Александр Бушков

ДОЖДЬ НАД ОКЕАНОМ

3 вандемьера 2026 года.

Время - среднеевропейское. Вторая половина дня.

И была Европа, и была золотая осень, именуемая по ту сторону
океана индейским летом, и был солнечный день: день первый.

Фотограф тщательно готовил аппарат. Камера была старинного
образца, из тех, что не начинены до предела автоматикой и электроникой
- ее хозяин по праву считался незаурядным мастером и в работе
полагался лишь на объектив да на то неопределимое словами, что
несколько расплывчато именуется мастерством. Или талантом. Те двое за
столиком летнего кафе его и не заметили, не знали, что сразу привлекли
внимание. Молодые, красивые, загорелые, в белых брюках и белых
рубашках, бог весть из какого уголка планеты залетевшая пара,
беззаботные влюбленные из не обремененного особыми сложностями
столетия.

Он выжидал самый подходящий момент и, наконец, дождался. Пушистые
и невесомые волосы девушки красиво просвечивали на солнце, четко
обрисовывался мужественный профиль ее спутника, и этот их наклон друг
к другу, отрешенная нежность во взглядах и позах, широкая и сильная
ладонь мужчины в тонких пальцах девушки, крохотная радуга, родившаяся
в узких бокалах, - все и было тем мгновением, которое следовало
остановить. Подавив всплывшее на миг пронзительное сожаление о
собственной давно растаявшей молодости, фотограф нажал кнопку. Едва
слышно щелкнул затвор.

- Нас фотографируют, - сказала девушка.

- Это не то, - сказал ее спутник. - Это Нимайер, тот самый. Будет
что-нибудь вроде "Этюда с солнцем". Итак?

Играя его пальцами, девушка с беззаботной улыбкой продолжала:

- Когда он впервые изменил траекторию, в Центре поняли, что это
искусственный объект. Внеземной искусственный объект. К нему
приблизился "Кондор". Через две минуты связь с "Кондором" прервалась.
Космолет дрейфует, такое впечатление, будто он абсолютно неуправляем.
К нему вышли спасатели. Вскоре объект лег на геоцентрическую орбиту и
постепенно снижается. Прошел в полукилометре от станции "Дельта-5",
после чего связь со станцией прервалась. Датчики системы
жизнеобеспечения сигнализируют, что экипаж мертв. Что экипаж сам
разгерметизировал станцию...

- Его держат радарами?

- Да, лучи он отражает. Размеры - десять-двенадцать метров,
правильных очертаний.

- Маловато для космического корабля, - сказал мужчина. -
Автоматический зонд?

- Зонд-убийца... - сказала девушка. - Совет Безопасности заседает
непрерывно. Сначала хотели просто сбить его, но потом все же
рассудили, что открытой агрессивности он не проявляет - пострадали
только те, кто оказался близко от него. Так что решено наблюдать.

- И при чем тут я? Неужели...

- Да, - сказала девушка. - Он начал торможение, если не последует
новых маневров, через девять часов с минутами приземлится на
территории этой страны. Поскольку резидентом здесь ты...

- То мне предстоит заниматься еще и инопланетянами. Прелестно,
никогда и подумать не мог.

- Но ты же понимаешь, Ланселот...

- Понимаю, - сказал он. - Все прекрасно понимаю и помню, в какой
стране нахожусь. Нейтралы с тысячелетним стажем, единственное на
планете государство, сохраняющее национальную армию и разведку,
одержимое прямо-таки манией независимости, которую они сплошь и рядом
толкуют просто-напросто как противодействие любым начинаниям
Содружества. И в ООН они соизволили вступить лишь пятнадцать лет
назад.

- Тем более нельзя угадать, как они поведут себя сейчас, - сказала
девушка.

- Ну конечно. Впервые в истории приземляется искусственный объект
инопланетного происхождения, причем на их территории. Наверняка они не
допустят к себе ни комиссию, ни тем более войска ООН.

- Но ведь на сей раз обстоятельства...

- Именно потому, - сказал мужчина. - Анна, я здесь сижу пять лет,
я их знаю. Конечно, вопрос чрезвычайно серьезен, дипломаты заработают,
как проклятые, но когда-то их еще уломают? И уломают ли? Не драться же
частям ООН с их армией, не оккупировать же страну... И они это очень
быстро поймут и будут держаться до последнего... Пошли.

Он бросил на столик банкнот, и они медленно пошли по набережной,
держась за руки. По голубой воде плавно скользили яркие треугольники
парусов, отовсюду неслась веселая музыка, воскресный день перевалил за
полдень.

- Иногда я прямо-таки ненавижу свою работу, Анна, - сказал
Ланселот. - Из-за того, что эти динозавры цепляются за идиотские
традиции, мы вынуждены держать здесь наблюдателей, терять время и
силы, чтобы ненароком не просмотреть какого-нибудь вовсе уж
неприемлемого выверта...

- Советник сказал, что у тебя есть человек в их разведке. Он имел
в виду Дервиша?

- Да, - сказал Ланселот. - И не только в разведке. Умные люди,
которые понимают всю нелепость ситуации и, разумеется, не получают от
ООН ни гроша. И тем не менее, по здешним законам любой из них может
угодить в тюрьму за шпионаж в пользу "неустановленного внешнего
врага". И мы ничего не сможем сделать.

- Я, признаться, до сих пор не могу понять...

- Ну да, - сказал Ланселот. - Я через это да-авно прошел. Конечно,
это саднит, Как заноза, это трудно принять и понять - на
разоружившейся и уничтожившей границы Земле существует такое вот
государство-реликт. Ну а что же делать, Анна? Принудить их никто не
может. Прав человека они не нарушают. Завоевательных планов не лелеют,
глупо думать, что их армия способна противостоять всей остальной
планете. Остается наблюдать и надеяться, что им надоест, что найдутся
политики-реалисты и сделают последний шаг. Что, наконец, случится
нечто, способное встряхнуть как следует замшелые каноны. Этот случай,
например.

- Ты так спокоен?

- Конечно, нет, - сказал Ланселот. - Я понимаю, что такое
случается впервые. Но я просто не могу представить, что за штука
вот-вот приземлится и почему гибнут имевшие неосторожность оказаться
на ее пути. Да и некогда мне гадать. Если он приземлится здесь, работа
предстоит не из легких, нужно подготовиться...

Она посмотрела с тревогой, и это не была игра на посторонних:

- Я боюсь за тебя...

- Не надо, ладно? - сказал он. - Очень трудно работать, когда за
тебя боятся. Да, если разобраться, какая работа? Мы всего лишь будет
следить за всем, что они предпримут, подслушивать и подсматривать с
Земли и со спутников. Рутина.

Она молчала, и Ланселот, резидент Совета Безопасности, знал, что
она вспоминает о тех троих, все же погибших здесь, несмотря на
специфику работы и столетия.

Она перехватила его взгляд и отвернулась, и он понял, что лучше
промолчать и не упоминать о банановой корке, на которой можно
поскользнуться через два шага, и о прочих верных слугах ее величества
теории вероятностей. Он только чуточку сильнее сжал ее теплую ладонь.

- Когда-нибудь все кончится, - сказал он. - А что до... Анна,
милая, я как-то привык не погибать и добиваться успеха, само собой
получается...

- Я знаю, - сказала она.

Прохожих почти не было. Ланселот остановился, повернул ее к себе и
поцеловал. Она тихонько отстранилась и пошла вдоль парапета, ведя
ладошкой по нагретому солнцем граниту. Ланселот неслышно шел рядом.
Интересно, думал он, почему Себастьян стал так часто ее присылать -
Считает, что я чуточку захандрил? Многие ведь хандрят. Трудно быть
чем-то вроде персонажа старинного фильма, пусть ты и прекрасно
понимаешь, насколько это важно и необходимо. Какие там, к черту,
супермены...

- Я не верю в инопланетную агрессию, - сказала Анна, не
оборачиваясь.

- Я тоже, - сказал он. - Хотя бы потому, что приличная агрессия
наверняка обставлялась бы не так... Что ж, нужно трубить сбор. В
первую очередь разыщу Дервиша. Вот если бы еще и полковник был из
наших... Есть тут один полковник, чертовски любопытный экземпляр.
Стоп! - он приостановился. - Вот с этого и нужно было начинать. Если
эта штука все же плюхнется сюда, наверняка ею займутся именно этот
генерал и именно этот полковник. Девять часов, океан времени. Пошли.

Они спустились по широкой гранитной лестнице, пересекли площадь,
традиционно украшенную статуей какой-то знаменитости времен
средневековья завернули за угол и сели без приглашения на заднее
сиденье белой "Альфа-кометы". Человек за рулем повернулся к ним:

- Заседание только что закончилось. Решение прежнее - наблюдать.
Спасатели догнали "Кондора". Экипаж мертв. Они сами отключили подачу
кислорода, немотивированное самоубийство, как и на "Дельте".