Москвы? Или сразу брать быка за рога и приступать к истории, случившейся
шестнадцать лет назад? Да, так, наверное, будет лучше. Все объяснения можно
сделать потом, в конце. Было так-то и так-то, потом она узнала, что Бахтина
необоснованно обвиняют совсем в другом, и прилетела, чтобы восстановить
справедливость. Спасибо за внимание. Никаких эмоций, одни голые факты.
Эмоции могут иметь место только если останется время. Эх, была бы на местном
телевидении такая же программа, как "Герой дня" на НТВ! Двадцать минут в
прямом эфире, да если еще с хорошим ведущим...
прерывая молчание.
только в субботу. А может быть, остаться? Ладно, она решит это позднее,
когда сначала поговорит с Борисом Ивановичем, а потом позвонит домой и
узнает, как отнеслись к ее внезапному и ничем не мотивированному отъезду.
приветливо замахала рукой, едва машина Руслана остановилась возле подъезда.
сказал он.
программ, - начала она с деловым видом и тут же сбилась на совсем девический
тон. - Ой, а вы в жизни гораздо красивее, чем в кино. Я с таким
удовольствием смотрела "Соседей"! Руслан сказал, что у вас срочное
сообщение.
осужден Борис Иванович Бахтин.
сказал, что вы даете мне три минуты.
получается, блок новостей мы сокращать не можем, ваше выступление мы ставим
вместо репортажа. У нас вся программа - десять минут. Третья часть ваша. Это
очень много, просто беспрецедентно, мы на это пошли только ради Руслана.
Нильский - это имя.
происходило в бешеном темпе. Бегом в гримерную, оттуда - галопом в студию,
на Иру нацепили микрофон и скороговоркой объяснили, куда смотреть, когда
начинать говорить и как следить за временем. Рядом усадили Руслана.
приготовила лицо. На экране появилась заставка. Ира с удивлением отметила,
что совершенно не нервничает. Все волнение, выбивавшее ее из колеи во время
разговора с Русланом, куда-то пропало. Наверное, обстановка в студии
напомнила ей съемочную площадку. Режиссер, камеры, операторы,
звукооператоры, администраторы, свет, заготовленный текст. Только главные
действующие лица перед камерами не актеры, а дикторы. Обстановка показалась
ей привычной, и она успокоилась.
диктор. - Вместо него мы предоставляем слово нашим гостям - актрисе Ирине
Савенич и журналисту Руслану Нильскому.
Москвы, чтобы восстановить правду, которая была когда-то нарушена по моей
вине.
продумывала текст выступления, и сделала все наоборот. Ну что она за дура
такая!
глаза отмечая цифры, сменяющие друг друга на табло электронных часов.
Молодец, уложилась, все главное сказала, осталось еще шесть секунд.
Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.
теперь наступила очередь Руслана. Она внезапно снова начала волноваться и
вдруг осознала, что не понимает ни единого слова журналиста. Никак не может
сосредоточиться и послушать его выступление, вместо этого мысленно повторяет
свои слова и проверяет, все ли сказала правильно.
поймете и простите.
зачитала новости спорта и прогноз погоды. Все. Камеры выключены, микрофоны
сняты, можно уходить. Вокруг лица, изумленные, потрясенные,
осуждающе-брезгливые. Самые разные. Но ни одного равнодушного.
дадим несколько анонсов, - сказал, прощаясь, кто-то из сотрудников
телевидения.
больницу, к Бахтину. Он, наверное, уже знает о выступлении, наверняка в этой
больнице кто-то смотрел новости. Ему сразу скажут, и Борису Ивановичу должно
стать полегче. Пусть знает, что с этого момента никто не посмеет верить
опубликованным в газете подозрениям и ложным обвинениям журналиста
Нильского.
до больницы заняла около двадцати минут, на протяжении которых Руслан не
проронил ни слова. Он избегал не только разговаривать с Ириной, но и
смотреть на нее. Пока ехали, она достала из сумки мобильный телефон,
включила его, прослушала автоответчик. Всего два звонка, оба от Лизаветы.
"Ирочка, что случилось? Немедленно позвони домой, мы волнуемся."
Поколебавшись несколько секунд, Ира набрала московский номер. Не рискнув
объясняться со свекровью, она позвонила Игорю сначала на работу, потом,
когда там никто не снял трубку, на мобильник.
Ты что, с любовником смылась?
объявилась и со мной все в порядке. Целую.
отсоединилась.
которую разрешался только санитарным машинам. Руслан остановил "Жигули" на
улице возле ворот рядом с белым "мерседесом".
горящие фонари. Время посещений больных давно закончилось, врачи, кроме
дежурных, разошлись по домам, да и погода к прогулкам не располагала. На
всем пути от ворот до входа в корпус им не встретился ни один человек.
перехваченный поясом плащ, поникшие плечи, мокрые, прилипшие к голове
волосы. Даже на расстоянии от женщины веяло такой безысходностью и печалью,
что у Иры сердце сжалось. "Наверное, потеряла кого-то и близких, -
сочувственно подумала она, - и теперь не представляет, как идти домой, как
рассказывать об этом, как дальше жить с этой болью."
казалось, их не замечала. Обеими руками прижимая к горлу широкие лацканы
плаща, она смотрела себе под ноги.
ошибку и извинился перед Борисом Ивановичем.
объяснили, мы все рассказали, - залепетала она, - я хотела, чтобы Борис
Иванович знал, что больше никто не сможет говорить о нем... подозревать...
Как же так? Почему?
кому являться, - медленно проговорила Алла Григорьевна. - А вы, наверное,
Ирина?
все знал. Потому и не стала с ним разводиться, когда его посадили. Ждала
его. Преклонялась перед величием его жертвы. Впрочем, это неважно...
Заберите меня отсюда, - вдруг попросила она жалобным голосом. - Я больше не
могу здесь находиться.
салон.
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Андреев Николай
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Контровский Владимир