женщину, которая понимает, что Марик - самый лучший, но не может выйти за
него, потому что у нее уже есть муж.
уловить какие-нибудь приметы того, что он страдает от безответной любви. Вот
он задумался, остановился на середине фразы, объясняя ей очередной раздел по
физике, и смотрит куда-то в сторону, наверное, вспоминает о Ней...
начал. Давай попробуем еще раз.
достал! Правда, всего на одну ночь.
обернут, голубеет обложка. Наташа недоверчиво открывает его - "Москва", 1967
год, номер 1.
что-то новенькое, а это старье какое-то.
очереди записывался, чтобы прочитать, вот наконец повезло. Это такой роман,
такой... ты не представляешь!
стремились ее прочитать. То есть нет, я не так объясняю... Вот ерунда какая,
совсем запутался. Ты "Трех мушкетеров" читала?
мушкетера" ей совсем не понравились, сплошные политические интриги и война,
поплакать не над чем. - В общем да, интересно.
хочется, потому что сюжет тебе известен. А кроме сюжета там ничего и нет.
Что-то такое помимо сюжета, и сколько бы раз ты ее ни перечитывал, каждый
раз открываешь что-то новое, то, что раньше пропустил, или не заметил, или
не понял. Второй пласт, третий, десятый... Вот "Мастер и Маргарита" как раз
такая книга и есть. Я уже один раз ее читал, теперь хочу перечитать.
очередь, и завтра его уже другой человек возьмет. И потом, тебе еще рано
читать такие романы, ты ничего не поймешь.
еще маленькая.
комсомол примут. Джульетте вообще тринадцать было, когда она с Ромео
обвенчалась.
маленькая. А что касается Джульетты, то для Ромео она, конечно, была уже
взрослой, ему самому-то всего лет пятнадцать было. А вот если бы ему было
двадцать пять, она казалась бы ему совсем ребенком. Все, Туся, давай не
будем отвлекаться, у нас по плану на сегодня задачи по оптике. Сейчас их
порешаем и на этом закончим.
просторным с тех пор, как из него убрали Люсин диван, и принялась
разглядывать себя в висящем на стене зеркале. Волосы в последние годы стали
заметно темнеть, раньше они были совсем светлые, а теперь наливаются
медно-рыжим оттенком, как у мамы и Люси. Но это - единственное, что у нее от
мамы, во всем остальном Наташа - настоящая папина дочка, и нос такой же,
прямой и широкий, и губы, и лоб. Почему Люсе так повезло? У нее все от мамы
- и тонкие черты лица, и тонкая фигурка, и большие глаза. И даже волосы
вьются так же красиво, как у мамы на фотографиях двадцатилетней давности. У
Наташи же волосы прямые, жесткие, и фигура крепкая, с широкими плечами.
Правда, учитель физкультуры говорит, что у нее сложение идеальное для
занятий спортом, но ей-то что с этого, не собирается же она становиться
олимпийской чемпионкой, она физкультуру терпеть не может, а на тренировки и
на соревнования ходит только потому, что у нее результаты хорошие, а
результат - это победа, а победа - это грамота. И для авторитета полезно.
Наташа уже знает, куда будет поступать - во ВГИК, а туда конкурс безумный,
талантливых много, а мест мало, поэтому важно, с чем ты придешь в приемную
комиссию, только с одним желанием учиться или с рекомендацией горкома
комсомола. А чтобы такую рекомендацию получить, надо стараться, стараться и
стараться, это ей еще Бэлла Львовна много лет назад объяснила.
которые покупают родители ее подружке Инне Левиной, Наташино сложение не
очень-то годится. Инка и ее сестра Мила обожают переодевания, и когда Наташа
приходит к подруге, ей всегда дают примерить новые тряпочки. Сестры Левины в
них выглядят как кинозвезды, а на себя Наташа наденет - ну урод уродом. Даже
жалко! Поэтому она не очень и страдает оттого, что ее собственные родители
не покупают ей таких вещей, все равно она в них "не выглядит". А не покупают
они модную одежду Наташе не потому, что денег нет, а потому, что достать ее
негде. Ведь в магазине тот же брючный костюм, или белую шубку из
искусственного меха, или кримпленовое платье, или хорошие туфельки просто
так не купишь, надо знать, где и когда их выбросят, или иметь блат, чтобы
из-под прилавка продали. У мамы с папой такого блата нет, вот и ходит Наташа
одетая кое-как, то есть добротно, но немодно. Разве может она понравиться
Марику в таком виде? Он ведь сам сказал: если бы Ромео было двадцать пять
лет, он бы тринадцатилетнюю Джульетту даже не заметил бы. Надо хотя бы
прическу сделать более взрослую, а то косы эти...
парикмахерскую. Ниночка регулярно бегает к ней стричься, тетя Рита, как и
обещала, пропускает бывшую соседку без очереди. Пусть и Наташу подстрижет.
настоящим праздником. Им несказанно повезло, комнату удалось снять в первый
же день, хотя Казанцевы готовы были к длительным поискам, зная и по
собственному опыту, и по опыту знакомых, что порой приходится две-три ночи
провести на вокзале или на пляже, прежде чем найдешь постоянное место для
ночлега. Справедливости ради стоит сказать, конечно, что нашли они не
отдельную комнату, а всего лишь две койки в комнате, где кроме Галины
Васильевны и Наташи жила еще приехавшая Откуда-то с Урала женщина с
маленьким сыном. Но и это было чудесно! Ведь комната же, настоящая комната,
а не сарай, где ютилась целая семья из пяти человек, и не раскладушка в саду
под грушевыми и яблоневыми деревьями. На этих раскладушках спят какие-то
молодые мужчины, Наташа видит их каждое утро и с сочувствием думает о том,
где же они, бедненькие, переодеваются и хранят свои вещи.
рукомойника и мчалась на пляж занимать место при помощи двух старых
истончившихся от долгой жизни одеял. В первый день они с мамой и отцом долго
спорили, где лучше: поближе к морю или, наоборот, поближе к высокому
каменному парапету. Родители считали, что лучше находиться рядом с
парапетом, по крайней мере мимо них не будут без конца ходить люди, наступая
не только на одеяла, но и на ноги, а то и на голову. Наташа же хотела быть
поближе к воде, чтобы даже загорая слышать шум моря и вдыхать его особый
чуть горьковатый запах. Родители победили в этом споре, сказав дочери, что
если ей так хочется моря, то пусть побольше плавает или сидит у кромки воды.
радость, потому что идти приходится вниз, да и нежарко еще, солнце
только-только встало. Зато уход с моря превращался в каторгу: вверх по
раскаленному жарой асфальту, все мышцы гудят от непривычно долгого плавания.
Отец к обеду уходил в свой санаторий и оставался там до четырех часов, это
называлось "тихий час", а Наташа с мамой шли в столовую обедать. Бесконечно
длинная очередь, терпеливо дожидавшаяся на солнцепеке возможности войти в
душное, тесное, пропахшее комбижиром помещение, потом грязные мокрые
подносы, липкие тарелки и приборы, отчаянные попытки найти два свободных
места за одним столом, невкусная еда и почти совсем несладкий компот на
десерт - все это не вызывало у Наташи ни ужаса, ни отвращения, более того,
ей ужасно нравилось. Нравилось, что можно стоять в очереди в одном
купальнике, только уже на самом пороге столовой накидывая легкий халатик,
нравилось, что можно выбирать еду, а не есть то, что дают, пусть даже
выбирать всего из трех супов на первое и четырех блюд на второе, но все-таки
выбирать, потому что дома ведь не выберешь, что мама приготовит, то и съешь.
Нравилось, что можно не мыть за собой посуду. И вообще, каждый день ходить в
настоящую столовую - это ведь почти то же самое, что каждый день обедать в
ресторане. Прямо как в кино про взрослую жизнь!
хозяйка им попалась добрая и разрешала пользоваться керосинкой на кухне и
кастрюлькой. А две алюминиевые мисочки, вилки, ложки и нож они привезли из
Москвы, мама и раньше ездила отдыхать "дикарем" и знала, что нужно брать с
собой.
приезжие, снимавшие койки у их хозяйки, собирались в саду за длинным
Акунин Борис
Белов Вольф
Володихин Дмитрий
Бажанов Олег
Березин Федор
Орлов Алекс