и не подумал, болван. Но я исправлюсь, честное слово.
новал, оставив в душе Сергея Николаевича Березина некое смутное удивле-
ние самим собой, Ириной и вообще всей ситуацией. Черт возьми, неужели
она нравится ему? Бред. Он безумно любил ТУ Ирину, он совершенно потерял
голову, и что же, он теперь на всю жизнь обречен любить женщин, так или
иначе напоминающих ее? Строго по Фрейду? Этого не может быть, потому что
этого не может быть никогда. Строго по Чехову.
тя Каменская не без удовольствия сидела на работе. Как обычно, в период
чреватых происшествиями и конфликтами политических событий весь личный
состав московской милиции переводился "на казарменное положение", или,
проще говоря, "на особый режим", поскольку с казармами в столице было
неважно. Суть "режима" состояла в том, что треть носящих погоны сотруд-
ников должна была постоянно, в том числе и ночью, находиться на рабочих
местах, а остальные - безотлучно дома, чтобы в случае необходимости их
можно было немедленно вызвать на службу.
тина очередь сидеть на Петровке. Прогулка с генералом Заточным, естест-
венно, не состоялась, и Настя испытывала одновременно и облегчение отто-
го, что не нужно ничего выпытывать у Ивана Алексеевича, и некоторую не-
ловкость, потому что не помогла Стасову. Она не понимала, отчего Владис-
лав так беспокоится, обращение осужденных к правозащитникам не было из
ряда вон выходящим делом, это практиковалось достаточно широко и имело
достаточно веские причины. Во-первых, действительно имели место случаи
неправильного осуждения, судебные и следственные ошибки, недоразумения и
прямые злоупотребления. Во-вторых, многие осужденные рассчитывали на
"эффект действия": раз защищается, значит, невиновен. Был бы виновен,
разве стал бы обращаться к правозащитнику? Ну и в-третьих, процесс
собственной реабилитации был каким-никаким, а развлечением. Переписка с
правозащитником, может быть, даже приезды его в колонию, какое-то движе-
ние, разговоры - все это вносит разнообразие в тяжкую, беспросветную
жизнь в зоне. Настя знала множество случаев, когда адвокаты с ног до го-
ловы виновных убийц и насильников, отбывающих наказание, отрабатывали
свои гонорары, пытаясь доказать их невиновность и совершенно точно зная,
что их подзащитный действительно совершил преступление. И адвокат при
деле, и осужденному приятно. Когда-то давно Настя вывела для себя закон,
который назвала законом "тотальности психологического феномена". Если в
человеке есть некая особенность психики или особенность мышления, она
обязательно проявляется в самых разных ситуациях. Истина сама по себе
звучала весьма банально и удивить никого не могла, но дело было в том,
что об истине этой многие почему-то забывали и пользоваться законом пре-
небрегали. Когда человек совершает преступление, он в подавляющем
большинстве случае рассчитывает на то, что его не поймают. А если попро-
ще - он заранее считает себя умнее сотрудников правоохранительных орга-
нов. Очень маленькая и очень специфическая группка людей, совершающих
преступления, не рассчитывает избежать наказания и внутренне готова его
понести, но подавляющее большинство все-таки уверены в своей ловкости,
хитрости, везучести и безнаказанности. Попав в зону, такой человек не
меняется, да и с чего бы ему меняться? Тот факт, что его поймали, разоб-
лачил" и осудили, совершенно, по его разумению, не свидетельствует о
том, что он просчитался в оценке собственного интеллекта и в оценке спо-
собностей работников милиции и прокуратуры. Дело-то, как он полагает,
вовсе не в том, что он на самом деле дурак и сволочь, а в том, что прои-
зошел несчастный случай, казус, короче, не повезло ему. Но в следующий
раз повезет непременно. И наказание он теперь отбывает не потому, что
милиция все-таки что-то умеет и может, а потому, что ей случайно выпала
удача его зацепить, но больше такой удачи ей никогда не будет. В об-
щем-то, все было понятным, человек, чтобы сохранить психическое равнове-
сие, не должен разочаровываться сам в себе, он должен себя любить и ува-
жать, а если он начнет говорить сам себе, что, оказывается, он намного
глупее, примитивнее и хуже, чем думал, и вообще он никуда не годится и
совсем пропащий, никчемный и недостойный, то тут уж недалеко и до психи-
ческого саморазрушения. Человеческая психика зорко стоит на страже, она
вырабатывает множество всяких механизмов и хитростей, позволяющих чело-
веку защищаться от того, что ему неприятно.
ность в том, что если уж не повезло с осуждением, то с реабилитацией по-
везет непременно. Не может же судьба кинуть подлянку два раза подряд? Не
может. Судьи-дураки, прокуроры - сволочи и идиоты, менты - пьяницы и
взяточники, и быть того не может, чтобы ловкий и умный адвокат не добил-
ся пересмотра дела, нового слушания и оправдания. Мало ли что я виноват,
а сидеть я все равно не хочу. Вон их сколько по улицам ходит, не пойман-
ных и не разоблаченных, нар не нюхавших. Почему они не сидят, а я дол-
жен? И я не буду.
меется, правозащитник будет недоволен тем, что нанятый им частный детек-
тив не находит того, что нужно для оправдания Досюкова, начнет фыркать,
ныть, зудеть, скандалить и говорить гадости. Станет громко сомневаться в
профессиональной пригодности Стасова, будет требовать, чтобы тот сделал
то-то и то-то и не делал того-то и того-то, будет брызгать слюной и то-
пать ногами. Может быть, будет соблазнять большими деньгами и намекать
на фальсификацию. Но все это можно пережить. В конце концов, за те двад-
цать лет, что Стасов проработал в милиции, он все это имел в избытке и в
весьма затейливых и разнообразных формах от собственных многочисленных
начальников и различных заинтересованных лиц, так что ему не привыкать.
Хорошо бы, конечно, отказаться от контракта Поташовым, но ведь Иван...
Черт его знает. Наверное, действительно Насте нужно поговорить с Заточ-
ным.
ющих "режим" сотрудников у себя в кабинете.
но заявил Виктор Алексеевич. - Отлучаться не ведено, так что будьте-ка
любезны, дорогие мои, подготовить все документы, которые за вами числят-
ся. Отчеты о командировках, о задержаниях, планы работы по каждому делу
- чтобы все было в ажуре. Особое внимание - делам. Розыскные дела ведете
плохо, я в этом уверен. Я вам, дети мои, доверяю, но подозреваю, что вы
моим доверием беззастенчиво пользуетесь. Поднимите руки, у кого в работе
есть хоть одно оперативно-поисковое дело? Такое, как полагается, чтоб
снаружи корочки с номером, а внутри бумажки правильные подшиты. Ладно,
не старайтесь, мускульную силу не тратьте зря, знаю, что у половины из
вас таких дел нет. Работу вы ведете, а бумажки писать вам лень или время
выкроить не можете, а ну как проверка нагрянет? Кому вы там будете
объяснять, что вы хорошие, но ленивые? Короче, тем, кто вчера тут сидел,
я все это уже сказал, теперь ваша очередь. Садитесь за столы и занимай-
тесь писаниной. Через два часа, это, стало быть, в 12:30, Каменская и
Коротков будут отчитываться по делу Параскевича. В 13:30 жду Лесникова и
Селуянова с материалами по взрыву в банке. В 15:00 ровно Доценко, Селуя-
нов и Коротков поведают мне душераздирающую повесть о том, как они пыта-
ются поймать подонка, который убивает и насилует мальчиков. В 19:00 все
бумажки, про которые мы тут с вами разговоры разговаривали, должны быть
у меня на столе. В 21:00 принесете мне все оперативные дела, которые
должны выглядеть как конфетки. Еще раз повторяю, из здания, или, чтоб
вам было понятно, из расположения части, отлучаться нельзя до 10:00
завтрашнего утра. Домой спать пойдет только Каменская, приказом министра
предписано женщинам на ночь не оставаться. Если кому-то позарез куда-то
надо, придете ко мне, вызвоним из дома кого-нибудь на замену, только
после этого поедете. Приказ есть приказ - тридцать процентов личного
состава должно находиться в расположении части. Вопросы?
он отсюда не уходил, разбил весь личный состав своего отдела на три
группы, составил график дежурств, но сам бессменно сидел в своем кабине-
те. В нем же и спал, доставая из стенного шкафа раскладушку, подушку и
одеяло. Настя понимала, что острой необходимости в этом не было, обста-
новка в городе была совершенно обычной, без особого напряжения, и Виктор
Алексеевич вполне мог бы бдеть по очереди со своим заместителем Павлом
Жереховым. Но точно так же Настя понимала, что уйти домой полковник Гор-
деев не может. Ну не может, и все тут. И не потому, что его кто-то не
пускает. Сам не может. А вдруг, не дай Бог, что случится? Вдруг, не при-
веди Господь, кандидата в депутаты какого-нибудь грубо выставят из ко-
горты живых? Или взорвут избирательный участок, как обещали в многочис-
ленных пропагандистских листовках, распространяемых с целью сорвать вы-
боры. Или еще что-нибудь...
голосом Коротков, усаживаясь за свободный стол.
ком и превратишься в партнера? У меня есть шанс дожить до этого светлого
дня?
подин Мавроди выплатит народу все, что так успешно у него одолжил.
принеси, халявщик.
Шилова Юлия
Березин Федор
Андреев Николай
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Грабб Джеф