Чтение 82–й страницы книги ~Золотой песок~

Она уже опомнилась. Она знала, что сейчас главное - не сесть в машину.
Конечно, они могут затолкать ее силой, но пока не заталкивают. Народу вокруг
много.

- Да, Гриша. Я тебе верю, - спокойно произнесла она, взяв наконец телефон
в руку, - не нервничай. Но только очень тебя прошу, объясни ты им, что
сейчас мне надо побыть одной. Совсем немного. Об этом я могу тебя
попросить?

- Ника, я понимаю, но и ты пойми меня. Это опасно. К тому же ты
опаздываешь на самолет.

- Я должна зайти к родителям Никиты, хотя бы на несколько минут. Я в двух
шагах от их дома. Они ждут Зинулю. Я должна сказать им, и вообще, мне надо
увидеться с ними, раз уж не смогу быть на похоронах.

- Нет, Ника. Это невозможно. У тебя самолет через полтора часа.

- Гриша, ты понимаешь, что я потеряла двух очень близких людей? -
спросила она совершенно спокойно.

- Конечно, девочка, конечно, я знаю, как тебе больно сейчас, но это
пройдет. Надо жить дальше. Ты вернешься, и я сразу отправлю тебя в
Швейцарию, к Митюше. Он скучает по тебе. Он звонил сегодня утром. Сдал
первый экзамен на "отлично". Он спрашивал, где мама, но видишь, я даже не
сумел ему ничего объяснить.

- Зачем что-то объяснять ребенку? - спросила Ника хрипло. - Он мог бы
позвонить мне на сотовый, и московский наш номер ему известен. Какой был
первый экзамен?

- Математика. А на сотовый он тебе пытался дозвониться, но...

- Гриша, давай мы с тобой позже это обсудим. Сейчас мне надо побыть
одной.

- Я уже сказал, это невозможно.

- Но я ведь не арестована. Я не могу тебе верить, когда за мной постоянно
следят, не оставляют ни на секунду, шага не дают ступить. Это оскорбительно,
в конце концов, и для меня, и для тебя тоже.

Он молчал довольно долго, потом откашлялся и произнес:

- Тебя охраняют, а не следят. Хорошо. Передай трубку Костику.

- Да... Я понял, Григорий Петрович. Да, конечно, - кивнул Костик,
выслушав короткий монолог своего шефа, и вернул телефон Нике.

- Ты можешь зайти к родителям Никиты. Но только на несколько минут. Иначе
опоздаешь на самолет. Ребята подождут тебя в машине у подъезда.

- Спасибо, Гришенька. - Она нажала кнопку отбоя и бросила телефон в
отрытую дверь, на заднее сиденье "Мерседеса".

Площадь продолжала жить своей обычной жизнью, небольшая толпа зевак
рассосалась, "Скорая" увезла Зинулю, движение возобновилось.

- Мы подвезем вас к подъезду, - любезно предложил Костик, но Ника уже
рванула в переулок, не оглядываясь. Сумка тяжело болталась на плече. Вбежав
во двор дома Ракитиных, она прошмыгнула между ракушками, пересекла открытую
спортивную площадку, поднырнула под рваную сетку, выбежала в параллельный
переулок, подняла руку. Остановилась бежевая "Волга".

- Савеловский вокзал. Сорок, - произнесла Ника, усаживаясь на заднее
сиденье и пытаясь отдышаться.

- Очень спешим? - спросил, обернувшись, пожилой благообразный водитель.

- Да. Очень.

- Тогда пятьдесят.

- Хорошо, только побыстрее, пожалуйста. "Волга" тронулась, Ника
откинулась на мягкую спинку сиденья, закрыла глаза. Слезы текли сами собой,
она ничего не могла поделать. Супергерои в таких случаях стискивают зубы,
двигают желваками, сжимают кулаки, кусают губы и костяшки пальцев. Ника
просто плакала, безутешно, совершенно беззвучно. И не видела, как выруливает
сзади, из-за поворота, темно-лиловый "жигуленок".

- Простите, я опоздал, - сказал капитан Леонтьев, переступая порог
квартиры Ракитиных, - к сожалению, у меня совсем мало времени. Зинаида
Романовна уже пришла?

- Вы знаете, до сих пор нет. Честно говоря, мы уже начали беспокоиться.

Ольга Всеволодовна Ракитина, царственная высокая дама с тяжелым
серебристо-седым узлом на затылке, проводила капитана в гостиную.

- Она звонила часа три назад, - добавил Юрий Петрович.

Капитан машинально отметил про себя, что Никита был больше похож на мать,
чем на отца. У отца лицо круглей, тяжелей, темные глаза, черные, с проседью,
волосы.

- Не знаете, откуда она звонила? - спросил капитан, усаживаясь в кресло.
- Дело в том, что я ее потерял. Она важная свидетельница.

- Звонила она от своей подруги. Вы ее вряд ли знаете. Чай? Кофе?

- Спасибо, кофе, если можно.

Ольга Всеволодовна кивнула и ушла на кухню. Капитан остался наедине с
Ракитиным-старшим. Несколько секунд оба молчали. Наконец, откашлявшись,
Ракитин спросил хрипло:

- Простите, Андрей Михайлович, прежде всего мне бы хотелось узнать,
все-таки ведется какое-то расследование или нет? В прокуратуре сказали
совершенно однозначно, что произошел несчастный случай и никакого следствия
не будет.

- Да, все так, - кивнул капитан.

- Но вы, если я правильно понял, не согласны с официальной версией?

- Не согласен.

- То есть вы пытаетесь вести расследование самостоятельно?

- Ну, не совсем. Я все-таки должностное лицо, не частный сыщик. Я собираю
оперативную информацию. Думаю, дело будет возбуждено по вновь открывшимся
обстоятельствам.

- Но как же? Ведь никаких следов уже не осталось. Нельзя даже
идентифицировать, опознать труп... это безобразие с кремацией... Знаете, мы
привыкли в нашей стране ко всему, нас ничем не удивишь, однако чтобы такое
варварство...

Если бы у капитана было больше времени, он, возможно, и поговорил бы с
Юрием Петровичем подробней об этом варварстве. Но Леонтьев спешил. У него
осталось минут сорок, не больше.

- Юрий Петрович, простите, мне бы хотелось осмотреть кабинет Никиты
Юрьевича и проверить его компьютер.

- В каком смысле - проверить?

- Я должен знать, над чем он работал в последнее время.

- Никита никому не разрешает подходить к своему компьютеру, - сообщила
Ольга Всеволодовна, поставив на журнальный стол поднос с кофейником и
чашками.

- Оля, перестань. Ты же понимаешь, это необходимо, - быстро произнес
Ракитин.

- Не знаю, не знаю, - Ольга Всеволодовна покачала головой, - я никому уже
не могу верить. Вот сахар, пожалуйста, - она любезно улыбнулась капитану.

- Оля! - сверкнул на нее глазами Юрий Петрович.

- Простите, Ольга Всеволодовна, а почему? - мягко поинтересовался
капитан. - Почему вы некому не можете верить?

- Знаете, я раньше не любила всех этих досужих разговоров о том, какая у
нас ужасная, коррумпированная милиция, но сейчас, после того, что произошло
с моим сыном...

- Оля! - простонал Юрий Петрович.

- Юра, у меня нет оснований верить в чье-либо бескорыстное участие, -
произнесла она тихо и одарила капитана холодной любезной улыбкой, - прошу
меня извинить.

- Вы, Андрей Михайлович, простите ее, - развел руками Ракитин, когда она
вышла, - Ольга Всеволодовна пережила тяжелейший шок. Вам действительно надо
заглянуть в кабинет, посмотреть, что там у Никиты творится в компьютере. Мы
ведь ничего не понимаем в этой машине, Никита приучил нас, что нельзя близко
подходить. На самом деле для вас здесь будет много интересного, я не
сомеваюсь.

- Юра, можно тебя на минуточку? - Ольга Всеволодовна опять холодно,
любезно улыбнулась капитану. - Извините еще раз.

- Откуда ты знаешь, что этому человеку можно верить? - услышал Леонтьев
ее быстрый, громкий шепот. - Ты его впервые видишь и считаешь возможным
подпускать к компьютеру! Ты что, думаешь, он вот так, по собственной
инициативе, пытается докопаться до правды? Это только у Никиты в романах
попадаются добрые благородные милиционеры. В жизни таких давно нет. Они
выродились, как мамонты. Я, например, не настолько наивна...

- Прекрати, - жестко оборвал ее Юрий Петрович, - нельзя всех подозревать
в подонстве.

- Я обязана подозревать, когда дело касается моего сына...

- Оля, остановись. Тебя заносит...

Капитан между тем, не теряя времени, включил компьютер. Юрий Петрович
вернулся в комнату, закрыл за собой дверь, некоторое время молча стоял за
спиной капитана, наблюдая, как меняются непонятные надписи на экране, и
наконец произнес:

- Мы обнаружили следы крови на клавиатуре и на мыши. Такие же следы в
ванной, на раковине.

- И вы их стерли? - быстро спросил Леонтьев, не отрываясь от экрана.

- Они были совсем сухие, и как-то сами сколупнулись. Мы решили, что вряд
ли кто-то теперь сочтет нужным проводить здесь, в квартире, какой-нибудь
криминалистический осмотр, или как это у вас называют? Слишком много времени
прошло, к тому же уверен, чужие отпечатки пальцев все равно стерты.

- Что значит - чужие отпечатки?

- Дело в том, что в нашей квартире был обыск. Аккуратный, вероятно,
вполне профессиональный. Ничего ценного не пропало, хотя, если вы успели
заметить, рядового вора здесь многое могло бы заинтересовать.

Капитан сразу обнаружил в компьютере последний опубликованный роман
Виктора Годунова "Триумфатор", разбитый на три больших файла. Нашел на
твердом диске и другие, предыдущие, романы. Но ничего похожего на начало
нового романа, ни набросков, ни черновиков не было. Капитан нервно взглянул
на часы. У него оставалось не больше двадцати минут.