Чтение 44–й страницы книги ~Свой круг~

подрагивании набиравшего номер толстого, с обгрызенным ногтем, пальца.

- Сергей Степанович? Золотов...

Тон у него был искательно-напряженный, и лицо под взглядом невидимого
собеседника приняло откровенно подобострастное выражение.

- Да вот так и пропал. Неприятности у меня. Травят, преследуют. И
насчет несчастного случая, и другое. Знаете же, какие есть ретивые ра-
ботнички в наших славных органах...

Напряженность в голосе исчезала, он выпрямился, перевел дух и загово-
рил совсем свободно.

- Конечно, надо разобраться. До чего дошло - провокацию устроили. Са-
мую настоящую провокацию! Золото подбросили, валюту. Да от них и говорю.
А как же, - он победоносно глянул в мою сторону. - Следователь Зайцев
сидит напротив. Алло, алло!

Он нервно ударил по рычагу, спешно набрал номер.

- Сергей Степанович! Разъе... Алло!

- Попробуйте еще раз, - предложил я. - Может, что-то с линией?

Но в выпуклых глазах подследственного проступило понимание.

- Трубку бросает, не хочет говорить, - упавшим голосом пояснил он сам
себе.

- Может, кому другому позвоните?

- Все одинаковы! - зло выдавил Золотов. - Каждый держится за кресло и
трясется за свою шкуру!

Он обессиленно откинулся на спинку стула, закрыл глаза, просидел так
около минуты.

- Что за беззаконие? Почему меня арестовали? Где санкция прокурора?

- Санкция будет, - заверил я. - А пока вы задержаны по подозрению в
совершении нескольких преступлений. В частности - незаконных валютных
операциях, об остальных поговорим позднее. Расскажите, откуда золотые
монеты, валюта, как вы собирались их использовать?

Золотов скривил губы.

- У меня золото - только фамилия. А если бы и были монеты, использо-
вал бы их очень просто: вставил зубы и закатился с хорошей девочкой в
круиз по Дунаю, а на валюту развлекался в баре.

- А изъятые ценности?

- Подумаешь! Да ваш дружок и подкинул. Он шустрый, этот опер. Теперь
понятно, зачем вы ему меня в ресторане показывали!

Мне стало смешно.

- Там тысяч на пятьдесят добра. Кто и где может раздобыть такую сумму
для вашей компрометации? Прикиньте сами!

- Не знаю, как вы свои делишки обделываете, - огрызнулся он. - И
знать не хочу! На вопросы больше не отвечаю, требую прокурора. Все!

- Что же, дело хозяйское. - Я заполнил протокол задержания, собрал
бумаги и встал. - Мы вернемся к этому разговору. Подумайте, как вести
себя, чтобы не выглядеть смешным.

Из райотдела я зашел домой пообедать, затем вернулся в прокуратуру,
доложил Белову результаты работы.

- Развели аферистов, - недовольно бурчал прокурор, будто именно я за-
нимался столь неблаговидным делом. - Маскируются под порядочных, вводят
в заблуждение честных людей! Мне уже звонили некоторые товарищи, к кото-
рым этот проходимец втерся в доверие. Вы должны критически подходить к
его показаниям, - шеф многозначительно постучал по столу ребром металли-
ческой линейки. - Он может умышленно опорочить тех, кого обманул...

- Сами обманывались! Небось на даче гулеванили, в баньке парились, а
теперь в кусты?

Белов нахмурился.

- У него же на лбу не написано, что он? фохвост!

- А по-моему, как раз написано, и крупными буквами. Для тех, кто хо-
чет прочесть.

Мы с шефом опять не сошлись во мнениях. В последнее время это случа-
лось все чаще. Пожалуй, у меня два пути: стать внутренним оппозиционе-
ром, как Лагин, или уходить. В другой район, в городскую, а может, вер-
нуться к мысли об аспирантуре?

В моем кабинете Лагин беседовал с практикантами. На коленях у него
лежала знакомая книжка в яркой обложке.

- ...не советчик, прочел, чтоб дежурство скоротать. И вообще не люблю
фантастику.

- Да при чем здесь фантастика? - горячился Валек. - Это форма, а суть
вполне реальна!

- Глупости. Выдумка - она выдумка и есть, - изрек Петр.

Валек повернулся ко мне.

- Давайте спросим Юрия Владимировича, он тоже читал.

- О чем спор?

- О псевдосах, - буднично, будто разговоры о кошмарных обитателях вы-
мышленной планеты велись в прокуратуре каждый день, ответил Лагин. - Ва-
ля считает, что наши подследственные и есть псевдосы.

- Не все, - уточнил Валек. - Хулиганы, грабители, блатата всякая не в
счет - их за версту видно, с ними все ясно. А вот замаскированная сво-
лочь, чистенькие оборотни - куда опасней! Не только обворовывает нас -
души высасывает, уродует людей, калечит...

- Преувеличиваешь, - снисходительно отмахнулся Петр. Лагин слушал
внимательно, я видел, что Валек его заинтересовал.

- Скорей преуменьшаю! Сколько пацанов завидует барменам, кладовщикам,
закройщикам! Не летчиками мечтают стать, не космонавтами, там учиться
долго надо, математику проклятую осиливать, мозги напрягать и вообще -
риск, перегрузки... А здесь - раз, и в дамках!

- Хочешь сказать, что раньше кумиром был летчик-испытатель, а теперь
- жирный торгаш в красной "Ладе"? - хитро прищурился Лагин.

- Именно так! А что, не правда?

- Но не для всех же, - Петр говорил как умудренный родитель с глупым
несмышленышем.

- Даже если для одного! Значит, его и высосал псевдос! Про что книж-
ка? Космические приключения? Черта с два! Рыжее солнце, бластеры, блоки-
рующие спутники - это антураж, условность. Главное - псевдосы среди лю-
дей! И неважно где - на далекой планете или на Земле. Если хотите, Леда
и есть Земля!

- Ну ты загнул! - Петр засмеялся.

- Может, и так, - серьезно сказал Лагин. - У меня было дело: научный
руководитель довел аспиранта до самоубийства, присвоил идеи, женился на
его невесте.

- Сколько ему дали? - перестал веселиться Петр.

- Наказание неотвратимо? Только никакого преступления я не доказал,
слишком тонкие материи пришлось хватать грубыми юридическими щипцами.
Получил он выговор "за неэтичное поведение", через пару лет защитил док-
торскую, развелся, опять женился.

Потом был в центре институтской склоки - группа на группу, анонимки,
комиссии. Студентки жаловались: "неэтично" ведет себя профессор: доста-
ет, домогается.

- И чем кончилось? - не утерпел Валек.

- Проводили с почетом на заслуженный отдых, - Лагин качнул пышной се-
дой шевелюрой.

- Вот, пожалуйста! - приглушил вырвавшееся ругательство Валек. - Про
то я и толкую! Получается, псевдосы неуязвимы? Эта, например, семейка, -
он ткнул в лежащие рядом зеленую тетрадь и амбарную книгу. - Копили ма-
териал для доносов на знакомых, может, пописывали втихую анонимки, млад-
ший следователя грязью облил, а с виду - обычные люди. Что мы можем сде-
лать таким? Попробуй их разгадай.

- Элементарно, - пренебрежительно хмыкнул Лагин. - Птицу видно по по-
лету!

- Чего ж ваш профессор остался безнаказанным? - съехидничал Валек.

- Это другой вопрос! - Лагин резко наклонился вперед. - Я спросил у
декана: почему не дадите принципиальной оценки? А он мнется: раз следст-
вием вина не доказана... Мы-то что можем сделать? Да отторгнуть негодяя,
не общаться с ним, руки не подавать - испокон веку известно, как обхо-
диться с проходимцами! Он взгляд отводит: сейчас так не принято...

Не штука - отличить, нужно желание - отличать! А оно, вишь, "не при-
нято"! Вот и жируют расхитители в открытую, никто не спрашивает: на ка-
кие деньги, подлец ты этакий? Ждут. Когда арестуем, конфискуем, осудим -
тогда прозреют!

- Ну а как распознать тех же золотовых и им подобных? - настаивал на
своем Валек. - Тысячными тратами не выделяются, смердят потихоньку...

- Вот по запаху и распознавай, - поддержал я Ладно - давая ему время
успокоиться. Сердчишко у Юрия Львовича барахлило, и нервничать лишний
раз ему совершенно ни к чему.

- Манеры, речь, запросы, интеллект, круг общения... Десять минут с
человеком поговори - и он весь как на ладони. Поэтому и сбиваются в
стаи. И выкобениваются друг перед другом: я книжку достал про интриги
французского двора, а я попал на закрытый просмотр, а я с писателями на
охоту ходил... Вот, мол, какие мы умные да способные, а что аттестат в
тройках да в каждом слове ошибку делаем - ерунда, с оценок не пить, не
есть, не развлекаться, пусть отличники себе глаза портят да язву нажива-
ют, а мы ничуть не хуже! Только карлик и на ходулях - карлик!

Наблюдая за мной, Лагин успокоился и улыбнулся, как бы подтрунивая
над собственной горячностью.

- Если бы кучковались в своем стаде - полбеды. Но им надо с нор-
мальными людьми перемешаться, чтобы не бросаться в глаза, внимания не
привлекать, да и для самомнения... Чего только не придумывают! - Юрий
Львович улыбнулся шире, с обычным сарказмом. - Один завмаг держал в ка-
бинете портрет Дзержинского. Спросят - объясняет: я, мол, старый чекист,
двадцать лет в органах, вышел в отставку, послали на укрепление торгов-
ли... Врал, конечно. Но действовало. На недовольных покупателей, общест-