теплой податливой марионеткой. Но если колоться и не бояться этого, то
вместе со шприцем, наполненным волшебной влагой, в твоих руках весь мир. Ты
хозяин. Ты главный. Ты все решаешь сам и создаешь свою собственную среду
обитания, свою реальность.
неделимое атомное ядро. Мое детство, моя юность, мой кайф, мои ломки. Больше
я ничего не знаю и знать не хочу.
пространство почти целиком заполнилось строками. Ему больше не хотелось
уничтожать написанное. Он был полностью доволен собой. Ему понравился стиль,
его вдохновили собственные меткие выражения.
вкопанный и глядел в разноцветные глаза бомжихи. Она разразилась таким
выразительным матерным монологом, что он мгновенно расстался с надеждой на
спокойный задушевный разговор и побежал к метро, чтобы вернуться в
сопровождении милиции. Он летел легко, как профессиональный спринтер, и
удивлялся. Если учесть возраст, комплекцию, темперамент и ушибленную
коленку, такая скорость была невозможным чудом.
плачем были доставлены двумя милиционерами в ближайшее районное отделение.
Бородин спокойно сел, отдышался, приступил к допросу, и вот тут коленка
заболела всерьез. Илья Никитич даже подумал, что надо будет зайти в
поликлинику, чтобы посмотрели, нет ли трещины.
инспектора. До недавнего времени Симакова была прописана и проживала по
адресу Второй Калужский, дом 10, квартира 17, то есть в том же доме и в том
же подъезде, где произошло убийство. Свою крошечную однокомнатную квартиру
она превратила в притон, там круглосуточно гудели ее собутыльники, среди
которых главным был Рюриков Иван Николаевич, житель соседнего дома.
собирались снести, однако почему-то не сносили. Он был населен всяким
сбродом. Пару лет назад Сима продала свою жилплощадь кавказцам с ближайшего
рынка, а сама переселилась к Рюрику. Некоторое время они жили в любви и
согласии, но, когда деньги кончились, стали жестоко ссориться. Сима решила
вернуться домой и долго не могла взять в толк, что дома у нее уже нет,
осаждала жэк и районное отделение милиции, клялась, что ее неправильно
поняли, она не собиралась продавать квартиру навсегда, а просто сдала ее на
год. В. итоге она поселилась в своем подъезде, между этажами. Сначала вела
себя тихо, спала на детском матрасике, трогательно свернувшись калачиком. На
дворе стояла лютая зима, жильцы подъезда жалели Симу, не выгоняли, выносили
для нее горячий чай, еду, и даже пригласили корреспондентов из программы
"Времечко". Сима произнесла перед камерой пламенную речь о том, что ее
бедственное положение - результат преступного сговора бюрократов-взяточников
из районной администрации и кавказской мафии. Прославившись на всю страну,
Сима загуляла, стала приводить к себе на лестничную площадку гостей, и тут
сострадание жильцов иссякло. Симу выдворили при помощи милиции, вместе с
матрасиком. После недолгих скитаний по вокзалам она опять вернулась, но уже
не на лестничную площадку, а к Рюрику. Однако блистательный дебют во
"Времечке" странным образом повлиял на ее темперамент. Она уже не мыслила
себя без общественной борьбы, стала завсегдатаем митингов и демонстраций, не
важно каких, лишь бы накричаться от души и побыть в центре внимания...
плакала и терла свои разноцветные подбитые глаза грязными кулаками, - на
помойке такая прелесть валялась, я подобрала, зачем добру пропадать?
Никитич.
повезло, а вы, гражданин начальник, хочете на меня сразу мокрое дело
повесить? Да Сима за всю жизнь мухи не обидела, любого спроси, Сима
последним куском с бродячим животным поделится, а ты говоришь! Я, если
хочете знать, в Бога верую, зачем мне на душу такой грех брать? Ну, скажи,
на фига он мне, смертный грех? Чтобы на том свете всю дорогу муки адские
терпеть? Здесь терплю и там терпеть, да? Последние времена наступили, скоро
Страшный суд, за все придется ответить, я себе самой разве враг?
ее Илья Никитич.
взвизгнула бомжиха. Слезы мигом высохли, глаза сухо, злобно заблестели. -
Все вы, суки, готовы слабого обидеть, правильно про вас пресса печатает!
Только в нашей бандитской дерьмократии такие беззакония творятся над правами
измученной личности! Ничего, и на вашу диктанту управа найдется. Я не боюсь!
Мне терять нечего, кроме своих цепей, все скажу, чтобы вы правду чистую про
себя знали от простого русского человека пролетарского происхождения.
безвинного хватают и тащат!
кпз не отдыхала? Соскучилась? Сейчас быстренько организуем, без проблем.
синяк под правым глазом стал почти незаметным, зато старый, желто-зеленый,
засиял ярче. - И так я вся насквозь больная нервозными заболеваниями.
Голодаю, холодаю, никакого позитива. Сплошной экономический Чернобыль. Мне
вот только кичи не хватало.
умных набралась, - проворчал участковый, - извинись и разговаривай
по-человечески, не испытывай мое терпение.
по-девичьи, улыбнулась щербатым ртом. Настроение у нее менялось ежеминутно.
От слезной, жалобной истерики она переходила на сухую, злобную, потом опять
жаловалась и вдруг улыбалась, даже с некоторым кокетством. - Если со мной
по-доброму, я все скажу.
знаешь про убийство?
бродячими собачками, кошечками. Вот если ты умный, сам догадаешься, откуда
все знаю. Слышь, начальник, дай покурить, а?
терпение. - При чем здесь животные?
к губам, показывая, как сильно ей хочется покурить.
вопрос: не пора ли применить к этой наглой женщине положенные в таких
случаях крутые меры или еще немножко потерпеть ее безобразное поведение?
Илья Никитич в ответ слабо покачал головой, давая понять, что с мерами
торопиться не стоит. Участковый пожал плечами и нехотя протянул Симе
сигарету. Сима с наслаждением затянулась, сделала таинственное лицо и
произнесла:
лучше людей в сто раз. Я их люблю, с ними дружу, и мне от них этот
божественный дар передался. Слышали, как собаки по покойнику воют? Они
жмуров за версту чуют, вот и я тоже. Я ж грю, я прям эстрасьянс. Носом
воздух понюхаю и чую. А ты, прошу прощения, вроде культурный такой человек,
- она с упреком покосилась на Бородина, - нет чтобы спросить спокойно, мол,
откуда у тебя, Сима, этот сундучок с ниточками? Уставился на меня, как будто
я тебе косуху зеленью должна по расписке, а потом дунул по переулку. Я ведь
сразу поняла, что вернешься, чувствовала, надо уходить от греха, однако жаль
было Рюрика будить, он так спал на свежем воздухе, сладкий мой, так спал.
Эй, Рюрик, скажи им, ничего мы не видели, правда?
закатились, голова слегка покачивалась из стороны в сторону, он вяло шевелил
губами, издавая странные утробные звуки. Когда его подруга замолчала на миг,
в тишине стало слышно, что он поет старинный романс "Степь да степь кругом"
и довольно точно выводит мелодию.
Шаляпин недоделанный. - участковый слегка толкнул его в плечо, - давай
рассказывай, как дело было. С самого начала и по порядку.
прочим, среднее музыкальное образование. А что недоделанный, это вы точно
заметили, гражданин начальник. На правду не обижаюсь. Если бы меня доделали,
доучили, приняли в Консерваторию, был бы я сегодня, как Паваротти.
друга по плечу - у Паваротти тенор, у тебя бас.
политик, Рюрик - оперный солист. Ладно, граждане, кончаем здесь ваньку
валять. Отвечаем на вопросы, как положено.
Утречком подошли к мусорке, а там куча ниток валяется и сундук соломенный.
Вот и все дела.
бы вам могла все сказать, что было, что будет, чем сердце успокоится, если
бы вы со мной по-хорошему, по-доброму.
труп выносили, это мы видели. А больше ничего, - быстро пробормотал Рюрик и,
понурившись, опять принялся тихонько напевать себе под нос.
шмыгнув носом.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Андреев Николай