Чтение 10–й страницы книги ~Великолепные гепарды~

- Садитесь - сказал я ему. - Конвой свободен.

Зипперлейн откинулся к стене и прикрыл глаза - ах ты, сукин кот с
тридцатилетним стажем...

- Садитесь, - повторил я. - Курите?

Он сел, положил на стол большие сильные руки и с гримасой принял от
меня сигарету:

- Как в кино... Кто вы такой? Все вроде записали...

- Инспектор, - сказал я. - Хочу задать вам несколько вопросов.

Глаза у него были не просто отрешенные - какая-то немыслимая пустота,
не отражавшая ни света, ни меня, склонившегося к нему, ничего.

- Какие могут быть вопросы? - сказал он. - Я во всем сознался, я
психически нормален и требую, чтобы меня повесили.

- За что вы убили свою жену?

- Поди вы! - Он отвернулся. Я встал, обошел стол и навис над ним,
вплотную к нему:

- Тамп, что произошло с вашим будущим ребенком? (Он вздрогнул и
сгорбился еще больше, и я понял, что взял след.) Что случилось с вашим
будущим ребенком? Вы ведь ее убили из-за ребенка? Я знаю, что из-за
ребенка! Ну! Тамп!

- Да при чем тут! - зло крикнул он, глядя на меня снизу вверх. - Она
мне изменяла, вот что!

- Врешь, тряпка!

- Сам ты!..

- Врешь, Тамп! - Я наклонился и заглянул ему в глаза. - Вы же любили
друг друга, у вас все было хорошо! И ты еще на мертвую клевещешь, дешевка
такая! Слюнтяй, баба! В петлю захотел? Так не будет петли! Получишь
двадцатник, останешься наедине с собой, столько будет времени подумать -
башку об стену расшибешь! Не будет петли! В лепешку разобьюсь, а добьюсь,
чтобы петли не было! Жить будешь и мучиться, тряпка! Ну? Что было с
ребенком? Ты ведь из-за ребенка убил!

Он закричал что-то непечатное в мой адрес и попытался встать, но я
изо всех сил прижимал ему плечи и орал в лицо - провоцировал на истерику,
на крик, чтобы он не выдержал, сорвался и в запальчивости выложил хоть
что-то. Мы, раскрасневшись, орали друг на друга, комната наполнилась
гулким эхом, кто-то в форме встревоженно просунулся в дверь, но я рявкнул
на него так, что его словно ветром сдуло, а мы снова орали что-то, уже
абсолютно бессмысленное, и я должен был переломить его, переупрямить,
пересилить, расколоть, и вдруг, когда мы одновременно замолчали, чтобы
глотнуть воздуха, прозвучал тихий голос Зипперлейна:

- Адам, оставьте вы насчет ребенка. Она в тот день сделала аборт, мы
вчера выяснили...

Отдуваясь, я плюхнулся на табурет и непослушными пальцами стал
выковыривать сигарету из пачки, а Тамп уронил голову на стол, и его плечи
затряслись.

- Комиссар... - сказал я.

Он тихонько выскользнул за дверь - как мне показалось, с огромным
облегчением.

- Уйдите вы... - тихонько сказал Тамп, не поднимая головы.

- Не могу, - сказал я. - Не имею права. Поймите вы, я приехал сюда
выяснить, что происходит с детьми и во что это может вылиться. Вы
перенесли тяжелую утрату, я понимаю. Мне приходилось не единожды хоронить
близких людей... Тамп, это ведь не только ваше горе. Завтра в таком же
положении может оказаться кто-то другой, мы могли бы это предотвратить,
если бы знали заранее, и потому вы не должны молчать. Простите за
банальность, но вы должны... Неужели вам настолько все равно? Ведь кто-то
будет следующим...

- Кто вы такой? - спросил он, к моей радости, почти нормальным
голосом.

- Полковник Кропачев, Международная службы безопасности. Отдел
кризисных ситуаций. Слышали, что это такое? Теперь понимаете? Неужели
думаете - я пострадал, пусть теперь и другие помучаются? Если так, вы
подлец, простите, подонок... Я не глажу вас по голове, да. У меня нет
времени на дипломатию, нет времени быть добрым. Над городом висит беда.
Что у вас вышло с женой?

- Вряд ли вы поймете, а если поймете, не поверите.

- Я уже успел понять, что здесь следует верить всему. Так что
рассказывайте. Правду и внятно.

- Это началось с первых недель беременности, - тихо начал он. -
Анита... Суть... Суть в том, что ребенок начал осознавать себя как
личность и беседовать с матерью. Телепатически.

- Что?!

- Вот именно... Учтите, я мало что знаю, она рассказывала об этом
неохотно и невразумительно, каждое слово приходилось клещами вытягивать.
Плохо спала, плакала, жаловалась, что не выдержит этого ужаса.

- Но могло...

- Нет, - сказал он. - Психиатр у нее ничего не нашел. Думаете, я
сразу не подумал? И еще... Ребенок... он говорил с ней и обо мне и при
этом приводил такие факты из жизни моих отца и деда, о которых Анита никак
не могла знать. Это к нему могло попасть только от меня. Наследственная
память, очевидно. Генетическая. Вот так... А она кричала, что не выдержит
этого ужаса...

- Почему ужаса? - спросил я довольно глупо.

- Ну, нам с вами никогда не приходилось быть беременным, так что
представить ее ощущения и страдания мы не сможем.

- Резонно, - сказал я. - А вы? Вы тоже считали, что это ужас?

- Нет. Может быть, потому что я наблюдал все со стороны, и мне, сами
понимаете, было легче. Я категорически запретил ей делать аборт - когито,
эрго... Он уже мыслил, он осознавал себя как личность, можете вы это
понять? Я запретил. Она сделала. На меня что-то нашло, не мог совладать с
собой... Я охотник, у меня был нарезной карабин...

- Получается, что она хладнокровно совершила убийство, вот ведь что,
- сказал я. - Убийство мыслящего существа. Так ведь выходит?

- Да. Но и я совершил убийство. Разница только в том, что мое
преступление предусмотрено уголовным кодексом, а ее преступление - нет...

- Ваш случай единственный, других не было?

- Не знаю.

- Кто такой Даниэль Регар?

- Не знаю, - сказал он, и я понял, что доверительный разговор
кончился, что пошла ложь. И позвал: - Зипперлейн!

Зипперлейн вошел и хмуро спросил:

- Вы кончили?

- Кажется, да.

- Можно в таком случае задать вопрос? Тамп, что вы думаете об
исчезновении трупа вашей жены?

- Что? - в один голос спросили мы с Тампом.

- Труп исчез из морга сегодня ночью, - сказал Зипперлейн. - Вот
так...

- Ничего я не думаю, - сказал Тамп, и его лицо окаменело. - Лично у
меня непробиваемое алиби - я сидел в камере...

Зипперлейн крикнул охранника. Тампа увели, комиссар двинулся было
следом, но я задержал его.

- Комиссар, я сейчас напишу отношение... Тампа нужно немедленно
отправить в столицу, в нашу резиндентуру.

- Ох, будут хлопоты... - покачал головой Зипперлейн. - Согласно
существующему порядку ваше региональное управление должно обратиться в
столичный...

- К черту, - прервал я его. - Город на чрезвычайном положении, вы не
забыли? Обратитесь к начальнику тюрьмы, и чтобы Тамп через час ехал в
столицу, под конвоем, понятно. И еще. Честно говоря, у меня чешутся руки
немедленно взять вас под стражу, как лицо, злостно мешающее ходу
следствия, умышленно скрывающее важные данные. Я не шучу! Я старше вас по
званию, просьба не забывать, а вы в данную минуту мне подчинены. Как вы
могли умолчать об аборте и исчезновении трупа?

Он посмотрел мне в глаза без всякого страха и смущения. Тихо сказал:

- Вы думаете, мы с нашими погонами и пистолетами можем стать на пути
промысла божего?.. Мы...

Распахнулась дверь, и в камеру вошел молодой человек в штатском.
Вошел - не то слово. Сей ладный мускулистый парень спортивно-полицейского
облика не вошел, а бесшумно вплыл, медленно проплелся от двери к нам,
именно проплелся невеликое расстояние в три шага, и бледен был как смерть.
Он мельком глянул на меня, подал Зипперлейну какой-то синий бланк донельзя
официального вида, вопреки уставу повернулся через правое плечо и покинул
камеру, балансируя по невидимой жердочке. Дверь он оставил открытой.

Зипперлейн прочитал бумагу, побледнел и ватной куклой сел на табурет.

- Что? - бросился я к нему. - Комиссар, вам плохо? Кто-нибудь, эй!

В дверь просунулась любопытная физиономия лейтенанта.

- Адам, закройте дверь, - неожиданно сильным голосом сказал
Зипперлейн. - Никого не пускать! (Я захлопнул дверь перед носом
лейтенанта.) Идите сюда, я вам прочитаю...

Я подошел, и он прочитал вслух, негромко, жестяным голосом робота:

- "Совершенно секретно, криминальная полиция, группа "Болид",
комиссару Зипперлейну. Час назад задержана женщина, фотографию которой мы
получили в связи с вашей ориентировкой о пропаже трупа. Задержанная
назвала себя Анитой Тамп, личность идентифицирована по отпечаткам пальцев
и спектру голоса, идентичность сомнений не вызывает. Согласно ее
показаниям муж выстрелил в нее из охотничьего карабина, больше она ничего
не помнит, как попала сюда, объяснить не в состоянии. При медицинском
осмотре обнаружен шрам. Не исключено, что его происхождение - выстрел в
упор из огнестрельного оружия. Нарезной карабин также не исключен. Судя по
состоянию шрама, выстрел был произведен самое малое полгода назад. Срочно