рассказать не могла. Она могла только пожаловаться, что он драл ее и не
посодействовал в получении квартиры. Все состряпал этот хорек. Он подробно
расспросил Вику, вычленил нужные моменты и написал так, что каждое лыко
ложилось в строку. Выделил и аморалку, и злоупотребление служебным
положением, и служебную бездеятельность, выразившуюся в непринятии мер к
лицам, о которых получал оперативную информацию. Обвинение сразу утяжелилось
в десять раз, по этому заявлению хоть обвинительное заключение составляй,
хоть приказ на увольнение: клише готово - переписывай, и все... Майор считал
себя мастером "шить дела", но понял, что сидящему за столом хорьку он и в
подмастерья не годится.
хорошую мину при проигрышной игре. - К тому же, поскольку я являюсь
военнослужащим, да и речь идет о сугубо специфических, не подлежащих
обсуждению в гражданских инстанциях делах, проверка сообщения относится к
компетенции военной прокуратуры...
попадет: в прокуратуру округа, в отдел внутренней контрразведки, к
начальнику Управления, в газету - ему конец.
прокурору. А копию отошлю начальнику Управления. Вы правы - зачем мне с этим
возиться?
составу от спермы гражданского человека?
с вашей спермой. Он здесь, внутри. Есть акт изъятия, подписи понятых, все
как положено. Эксперты сделают анализ и скажут - ваша это сперма или нет.
в эту историю. Навалившийся ворох пустой одежды душил его, не давал дышать.
правда? - доброжелательно улыбнулся Курбатов. - Может быть, эта негодяйка
подсыпала вам снотворное, а потом каким-то образом... э-э-э... сдоила или...
Ну, вы понимаете... Интересно, это возможно?
Значит, он не собирается давать делу ход, просто хочет деморализовать его...
Он ведет игру, которая преследует какие-то цели. Агеев сам был
оперативником, но сейчас он столкнулся с таким классом оперативного
мастерства, который ему и не снился. Задача любого опера поймать
интересующего человека на крючок. Если это удастся, от человека можно
получить то, что оперу требуется-в большей или меньшей степени: все зависит
от величины и надежности крючка. Сейчас Агеев сидел на таком крючке, который
входил ему в задницу и отблескивал раздвоенным жалом изо рта. Хорек мог
получить от него все, что угодно. Но что ему надо?
нечего делать в прокуратуре провинциального города. Деньги? По нынешним
беспредельным временам не такая уж и невероятная мысль, но откуда у него
серьезные деньги? Проще "новых русских" отдаивать! Но что ему надо? Что?!
Лично я вам верю и нахожусь целиком на вашей стороне... Но начальник
Управления и военный прокурор такие недоверчивые сукины дети... Они уцепятся
за этот презерватив двумя руками и, пожалуй, наденут вам на голову, даже не
выслушав оправданий. Хотя они очень правдоподобны! Я имею в виду
оправдательные доводы...
стола, и впился в майора наглым, высасывающим взглядом. Они поняли друг
друга. Наступил момент истины.
от него ожидать? Что он успел вам наболтать? И когда вы заберете его
обратно?
пальцами в стеклянные желтые глаза, или ударить хорька графином по голове,
или выпрыгнуть в окно, или написать покаянный рапорт начальнику Управления,
или вернуться к себе в кабинет и застрелиться. Бесшабашный герой английской
секретной службы Джеймс Бонд выбрал бы один из первых трех вариантов,
порядочный и совестливый советский разведчик Макс Штирлиц - предпоследний
или последний. Но Бонд спал исключительно с полногрудыми красавицами и мог
использовать подавальщицу Вику лишь в качестве рвотного средства после
чрезмерной выпивки, а Штирлиц, при всей неясности его отношений с радисткой
Кэт и полной законспирированности его половой жизни, не страдал сексуальной
озабоченностью и не изрисовывал сотни бумажных листков
извращенно-порнографическими картинками. Поэтому и менталитет у них
отличался от агеевского: оба знали первейший и незыблемейший принцип любой
специальной службы мира - даже если тебя режут на куски или варят в кипящем
масле, нельзя выдавать замкнутых на тебя секретных агентов.
по карманам, извлек блокнот и блестящую капиллярную ручку и принялся нервно
черкать на одном из немногих оставшихся чистыми листков. - Она закончена,
функции Холмса исчерпаны. Связь с ним практически прекращена. Теперь он
самый обычный следователь...
свежей футболке. Носки и футболка чужие, но мне плевать. На CD-шнике
наигрывает моцартовский квартет ре мажор. Я расслаблен и удовлетворен на все
сто. В кресле напротив сидит самая красивая девушка в Тиходонске, у нее
серебристые глаза. И жидкий, испуганный голос. Она вслух читает "Контрабас"
Зюскинда - того самого Зюскинда, который кудрявый брюнет и любит пиво и
семисвечники, которого я со страшным скрипом спихнул на втором курсе. Мне
Зюскинд нравится, досадно даже, что раньше не удосужился прочитать. И музыка
приятная.
дадут, если надо будет. Но Метла сдох, а я получил весь высший разряд и сижу
здесь как король. Ее зовут Валерия. Она читает мне брюнета Патрика Зюскинда
вслух и с выражением.
будильник. У нее тонкая изящная шея и маленькие, прямо-таки азиатские уши с
нежными розовыми мочками.
белые зубы. Она говорит, отворачиваясь в сторону.
входная дверь заперта на ключ. Ключ у меня. На всякий случай. Валерия
позвонила на работу и сказала все, что было нужно. У нее спросили, насколько
серьезно она больна. Валерия посмотрела на меня, сказала: не знаю. Время
покажет. Нужно ли ей что-нибудь? Нет. Работы очень много, она знает об этом?
Да. Пусть тогда поправляется скорее. Спасибо. До свидания.
концов. Читай дальше.
аккуратные, жилки на ступнях светятся, пятки розовые, детские. Она читает
дальше. А контрабасист дует пиво банку за банкой, он по уши влюблен в
оперную диву и замышляет по этому поводу что-то дикое и несуразное,
возможно, он даже возьмет ее в заложницы.
стал каждое утро бриться... Одним словом, почувствовал себя человеком. Но
тут Агеев выставил меня на улицу. Правда, принес теплую куртку, фланелевую
рубашку, дал две сотни. Мол, на первое время хватит. Ясен перец - такие
деньжищи! Хватит на всю жизнь! Правда, сообщил приятную новость: милиция
меня не ищет, розыск никто не объявлял. И совет дал: уехать на пару месяцев,
пока все не уляжется. Что "все" и как "уляжется" - не сказал. Похоже, он
хотел что-то другое посоветовать, но в последнюю минуту передумал.
приходили. У него все образовалось: Чума пропал, бритоголовые откатили. Ну и
хорошо. Что друзьям передать? Что все классно, они мировые ребята, я
как-нибудь забегу...
тем же вечером уже стоял у окошка справочной ж/д вокзала. Мне был нужен
поезд на Туапсе, тридцатьвосьмерка, в это время года там свободных мест -
хоть заешься. В той же очереди стоял милиционер с чемоданом в руке, он на
меня ноль внимания, я даже подумал, не спросить ли у него закурить. Но это
глупости, конечно.
потом зашился в зале ожидания, в самый дальний угол. Вздремнул. На перрон не
показывался до последней минуты, береженого Бог бережет. В час двадцать
Шилова Юлия
Верещагин Олег
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Максимов Альберт