добрые старые времена, всем заправлял КГБ, но и ваши люди тоже были. Не
могут они ничего не знать.
лопухнулись. Кадр-то твой, а?
С нашей. Один мой парень утонул при самых что ни на есть загадочных
обстоятельствах, другой, того чище, исчез. В воздухе растаял. Нечему в
квартире было взрываться. И не могло там быть никакого оружия, про которое
мне самому донесла в том дворе народная молва... На кой черт нам оружие? Мы
против него,- он кивком указал на портрет Батьки,- заговоров не плетем.
Весьма даже наоборот. Хотим вложить в ваши заводы, не будем пока из суеверия
уточнять, которые, огромную денежку. Выражаясь ученым языком, развивать
производство. В чем нам Батька с охотой пойдет навстречу. На кой леший нам в
этих условиях баловаться с гранатами и прочими стволами? Пионеры мы, что ли?
встань-ка и ты на мою точку зрения. Есть гумага. Официальная. Нами, теми-то
и такими-сякими, обнаружено то-то и то-то...
прежде чем Басенок поднял массивную, лобастую башку:
доклад по всем инстанциям...
поверил... не наведи я о вас справочки. Тут ты прав. То есть не врешь.
Насчет денежек и развития производства.
Ладно. Благо следствие вовсе не мы ведем. Но если хоть одной живой душе...
"Калашникова", из тех, что - АКСУ. И как венец всему - винтовочка.
Холодильник хороший, финский... Хорошая винтовочка, снайперская.
Бельгийская. ФН тридцать-одиннадцать. Имел дело?
лупит - залюбуешься, да и на восемьсот сподручна. Что скажешь?
оказался ввинчен... Идиотский набор. Селедка с вареньем. Я не Винни-Пух,
белый и пушистый, но у меня здесь просто нет задач, которые следовало бы
решать оружием.
Басенок.- Я ж говорю, собрал справочки... Иначе хрен бы ты у меня получил, а
не информацию, да и не прошел бы ты дальше сержанта на входе... Короче, что
нужно?
по-другому, но у нас государство, знаешь ли, правовое. И расследовать такие
дела должны не заезжие инвесторы, а соответствующие службы.
Ни малейших. Ни черта я еще не знаю. И не понимаю ни черта.
Басенок даже пригласил его на дачу в ближайшие выходные, но оптимизма,
конечно, добавляло не это приглашение, а то, что "органы", можно уверенно
сказать, настроены вполне благожелательно: иначе генерал держался бы с ним
совершенно по-другому, какая, к черту, былая служба "в одним и тем полке"...
И не вспомнил бы о такой ерунде, имей он что-то против Данила и
"Клейнода"...
оптикой? Он не кривил душой, когда говорил, что набор оружия прямо-таки
идиотский: гранаты и стандартные трещотки плохо сочетаются с хорошим
снайперским стволом...
возможных преследователей, и чтобы примитивно убить время. Посидел в
небольшом кафе, побродил у книжных лотков, перешел по подземному переходу к
станции пригородных автобусов, где бесцельно шатавшийся человек не вызывал
вовсе уж никакого интереса.
хрипение динамика, возвещавшего о прибытии московского поезда. Неторопливо
направился к перрону, занял выгодную позицию. И стоял у стены, пока не
увидел спустившегося на перрон негра.
один из довольно многочисленных, надо признаться, плодов Всемирного
фестиваля молодежи и студентов, имевшего честь сотрясти Москву в 1957 году.
Жгучий, пламенный интернационализм лучших представительниц советского
народа, как-то ненароком слившись с сексуальным любопытством, породил самые
неожиданные мимолетные романы - в самых причудливых сочетаниях рас,
национальностей и колеров кожи. Сколько заграничных лапочек покинули
просторы нашей Родины брюхатыми, истории в точности неизвестно. Правда,
статистике неизвестно также, сколько "фестивальных" младенчиков запищали и
загукали в пределах социалистического отечества девять месяцев спустя.
Определенно, немало.
передовой ткачихи, комсомольской суперзвездочки из захолустного уральского
городка. Москва, как ей и положено, уже в те времена взирала на многое не
без цинизма, но вот в кондовой российской глубинке, не избалованной лишней
информацией о внешнем мире, к неграм отношение было, пожалуй что,
нежно-трепетно-братское. Поскольку ни одного из них и в глаза не видели, их
любили заочно, а следовательно, горячо - как бедолаг, зверски угнетаемых
зарубежным империализмом. И вдруг наивные комсомолочки из провинции
обнаружили, что угнетаемые - не какие-то там абстрактные скелетики,
громыхающие цепями, а вполне мускулистые и сытенькие мужички, проявлявшие к
белым девочкам отнюдь не классовый интерес и сами вызывавшие здоровое
томительное любопытство у периферийных красоточек, не изведавших ничего,
кроме прямолинейного лапанья в темном уголке убогой танцплощадки.
время, но еще и захолустье - в семьдесят седьмом ее и в глухомани без
раздумий зачислили бы в падшие создания, но в провинции безвозвратно
упорхнувших хрущевских лет черномазики были пока что овеяны романтическим
ореолом пролетарского братства и коммунистического единения с угнетенными. К
тому же мама-комсомолочка твердила, что невзначай обрюхативший ее Франсуа -
героический подпольщик, партизан из джунглей, сражавшийся против злых
сухопарых колонизаторов в шортах и пробковых шлемах за свободу и светлое
будущее угнетенной родины.
в этом убедил сам Франсуа (который на самом деле был вторым сыном туземного
короля, полноправным наследником сплетенного из прутьев священного дерева
ибу престола, а уж на плантациях сроду не гнулся, поскольку видел плантации
не иначе как из окна папашиного "Кадиллака")...
чему-то удивляться. Когда схлынули пересуды и сплетни, кроха-негритенок
прекрасно вписался в жизнь тихого уральского медвежьего уголка - носится по
улицам, играет в "чику" и лазает по садам, как все его сверстники. В
конце-то концов, конечностей у него было, как и полагалось, четыре, голова -
одна, хвоста при детальном осмотре не обнаружилось, а бананов он не просил,
поскольку до десяти лет и не подозревал, что на свете существуют бананы...
беспомощности должностных лиц - как ни мучили мозги милиционеры в паспортном
столе, не смогли придумать, какое отчество можно образовать от имени
"Франсуа":
чудновато... А в жизни его больше кликали Федькой.
классическим, каноническим внешним обликом негра, но рожденный русской мамою
и воспитанный славянами в глубинке?
соседями?
сидельца?
действительную, и после демобилизации чернокожий младший сержант куда-то
испарился, да так надежно, что в родных местах показался лишь полтора
десятка лет спустя, да и то проездом в Сибирь. В детали Данил, разумеется,
не вникал (да и кто бы ему открылся?), но по редким обмолвкам восстановил
основной пунктир: долгие годы Франсуа провел скорее в Штатах, нежели в
Майер Стефани
Суворов Виктор
Круз Андрей
Прозоров Александр
Мацумото Сэйте
Ильин Андрей