выпивали. Должен знать. Вы у него поинтересуйтесь. Только... - она
заторопилась, - только не вздумайте, Леонид Карлович, его на должность
брать, очень уж легкомысленный человечишка, и вороват, чтоб вы знали...
бросаю. Если договорились, что ты у меня будешь правой рукой, с уговора уже
не сойдем, Анюта... а по отчеству?
волокиты предложил Лямпе. - Итак... Расскажи мне про девиц. Их тут...
определенный круг?
знаю, как у вас в России, а здесь, в приличной гостинице, абы кого к
клиенту-то и не пошлешь. Нужно к человеку присмотреться, чтобы потом
неприятностей не вышло, - болезни там или пропажи чего ценного... Я сама
сюда поступала по большой протекции, было кому словечко замолвить, а как вы
думали? Всего девиц... - она наморщила лоб. - Глаша... Надя... одиннадцать.
Это - не считая благородных.
объяснить, Леонид Карлович... Ну вот мы, девицы, только этим и зарабатываем.
А есть еще и благородные. Вовсе даже из приличной семьи, кто и замужем, и за
очень даже солидными господами, - она наморщила носик. - Только, выражаясь
простонародно, бес их свербит. Любовника завести опасно для репутации, город
наш не столь и великий, а в кровати с посторонним мужичком побаловать
хочется. Вот и крутят... с проезжающими. Кто, чего скрывать, и деньги берет,
а кто - из чистого удовольствия. И этаких вот, благородных, с дюжинку
наберется. Мы, девицы, с ними не знаемся - поскольку им такое невместно. -
Анюта зло фыркнула. - Мы, изволите ли видеть, Леонид Карлович, проститутки,
а о не - из барской прихоти. Взять меня лично, не пойму, в чем тут разница,
но нами они брезгуют. Проскользнет такая под вуалькою - и шито-крыто...
них и с ним, чтоб вы знали... - на сей раз в ее голосе была не неприязнь, а,
скорее, зависть. - Ванюша, даром что из мещан, а держаться в обществе
умеет... Ну, а если рассуждать согласно нашей с вами коммерции, Леонид
Карлович, то вам, конечно, нужно будет и этих благородных брать под свое
крылышко. Во-первых, от них тоже есть приличный доход. Господа за
"приличную" порой платят не в пример дороже... хоть и не пойму, в чем уж
такое отличие, - прищурилась она мстительно, - чего они такое умеют, что мы
не умеем? А во-вторых, Ваня с их помощью обделывает всякие разные дела. Ну,
сами, наверное, понимаете? О том попросить, то уладить... Вообще-то, им
можно и справедливость воздать - из-за них и полиция меньше шастает, тоже
знает, что к чему, да помалкивает. - Она оглянулась на дверь, понизила
голос. - Вот взять хотя бы женушку господина судебного следователя
Аргамакова, госпожу надворную советницу... Да-с, Леонид Карлович! Ба-альшие
деньги красотка гребет с богатых господ - по большому выбору да при великой
тайне... И не одна она, я вам такое порассказать могу, глаза у нас имеются и
уши тоже, как ни хоронись, а от своих не скроешь... Вот еще из-за чего
коридорные и бесятся - им к благородным ходу нет, все шло через Ванюшу, а
поскольку он неделю в отсутствии, дела, соответственно, встали... - она
допила бокал. - И даже гимназистки есть, между прочим. Имеются любители
среди господ...
Лямпе. - Что бы я без тебя делал?
правильно выбор на мне остановили. Судьба, не иначе. Так мне и бабка
говорила - будет тебе, Анька, через твое востроумие богатый интерес... Вы
меня только не обманите, ладно? Я вам выкладываю все...
подлизываюсь, но с немцем дела пойдут. Наслышаны-с, немец - господин
дельный, без разгильдяйства... Что вам еще рассказать, Леонид Карлович?
раздумывает. - Вообще-то, для общего ознакомления достаточно, тут надо не
разговаривать, а искать твоего Ваню Тутушкина... - он мысленно строил
словесную конструкцию, не вызывающую ни малейших подозрений, этакий мостик к
интересовавшей его цели. - А Ваня Тутушкин, судя по твоим словам, исчез, как
привидение... Вот, кстати, о привидениях... - он размашистыми движениями
налил Анюте, потом себе, жадно выпил, притворяясь, будто пьян гораздо более,
чем оно было на самом деле. - Анечка, ты в привидения веришь?
тоже сначала не верил, насмехался и сомневался. Пока не узрел привидение
своими глазами. В этом вот номере.
рассказывать ту самую историю, что часом ранее преподнес Антуану-Прохору:
как ему, трезвому и пребывавшему в полном умственном здравии, вдруг
привиделся в зеркале - всего-то полтора часа назад, средь бела дня! -
незнакомец в чиновничьем сюртуке с петлицами, с блестящим пистолетиком в
руке, смертельно бледный, с простреленным виском...
возможно более точно. И не пропустил момента, когда личико Анюты, поначалу
недоверчивое, насмешливое, вдруг изменилось резко. Карие глаза покруглели,
умело накрашенный ротик приоткрылся. Девушку прямо-таки затрясло, она
покосилась на вышеупомянутое зеркало, игравшее центральную роль во всей этой
истории, шумно передвинула кресло так, чтобы оказаться к нему спиной. Похоже
было, нехитрая операция под названием "Мадемуазель и ревенант" увенчалась
успехом...
бесчувственная, ее откровенного испуга. - На Библии могу поклясться: видел.
Как тебя сейчас, и не был пьян, уж точно.
на него снизу вверх.
делом повязаны... В этом самом номере дней девять назад чиновник застрелился
от несчастной любви. Я его допрежь того видела дважды, и выглядел он, в
точности как вы описали, - высокий, красивый, темный волосом и бородкой...
Полиция об этом настрого запретила поминать - хозяину, сами понимаете, такое
ни к чему, иных господ может и отпугнуть, вот он, надо полагать, и сунул
кому надо, чтобы постращали... Только мы-то знаем, среди своих слух прошел,
Прошка под великим секретом проболтался Северьяну, Северьян спьяну рассказал
Наденьке, а она уж понесла дальше, хоть и с оглядочкой...
да еще несчастной? Может, он казенные деньги спустил шулерам?
Анюта. - Нету в вас романтичного, уж простите... Как же не от несчастной
любви, когда она к нему каждую ночь шмыгала? Услужающие - они вс„ видят...
недоверие, основанное на полном отрицании романтики.
когда... выходила от господина. Стройненькая, под вуалькой, а из-под вуальки
волосы на плечи падают - роскошные, золотистые... Потом уж, когда того
чиновника... унесли, мы с Наденькой и Прошкой сидели в портерной. И Прошка
божился, что она к покойному пять дней подряд ходила. Как только стемнеет -
так и жди, сейчас по коридору проплывет, что королева...
очередная дамочка из этих ваших, из благородных...
будь она из благородных, непременно шла бы с Ваней Тутушкиным. Такое у него
железное правило. Нас, девиц, самих к господам посылают, а что до
благородных - с ними в виде сопровождения был непременно Ваня. Так заведено,
по-благородному, благопристойности ради. Ваня - он ведь как бы барин,
солидный человек, бильярдную держит для лучшей публики в лучшей гостинице.
Понимаете, Леонид Карлович? Не девица это вовсе в номер к господину идет, а
солидный человек, Иван Федулыч Тутушкин со знакомой дамою делают визит
знакомому приезжему. Потом, понятно, Ваня из номера выскальзывает тихой
рыбкой, но приличия-то соблюдены, совсем даже великосветски. Ну, а когда
время подойдет, Ваню через коридорного в номер зовут, он даму обратно
провожает. Они ж, благородные, на ночь никогда не остаются, им домой надо, к
батюшкам-матушкам да мужьям... Они и не припоздняются никогда. А она, Прошка
говорит, каждый-всякий раз на ночь оставалась. Но шла без Вани. А будь она
девица - мы б знали... Как у меня голова варит?
Теперь подумайте сами, Леонид Карлович, - ну с чего ж другого может молодой,
красивый барин, в немалых, надо полагать, чинах вдруг взять да застрелиться?
Особливо ежели известно, что его пять ночей подряд навещала изящная дама под
вуалью? Что-то у них не сладилось, точно вам говорю. Она его, должно быть,
безжалостно бросила, он и не вынес...
руки не брала? Столько романов перечитала, что вам и не снилось. И
Корнев Павел
Маккефри Энн
Зыков Виталий
Прозоров Александр
Каменистый Артем
Афанасьев Роман