Чтение 13–й страницы книги ~Золотой песок~

к столу, протянул руку, чтобы взять трубку, но, разумеется, не взял, зато
заметил рядом с аппаратом перекидной календарь. Он открыт был на сегодняшнем
числе, и Егоров успел прочитать одну из записей: "19-30, рест. "Вест",
Шанли, отд. каб.". - Что вы здесь делаете?. - раздался возмущенный голос.

В дверях стояла молоденькая пухленькая блондинка с подносом в руках. На
подносе высились мокрые перевернутые кофейные чашки.

- Добрый день, - Егоров улыбнулся, отошел от стола и уселся в кресло, -
Григория Петровича, как я понимаю, на месте опять нет? Но ничего, я подожду.
Мы с ним договорились о встрече.

- Договорились? - секретарша убрала посуду в стеклянный шкаф, уселась на
свое место.

- Разумеется.

- На какое время?

- На одиннадцать, - не моргнув глазом соврал Иван Павлович.

- Как фамилия ваша? Егоров представился. Секретарша черкнула что-то в
календаре.

- Но сегодня Григория Петровича не будет.

- У меня другие сведения, - Егоров весело подмигнул.

- Минуточку, - она подняла трубку и стала крутить диск. Егоров догадался,
что она звонит Гришке домой, попытался разглядеть, какие набирает цифры, но
не успел.

- Григорий Петрович, здесь к вам человек пришел, некто Егоров. Говорит,
вы ему назначили на одиннадцать... Да, конечно...

Егоров вскочил и выхватил у нее трубку.

- Гришка, ты что, совсем сбрендил? Я никуда не уйду, пока ты не появишься
в своем кабинете.

- Иван, ты не нервничай, - ответил ему спокойный хрипловатый баритон, -
ты прости, старичок, я сейчас страшно занят, продохнуть некогда. Мы
встретимся обязательно, я помню, что у тебя какие-то проблемы, просто хочу
выслушать тебя внимательно, поговорить без спешки. Давай на той недельке, а?

- Ну ты на работе будешь сегодня или нет? - не унимался Иван. - Я целый
день свободен, дождусь тебя. Мне ведь не просто поболтать хочется, беда у
меня. Оксанка попала в секту, детей туда затянула...

- Иван, я сюда сегодня никак не попаду. Не получится. Слушай, давай на
той неделе, хорошо? Ты оставь Марине свой телефон, я тебе сам позвоню. А
сейчас, прости, брат, спешу ужасно. Все, привет.

Иван передал загудевшую трубку секретарше, потом продиктовал ей свой
домашний номер и вышел из кабинета, совершенно уверенный, что Гришка Русов
ему никогда не позвонит.

Дома в толстом справочнике "Вся Москва" он отыскал ресторан "Вест". Но их
оказалось три, в разных концах города. Он стал набирать номер каждого из
заведений.

- Здравствуйте, я хочу потвердить заказ на сегодня на девятнадцать
тридцать. Отдельный кабинет. На фамилию Русов. Нет? Тогда посмотрите на
фамилию Шанли.

Оказалось, что отдельный кабинет был заказан на фамилию Шанли в ресторане
"Вест" неподалеку от Чистых прудов. Егоров приехал к ресторану к семи.

Конечно, Гришка может и озвереть от такой навязчивости, но ему не было
дела до Гришкиных эмоций. Сам Егоров уже давно озверел. Он понимал только
одно: Гришка по долгу службы обязан знать все про эту паршивую секту. Кто
же, если не он?

Егоров нервно курил в темной подворотне, из которой отлично
просматривался шикарный ресторанный подъезд. Козырек крыши подпирали круглые
стеклянные колонны-аквариумы, в них плавали экзотические рыбы. Кусок
тротуара был выложен мраморными плитами, девственно-чистыми, несмотря на
зимнюю слякоть. До мостовой тянулась пушистая ковровая дорожка. У подъезда
стоял навытяжку чернокожий швейцар в красной ливрее.

Гришкин вишневый "Вольво" подъехал через двадцать пять минут. Егоров
шагнул из подворотни, открыл было рот, чтобы окликнуть друга детства, но
замер. У ресторанного подъезда притормозила еще одна машина, черный
"Мерседес". Оттуда вылез маленький бритоголовый человек азиатской наружности
в темно-зеленом кашемировом пальто до пят. Пальто было распахнуто, под ним
сверкала белоснежная сорочка, чернел дорогой костюм. Подъезд был освещен
достаточно ярко. Впрочем, этого маленького кривоногого он мог узнать в
кромешной темноте, в любой одежде и, дверное, даже в гриме и парике.

Гуру и Гришка Русов пожали друг другу руки и пошли в ресторан. Егоров
успел заметить, что за рулем "Мерседеса" сидит бритоголовая накачанная
девка-телохранитель. Не раздумывая ни секунды, он бросился через дорогу к
подъезду. Черный швейцар преградил ему путь.

- Простите, у вас заказан столик?

- Да, да, конечно...

Перед Иваном возникла дородная фигура метрдотеля во фраке.

- Добрый вечер, как ваша фамилия?

- Егоров...

"Господи, надо же быть таким идиотом? Ну почему мне не пришло в голову
действительно заказать здесь столик? Ведь не пустят теперь ни за что..."

- Простите, но такой фамилии нет в нашем списке, - хмуро сообщил
метрдотель.

- Нет? Странно. Ну а свободное место, может, найдется? Я один.

- Свободных мест у нас нет. Только по предварительному заказу.

Швейцар вежливо теснил Егорова к выходу. В дверном проеме показались две
здоровенные фигуры в камуфляже. Егорову оставалось только вернуться в свою
подворотню и терпеливо ждать, когда Гришка с гуру изволят откушать.

Перед тем как перебежать на другую сторону, он бросил взгляд в салон
"Мерседеса" и заметил, что там никого нет. Было глупо торчать в подворотне
на таком холоде. Понятно ведь, раньше чем через полтора часа Гришка из
ресторана не выйдет. Это не забегаловка. Но Егоров стоял и ждал, не спуская
глаз с ярко освещенного подъезда.

Вечер был сырой, промозглый, летческая шинель не согревала. Он закурил,
стал переминаться с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть совсем. И вдруг
почувствовал резкую боль в шее. Через секунду его накрыл с головой густой
ледяной мрак.

* * *

- Сколько же лет мы с тобой не виделись, Ракитин? А ведь ты бы ни за что
не узнал меня, паршивец. Ни за что. Старая стала, да?

- Нет, Зинуля, совсем нет. Просто изменилась немного, но мы все не
молодеем. А я бы тебя узнал, если бы не тряпка твоя и не грязный халат.

- Ну да, как же, ври больше!

- Я не вру, мы ведь с тобой знакомы почти с рождения. А в последний раз
виделись на похоронах бабушки Ани.

- Да... на похоронах. Слушай, Ракитин, а что с тобой произошло? Ты почему
мокрый такой?

- Так ведь дождь.

- А бледно-зеленый тоже из-за дождя?

- Нет. Просто сплю мало.

- Ага. Мало спишь, много работаешь. Ну ладно. А сумок зачем столько?
Едешь куда-то? Или вернулся?

- Скорее, пожалуй, вернулся. Сумка только одна, а это компьютер, ноутбук.

Такси остановилось у серой страшной пятиэтажки. Никита расплатился. Они
поднялись по заплеванной вонючей лестнице на верхний этаж.

- Ненавижу эту конуру, - весело проговорила Зинуля Резникова, распахивая
перед Никитой дверь, - сгорела бы она, что ли.

- А где жить будешь?

- Новую дадут. Лучше. Я вот все жду, вдруг кто-нибудь из моих
соседей-алкашей подожжет дом ненароком, - она мечтательно закатила глаза и
засмеялась, - самой смелости не хватает. Главное, без конца что-то
происходит. То газ взрывается, то электричество замыкает. Но ведь стоит,
чертова помойка. Ничего ее не берет.

- Да ты террористка самая настоящая, - улыбнулся Никита, тяжело
усаживаясь в единственное драное кресло.

- Если бы, - вздохнула Зинуля, - террористы знаешь какие деньги
зарабатывают? Впрочем, ты, наверное, лучше меня знаешь. Ты ведь у нас автор
модных криминальных романов. А я всего лишь бедная художница. "Нет, я вам
скажу: нет хуже жильца, как живописец: свинья свиньей живет, просто не
приведи Бог". Ну-ка, давай, Ракитин, на счет раз, откуда это?

- Гоголь Николай Васильевич. "Портрет", - машинально ответил Никита и
подумал, что цитата как нельзя кстати. В комнатенке и правда был несусветный
бардак.

- Молодец, - одобрила Зинуля, - держишь форму. А я уж думала, ты совсем
опошлился.

- Почему?

- Видела твои обложки. Кто такой Виктор Годунов? Модный сочинитель. А что
модно сейчас? Что вообще модно? Пошлятина, гадость. Скажи мне честно, зачем
тебе это надо? Неужели только деньги?

- Огромные деньги, Зинуля. Колоссальные, - ухмыльнулся Никита, - вот
сейчас наконец я потихоньку выхожу на уровень среднего чиновника
какой-нибудь небольшой, не слишком преуспевающей фирмы.

- Да ты что? Ты же очень популярный! Ты должен много получать.

- Чтобы получать много, надо не романы писать, а все время считать
деньги. Я уж лучше буду сочинять, а мои издатели пусть занимаются бизнесом.
Каждому свое.

- Но они делают деньги на твоих романах.

- Не только. У них огромное количество авторов. Помнишь знаменитую
присказку советских продавщиц: "Вас много, я одна"? Вот, они у себя одни, а
писателей много.

- Издательств тоже немало, - заметила Зинуля.

- Крепких, по-настоящему прибыльных - единицы. Раз они сумели стать
такими, значит, они правы и по-своему талантливы. И если при этом им удается
покупать меня дешевле, чем я стою, значит, я дурак, а они умные.

- Ракитин, кончай выпендриваться, - поморщилась Зинуля, - так нельзя