невероятно, только, я тебя умоляю, не нужно мне ни в чем признаваться. Ты
меня и не знаешь ничуть, - она наклонилась над ним и, осыпав пушистыми
золотыми прядями, заглянула в глаза. - Хочешь, скажу, про что жаждешь
спросить, да деликатности не хватает?
поцеловала в губы. - Я тебе одно скажу: твоих предшественников было все же
не столь много, чтобы тебе по этому поводу впадать в черное уныние. Не
будешь?
настоящая, а не в театре. Жила без меня, как складывалось, и дальше
проживешь...
непонятной интонацией, подавшей ему бешеные надежды. - Ох, мы все же
порядочные греховодники, Алеша. Без прогулок, без долгих ухаживаний...
потерял с тех пор, как ты меня чуть не растоптала...
слово.
как-то не вяжется. - Не рассказывать же ей о Семене, питавшем слабость к
сочинению бездарных и искренних виршей о тяжкой доле и почетной службе
охраны? - Хотя... Был у меня однажды случай, когда стихи пришлось слушать
всю ночь, причем, ты не поверишь, как раз на службе. Этой весной. Привели ко
мне по подозрению в контактах с революционерами одного странного молодого
человека, быстро стало ясно, что молодой человек - не от мира сего,
абсолютно вышиблен из реальности... так он мне чуть ли не до утра без всякой
просьбы с моей стороны и без малейшего стеснения читал собственные вирши.
Ну, хотелось ему так. И как-то так заворожил, что я его старательно слушал,
будто так и следует. Ничего почти не запомнил, вот только насчет прошлых
веков...
Мандиштам...
целое четверостишие.
фыркать! С его стороны это было чисто платонически, а с моей - вообще никак.
Насмешливо и без капли женского интереса. Это ты вдруг взял, да и свалился,
как снег на голову. У тебя тогда, в Шантарске, лицо было столь несчастное и
суровое, что мне это показалось необычным...
потом оказалось, женская интуиция не подвела, ты у меня и в самом деле
оказался тем самым незнакомцем из романов, что проходят в тени колоннады,
пряча лицо под краем черного плаща... Алеша, а ты правда не женат?
грустить не о чем, хотя, конечно... Смерть есть смерть.
встретиться в Шантарске? Или ты меня там не захочешь узнавать?
только выдастся момент, обязательно пришлю к тебе кого удастся, так и
напишу: "господин полный ротмистр, вас знают по-прежнему..."
косой широкой полосе слабеющего лунного света, нагая, с разлетевшимися
волосами. - Но обещать - обещаю, - сказала Таня нараспев. - Ротмистр, а вы
не боитесь, что я сейчас превращусь во что-нибудь этакое? По Шекспиру? - Она
вытянула к нему руки и произнесла глухим голосом: - А если я и есть -
шаман-та из колоды? И сейчас обернусь чем-то жутким?
радостью, с болью. - Теперь мне и помирать не жалко, так что можете
превращаться, госпожа шаманка... но должен вам честно сказать, что о прежнем
вашем облике, очаровательном и нежном, я буду сожалеть сколько успею, прежде
чем вы из меня всю кровь выпьете...
решительно. - Коли нынешний облик признан очаровательным и нежным...
наклонилась над ним и бросилась в объятия. Все повторилось - нежно и бешено,
наполняя радостью и тоской, потому что ее покорность ничего еще не значила и
ничего не обещала, сейчас она была не просто рядом - единым целым, но совсем
скоро должна выйти из зимовья, и как повернется дальнейшая жизнь,
предугадать нельзя, ничего еще не решено, а этом мире разбито столько
сердец, в том числе и офицерских, что осколки еще одного никого не удивят и
ничего не решат...
переглядываясь с лукавством людей, объединенных общей тайной. Прощальный
поцелуй на мостике - и она ушла окольной тропинкой и, выражаясь высоким
поэтическим штилем, унесла с собой сердце ротмистра Бестужева. Он смотрел ей
вслед, пока не потерял из виду, а потом, вздохнув, направился в поселок
другой тропой. Солнце еще не встало над лесом, но было совершенно светло,
неуловимая рассветная игра тени и света придавала всему окружающему
необычайно чистый и свежий вид, словно земля и небеса были только что
сотворены.
фигуру - Лука Лукич Гнездаков, здешний Малюта при здешнем государе, торчал
на пути с таким видом, словно и поднялся-то в такую рань исключительно ради
Бестужева.
Лука проворно загородил дорогу, кланяясь и скалясь:
негромко сказал Гнездаков. - Позвольте-с только из моего к вам дружеского
расположения дать совет: коли уж играете в опасные игры, осторожность
блюдите. Папенька симпатии вашей на расправу крут, не посмотрит на золотые
погоны. Здесь, в тайге, и не такие люди, случалось, бесследно пропадали. Со
стороны красавицы-с вашей дикой беспечность простительна - ей лишь словесная
выволочка грозит, а вот с вами папенька могут обойтись и вовсе жутко-с...
Исмаилке что человека зарезать, что овцу, я хоть и сам варнак, чего не
скрываю, а таких боюся...
многозначительные телодвижения. Крепко взяв его за ворот поддевки, Бестужев
выдохнул бешено:
в тайге люди бесследно пропадают...
покорно мотаясь, Лука Лукич, сделав еще более умильную физиономию, почти что
пропел:
случалось, а вот доносить - нет-с! Я, наоборот, предупредить хочу об
осторожности, видя сердечную симпатию двух столь младых и красивых
созданий-с! Поверьте, из искреннего к вам расположения, ваше благородие!
Господин Иванихин изволят раненько вставать-с, только что в окне конторы
маячили. Сегодня сошло, а завтра могут и усмотреть-с. Вы уж как-нибудь след
путайте...
неосмотрительно было возвращаться рука об руку чуть ли не до главной улицы
поселка...
не загораживай дорогу...
скороговоркой:
вешайте-с всех собак на бедного старика! Все грешны, по мелочам, я имею в
виду, иногда кой-что и прилипнет к рукам, да и с женским полом бывают
казусы... Только это не я... насчет обозов... видит бог вседержитель, не я!
Вы этой гнусной бумажке-то ходу не давайте, милостивец!
Людишки, надо вам знать, почти поголовно аспиды, сквернавцы и гнусь...
Какая-то ехидна прислала господину Иванихину неподписанный донос на
Орлов Алекс
Сапковский Анджей
Бажанов Олег
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур