два месяца мирной жизни. Доходило до того, что, когда
ожидание ужаса становилось невыносимым, она специально выходила из дома
вечером и сидела в скверике неподалеку. Это почти всегда срабатывало.
Псих появлялся откуда-то из-за ее спины, садился рядом, отвратительно
осклабившись, запускал руку в ее длинные шелковистые волосы и начинал
нашептывать свои обычные мерзости о том, как он спустит с нее трусики,
будет гладить и ласкать ее пальцами... Она старалась не слушать, думать
о чем-нибудь постороннем, например о школе, об уроках, о мачехе и
братьях. Алина знала: нужно внутренне зажмуриться и перетерпеть. Зато
потом - два месяца относительного покоя. Или три, если повезет.
ближе к концу своего тихого сладострастного рассказа он отнимал руку от
Шилова Юлия
Куликов Роман
Лукин Евгений
Круз Андрей
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр