- Ой, Олежка, боюсь я за тебя! Только глупость новую не сотвори, ладно? А
вообще привези ее, покажи...
- Нет, мам, вряд ли. Не знаю, увижу ли еще... Вот ты медик, объясни мне:
возможно, чтобы человек вспомнил свою прошлую жизнь? Вернее, мы что,
действительно живем несколько раз?
- Как тебе сказать?.. Вот ты упомянул Алтай, а в груди у меня так защемило.
Помню, что-то отец твой рассказывал. То ли бывал там, то ли еще что... Но
знакомо. Мне почему-то не верится, чтобы такое сложное и
высокоорганизованное существо умирало вместе с физической смертью. Медицина
говорит одно, а думается другое...
- Спасибо, мам, я поехал. Тебе нравится мой конь?
Домой он вернулся в сумерках, ничего особенного не заметил во дворе,
поставил машину и только вошел в квартиру, как тут же за спиной раздался
звонок. Зимогор включил свет и открыл дверь: на пороге стоял Иван Крутой,
поигрывал ключами - значит, сам был за рулем. Сразу же прострелила
злорадная мысль: опомнился, отошел и приехал возвращать в кресло главного
геолога! Иначе чего бы потащился на квартиру через полгорода, если никогда
здесь не был, да и быть не мог: не царское это дело - ходить по избам
холопов...
- Ты где это машину взял? - тон вроде бы звучал по-отечески. - Подкатил как
барон и даже меня не заметил!
- Темновато было, - сдержанно проронил Зимогор. - Проходите!
Аквилонов прикрыл за собой дверь, сел на шкаф для обуви, глянул исподлобья.
- Ты эту папку... зачем Ангелу показывал? Я же предупредил тебя!
Олег на мгновение даже растерялся от резкого перехода.
- Я никому не показывал... И какие могут быть секреты от Ангела?
- Не твое собачье дело! Так показывал или нет?!
- Да ничего я не показывал! - уже возмутился он.
- Врешь!.. Откуда Ангелу стало известно об этих документах?
- Не имею представления! Я его даже не видел! Иван Крутой уже не слышал
его, рычал, как накатывающийся гром.
- Со мной вздумал поиграть? В двойную игру? Ласковое теля двух маток
сосет?.. Да ты еще... сопля зеленая тягаться со мной! Игрок!
И тут внезапно Зимогор понял и необычное поведение Аквилонова, и его этот
приезд на квартиру, и резкую смену настроений: утомился Иван Крутой, не
выдержал ритма и нравов рыночной жизни. Взял вес, но сил нет зафиксировать
и удержать. Кто-то оказался хитрее, изворотливее, могущественнее и нанес
ему рану, возможно, в спину ударил. И теперь этот раненый царь в пылу
предсмертной ярости и гнева бросился давить свою челядь.
- Продал меня! - ревела гроза в прихожей. - За драную "девятку" подставил?
Что ж так дешево?! Поторговался бы! Но я все равно покорю Манорайскую
впадину! Сам все сделаю! Ты понял меня, сынок?! Я тебя научу свободу
любить!
Ему чудились измена и предательство. У него была потребность унижать, чтобы
возвыситься самому. Для этого перед царями добровольно гнули спины...
- Не смейте орать на меня! - взорвался Зимогор. - Не надо орать на меня в
моем доме!
Аквилонов медленно встал и будто черная туча уплыл за дверь, как за
горизонт.
* * *
Сколько же силы, мужества и мудрости потребовалось ему, чтобы спустя
полгода позвать к себе "отступника и изменника", по сути, признать его
правоту и послать в Горный Алтай на разбор обстоятельств аварии. Не повезло
только дубовой линейке, разбитой в щепки о стол...
- Сволочи! Всем головы поотрываю! Начальника партии - под суд! Старшего
мастера - под суд!
Он почти торжествовал победу, почти покорил Манорайскую котловину.
Ежедневно требовал информацию с Горного Алтая или сам связывался по радио и
сам выслушивал доклад начальника партии...
Оставалось добурить четырнадцать метров - неделя работы! Тут бревно бы под
руки попало - изломал...
Потом взял себя в руки, видимо, вспомнив, что перед ним тот человек,
который советовал не соваться на Алтай. И попросил чуть обиженно:
- Сделай доброе дело, узнай, в чем дело там... Ты же в курсе... Только
успей до приезда Ангела. Иначе после него уже ничего не сделать...
После беседы с бурильщиком Гнутым Зимогора охватило чувство, будто кто-то
незримый все время смотрит ему в спину, и это вызывало желание оглянуться.
Он не страдал радиофобией, прекрасно разбираясь, при каких условиях и когда
радиация опасна для жизни, даже если ее фон не очень высок, однако помимо
воли ему начинало чудиться, что этот незримый взгляд и есть проявление
некой активности среды, будь она радиационной или энергетической, как
говорил Аквилонов. И теперь он машинально искал подтверждений своему
чувству: вдруг заметил, что трава на альпийском лугу необычно ярко-зеленая,
а та, что уже прихвачена желтизной, - ядовито-желтая, как гриб-поганка. Да
и лишайники на камнях странного цвета - от изумрудного до густо-бордового,
словно стеклышки из калейдоскопа.
И очистившееся от туч небо сквозь сеть казалось со странным фиолетовым
оттенком...
Он побродил под навесом, спрашивая начальника партии, затем сходил в его
избушку к останцу, покрутился по участку еще четверть часа, прежде чем
солдатик из охраны не подсказал, что Ячменный ушел под гору к речке и назад
не поднимался.
По краям участка маскировка была уложена на землю и прибита колышками,
где-то сеть поднималась и существовали проходы, однако искать их не
хотелось, и Зимогор пошел напрямую, прорезал собственный лаз и оказался
наконец под чистым небом. Кедровник в котловине напоминал темно-зеленое
пенное озеро, взволнованное штормом и застывшее. Его манило в глубину, в
пучину, однако он шел и мысленно сопротивлялся всему, что не укладывалось в
сознании, что выбивалось из логики и реальности. Он готов был сейчас
приковать себя к дереву, как Ячменный приковывался, чтобы не уйти с
хороводом, а ноги тащили дальше и дальше.
Ступени ракет действительно ни разу не упали сюда за все полгода. И не
случись этой аварии, подброшенного спирта и, главное, подмененного керна,
можно было бы считать Мамонта хорошим разведчиком и все-таки прохиндеем.
Каким уж образом - неизвестно, однако узнал, что в Манорайской котловине
намереваются строить президентскую резиденцию и, естественно, в связи с
этим выносят Байконуру вердикт- чтобы ни одной трубы не упало!
Воспользовавшись этой информацией, изобразил себя перед Зимогором
всесильным и ясновидящим. Кажется, подобным способом действовал кот в
сапогах, дабы поразить воображение короля своим богатством.
Но странная по характеру авария и предшествующие ей события все ставили с
ног на голову.
И если бы не этот праздник Радения, на который его приглашала Лаксана!
Зимогор спустился вдоль замаскированного трубопровода к речке, взбухшей
после дождей, перескочил ее по камням и вошел в лес. Возле кедра стояло с
десяток удочек, а в пакете на суку еще шевелились живые хариусы. Он
покричал Ячменного, прошел взад-вперед и внезапно увидел под ногами
ползущего малахитового жука. Сначала не поверил глазам, подумал, зеленый
камешек катится, случайно стронутый с места: потрясали размеры- больше
спичечного коробка...
Взгляд незримого существа стал более явственным и проницательным. Не зная
почему, он вдруг поступил по-детски, когда необъяснимый страх толкает к
примитивному убийству: схватил камень и с омерзением разбил жука в лепешку.
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Конюшевский Владислав
Орлов Алекс
Суворов Виктор
Каменистый Артем