Чтение 81–й страницы книги ~Стилист~

будет, когда он поймет, чего на самом деле лишился.

- Очень смешно, - недовольно фыркнул полковник. - Чувство юмора у те-
бя, дорогая моя, очень уж специфическое.

- Извините, - пробормотала Настя, с трудом взяв себя в руки.

- Ну, успокоилась? Теперь отвечай, какие это неучтенные доходы ты
имела в виду, когда говорила про зарубежные счета "Шерхана".

- Дикая история. Поверить невозможно. Но факты налицо.

- Ладно, не пугай.

- Есть в славной стране Японии бездарный писатель. То есть выдумщик и
мастер интриги он блестящий, а вот грамотешки не хватает, пишет с ошиб-
ками, и словарный запас как у младенца. Естественно, общей культуры нет,
образования нет и так далее. Зато честолюбия навалом. И хочется ему сла-
вы - просто смерть. Причем не для богатства, он человек и без того дос-
таточно состоятельный. Он даже готов приплатить, только чтобы ему славу
устроили. И пишет этот человек свои произведения, а никто их печатать не
хочет. Безграмотно, говорят, нечитабельно, не литература это, а детский
беспомощный лепет. Он уж куда только со своими нетленками не толкался -
нигде не берут. И вот нашелся добрый дядя из России, который купил у пи-
сателя на пробу одну рукопись. Фактически даром взял. Показал дядя-изда-
тель рукопись переводчику, тот и говорит, мол, плохо это, нечитабельно,
хотя и закручено здорово, и характеры есть, и интриги. И попросил изда-
тель переводчика поработать над текстом в смысле стиля и культуры изло-
жения. И родился на русском языке первый бестселлер из новой "восточной"
серии. Зачитаешься. Дальше рассказывать?

- И твой Соловьев все его рукописи заново переписал? - почему-то с
ужасом спросил Коротков.

- Еще не все, - усмехнулась Настя. - Он их много написал, штук трид-
цать, наверное. Издатели их все купили, Соловьев перевел и переделал
примерно половину. Так что работы впереди - непочатый край, начать и
кончить.

- Теперь понятно, почему они так за него переживали, боялись, что мы
его станем подозревать в убийстве любовницы и помощника, - протянул Ко-
ротков. - Конечно, куда ж им без него?

- Вот-вот, - кивнула Настя. - Но это как раз не самое интересное.
Дальше-то еще лучше было. Узнав, как удачно идет обработка его рукопи-
сей, автор-графоман рождает идею. Впрочем, не знаю, может быть, идея и
не ему принадлежит, а кому-то другому. Рукопись, обретшая приличный вид,
переводится с русского на английский или еще на какой-нибудь распростра-
ненный язык и запускается на мировую арену. Но уже под другим именем.
Русские переводы публикуются под псевдонимом А. Накахара, а все ос-
тальные - под подлинным именем автора, Отори Митио. Улавливаете, в чем
фокус?

- Вообще-то не очень, - признался Селуянов. - А в чем?

- А в том, чтобы завоевать мировую славу. Честолюбивый он, я ведь уже
говорила. И ничего в этой жизни, кроме мировой славы, ему не нужно. Че-
ловек, чьи книги выходят на русском языке под именем Накахара, не имеет
ничего общего со звездой мировой величины Отори Митио, чьи книги завое-
вали международное признание, переведены на десятки языков, продаются
миллионными тиражами всюду, кроме, естественно, России, а по каждому из
опубликованных романов снято как минимум по две экранизации - одна на
какой-нибудь американской или европейской киностудии, другая - на Восто-
ке, в Индии или в Китае. Вот и представьте, сколько гениальный автор с
этого имеет. Но поскольку без помощи издательства "Шерхан" и конкретно
Владимира Соловьева все это сделать совершенно невозможно, то господин
Отори Митио отстегивает почти девяносто процентов своих гонораров тем,
чьими усилиями создаются его произведения в пристойном литературном ви-
де. То есть издательству "Шерхан" и человеку, переводившему книги с
русского языка еще на какой-нибудь.

- На бред похоже, - с сомнением покачал головой Коротков.

- Ага, - с готовностью согласилась Настя. - Очень похоже. Поэтому я
проявила чудеса расторопности и добыла несколько книг Отори Митио на
английском и французском языках, а также два фильма, снятые по его кни-
гам. И поскольку с русскоязычным вариантом его творчества я уже хорошо
знакома, остальное было легко и просто. В титрах фильмов он значится
только как автор романа, по которому сделана экранизация.

- И что это означает?

- Что он не участвует в написании сценария. Потому что абсолютно
безграмотен, пишет с ошибками и имеет бедный словарный запас. Только
этого никто еще не понял, потому что господин Митио оберегает свою репу-
тацию. Нагнал вокруг своего имени таинственного тумана, уехал из Японии,
чтобы никто его не спросил, почему отсутствуют рукописи его бессмертных
творений на родном языке. Но во всем этом самое пикантное - то, что Со-
ловьев со всех этих бешеных гонораров не имеет ни копейки. Соловьев, че-
ловек, чьим трудом фактически создана рукопись, человек, сделавший из
краткого рассказика настоящую литературу, наполнив ее образами, чувства-
ми, переживаниями, - этот человек оказался выброшенным из процесса все-
общей дележки. Вот об этих деньгах я говорила, когда смеялась. О них Ус-
тинов вряд ли знал. Потому что Оксана о них не знала, а все, что каса-
лось издательства, он узнавал только от нее.

- Так ты говоришь, непереведенных романов еще много осталось? - за-
думчиво переспросил Гордеев.

- Достаточно. Десятка полтора, а то и больше. Японец-то продолжает
творить, все не уймется никак.

- И каждый из них - миллионные тиражи и парочка экранизаций?

- В общем, да. Виктор Алексеевич...

- Вот именно, деточка. Мы должны были об этом сразу подумать. Редко
что в нашей жизни случается вовремя. А уж когда два раза подряд - тогда
это совсем нехорошо.

Глава 18

Это был уже пятый по счету вуз, куда пришла Настя Каменская со своим
странным вопросом: когда в соответствии с учебным планом у них сдают
криминологию. В четырех предыдущих учебных заведениях, где готовили
юристов, этот предмет сдавали во время летней сессии, а если подозрения
Насти по поводу странной шпаргалки, обнаруженной случайно в бумагах Со-
ловьева, верны, то экзамен должен был состояться зимой.

Девушка в учебном отделе смотрела на Настю с нескрываемым любо-
пытством.

- Что же это за преступление такое, что вы нашим учебным планом инте-
ресуетесь? - спросила она, доставая из несгораемого шкафа толстые папки.

- Да так, - неопределенно улыбнулась Настя. - Вы разве наизусть не
знаете, какой предмет когда сдают?

- Что вы! - замахала руками инспектор учебного отдела. - У нас учеб-
ный план почти каждый год меняют. В этом году криминологию третьекурсни-
ки сдают летом, это я точно помню, потому что мы уже расписание экзаме-
нов на летнюю сессию составили. А в позапрошлом году вполне могло быть,
что и зимой. Если вводятся новые предметы или меняется количество часов,
отводимых на дисциплину, то и расстановка экзаменов может измениться. И
потом, у очников, вечерников и заочников расписание разное. Вас какой
год интересует?

- Девяносто третий - девяносто четвертый.

- Сейчас посмотрю. Да, в том учебном году криминологию на вечернем
отделении сдавали зимой. А очники и заочники - летом. Этого достаточно
или что-нибудь еще нужно?

- Нужно. Мне нужен пофамильный список всего курса, который сдавал
криминологию в ту зимнюю сессию.

- Ничего себе! - охнула инспектор. - Их же триста человек.

- Что поделать, - вздохнула Настя. - Вы говорите, это был третий
курс?

- Да. Сейчас они на пятом, через неделю у них госэкзамены начинаются.
Вы можете подождать минут десять? У меня все списки в компьютере, я рас-
печатаю. Вам алфавитный список курса или с разбивкой по группам?

- Нет, по группам не надо.

Девушка принялась усердно щелкать клавишами. Настя терпеливо ждала,
примостившись в уголке на колченогом стуле, который каждую секунду гро-
зил развалиться под ней при малейшем неосторожном движении. Внезапно ее
осенило.

- Скажите, а экзаменационные билеты у вас сохранились?

- Конечно. Мы обязательно по одному экземпляру оставляем. Достать?

- Если не трудно.

Это, разумеется, была простая вежливость. Даже если бы оказалось, что
достать эти старые билеты трудно, Настя все равно настояла бы на своем.
Это был хоть и микроскопический, но шанс, позволяющий избежать нудной
проверки всех трехсот человек.

Пока принтер натужно скрипел, распечатывая триста фамилий, инспектор
достала папку с подшитыми в нее копиями экзаменационных билетов.

- Вам любые билеты по криминологии или именно с той сессии?

- Именно с той.

Экземпляр был совсем "слепой", наверное, четвертый или пятый, сделан-
ный на машинке под копирку. Настя быстро пробежала глазами вопросы и на
второй странице нашла то, что искала. Билет номер 17. Первый вопрос:
"Основные приемы анализа уголовной статистики". Второй вопрос: "Предмет
криминологии как науки". Искомый студент был человеком предусмотри-
тельным, готовил шпаргалки не на отдельные вопросы, а на билет целиком.
Потому два крошечных листочка и оказались сколоты скрепкой, чтобы лежали
вместе.

- Вот, пожалуйста. - Инспектор протянула Насте длинную бумажную ленту
распечатки. - Это все?