Чтение 29–й страницы книги ~Кровь нерожденных~

решил, что ничего особенно страшного нет. В самом деле, что такого -
навестить безутешную вдовушку разок-другой, а потом поделиться впечатлениями
с другом детства? Ведь не своим же тяжким трудом заработала тридцатилетняя
потаскушка и дачу в Переделкине, и четырехкомнатную квартиру, набитую
антикварной мебелью и увешанную редкими живописными подлинниками прошлого
века! Она вышла замуж за комсомольского песенника, когда тому было уже за
семьдесят. Какой уж там труд с ее стороны? Детей поэт не нажил, и теперь она
его единственная наследница. За что ей одной столько счастья? Разве это
справедливо?

Искусством превращать шапочное знакомство с дамами в нежную дружбу
Бубенцов владел в совершенстве. Через две недели квартира покойного
песенника была обчищена - тихо, аккуратно, профессионально. Сама вдовушка
осталась цела-невредима, и Бубенцов счел это своей личной заслугой.

Остатки страха испарились, когда Колдун выложил перед ним толстенную
пачку долларов. Такой суммы Юрий не держал в руках даже в свои лучшие
времена, а подержав единожды, выпустить уже не мог.

Он стал возобновлять свои прежние знакомства, навещал забытых старых
товарищей, маститых писателей и поэтов. Юрий всегда был компанейским парнем,
а тут разошелся вовсю, вспомнил даже о своем первом тесте, распил с
отставным секретарем бутылочку, посетовал с ним хором на новые, нехорошие
времена и нравы, пожалел о добрых старых временах. Отставной секретарь, для
которого сегодняшние общественные обиды давно затмили прежние, личные, в том
числе и на бывшего зятя, остался очень доволен возобновленным знакомством.
Ему и в голову не пришло как-то связать это с постигшим его вскоре
несчастьем - ограблением квартиры и дачи.

Никому из пострадавших также не пришло в голову хоть словом упомянуть в
разговорах со следователями, что накануне ограблений заходил в гости старый
знакомый, славный парень, член Союза писателей Юрий Бубенцов.

Однако вскоре выяснилось, что не так уж много в Москве богатых писателей,
раз, два и обчелся. Источник иссяк. Бубенцов с ужасом обнаружил, что Колдуну
он больше неинтересен. Между тем он уже достаточно поворошился в
колдуновской среде, чтобы знать: здесь с людьми просто так не расстаются.
Даже кратковременное сотрудничество делало человека обладателем определенной
информации, а Колдун никогда не допускал, чтобы информация гуляла сама по
себе, безнадзорно. Либо с обладателем информации продолжали сотрудничать,
либо он становился отработанным материалом и бесследно исчезал.

Бубенцову исчезать, естественно, не хотелось, а новых форм сотрудничества
Колдун не предлагал. Надо было что-то придумывать самому.

И туг Бубенцову пришла в голову шальная мысль. Еще в армии он научился
снайперской стрельбе. Потом многие годы продолжал тренировать свою меткость
в стрелковой секции и добился весьма серьезных результатов.

Поведав Колдуну о своих снайперских способностях, Юрий не думал о том,
как именно Колдун решит ими воспользоваться. Просто он отчаянно боялся стать
отработанным материалом и хотел хоть за что-нибудь зацепиться.

Колдун не поленился, устроил небольшой экзамен в спортивном тире, а
убедившись, что писатель и правда классный стрелок, задумался. Он не любил,
когда добро пропадает, а стрелок в хозяйстве хоть раз да пригодится.

Именно к этому моменту и подоспел Анатолий Вейс со своим заказом.

Колдуна сразу насторожило, что Вейс, имея собственные возможности,
обращается все-таки к нему. Заказ-то был элементарный: убрать бабу, у
которой ни оружия, ни охраны. Не надо даже ее вычислять: фотография, адреса,
телефоны все на руках. Вроде бах - и готово.

Но Вейс мудрил, требовал инсценировать несчастный случай, прекрасно
понимая, что по несчастным случаям работают только очень дорогие
специалисты.

Колдун чувствовал, что есть в этом заказе какой-то хитрый подвох.
Например, баба эта, молодая и красивая, может оказаться близкой подругой или
дальней родственницей какого-нибудь серьезного авторитета. Такие случаи уже
бывали, правда, пока не с Колдуном, с другими, но ему очень не хотелось
оказаться на месте этих других. Авторитет - не ментовка, сразу выяснит, чей
был киллер.

Однако терять заказ не хотелось: взять за него можно было много. И хитрый
Колдун решил дать Вейсу вместо настоящего киллера приблудного
стрелка-писателя.

Конечно, несчастного случая не получится. Но и Вейс не такой уж серьезный
заказчик. Съест и обычное заказное, не подавится. А что касается писателя,
так он ведь чует, что давно под дулом ходит. Недаром все твердит, как щука в
русской сказке: "Не убивай меня, Емелюшка, я тебе пригожусь!" Вот пусть и
пригодится!

- Несчастный случай стоит дорого, - задумчиво произнес Колдун, выслушав
Вейса.

- Я знаю, - кивнул тот, - даю половину вперед.

- А все вперед можешь?

Это было против правил, но Вейс легко согласился и выложил перед Колдуном
пятнадцать тысяч долларов.

"Эко как приспичило! - подумал Колдун, глядя ему вслед. - Точно, нечисто
что-то с твоим заказом".

Бубенцов примчался галопом, по первому звонку.

Вот что, Юрик, - начал Колдун ласково, - у тебя всегда с бабами так ловко
получается, прямо льнут к тебе - аж завидно. Так вот, надо тут одну красивую
женщину успокоить. Хороший человек попросил.

Бубенцов покрылся испариной. Он понял, что Колдун поручает ему заказное
убийство и убивать придется женщину.

"Нет! - хотел крикнуть он. - Я не могу!" - но не крикнул, промолчал.

- Заказ простенький, а деньги приличные, - продолжал Колдун, - баба эта
живет одна, ходит без охраны, ни оружия, ни стальной двери у нее нет.
Пальнул тихонько, по-умному, и все дела. Правда, времени мало, всего два с
половиной дня, но зато и адрес есть, и прочие анкетные данные.

Колдун протянул ему маленькую цветную фотографию. С фотографии смотрела
на Бубенцова и улыбалась Лена Полянская.

- Эту женщину я убить не могу, - хрипло выдавил Бубенцов, - она моя
бывшая жена. Меня сразу заподозрят.

Колдун засмеялся.

- Ну, ты даешь, землячок! В какую бабу ни ткни наугад, обязательно твоя
бывшая. Сколько у тебя их было?

- С этой мы развелись восемь лет назад. Прожили два года, - тусклым
голосом объяснил Бубенцов.

Колдун повертел в мыслях, как, камешек на ладони, этот забавный сюрприз,
разглядел его со всех сторон и остался доволен.

Разумеется, ментовка сразу включит писателя в число подозреваемых. Но оно
и к лучшему. Выйдет для них забавный ребус.

То, что она восемь лет назад была женой писателя, вовсе не мешает ей
сегодня быть близкой подругой авторитета. А бывший муж между тем вполне
способен пришить ее из ревности. Такая версия и у ментов созреет, и своим ее
можно предложить, если что. А потом надо будет аккуратненько этого Отелло
убрать. Все равно бы убирать пришлось, а так хоть с музыкой похоронить
можно. Пятнадцать тысяч "зеленых" на дороге не валяются.

- Ну, что замолк? - Он уставился на Бубенцова холодным, тяжелым взглядом.
- Я ведь дважды не предлагаю. Учти, заказ хороший, желающие найдутся. Только
потом смотри не жалуйся.

От этого взгляда и от последней, вроде бы безобидной фразы сердце у
Бубенцова ушло в пятки. Он почти физически почувствовал, как пуля впивается
в затылок, и еле слышно произнес:

- Я не отказываюсь. Сделаю, как скажешь.

***

Сергей Кротов проснулся в восемь утра, тихонько заглянул в комнату к
Лене. Она крепко спала. Он не стал ее будить, умылся, поставил чайник, в
буфете нашел банку растворимого кофе, в холодильнике - сыр и колбасу. Быстро
позавтракав, он позвонил в Центральное адресное бюро и узнал адрес доктора
Курочкина.

Из комнаты, где спала Лена, приковылял Пиня, потягиваясь, завилял
хвостиком, тявкнул : слегка и лизнул Сергею руку. Он просился гулять. Кротов
нашел в прихожей поводок и ключи.

Во дворе было тихо и почти пусто. Только две бабушки с детскими колясками
сидели на лавочке да высокая красивая блондинка в черных джинсах и черной
кожаной куртке задумчиво курила, прислонившись к дереву.

Вернувшись, Сергей убрал со стола, вымыл посуду, положил в Пинину миску
пару кусков колбасы и написал записку:

"Елена Николаевна! Доброе утро! Я уехал по делам. С Пиней погулял. Никуда
без меня не выходите. Вернусь не позже двенадцати.

С.К."

Впрочем, он надеялся, что Лена до его возвращения не проснется.

Поднявшись на четвертый этаж черемушкинской "хрущобы", он увидел у двери
квартиры Курочкина пожилую женщину в тапочках и фланелевом халате. Женщина
изо всех сил давила на кнопку звонка. В руке у нее была коробка сахара.

- Вы случайно не к Дмитрию Захаровичу? - спросила она, увидев Кротова.

- К нему, - кивнул Сергей.

- Вы знаете, я звоню уже минут десять. А до этого по телефону звонила.

- Может, он вышел куда-нибудь или спит? - предположил Кротов.

- Так рано в воскресенье он никуда уйти не мог. А спит он чутко. Услышал
бы. Я, знаете, почему волнуюсь? Вчера мусор пошла выносить, вечером, часов в
девять. Смотрю - Дмитрий Захарович идет. Так странно идет, шатается, пальто
нараспашку - будто пьяный. Я спрашиваю: "Вам плохо?", а он отвечает: "Я
устал". А я ему как раз сахар купила. Он давно просил, знаете, твердый
рафинад, чтоб вприкуску чай пить. Сейчас редко бывает. Хотела отдать, а он
только рукой махнул. И лицо у него такое странное было... У меня вообще-то
ключ есть от квартиры. Дмитрий Захарович, когда на работе задерживается,
просит, чтоб я кота покормила. Кот у него на особой диете, старый совсем,