Чтение 14–й страницы книги ~Возвращение пираньи~

- Дайте хоть воды сначала.

- Ладно, заслужили... - Кацуба поднес флягу ему к губам. - Все? Не увлекайтесь, а то захочется писать, вам ведь неизвестно сколько еще в таком положении валяться... - Он выпрямился и подхватил рацию. - Всего наилучшего.

Тщательно запер дверь снаружи, чуть ли не бегом вернулся в номер Мазура.

- Слушай, - сказал поспешавший следом Мазур. - Он же наверняка половину утаил из того, что ему известно, а вдобавок навешал лапши на уши, сколько мог...

- Не сомневаюсь, - кивнул Кацуба. - Вот только проверить его никак нельзя, нет физической возможности. Не везти же с собой в Барралоче? Выход на связь для нас не предусмотрен, я попросту не знаю, где сейчас милейшие дон Херонимо и Франсуа... А этим хитрым телефончиком все равно не воспользуешься. Руку даю на отсечение, там предусмотрен код-замок, нажмешь не те кнопочки - а она, паскуда, если и не взорвется, то уж точно автоматически пошлет сигнал тревоги, сталкивался я с такими хитрушками, да и ты, наверное, тоже...

- Тогда? - спросил Мазур.

- Ноги делать пора, вот что. Я ведь слышал не только его болтовню по телефончику... Он, декадент, позвал одного из мальчишек, индейца, дал денег, дал записочку, велел отнести какому-то Мишелю... Мишель, конечно, его здешняя связь... Я не великий знаток индейских наречий, но незамысловатый разговор пойму... И что делать? Допрашивать мальчишку? Искать этого Мишеля?

Брать в оборот? Это сколько же мы потеряем времени при весьма сомнительных шансах на успех... К черту частности. Меня интересует одно: вышли уже янкесы к Чукумано или пока нет. И что они еще придумают, чтобы нас остановить.

Нужно спешить в Барралоче, там соберем военный совет, обкашляем новую ситуацию... Короче, я бегу нанимать машину, а ты в темпе собирайся и убеди Беатриче, что нам необходимо побыстрее отсюда исчезнуть. Придумай что-нибудь убедительное - кто-то тебе сболтнул об агентах герильеро, обозленных за неудачу на пароходе... Кто-то видел неподалеку от поселка подозрительные катера... Ну, что тебя учить? Аллюр три креста! - Он усмехнулся. - И постарайся быть убедительным, ты же не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось? Если что, за шкирку - ив машину, без церемоний, потом, мол, объясним!

Он пинком придвинул к Мазуру полупустую огромную сумку, ободряюще хлопнул по плечу и выскочил за дверь.

Обошлось как нельзя лучше. Мазур решил не мудрствовать лукаво и не выдумывать сложностей - перехватил выходившую из душа Ольгу и сообщил попросту, что подвернулась возможность уехать сию минуту, иначе, кто знает, еще пару дней не удастся нанять машину. Ольга, отнюдь не горевшая желанием и дальше пребывать посреди местной романтики, чмокнула его в щеку, обозвала "совершенством" и умчалась паковаться. Наконец-то закопошился персонал в лице тетки Доры и обоих юных индейцев - что только прибавило нервотрепки, у них могли оказаться запасные ключи от немудреных замков, Фредди могли обнаружить... впрочем, Кацуба наверняка успел придумать что-то и для такого варианта. В самом деле, заявить, что этот хренов антиквар спер у них пачку баксов, - и пусть отбрехивается...

Повезло. Персонал не выражал никакого желания убираться в спартански обставленных номерах, более того - кое-как кумекавшая по-английски тетка Дора откровенно обрадовалась, уз-нав от Мазура, что они уезжают, и завтрак, та-ким образом, готовить не обязательно. Однако ухитрилась выманить у него десять баксов в виде чаевых - Мазур отдал банкноту, движимый не столько добротой, сколько желая побыстрее ее спровадить, пока Фредди не попытался привлечь к себе внимание доступным ему нехитрым арсеналом средств например, звучно колотясь баш-кой о тонкие дощатые перегородки...

Появился Кацуба - на видавшем виды "лендровере", судя по виду, помнившим еще Черчилля в роли премьер-министра. Раритетом управлял толстяк с густой бородищей и совершенно стертым языком, определить его национальность с ходу не представлялось возможным, но по-английски болтал бегло.

В дальний путь тронулись, практически не привлекая к себе внимания, без толпы провожающих. Только тетка Дора помахала с крыльца, громко помянула Сан-Кристобаля (сиречь святого Христофора, старинного покровителя странствующих и путешествующих), потом крикнула вслед:

- Buen viaje, muchachos! <Счастливого пути, ребята (исп.)!>.

Индейцы же в полном соответствии с национальной традицией смотрели вслед "лендроверу" философски-отрешенно: были белые, и не стало белых, к добру это или к худу, Quien sabe?

Машина ловко петляла меж лачуг, хижин, палаток, дощатых домиков и бесчисленных "бокаминас". Понемногу начинался трудовой день, кого-то опускали в сырую глубину с помощью скрипучего ворота, как все они здесь, хлипкого и ненадежного, кто-то, пытаясь придать себе энтузиазма, прочищал глотку виски прямо из горлышка, кто-то готовил еду на коптящем примусе, совершенно таком же, на каком бабушка Мазура лет сорок назад варила варенье.

Убытие странников никто не считал событием мирового значения - большинство и ухом не повело.

А вот на выезде из поселка их взорам нежданно-негаданно предстал советник мэра по культуре, его светлость герцог. Он явно поджидал именно их - махнув рукой, шагнул навстречу.

- Ну? - неприязненно спросил Мазур, сидевший рядом с водителем.

Герцог откашлялся, прочищая горло, приосанился - насколько это было возможно для субъекта в штопаных джинсах, мятой клетчатой рубашке и грязных кроссовках - и сказал:

- Господа, мне было бы очень неприятно, сохрани вы о нашем поселке дурные воспоминания...

- Помилуйте, с чего бы вдруг? - картинно изумилась Ольга. - Вы здесь так любезны и гостеприимны, а ваши обычаи исполнены романтики и гуманности...

- Мисс, это был розыгрыш, - сказал герцог. - Согласен, весьма дурацкий, особенно с вашей точки зрения... Выражаясь высокопарным языком чистой науки, маргинальные сообщества порой не знают удержу в своих шутках и розыгрышах, придавая им определенную жестокость. С тем, что мы маргиналы, никто здесь не возьмется спорить, даже не зная этого слова...

- То есть?

- Мы скверный народ, мисс, - сказал герцог. - С беспутным прошлым, неприглядным настоящим и туманным будущим. Порой попадаются такие индивидуумы, что решительно отказываешься понимать, каковы же были намерения Творца... Однако, мисс Ольга, мы все же не настолько оскотинились, чтобы всерьез принуждать приличную девушку выбирать кого-то из здешних Калибанов... Простите, это был не более чем розыгрыш. Отличное средство сбивать спесь с самоуверенных столичных фанфаронов, явившихся с брезгливым любопытством поглазеть на нас...

Самое интересное, все почему-то мгновенно на-чинают верить, что мы выдвигаем эти требова-ния всерьез - понятно, чего же еще ожидать от питекантропов, роющихся в кротовьих норах... Вы бы видели иные сцены - и на колени падали, и пачкой крупных купюр трясли... - он поклонился Мазуру. - Что ничуть не умаляет вашей решительности и смелости, полковник. Вы-то думали, все всерьез... Согласен, это жестоко, но почему мы должны были лишать ребят зрелища? Немного подрались, получили по морде, дали по морде... Я не хочу унижаться, клятвенно заверяя на коленях, что с вами сыграли шутку, но поверьте, так оно и обстояло... Во всем этом были и свои положительные эмоции, не так ли? Показать себя настоящим мужчиной в глазах столь очаровательной женщины - что может быть приятнее?

Машина была без крыши, а дверцы - разболтанные. Потихонечку Мазур стал прикидывать, удастся ли ему пнуть дверцу так, чтобы она чувствительно хлопнула этого титулованного скота по организму, но герцог, очевидно, прозорливо предугадав такой вариант прощания, стоял на безопасном отдалении.

Швырнуть в него было нечем, а стрелять не станешь...

Словно бы смутившись, герцог продолжал:

- Мне, право же, неловко, ребята посовещались и решили: если встанет вопрос о компенсации морального ущерба...

И вытащил из нагрудного кармана целую пригоршню черных опалов, ограненных, матово сверкающих в мозолистой ладони.

Ольга, приподняв бровь и глядя ему в глаза, на чистейшем английском со светским произношением посоветовала, не теряя времени, запихнуть камни в известное место, мало того, назвала это место, применив отнюдь не литературный эпитет.

Аристократический прохвост выдержал марку. Не моргнув глазом, промолвил:

- Боюсь, не смогу выполнить ваше любезное пожелание, мисс, хотя и сознаю, насколько погрешил этим против этикета... Счастливого пути!

Водитель, сидевший с таким видом, словно терпеливо ждал конца представления, с ужасающим хрустом переключил передачу, и машина покатила прочь. Дорога, извивавшаяся меж поросших редким лесом буро-желтых холмов, представляла собою скорее неглубокую канаву, засыпанную сухой землей, "лендровер" выл, выбрасывал из-под колес фонтаны пыли, его заносило то влево, то вправо - но, в общем, вперед они продвигались довольно быстро, хотя приходилось ежесекундно следить за тем, чтобы язык не угодил меж зубов, иначе сам себе откусишь половину. Как будет чувствовать себя в конце пути твоя собственная задница, лучше не думать...

- Притормози-ка, - сказал Кацуба. - Получил пятьсот баксов? Держи еще сотню, чтобы за руль сел я.

- А на кой? - изумился бородач.

- А блажь у меня такая, - сообщил Кацуба, извлекая зеленую бумажку.

Бородач покрутил головой, но в конце концов взял деньги и слез, пошел вокруг капота на место пассажира, бормоча:

- Ладно, будь ты хоть шизофреник, баксы все равно не в дурдоме печатали...

Мазур старался смотреть в сторону. Было отчего - вдруг почувствовал себя последним идиотом, шутом...

- Это еще что такое? - спросила Ольга негодующе, уставившись на него.Это из-за их идиотского розыгрыша? Ну и что? Ты же думал, что все всерьез, и я так думала... Ну-ка, подними голову, человек с комплексами!

Притянула его голову, звонко расцеловала в губы, не обращая внимания на спутников. Величественно махнула рукой:

- Вперед, Михаил! - и прошептала Мазуру на ухо:

- Если и дальше станешь комплексовать, следующую ночь будешь спать один... Все нормально.

Дальше дорога стала немного получше, под колесами был сплошной камень, колея поднималась в гору очень долго, потом столь же долго опускалась - и вновь принялась вилять, как политик, объяснявший, почему он не в состоянии выполнить свои предвыборные обещания.

Украдкой поглядывая на Ольгу, Мазур понемногу успокоился - и зорко следил за правой обочиной, держа на коленях СЕТМЕ с последним полным ма-газином. Он видел, что Кацуба, вертя баранку, в то же время уделяет не меньше внимания левой обочине. Видимо, их настроение понемногу передалось Ольге посерьезнела, притихла, бросила на обоих пытливые взгляды, в конце концов демонстративно расстегнула кобуру, вынула "беретту", звонко загнала патрон в ствол и осведомилась:

- Я вас правильно поняла, мои рыцари?

- Совершенно, - сквозь зубы бросил Кацуба. Она вложила пистолет в кобуру, но не стала ее застегивать, передвинула на живот. Толстяк проворчал:

- Герильеро тут, вообще-то, не шалят так уж чтобы особенно...

Однако и сам передернул затвор "винчестера" с раскрашенным в маскировочные цвета ложем, примостил меж колен - то ли поддался общему настрою, то ли с самого начала считал, что береженого бог бережет.

...Однако двое, стоявшие посередине дороги, отнюдь не прятались, наоборот - едва увидев машину, вразвалочку двинулись навстречу, ленивой отмашкой приказывая свернуть к обочине. Оба в табачного цвета форме здешней полиции, перетянутые ремнями в рюмочку, высокие фуражки с затейливой эмблемой, короткие итальянские автоматы "спектр", начищенные сапоги... Поодаль стоял на обочине черный мерседесовский джип - надежный натовский вездеход.

Мазур быстро огляделся. Лес редкий, засады вроде бы нигде не видно, разве что следует обратить особое внимание на те вон бугорки и могучий поваленный ствол - если и можно где-то укрыться, то только там...

Передний, до которого было метров пятнадцать, что-то энергично рявкнул по-испански, придерживая правой автомат. "Лендровер" медленно притормаживал...

Да-дах! В полуметре от уха Мазура бабахнула Ольгина "беретта" - и еще раз, и еще! Мазур успел заметить, как ближайший полицейский, словно подсеченный в коленках, заваливается навзничь с дырой во лбу, как второй метнулся в сторону, но тут же жутко и оглушительно взвыл мотор, машина прямо-таки прыгнула вперед, снесла второго, как кеглю... Мелькнуло его искаженное лицо, слетела фуражка...

Сграбастав левой Ольгу за шею и свалив ее себе на колени, пригнувшись, Мазур свободной рукой поднял винтовку и открыл огонь по пятнистым фигурам, рванувшимся из-за того самого ствола, толстенного, зелено-замшелого. Он не старался попасть - просто очередью на полмагазина прижал к земле, заставил рухнуть за дерево. Они палили в ответ - в белый свет, как в копеечку, задрав стволы вертикально в зенит...

После короткого замешательства подключился бородач - от ствола полетели щепки. Уловив краем глаза шевеление слева, Мазур развернулся к тем бугоркам, второй длинной очередью опустошил магазин, швырнул винтовку за борт, подхватил с пола автомат покойного Лопеса и, крутясь вправо-влево, принялся поливать огнем.

Вывернувшись из-под его руки, Ольга распрямилась и, держа пистолет обеими руками, вступила в игру. Грохота хватало - но Мазур ни разу не отметил характерного свистящего шуршанья пуль в опасной близости, прицельно по ним не стреляли, и то ладно, лишь бы не было второй засады, по классическому способу "первый-второй", применявшемуся гангстерами на Кубе еще с полсотни лет назад...

Должно быть, нападавшие не были знакомы с творческим опытом кубинских гангстеров. "Лендровер" несся на пределе дряхлых силенок, временами казалось, что все четыре колеса на миг отрываются от земли, а может, так оно и было, людей швыряло, мотало, колотило о жесткие бор-та, за спиной все еще заполошно трещали автоматы, послышался отчаянный крик ярости...

Мазур уже знал, на что способен Кацуба за рулем, но сейчас напарник превзошел сам себя, виртуозно швыряя машину на узкой извилистой дороге. Над головой просвистела разлапистая ветвь, они едва успели пригнуть головы, Кацуба вновь вырулил на середину дороги и давил на газ. Они остановились, промчавшись километров десять. Кацуба внимательно оглядел остальных:

- Никого не зацепило? Бог миловал... Где-то тут был сосуд... - Достал из сумки полупустую бутылку "Гордона", в два поворота скрутил пробку и жадно хлебнул из горлышка, передал соседу.

Бородач, оросив горло, покрутил головой:

- Надо же, а я эту развалину за пятьсот баксов продать хотел, совсем было собрался... Черта лысого я ее теперь толкану...

Кацуба послал Мазуру многозначительный взгляд. Тот опустил ресницы, показывая, что понял. Индеец с запиской - вполне возможно, и не подозревавший о характере услуги, как оказалось, едва не угробил всю честную компанию, сам того не ведая. Была поблизости какая-то группа, и она незамедлительно устроила засаду. Их вовсе не хотели убить - иначе в два счета порезали бы автоматными очередями из укрытия, машину можно услышать издалека, звук мотора в здешней глуши далеко разносится. Да и во время шальной перестрелки хоть у одного, да наверняка была возможность всадить очередь прицельно - а на машине ни царапинки. Положительно, кто-то получил приказ, и строжайший: брать живьем, непременно живьем... Нельзя сказать, что эта мысль особенно утешила. Иногда остаться живым - как раз во сто раз хуже...

- Надо же, на что старушка способна... - все еще качал головой бородач, пребывавший в легком шоке. - А я ее за пятьсот баксов собирался толкнуть Лысому Ковбою...

Отобрав у Мазура бутылку, Ольга храбро сделала изрядный глоток. Не рассчитав сил, поперх-нулась, конечно, раскашлялась, пришлось как следует похлопать по спине. Убедившись, что с ней все в порядке, Мазур проворчал:

- Незачем было высовываться, амазонка... - и вдруг сообразил, что испытывает нечто вроде гордости за боевую подругу.

- Ну-ну, - сказал Кацуба. - Если бы не наша очаровательная спутница, еще неизвестно, как развернулись бы события... Как вам в голову пришло?

Как догадались, что...

- У них форма была не та, - сказала Ольга. - Форма городской, муниципальной полиции, которой совершенно нечего делать здесь, в глуши. У сельской жандармерии петлицы не черные, а синие, без канта, только с пуговицей. И кокарда другая. И шеврон на левом рукаве другой. Наконец, у сельской жандармерии вообще нет мерседесовских вездеходов - только "Игуасу" и "Штайр", и, коли уж патруль в форме, машина непременно должна носить все опознавательные знаки... Недавно было сообщение, что герилья напала на полицейский участок в Барралоче - видимо, там и разжились городской униформой...

Кацуба присвистнул, покрутил головой:

- Сеньорита, я в восхищении...

- Я вам упорно пытаюсь доказать, что меня не стоит считать тепличным цветком, а вы столь же упорно не верите... - легонько вздохнула Ольга. - Мои кабальеро, я по долгу службы много ездила по стране, по глухим уголкам, немало повидала... Достаточно, чтобы отмечать мгновенно столь грубые несообразности. А вы обратили внимание, что они, собственно, все время палили поверх голов?

- Чего ж удивительного, - буркнул бородач. - Насчет выкуп требовать они мастера, насобачились... Давайте отсюда убираться, а? Еще следом пустятся...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ОБ УШЕДШИХ И МЕРТВЫХ

Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые

Он проводит, как тень? И кто скажет человеку,

Что будет после него под солнцем?

Екклезиаст, 6, 12

Глава 1

НА ЧУЖОМ ПИРУ

- Асиенда Куэстра-дель-Камири, главный управляющий, - раздался голос, определенно исполненный выжидательности.

"Хесус", - вспомнил Мазур. Маленький человечек с лицом крайне печального суслика, которому загулявшие офицеры шутки ради шваркнули в нору гранату, отчего суслик остался и без дома родного, и без душевного спокойствия...

- Это вы, Хесус? - спросил Мазур.

- Да. Прошу прощения...

- Это полковник Савельев, - с барственной небрежностью сказал Мазур. - Из России. На правах старого знакомого хотел бы засвидетельствовать свое почтение донье Эстебании...

На том конце провода, очень похоже, перебирали в памяти всех полковников, каких довелось встречать. Потом Хесус осторожненько начал:

- Прошу прощения, сеньор полковник, но я никак не могу вспомнить, где слышал вашу фамилию...

- Ледовитый океан, - охотно подсказал Мазур. - Теплоход "Федор Достоевский"... - В трубке послышалось нечто, напоминавшее жалобный писк, но Мазур напористо продолжал:

- В свое время ваша хозяйка приглашала меня в гости, я проездом оказался в Барралоче и решил воспользоваться любезным приглашением... Надеюсь, сеньора в добром здравии?

- Конечно, сеньор, - машинально ответил Хесус.

Бог весть отчего, но у Мазура возникло впечатление, что печальный суслик, слишком хорошо вспомнив, при каких обстоятельствах произошло их знакомство, собрался бросить трубку. Очень уж затянулась пауза. Нет, вновь раздался голос:

- Я очень надеюсь, сеньор полковник, на сей раз ваша поездка... гм, связана с более мирными обстоятельствами?

- Ну разумеется, Хесус, старина, - сказал Мазур. - Я просто-напросто путешествую с друзьями, очаровательными и мирными людьми, так что можете смело обо мне доложить.

Снова пауза, покороче. И наконец:

- Переключаю на сеньору...

- Влад? - жизнерадостно заорала в ухо Мазуру донья Эстебания так, словно они расстались не далее как вчера. - Куда вы запропастились? Вы в России сейчас?

- Не совсем, - сказал Мазур. - В Барралоче.

- В Баче?! Не разыгрываете? Я немедленно высылаю за вами лимузин...

- Боюсь, это разрушит мои планы, - сказал Мазур осторожно. - Я собирался к вам на днях...

- Так-так-так! - воскликнула она. - Кажется, догадываюсь. У ваших "планов" наверняка чудесная фигурка и огромные глазищи? Знаю я вас, моряков, особенно военных... Влад, я умею, хоть для женщины это и считается невозможным, логически мыслить. Сейчас в Баче храмовый праздник, ярмарка, все прочее... В самом деле, идеальное время для прогулок рука об руку... Хвалю, команданте!

В таком случае, вы правы, машину за вами посылать не следует... Но, как только кончатся праздники, я вас непременно жду! Вместе с "планами".

- Со мной еще и Мигель... - осторожно сказал Мазур, ободренный ее тоном,не похоже, чтобы рассчитывала на возобновление тогдашних отношений, в голосе ни малейшего разочарования.

- Ну разумеется, прихватите и Мигеля! Нет нужды объяснять вам дорогу, всякий покажет. - Она замялась. - Сеньор полковник, я хочу сразу же познакомить вас с некоторыми новыми... обстоятельствами. На моей асиенде сейчас пребывает в качестве гостя некий кабальеро, и мне не хотелось бы вспоминать кое-что из прошлого, особенно в его присутствии...

- Может быть, мне вообще не нужно приезжать? - спросил Мазур.

- Да что вы! - энергично возопила она. - Только попробуйте уехать из Баче, не завернув ко мне, - выставлю на дорогах вооруженных пеонов, велю им силой привезти и вас, и Мигеля, и вашу неизвестную спутницу! Я не из тех, кто забывает старых друзей, Влад! Просто... у него серьезные намерения, у меня, кажется, тоже, и вряд ли стоит вспоминать о иных безумствах, как бы они ни были приятны... Понимаете?

- Ну конечно, - сказал Мазур. - Донья Эстебания, офицеры российского военного флота не способны скомпрометировать даму, даю вам честное слово!

- Вот и прекрасно! Как только сможете, приезжайте. Я сейчас же предупрежу охрану, они будут знать, а на Хесуса не обращайте внимания, бедняжка всегда был трусоват и до сих пор кричит во сне, вспоминая теплоход... У меня собирается небольшое общество, я устраиваю асадо, очень возможно, завершится все официальной помолвкой, так что вы окажетесь почетными гостями. Дайте слово офицера, что приедете.

- Слово офицера, - сказал Мазур.

- Я буду ждать! Переданте привет Мигелю! До скорого!

- До скорого, - сказал Мазур, все это время державший трубку на некотором отдалении от уха.

Повесил трубку и вышел из высокой застекленной будки. Кивнул Кацубе:

- Тебе большой привет. Готова принять в любое время.

- Вот и прекрасно... Ну, я вам не буду мешать, гуляйте себе, развлекайтесь...

- Опять что-то задумал? - спросил Мазур. - Хвосты будут?

- Честное слово, не знаю, - тихо и серьезно сказал Кацуба. - Я так подозреваю, что будут, нужно же узнать, не сели ли на хвост янки. Пока возле гостиницы не вертелись, но кто знает. В Баче у них наверняка стационар, а Франсуа запропастился куда-то, обормот...

Подошла Ольга, в простеньком на вид зеленом платье, расшитом белыми листьями и алыми цветами, даже на неискушенный взгляд Мазура было ясно. что эта простота стоит немалых денег.

- Михаил с нами?

- У него дела, - сказал Мазур.

- Жаль, - усмехнулась она без всякого сожаления. - Пошли?

Взяла Мазура под руку, и они двинулись к выходу. На плече у нее висела кожаная сумочка в индейском стиле, по размерам подходящая для...

Приостановившись, Мазур запустил указательный палец свободной руки под длинный ремешок сумки, приподнял ее, покачал на весу и тут же убедился, что угадал.

- А чего же ты хотел? - пожала плечами Ольга. - В этих местах пошаливает герилья, меры предосторожности вполне разумные... Ты-то свой взял.

- Ты только на улице не устраивай вестерна.

Она прищурилась:

- Между прочим, если бы я не устроила вестерна тогда, па дороге, еще неизвестно, как повернулись бы события... Согласен?

- Согласен, - признал Мазур. - Умолкаю. Кстати, что такое асадо?

- Примерно то же самое, что у гринго именуется "пати", - только у нас это происходит гораздо веселее, с жарким, музыкантами, танцами...

Худой портье в сверкавшей галунами ливрее, но с грязными ногтями распахнул перед ними дверь.

- Нас приглашают на асадо, - сказал Мазур. - К донье Эстебании Сальтильо.

- Ого!

- Ты ее знаешь?

- Парой фраз перебросилась как-то в столице на приеме. Вряд ли она меня помнит, но общих знакомых много. Она из нашего круга, - сообщила Ольга безмятежно, как о самой привычной вещи. - Некоронованная королева здешних мест. Где ты ухитрился с ней познакомиться?

- В России. В туристической поездке.

- Та-ак... - Ольга приостановилась. - Признавайся честно, ты с ней спал?

Вулканический темперамент Эстебании - притча во языцех... - Она фыркнула: Замялся, затоптался, засопел... Значит, спал.

- Я же не спрашиваю...

- Прелесть ты моя... - Ольга приподнялась на цыпочки, мимолетно чмокнула его в щеку. - Я же тебе не сцену ревности устраиваю - какая дура ревнует к прошлому? Просто интересно.

- Ну... - покаянно сказал Мазур.

- Понятно. Хвалю. Я, к сожалению, по молодости лет не могла знать эту старуху в годы ее расцвета, - не удержалась Ольга от исконно женской шпильки, - но наслышана о бешеных романах с пальбой из винтовок по коварно изменившим кавалерам, скачками на полудиких лошадях, дуэлями на опушке...

Много там было всякого. Но если она вздумает к тебе лезть... Я ей покажу, что некоторые традиции ее молодости вовсе не умерли с бегом лет...

"А ведь покажет, выпади такой случай", - подумал Мазур с законной гордостью счастливого обладателя сокровища. И поторопился сообщить: