Гилла и колышущегося пламени. Да еще ярость застыла на лице. "Настоящий
титан, - подумал Гилл, - неудивительно, что к нему побоялись подойти
близко".
Удивительно даже. Это же вонючие, грязные скоты.
оборачиваясь.
попытался не отводить глаз, но это ему, конечно же, не удалось, и он
опустил голову. У него было красивое, запоминающееся лицо, выражающее
решимость и волю. Но Гилл Эвиманта почему-то терпеть не мог, и чем дальше,
тем больше.
защищали всех живущих в государстве - кентавров и фиванцев, хеттов и
лапифов.
поверю, что жителя Аттики можно уравнять с египтянином, а уж в особенности
с кентавром. Конечно, матерью кентавров была богиня Нефела-Туча, но
отцом-то - Иксион, нарушивший все законы, какие только существовали. Зря,
что ли, он в Тартаре прикован к вечно крутящемуся огненному колесу? Да и
Нефела, откровенно говоря...
отца кентавры унаследовали грубость, Жестокость, неблагодарность, страсть
к насилию, от матери - легкомыслие, ветреную переменчивость". Откуда это?
людьми, а не богами, что никто из смертных не видел вечно кружащегося в
Аиде огненного колеса, что давно истлели кости тех, кто знал Иксиона. Но
не следует говорить всего, что думаешь.
меня ниже себя, твоего начальника, - вдруг во мне найдется капля
неаттической дорийской крови?
бесстрастно смотрел сыщик Эпсилон. Колыхались тени.
чувствовал себя победителем. Ни капельки. Правда, и побежденным он никак
не мог оказаться.
Эпсилон. - Уж больно много времени ты проводишь с Неей.
месту. И перехватил злобный взгляд Эвиманта - чересчур злобный для
простого раздражения, что кто-то сует нос в чужую личную жизнь. Но
задуматься над этим не успел - дверь распахнулась, караульный крикнул
сверху:
ступеням - его без натуги несли на руках двое дюжих сыщиков. Судя по
ухмылкам, роль носильщиков их только забавляла.
хохотом. Они были неплохими парнями, только никак не могли уразуметь,
почему этот хилый старикашка бывает необходим Гиллу более даже, чем они,
сильные, ловкие и сообразительные.
Старик. - Если доживешь, ню-хало!
что поработали хваткие ребята - ухлопать Иксионова потомка довольно
непросто, да и этакого детину...
Потом стал выпрямляться, ужасно медленно даже для хворого старика, и Гилл
ощутил холодок нехорошего предчувствия, отвратные ледяные мурашки. Чутье
охотничьего пса не подводит...
орал команды своим конникам, и от его голоса стало еще холоднее. - Слышал?
она повернулась в его сторону. Незаметный, исполнительный сыщик Эпсилон.
"Есть ли у него жена, дети, родственники, друзья? - подумал вдруг Гилл. -
Что он любит или ненавидит? И как его все-таки зовут?"
пусть остается, в нем-то я уверен, сто лет друг друга знаем, верно, стилос
ты одушевленный?
никогда не видел и не знал. Гилл, это один из Гераклидов. Точнее, Тиреней,
сын Геракла и микенской жительницы Хлои. Жил в Микенах, ничем особенным не
занимался - богатый человек, начитанный, владелец одной из лучших в
Микенах библиотек, покровитель художников и поэтов.
хороший сыщик, но есть вещи, которых ты по причине твоей молодости
просто-напросто не можешь постичь. Я никогда не рассказывал, почему ушел с
военной службы? Нет? Однажды мне здорово досталось от Геракла, а я никак
не хотел оставаться вторым или десятым. Это вылитый Геракл. Как две капли
воды. Конечно, возможны и совпадения, но что ты будешь делать вот с этим?
- Он протянул свою куриную лапку и без тени брезгливости коснулся мертвой
руки. - История этих запястий заслуживает особого рассказа, Гилл. Прометей
сделал их из своей цепи - несколько запястий для Геракла. Геракл дарил их
либо своим детям ко дню совершеннолетия, либо особо близким друзьям.
Большее число досталось детям, меньшее - друзьям. Запястья эти, кстати,
Прометей изготовил как раз в Микенах.
поверхности. Думаешь, раз в Афинах убит один из Гераклидов, срочно следует
установить, не скрывается ли за этим попытка кого-то третьего натравить
Микены на Аттику?
сделано точно по размерам кентавра. Конечно, запястье кентавра может
оказаться и подделкой.
сказал Гилл. - С виду кентавр недостаточно стар, чтобы знать Геракла и
быть его другом. Да и вообще друзей среди кентавров у Геракла не было,
исключая разве что мудрого Хирона. Более того, Геракл перебил почти всех
кентавров, за что его самого погубил кентавр Несс; кентавры ненавидят даже
упоминания о Геракле. А заодно и всех Гераклидов. И вдруг выясняется, что
Гераклид путешествует в компании кентавра, к тому же кентавр носит
запястье, которое могло попасть к нему только от Хирона, учителя богов и
героев.
обычным политическим интригам?
новомодных изобретений - слуховых трубок в стенах?
- Покойники у вас сплошь и рядом непростые... Ты знаешь о разновидностях,
на которые делятся правда и ложь, Гилл?
скрывать; ложь, в которую необходимо заставить верить; ложь, которую
следует выжигать каленым железом. Вот тебе четыре главных разновидности.
От них, бывает, рождаются мелкие разновидности, но во главе угла все-таки
остаются эти четыре.
повидал, многое пережил, и вряд ли я самый глупый из населяющих этот мир,
хотя и уйду в иной, возможно, не оставив следа... Задумался я, Гилл.
Философствую вслух. Ты случайно прикоснулся к чему-то, что не следует
рассматривать как одну из обычных политических игр, происков Спарты против
вас или Микен против Фив. Здесь другое. И я на твоем месте обязательно
разжал бы ему ладонь и вытащил этот клочок бумаги. - Он резко обернулся и
указал на крепко сжатый кулак мертвого Гераклида. Потом захихикал. - В
каждом из нас живет эта любовь к театральным эффектам, все мы фокусники
Фазиль Искандер
Шилова Юлия
Корнев Павел
Маккарти Кормак
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк