вечеру явился!
службы безопасности, ответил тут же. Охранник передал трубку Пныре. Судя по
звуковому сопровождению, Петр Петрович находился в этот момент на пляже.
возражений.
его племянник Геннадий Николаевич Ларчиков должен был явиться в ресторан
обедать. Пныря залпом выпил холодный апельсиновый сок. Больше всего ему
сейчас хотелось заткнуть свою проклятую интуицию, как затыкают уши, но
десятилетия бурной воровской жизни с отсидками, голодовками по сорок дней,
перестрелками, предательствами, горой трупов союзников и противников даром
не проходят. Чутье старого вора обострилось до невозможности. Он, как
троянская царевна Кассандра, умел предчувствовать опасность и беду.
чутью вора Пныри Доверяли многие. И правильно делали.
ввалились двое накачанных молодых людей. Их лица и белые рубашки потемнели
от крови и копоти. Они были легко ранены осколками разбитого окна, но
отказались от помощи, с трудом прорвались через милицейское оцепление.
жизнь Генаши пили пиво в баре торговой галереи. Гена Ларчиков сам отпустил
их отдохнуть, он был скромным и добрым. Его смущало внимание, которым
окружил его в Москве дядя, и он старался облегчить жизнь охранникам.
непосредственно в антикварном отделе, - здесь пусто, да и кому я нужен?
красавицу жену, привезти ей из Москвы что-то настоящее, старинное. Дядя Вова
отвалил ему кучу денег на подарки. Он хотел спокойно, без спешки, выбрать
украшение для любимой, это дело сложное, можно сказать, интимное, а ребята
топтались за спиной и мешали сосредоточиться.
он охранникам.
Генаше. Вокруг была паника, крики, дым. Они упрямо делали племяннику
искусственное дыхание, как если бы пытались спасти собственную жизнь. Но
было поздно.
голову на руки и тихо завыл, как побитый пес.
Брызнули слезы, потекла тушь, и пришлось снять темные очки. Они пытались
успокоиться, но стоило им взглянуть друг на друга, и накатывала новая,
мощная волна хохота. Они шли по Большой Бронной и поддерживали друг друга,
чтобы не упасть.
продавались сардельки-гриль с жареной картошкой. Рядом стоял единственный
столик. На солнечной стороне народу оказалось мало, а у ларька вообще
никого, только одинокий пожилой толстячок читал газету на ближайшей лавочке.
раскаленные пластиковые стулья, одинаково поморщились и охнули, вскрыли
металлические банки с теплой колой, поднесли к губам. Света бросила на стол
пачку сигарет.
поисках зажигалки.
вытаскивает косметичку, щетку, газовый баллончик, пустой флакон из-под
туалетной воды "Чарли", скомканный пакет от чипсов, несколько мятых пустых
полиэтиленовых мешков, роман-ужастик в мягкой кроваво-черной обложке,
нераспечатанную прозрачную упаковку с колготками, - ну что, барахольщица,
потеряла? Классная была зажигалочка, покупай тебе после этого хорошие вещи.
Ладно, вон тетенька нам ручкой машет, наши сардельки готовы. Я пойду,
заберу, заодно попрошу зажигалку, а ты пока, уж будь добра, убери все со
стола.
пойти в "Макдоналдс".
свое хозяйство назад, в сумку. - А вообще здесь лучше. Тихо, народу никого.
поднялась, прихватила пакет от чипсов, пустые мешки, флакон.
сверху вниз со снисходительной нежной улыбкой, но вдруг застыла и
нахмурилась. Из сумки показался уголок небесно-голубого шелковистого бархата
и тут же скользнул назад, как живой. - Совсем офигела? - произнесла она
одними губами.
оно такое красивое, так идет мне, и тебе тоже. Нам ведь такое в жизни не
купить, полторы тысячи баксов... все равно бы пропало... Свет, ну ты чего?
Нам ведь вообще выйти не в чем.
направилась к ларьку.
белую вместительную сумку, и смотрела на сестру преданными сверкающими
глазами.
ничего не получалось, девочки отложили вилки и стали есть прямо так, руками,
не только сардельки, но и жареную картошку. Они успели здорово
проголодаться, ели с жадностью, набивали полные рты, размазывали кетчуп по
губам. У Иры упал хлеб, и она, подняв кусок с асфальта, тут же запихнула его
в рот.
внимание на двух красоток-близняшек и был немало удивлен заметив, что едят
они, как голодные бомжата грязно, некрасиво. Жрут, а не кушают, при этом
движения их совершенно синхронны, словно они - зеркальные отражения друг
друга.
спинки стульев и закурили.
произнесла Ира. - У меня просто рука не поднимется.
платье. Мы не можем так рисковать. Не имеем права.
узнает? Ты не думай, я не собираюсь в нем по Москве шляться, я ведь
понимаю...
равно никуда не сможешь его надеть?
настоящая женщина. - Ира шмыгнула носом, на глазах у нее выступили слезы. -
Нет, ну правда, Светуль, мы с тобой заслужили, чтобы у нас было такое
платье, одно на двоих. Можно надеть дома, на несколько минут, когда никого
нет, просто повертеться перед зеркалом. Ну, ты посмотри на него! - она
загасила сигарету, еще раз вытерла руки салфеткой, расстегнула сумку,
осторожно вытянула небесно-голубое, невесомое, бархатно-шелковистое чудо,
нежно погладила ткань, приложила к щеке.
умоляющим взглядом. Глаза у обеих были точно такого, небесно-голубого цвета,
как шелковистый бархат платья.
пока лежит, конечно, жалко такую красоту выбрасывать. Но смотри не вздумай
там, у нас, надевать. Мигом стукнут маме Зое, тогда, сама знаешь, что будет.
прислушивался к разговору. Он был рад отвлечься. Очередное скандальное
разоблачение крупного государственного чиновника, три столбца грубого
бойкого текста, холодная истерика, оплаченная другим чиновником, конкурентом
разоблачаемого, вызывала тошную тоску, вредную для здоровья. Летний День
тускнел, пруд казался грязным, утки жирными и общипанными, аллея
заплеванной, листья пыльными, солнце жгучим и злым, радостный воробьиный
щебет начинал резать уши а прелестные близняшки за столиком у ларька
представлялись преступницами, воровками, Бог знает кем.
покупал в ларьке по дороге на службу очередную порцию прессы, с отвращением
поедал глазами строки, оправдываясь и извиняясь перед собой, дескать,
необходимо быть в курсе текущих политических событии.
салфетку, - а когда все кончится, ты сама мне спасибо скажешь, мало ли куда
нам придется пойти, будет хотя бы одна на двоих приличная шмотка.
из нас все вытянут, все, до словечка. А если дойдет до...
Ничего ни до кого не дойдет. У тебя с нервами плохо, сестренка. Ты думай о
том, что нам осталось потерпеть совсем немного. И потом начнется настоящая
Прозоров Александр
Маккарти Кормак
Земляной Андрей
Посняков Андрей
Круз Андрей
Соломатина Татьяна