Чтение 27–й страницы книги ~Продажные твари~

подумала она и удивилась: лицо с тяжелым носом и глубоко посаженными
глазами, лицо с цветной фотографии, мелькнувшей на несколько секунд на
телеэкране после того, как комментаторша назвала имя Аслана Ахмеджанова,
почему-то накрепко засело в памяти.

***

Чеченец лежал на койке поверх одеяла в тяжелых грязных ботинках. Он
задумчиво курил и пускал в потолок аккуратные колечки дыма. Доктор молча
поднял рубашку у него на животе. Разумеется, шов не кровил.

- Все шутишь? - спросил Вадим и взглянул чеченцу в лицо. - Со швом у тебя
все в порядке.

- А с тобой все в порядке? - усмехнулся чеченец и стряхнул пепел на пол.

- Слушай, Аслан, хватит дурака валять, - доктор обернулся в фельдшеру и
спросил:

- У тех двоих, которых неделю назад привезли, тоже что-нибудь кровит?

- У тех не кровит, - ответил фельдшер, не глядя на Вадима, и тут же
вышел.

- Девочку себе завел, - задумчиво произнес Ахмеджанов, - говорят, хорошая
девочка, только тощая. Вот мне совсем не нравятся тощие, я люблю белых и
круглых. Но это дело вкуса. Зачем ты девочку завел, я понимаю, а вот зачем
тебе кассета понадобилась - ну никак не пойму.

Черные, глубоко посаженные глаза смотрели на Вадима спокойно и
внимательно.

- Кассета? - удивленно спросил доктор. - Какая кассета?

- Маленькая, от видеокамеры.

- Послушай, Аслан, - вздохнул доктор, - мне некогда заниматься ерундой.
Раз уж я приехал, я сейчас осмотрю раненых и поеду домой. Я устал, хочу
спать. К тому же меня ждут.

- Кто тебя ждет? Девочка твоя. Маша? Она подождет.

Чеченец, продолжая смотреть Вадиму в глаза, загасил сигарету, сел на
койке.

- Ты возил еду Ивану?

- Да.

- Зачем?

- Как ты думаешь, зачем кормят голодного человека?

- Ты кормил его, чтобы он вытащил для тебя кассету.

- Аслан, голодного человека кормят потому, что он голодный. Кстати, куда
он делся?

- Он взял для тебя кассету. Он мог сделать это только для тебя. Только ты
возил ему еду. Он сдох за это.

- Аслан, зачем весь этот спектакль? Ты можешь объяснить по-человечески, в
чем дело?

- По-человечески? - Ахмеджанов чуть прищурился. - Хорошо, я объясню.
Пропала кассета, на которой снят я и мои люди. Там много еще чего снято.
Русский Иван убирал в комнате, камера и кассета лежали на столе.

- А снимал кто? Ты того, кто снимал, спрашивал?

- Его уже не спросишь. Он отвечал за кассеты, одна из них пропала. Он
напился и ничего не помнил. Оператор не должен пить.

- Хорошо, с оператором ты разобрался по-своему А при чем здесь Иван?
Несчастный, слабоумный, глухонемой человек.

- Он был только немой, но не глухой. Он все понимал, и ты это знаешь.

- Да - кивнул доктор. - Иван мог слышать слова Но слышать и понимать -
это несколько разные вещи. Ты что, пытался его допрашивать?

- Он находился один в комнате, когда убирал. После этого пропала кассета.

- Послушай, - задумчиво произнес доктор, - если ты так переживаешь из-за
этой кассеты, что допрашивал немого слабоумного человека, то почему тебе не
пришло в голову допросить тех, кто заснят на пленку? Почему ты не подумал,
что ее мог взять, например, тот, кто не хотел, чтобы его видели рядом с
тобой? Тот, для кого это опасно?

В черных глазах Ахмеджанова вспыхнул тусклый огонь.

- Ну что же ты замолчал, доктор? Продолжай.

- Вот смотри, ты мне толком еще ничего не рассказал, но, как я понял,
пропавшая кассета заключает в себе некую опасную информацию. Прежде всего
надо подумать, для кого опасна эта информация, то есть у кого имеются
реальные мотивы. Понимаешь?

- А ты молодец, доктор, - Ахмеджанов выбил щелчком из пачки сигарету,
протянул Вадиму. Оба закурили.

- Ты верно рассуждаешь, доктор, - голос чеченца стал чуть мягче, глаза
перестали сверлить Вадима, - но тот, на кого я могу думать, в ту комнату не
заходил.

- Откуда ты знаешь?

- Он постоянно был со мной. Я его все время видел.

- Прямо так ты все помнишь! Ты ведь почти полтора месяца на анальгетиках
сидел, от них голова мутная.

- А зачем ты мне эти анальгетики назначаешь9 Чтобы я ничего не помнил?

- Ох, Аслан, если б я тебе их и не назначал фельдшер бы сам тебя колол,
без моих назначений. Иначе ты бы от боли на все село зубами скрипел в городе
услышали бы. И спать бы не мог. Ты и так плохо спишь, поэтому нервный такой,
я тебе еще и реланиум назначу. Ты пойми, ты перенес тяжелейшую операцию,
времени прошло не так много. Тебе нельзя сейчас нервничать и
перенапрягаться. Вместо того, чтобы допрашивать слабоумных и стрелять
перепивших, отдохнул бы лучше. Обидно даже, я тебя по кускам собирал, а ты
себя гробишь.

- Ладно, доктор. Поговорили. Езжай к своей худой девочке Маше. Скажи ей,
чтобы больше не залезала в товарняки.

- Шов-то чешется? - спросил Вадим, обернувшись у порога.

- Чешется, зараза, - признался чеченец.

- Терпи. Когда заживает, всегда чешется. Ногти стриги чаще. Грязь у тебя
под ногтями. Ночью во сне начнешь чесать, занесешь инфекцию. Не будешь ногти
стричь, скажу фельдшеру, чтоб бинтовал тебя на ночь.

- Ладно, понял. Подожди, я тебя об одном деле попросить хотел. Ты
главного врача санатория "Солнечный берег" знаешь?

- Знаю.

- Ты бы поговорил с ним. Там у них полковник поселился, Константинов его
фамилия. Вроде он из ФСБ или еще откуда... Ты бы узнал, что у него там по
документам, с кем живет, в общем, всякие подробности.

- Нет, Аслан. Это не моя работа и не мое дело. Каждый должен заниматься
своим делом. У тебя достаточно людей, чтобы наводить справки о всяких
полковниках.

- Я же не говорю, чтобы ты специально расспрашивал. Так, если к слову
придется.

***

От морской воды волосы становились тусклыми и жесткими. Маша решила
вымыть голову. Шампуней на полочке в ванной стояло сортов пять. Маша любила
пробовать все новое и остановила свой выбор на зеленой квадратной бутылке с
шампунем неизвестной английской фирмы. "Протеин сделает ваши волосы
пушистыми и блестящими, как шелк" - было написано на этикетке по-английски.
Маша отвинтила колпачок и наклонила горлышко бутылки над ладонью. Оттуда
ничего не вылилось. Ни капли. Между тем бутылка была тяжелая. Заглянув
внутрь, Маша увидела сквозь горлышко какой-то черный пластмассовый край. Она
повертела бутылку, попыталась нащупать, что там внутри. Палец уперся во
что-то твердое, покрытое слоем целлофана.

"Ничего себе!" - подумала Маша и поднесла бутылку вплотную к яркой
люминесцентной лампе у зеркала. То, что находилось внутри, по форме больше
всего напоминало кассету для видеокамеры. Под плотно приклеенной глянцевой
этикеткой нащупывалась тонкая выпуклость - шов, опоясывающий всю бутылку.

"Значит, ее просто разрезали, вставили кассету потом как-то спаяли края и
сверху наклеили этикетку. Тайник - хитрее некуда. Вроде бы так просто, но
можно в поисках кассеты перевернуть весь дом, и никогда не догадаться, что
она впаяна в одну из бутылок из-под шампуня. Найти ее можно только случайно
- если захочешь в этом доме вымыть голову и из пяти сортов шампуня
наткнешься именно на этот - с протеином. Однако сложно представить, что
люди, пришедшие обыскивать дом, отправятся в ванную мыть голову - разве что
сильно вспотеют от усилий".

Маша аккуратно завинтила колпачок, поставила бутылку на место, взяла
другую. Там действительно оказался шампунь.

"О, господи, а ведь я вляпалась в жуткую историю! - думала Маша,
расчесывая мокрые волосы перед зеркалом. - Я действительно ничего не знаю о
нем, влюбилась по уши, потеряла голову - первый раз в жизни... И в кого? Я
даже не знаю в кого. "Тойота", дом, сотовый телефон, есть и городская
квартира... Ведь достаточно моим родителям услышать такой перечень
"достоинств", и у них сразу возникнет образ "нового русского", мафиози.
Достаточно было ему сказать два слова тем весельчакам-амба-лам на улице, и
они исчезли. Они вдвоем, он один. При желании могли бы его по асфальту
размазать. Но они его испугались. А кого могут испугаться такие амбалы?
Только мафиози! А в сарае? Там их вообще собралось семеро, и те бандиты не
чета уличным. Да, он держал в руках автомат. Но смешно думать, что они
испугались автомата. В сарае все выглядело так, будто он давно знаком с
бандитами, прежде всего - с тем, бородатым. В противном случае его бы там
просто растерзали. Тот, кривоногий, тоже держал автомат наготове и стоял
сзади, у Вадима за спиной. Да, случайного человека они бы растерзали,
никакой выкуп не помог бы. Выходит, он меня у них купил? Купил себе девочку,
чтобы развлечься? Узнать, что я в том сарае, он мог только от бандитов. Он
не просто связан с ними, он для них - авторитет. Я влюбилась по уши в
бандитского авторитета".

Выйдя из ванной, она включила чайник на кухне, села и закурила.

- А я ведь так и не задала ему ни одного вопроса из тех, что должна бы