месяцами лежит, будто они собираются жить вечно. Никогда от них ничего
вовремя не получишь...
вать, а вместо этого начинает с трибуны байки про свою молодость расска-
зывать. Посмешище...
ют как промежуточные, на пяти страничках, из которых одна - титульный
лист, вторая - список исполнителей. Представляете, что это за отчет - на
трех страницах о трехлетней работе. А промежуточные вообще не пишут, ог-
раничиваются справкой на два абзаца. А отдел координации и планирования
им все с рук спускает.
водят, еще не такое увидишь...
памяти все детали встречи с Шитовой. Неужели она подруга этой блондиноч-
ки Каменской? Каких только совпадений не бывает. Узнала она его или нет?
Узнала или нет? Стояла и глазела на мужиков с откровенно блядской ухмыл-
кой, каждого из них оглядела, будто в постель примеряла. Кажется, на нем
ее взгляд не остановился. Кажется, нет. Или все-таки узнала?
Все мужики ей на ноги уставились, и он тоже. Нельзя глаза отводить от
такой яркой красотки, не по-мужски это, а значит - подозрительно. И он
не отвел. Пялился, как все, и даже постарался восхищенно улыбнуться.
Миши Доценко, наблюдавшего со стороны за встречей пятерых сотрудников
Института с Надеждой Шитовой. Более того, он даже снимал всех пятерых на
видеопленку, и они только что внимательнейшим образом, кадр за кадром
изучили всю запись. Нет, никто из пятерых не выдал себя.
сейф. - Или мы с вами полные дебилы и делаем все неправильно, гоняясь не
за тем, за кем надо, или нам попался сильный противник. Целый час мощно-
го прессинга, когда Юрка их давил в начальственном кабинете этим несу-
ществующим ходатайством, и под конец ослепительная Шитова с розами и но-
гами - такое мало кто выдержит, если есть что скрывать. Ладно, живем
дальше. Внешность нам ничего не дала, Шитова никого не узнала, и никто
не показал, что знает ее. Ходатайство тоже оказалось пустышкой, Один из
них точно знает, что никакого ходатайства в деле не было, но опять-таки
ничем себя не выдал. У нас в запасе остается средство преступления - ци-
анид, а также возможность знакомства с Галактионовым. Есть еще предс-
мертная записка Войтовича. Миша, это - вам. А нам с Юрой предстоит вы-
держать бой местного значения с Лепешкиным.
писку Григория Войтовича, Настя зашла к начальнику. Ей пришлось строго
одернуть себя, чтобы не прыснуть: еще вчера в этом самом кресле, за этим
самым столом сидел молодой сильный Коротков с мощными бицепсами, луче-
зарной улыбкой и сверкающими звездами на погонах, а сегодня здесь опять
домашний толстый Колобок Гордеев в партикулярном платье и с необъятной
лысиной.
бумаг, в изобилии валяющихся на большом столе. - Кажется, наш дружок Ко-
ротков у меня вчера спер мою любимую ручку. Что-то я ее никак не найду.
Вот и пускай вас после этого к себе в кабинет, вмиг все растащите.
потом автоматически сунул в карман кителя. Сегодня он этого уже и не
вспомнит, тем более что китель снова висит в шкафу до лучших времен и
Юрка до него не скоро доберется.
за другим ящики стола и проверяя их содержимое. - Сыщики, едрена матре-
на, борцы с преступностью. Юристы, между прочим, с высшим образованием.
Офицеры. Ничего оставить нельзя, все тут же к рукам приберут, а потом
сделают глазки пуговками, дескать, что вы, гражданин начальник, не бра-
ли, не трогали, не видели, вы ее, наверное, сами вместо колбасы съели.
Да, - он резко поднял голову, - так что у тебя?
Ольшанского - разглашение тайны усыновления, но это, как выяснилось,
куплет и припев от одной и той же песенки. С Лепешкиным мы работаем офи-
циально, Ольшанскому втихаря помогаем, таская ему информацию по делу Га-
лактионова. Вы же понимаете, что так продолжаться не может. Мы сидим на
пороховой бочке. Растащив работу по двум разным следователям, мы никогда
не раскроем убийство Галактионова. В то же время, если объединять дела у
Лепешкина, то у меня сделается инсульт. А Миша Доценко станет многожен-
цем. Чтобы поправить то, что напортил Игорь Евгеньевич, Михаилу пришлось
влюбить в себя чуть не пол-Москвы. Дамочек-то у покойника было много, и
каждую из них Лепешкин умудрился обидеть, а то и оскорбить, и каждая уш-
ла из его кабинета, унося с собой не только отвращение к следователю, но
и нерассказанную информацию.
хочешь с ним работать? - спросил Гордеев, внимательно глядя на Настю и
прекратив бесплодные поиски пропавшей авторучки.
она. - Лепешкин хороший, юридически грамотный специалист, безусловно
добросовестный, от работы не прячется, трудяга.
зяйственными делами. И если знать об особенностях его характера заранее,
к этому можно как-то подстроиться и предупредить наступление негативных
последствий. А сейчас мы попали в ситуацию, когда Миша заново обходит
всех свидетелей женского пола, об этом узнает Игорь Евгеньевич и закаты-
вает ему легкую истерику, мол, зачем, да кто тебе поручал, да кто тебе
позволил, да что это за самодеятельность. Интеллигентный Миша, конечно,
не может послать его подальше и членораздельно объяснить, что исправляет
его же глупости. А уж если Лепешкин, не приведи Господь, узнает про наше
негласное сотрудничество с Ольшанским, с ним вообще припадок случится.
Или он нас с Мишей удушит. Или застрелит, сейчас у прокурорских работни-
ков тоже оружие есть.
Чтобы я удушил Лепешкина первым? Я никак не уловлю смысл твоих жалоб.
свой сейф и достали оттуда тоненькую зелененькую папочку. Такую, знаете,
с белыми завязочками.
не мигая. Потом выдохнул:
хищения.
Игорем Евгеньевичем Лепешкиным, плохо слыша сам себя.
возмущался Лепешкин. - Какие основания у вас полагать, что я с ним не
справлюсь? Проделана такая огромная работа, опрошено столько людей, и
вдруг вы хотите передать дело другому следователю.
двух разных преступлениях, между которыми установлена тесная связь. И
делаю это вовсе не потому, что считаю вас плохим следователем, а потому,
что так лучше, в интересах более полного и объективного расследования.
а вместо этого забираете мое и отдаете ему? Я что, чем-то провинился? Я
доказал свою некомпетентность? Я ваш подчиненный, и мне важно понимать,
чем руководствуется мой начальник, когда принимает решения. Иначе как же
я смогу работать вместе с вами, если не понимаю ваших требований.
нимать нечего. Есть грех, не очень давний, о котором мало кому известно.
Но среди тех, кому известно, оказался и этот настырный Гордеев. А я и
забыл, что он знает об этом. Он меня спросил, нельзя ли при объединении
дел передать всю работу Ольшанскому. А я, дурак старый, забыл про осто-
рожность и резво так отвечаю: по правилам дела будут объединяться у Ле-
пешкина, и вообще вы, уважаемый Виктор Алексеевич, не в свое дело лезе-
те. У нас тут своя епархия, и начальник в ней - я. Вот тут он мне и при-
помнил про то, как я правила-то свято соблюдал, особенно один раз, когда
из-за моего скрупулезного соблюдения правил человек погиб, девочка сем-
надцатилетняя. Официально моей вины никто не признал, но был рапорт Лар-
цева, в котором все как есть написано. И рапорт этот, судя по всему, у
Гордеева до сих пор где-то припрятан, хоть Ларцев уже, кажется, год у
них не работает, ушел по инвалидности. Простой мужик Гордеев, не юлит,
не крутит, а прямо, по-простецки мне и говорит: или вы сегодня свои ду-
рацкие правила нарушите, а в дальнейшем не будете хрен знает кого на ра-
боту принимать, или я сегодня же дам родителям девочки ваш домашний ад-
рес и адрес вашей красивой большой дачи. Под "хрен знает кем" он, надо
думать, вас имел в виду, Игорь Евгеньевич. И чем вы ему так не угодили?"
тии решений, - холодно сказал он Лепешкину. - Но я требую, чтобы приня-
тые мной решения исполнялись, а не обсуждались и не критиковались. Вам
понятно, Игорь Евгеньевич?
Херберт Фрэнк
Херберт Фрэнк
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Суворов Виктор