- Таковые - в сыскной...
белого бычка...
рук, как чеховский налим.
приношу искренние извинения... Там, в комнате, я видел только что Василия
Зыгало... Могу я с ним коротко поговорить?
как и следовало ожидать, не нашел серьезных оснований. Развел руками:
пол и быстро вышел.
наставлял подчиненного держать язык на зубами и не брякнуть лишнего... Когда
великан Зыгало все же возник в дверях, вид у него был угнетенный и
печальный. Блуждая взглядом по комнате, городовой пробасил:
обижаться? Ну, справлял ты службу... Садись, Василий, садись, в ногах правды
нет... Садись, кому говорю!
момент вскочить и вытянуться.
про затрещину я и забыл... Ты мне вот что скажи: по какой причине ловите
Тутушкина?
каковой...
Бестужев. Ясно было, что с этого объяснения Зыгало ни за что не сойдет. - И
черт с ним, с фармазоном... Ты мне лучше расскажи о другом. Когда в номерах
"Старой России" застрелился постоялец, коллежский асессор по Министерству
внутренних дел Струмилин, ты, насколько я знаю, вошел туда первым?
ему в этом случае отвечать, чтобы не подвести начальство, отчего-то не
желавшего посвящать жандарма в свои внутренние дела. Бестужев смотрел на
него доброжелательно, открыто, легким движением бровей принуждая к
разговору. Наконец рослый усач, одолеваемый внутренними борениями,
промямлил:
обшарпанный канцелярский стол и грозно пообещал:
вызвать, и там мы этот разговор продолжим... Только при этом будет
считаться, что ты, аспид, злостно препятствуешь следствию, проводимому
жандармерией... Тебе что, служба надоела? Тут политика, тебя и Мигуля не
спасет... Будешь ты говорить, как нормальные люди?
Мишкиным и послали... Входим мы, а он лежит на кровати, глаза открыты, прямо
на нас таращится... - Зыгало неподдельно передернулся. - Кровь на виске, и
пистолетик блестящий из руки выпал, тут же валяется...
подрисовал прямоугольник, подсунул раскрытый блокнот городовому:
окно, это, соответственно, дверь... Разбираешься?
сапогом гильзу?
такой грех. Хрупнуло под сапогом, я попервости решил, что таракан, эти
мирские захребетники и в приличных гостиницах попадаются... Глядь, а это
вовсе и не таракан, а гильзочка, маленькая такая, аккурат для того
пистолетика, так и следствие потом определило... Она, хоть и помятая, а
буковки-то на ней читаются, донышко и не смялось вовсе, так что я не
виноват... Кто ж знал, что она на полу...
виноватит, понятно? Но вот где ты на нее наступил, мне нужно знать
совершенно точно. Сможешь сосредоточиться и показать? - он ткнул карандашом
в рисунок. - Вот дверь. Вот так ты входишь, как я веду карандашом... Ну,
Зыгало, подумай как следует...
туточки. Прошел три шага, а под сапогом - хр-руп! И не таракан это оказался
вовсе, а гильза...
благородие, восьмой год в полиции, глаз обязан иметь наметанный. Вон, у
вашего благородия пистолетик-то под пиджачком, слева, под мышкой. Обычный
человек не подметит, а я подмечу, потому как глаз полицейский, опытный...
Точно, вот здесь.
гостинице, видимо...
болван не врет - а он, судя по всему, искренен, - каша заваривается
нешуточная, господа. Конечно, гильзу мог поддать ногой Прохор... Нет! Вряд
ли он входил, шлялся по комнате, где лежал покойник, а во-вторых, гильза
даже от шевеления ногой не смогла бы улететь туда, где на нее имел
неосторожность наступить Зыгало...
картину самоубийства. Струмилин был найден полулежащим на кровати, правым
боком к правой стене, он должен был стрелять правой рукой в правый висок,
что мы и имеем... но гильза лежала слева от покойника, на значительном
расстоянии! Почти у самой двери. У Струмилина был стандартный, серийный
браунинг, с расположенным справа окошечком выбрасывателя. Самостоятельно
гильза попасть в указанное Зыгало место никак не могла, для этого ей
пришлось бы птичкой порхать по комнате вопреки всем законам баллистики...
не из желания, а потому, что к этому странному факту добавляются еще
несколько уже известных... Даже в жар бросило! И знакомый охотничий зуд в
теле...
Бестужев спокойно. - И ничего мне от тебя больше не нужно. Приставу своему
ты, конечно, наш разговор передашь... только я тебя заранее предупреждаю:
чтобы оба держали язык за зубами. Так ему и скажи. Чтобы этот разговор
дальше нас троих не пошел. Иначе, уж прости, загоню куда-нибудь в места не
столь отдаленные. Я не шучу, ты понял?
захлопнуться дверь, по-хозяйски снял телефонную трубку. - Барышня? Барышня,
дайте мне сто двадцать первый, аптеку на Театральном...
столь уж и трудно - служебный вход, узкая высокая лестница с фигурными
чугунными перилами... Аптечным запахом шибало в нос так, что Бестужев
забеспокоился: как бы не пахло от него потом за версту разнообразными
фармацевтическими ароматами, этакое амбре и за неделю, полное впечатление,
не выветрится...
гласили: "Старший провизор". Услышав приглашение войти, без церемоний
последовал оному. Стараясь говорить как можно дружелюбнее, произнес:
горой... Присесть позволите?
на стул. Открыто огляделся. Человек с поэтическим складом ума непременно
вспомнил бы по ассоциации о лаборатории алхимика - столько здесь было
стеклянных шкафов с разноцветными жидкостями и разнообразнейшими порошками в
бутылках и флаконах всех видов и размеров, - но Бестужев, прагматик по
натуре, никаких лирических красивостей в сознание допускать не стал. Были
дела и поважнее.
неудовольствием. - Не нужно на меня смотреть, словно кролик на удава, я
пришел к вам, пожалуй что, за консультацией...
пенсне, уставился на него со странной смесью испуга и мнимой бравады.
Бестужев досадливо поморщился:
провизор. - Почему вы решили, будто...
смешное - обстоятельства сложились так, что я пришел к вам за помощью...
на стол сложенный вчетверо лист бумаги. - Вот, прочитайте эти художества,
только, умоляю вас, внимательно...
лист, держа вверх ногами, перевернул правильно. Стал читать. И едва не
уронил пенсне. На лице отразилась крайняя растерянность, прямо-таки
панический страх:
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Круз Андрей