Чтение 37–й страницы книги ~Принцип карате~

Окладов собирался возражать, но Колпаков попросил не перебивать и
предложил оперуполномоченному продолжать выступление.

- Таким образом, развитие карате отрицательно отразилось на состоянии
законности в городе.

Крылов сложил экспонаты в портфель и оглядел присутствующих, как бы
раздумывая, говорить чтото еще или нет.

- Вывод? - громыхнул Литинский.

- Мы считаем целесообразным прекратить популяризацию этого вида, рез-
ко ограничить число секций...

Окладов скривился как от зубной боли.

- В настоящее время рассматривается проект закона об ответственности
за нарушение правил обучения карате.

- Но поймите, нельзя из-за нескольких случаев перечеркивать полезней-
шее дело, - взволнованно заговорил Окладов. Страдальческая гримаса не
покидала его лица. - Это совершеннейшая система физического и духовного
развития! Ее надо окультурить, привить к нашим условиям! Изучать с детс-
кого сада, потом в школе...

- Прекраснодушная близорукость, - раздраженно ответил Крылов и сел.

- Может быть, Николай, ты предложишь раскармливать молодых людей до
ста пятидесяти килограммов и выпускать в круг - кто кого вытеснит за
черту? Ведь борьба сумо, по-твоему, тоже полезна, - вмешался Серебренни-
ков.

- Это другое... Но карате... Развитие тела, познание себя, воспитание
воли... - Окладов мучился от непонимания окружающих.

- Убежденность, конечно, хорошее качество, - продолжил Серебренников.
- Но нас тревожит, что комсомольцы, да и несоюзная молодежь пытаются ча-
сами просиживать в трансе, добиваясь какого-то "просветления"... - Голос
Владимира стал жестким. - Нас тревожит, что они одурманиваются всякой
мистической чепухой, читают кустарно размноженные трактаты по даосизму,
дзен-буддизму и еще черт знает чему.

- Кстати, незаконное использование множительной и копировальной тех-
ники является правонарушением, - дал справку Крылов.

- И мы будем решительно бороться со всем этим. - Серебренников резко
взмахнул рукой. - Позиция городского комитета комсомола - карате в наших
условиях приносит вред!

- Да нельзя же так, нельзя, - продолжал страдать Окладов, обводя го-
рячим убеждающим взглядом членов федерации. - С водой выплескивать ре-
бенка...

- Прекраснодушная близорукость! - повторил Крылов и встал. - Я не хо-
тел сегодня об этом говорить, но придется. - Он сосредоточенно свел бро-
ви. - Вчера в Зеленом парке совершено убийство. По заключению экспертов
- одним из приемов воспеваемой этим молодым человеком прекрасной системы
физического и нравственного развития.

Сообщение произвело впечатление разорвавшегося снаряда. Даже Окладов
побледнел и не произнес ни слова.

Федерация приняла решение оставить в городе две секции, ограничить их
численность, принимать только зарекомендовавших себя активистов из числа
дружинников и членов комсомольского оперативного отряда.

Решение прошло единогласно при одном воздержавшемся.

Колпаков вышел из ДФК вместе с Крыловым.

- Что за парень этот Окладов? Прямо фанатик какой-то.

- Он действительно очень увлечен. Даже вел переписку с различными
инстанциями о введении преподавания карате с младших классов. Огорчался,
что его не поддержали.

Капитан раздраженно передернул плечами, громыхнув содержимым раздуто-
го портфеля.

- Николай вообще идеалист. Но он искренен и честен, у него совершенно
чистые руки. Он считает, что такие качества присущи большинству людей, а
карате способно очистить и облагородить самую замшелую душу...

- Прекраснодушная близорукость! - в третий раз сказал Крылов. - Опас-
ная и вредная!

- Вы судите со своих, милицейских позиций...

- Расскажите это матери убитого вчера человека!

- Николай прав в одном: тот, кто сумел освоить азы карате, а на это
уйдет два-три года, проникается одновременно убежденностью...

- Да ничем он не проникается! Оглянитесь вокруг, даже без нашей ста-
тистики видно, во что выливаются "безобидные" увлечения! На Руси всегда
существовало правило: драка до первой крови, ноги в ход не пускать, ле-
жачего не бить... И вдруг запрет снимается: все дозволено!

- Можно подумать, до введения карате не было хулиганства...

- Было. Но сейчас положение ухудшилось. Пример тому - вчерашний слу-
чай.

- Многое просто-напросто преувеличено. Любой боксер, борец, футболист
могут нанести смертельный удар. И пусть он окажется не столь сложным,
как этот...

Они шли вдоль огораживающего стройку забора, и движение Колпакова на-
помнило капитану выхватывание пистолета для выстрела в воздух: рука мет-
нулась к левому бедру и резко выпрямилась, направляя ствол вверх; но ни-
какого оружия в ней не было, а короткий сухой треск оказался звуком лоп-
нувшей доски.

Колпаков выпустил воздух и спокойно продолжил:

- Потерпевшему никакой разницы не будет.

Крылов остановился, рассматривая повреждение. Древесина вогнулась,
треснула, как переносица... И на таком же уровне...

- Где вы находились вчера вечером в девять часов?

Вопрос оперуполномоченного прозвучал резко, почти враждебно.

- А в чем дело? - по инерции спокойно спросил Колпаков. - Уж не по-
дозреваете ли вы меня?

- Пока нет. Но похоже, убийство совершено именно таким ударом.

Геннадий посмотрел Крылову в лицо: не шутит ли? И ощутил растерян-
ность - капитан не шутил.

- Ну... глупо... разве б я стал демонстрировать...

- Где вы находились вчера вечером?

- Сейчас... - Он вспомнил, что заходил к Колодину и просидел час-пол-
тора, но во сколько это было? Есть ли у него алиби?

- Быстрее!

Заледеневшие глаза Крылова сверлили насквозь.

- У Сергея Павловича. Но времени не помню.

Доставая записную книжку, капитан втиснулся в будку телефона-автома-
та, набрал номер.

Сердце Колпакова билось учащенно. В чем дело? Он же ни в чем не вино-
ват, бояться совершенно нечего...

Когда Крылов вышел из кабинки, лицо его расслабилось.

- Извините.

Обычный голос, обычные серые глаза. Но он умеет атаковать стреми-
тельно и неудержимо, внушая парализующий страх, - высшее качество бойца
карате. Ведь испугаться - значит проиграть еще до начала схватки. Чего
же он испугался? И кто из них сильнее духом: известный сенсей, отдавший
Системе десять лет жизни, или этот худощавый парень, буднично исполняю-
щий свой служебный долг?

Колпаков привык быть первым. Он научился работать жестче габаевских
"зверей", на соревнованиях выбивал их одного за другим и вплотную приб-
лизился к мастерскому нормативу, но сейчас, глядя новым, только что отк-
рывшимся зрением на Крылова, не был уверен, что сумел бы победить его,
как любого другого.

- В нашем деле следует тщательно проверять каждое сомнение. - Крылов
не совсем точно истолковал затянувшееся молчание спутника. - Зато теперь
я смело могу обратиться к вам с просьбой...

- С просьбой? - вяло переспросил Колпаков, мучительно размышляя, чем
же объясняется отчетливо ощущаемое превосходство Крылова, и пытаясь по-
нять причину своего испуга.

- ...Принять участие в следственном эксперименте.

- Что я должен сделать?

- Показать удары, которыми можно нанести интересующее нас поврежде-
ние. И еще попросим вас как специалиста высказать мнение: кто может вла-
деть подобным ударом - стаж тренировок, спортивная квалификация предпо-
лагаемого убийцы...

Колпаков машинально кивал.

- Договорились. Завтра позвоню.

Ладонь оперуполномоченного была жесткой и тяжелой.

"Не боится подозрений только честный человек, - сформулировал наконец
Колпаков. - За кем водятся грешки, тот опасается любой проверки: вдруг
что-нибудь выплывет..."

Мысль была унизительной, и он ее отогнал.

На следующий день в одном из залов провели следственный эксперимент.
Колпаков наносил сокрушительные удары в голову распятого на шведской
стенке борцовского манекена, молчаливый фотограф щелкал затвором аппара-
та, багроволицый, с близко посаженными глазами судмедэксперт помечал
что-то в блокноте. Чуть в стороне на длинной низкой скамейке сидели по-
нятые.

- А не был ли один из таких ударов на Садовой? - услышал Колпаков
вопрос инспектора.

- Нет, там боксерские дела, - уверенно ответил судмедэксперт. - Кар-
тина повреждений совершенно другая.

- Вот, пожалуй, и все, - переведя дух, сказал Колпаков и привычно
опустился на колени. Эта поза показалась ему сейчас неуместной, но ме-
нять ее он не стал.

- Ваше мнение, доктор? - Крылов заглянул в блокнот задумавшегося экс-
перта.

- Третий... Или пятый... Можно их повторить?