ощущение, что блестящая будущая судьба сына была не предсказана разносчиком
соли Знаний, а приснилась ему. Когда он стряхнул окончательно предутреннюю
дрему, Авеги уже не было в избушке, его спальный мешок, аккуратно свернутый
и упакованный в сетку, висел под потолком. На столике же, в деревянной
солонке, оказалось несколько кристаллов крупной соли и рядом - кусочек
хлеба, не отрезанный, а отломленный от каравая.
из естественной пещеры в соляные копи. И сразу знакомо дохнуло горечью,
ощутимой на губах, и, как ни странно, на глазах. То ли соль раздражала
слезные железы, то ли он и в самом деле заплакал по непонятной причине - ибо
не чувствовал ни какой-то особенной радости, чтобы лить слезы от счастья, ни
глубокого горя. И только горечь вездесущей летающей соли, сверкающей в свете
редких ламп, словно морозные иглы.
Впервые в жизни он ощутил не желание исполнить ритуала, искреннюю
потребность встать, вскинуть руки и произнести это короткое слово,
наполнившееся вдруг магическим смыслом:
вызванная солью; тяжелая плоть стала невесомой и одновременно собранной и
послушной. Наверное, то же испытывали русские солдаты, во все времена
поднимавшие себя в атаку этим молитвенным возгласом. Он вырывался из груди
непроизвольно, когда выпадало идти навстречу смерти или навстречу радости и
ликованию.
часто доставал ключ Страги и определял нужное направление или поворот, то в
соляных выработках, побывав здесь единожды, шел уже по памяти и узнавал
места, некогда пройденные с раненым "Данилой-мастером". Его ждали и
сопровождали в пути, поскольку кто-то невидимый включал впереди свет и
выключал его, когда очередной зал был пройден. Ему освещали дорогу к Весте,
вели пока еще как слепого, ибо тот же Авега ходил под землей без ключа и
света.
выпаривал соль из суставов на пасеке Петра Григорьевича, тот, что встретил
Мамонта, когда он принес Страгу Севера в Зал Мертвых.
изгою, волею судьбы пришедшему в святая святых - Зал Весты. И глубокая
благодарность за то, что перешагнул запрет и позволил - позволил!-
прикоснуться к Книге Знаний, пусть не к содержанию, не к слову, но Мамонт с
той поры имел полное право называться Очевидцем. Да, Веста существовала, и
можно было бы или спокойно жить, или спокойно умирать. Однако единожды
побывав здесь, не вкусив, но подышав пещерной солью, уже было невозможно
забыть ее дразнящую сладость. В прошлый раз, уходя отсюда, он уже знал, что
непременно вернется, и это возвращение становилось уже смыслом жизни.
по белой лестнице и пошел сквозь череду плотно пригнанных, почти герметичных
дверей, последняя распахнулась перед ним сама. В просторном гулком зале, в
этой "приемной", откуда был вход в хранилище "сокровищ Вар-Вар" и еще целый
десяток дверей со знаком жизни, оказались две женщины преклонных лет, одетых
в белые бесформенные рубища, плотно затянутые на шее и запястьях рук, в туго
завязанных платках - своеобразная униформа обитателей соляных копей. В лицах
и глазах этих старух Мамонт увидел что-то знакомое, уловил неясный отголосок
воспоминаний - будто уже где-то их видел и даже разговаривал.
изучающе и пристально глядя в глаза,- ступай за мной.
что торжествовал сам, но все выглядело весьма прозаично и обыденно, за
исключением этого глубоко проникающего и странно знакомого взгляда старой
женщины. Вокруг была абсолютная тишина и только эхо долго еще
переговаривалось под сводами зала.
не в заветную!- и Мамонт оказался в широком, ярко освещенном коридоре, где
впервые на удивление пахнуло духом жилья. Дощатый пол покрыт ковровой
дорожкой, на отделанных черным деревом стенах бесконечная галерея портретов,
причем очень хорошей и старой работы. Из этого коридора куда-то вели еще
десятка два дверей, напоминая очень дорогую и необычную, если помнить, где
находишься, гостиницу: массивные ручки, петли с оковкой, бра и канделябры на
стенах - все было сделано из золота - красноватого, червонного русского
золота. Мамонт на ходу вглядывался в лица на портретах и непроизвольно
отмечал, что они тоже будто бы знакомы ему. Где-то видел, встречал и,
кажется, не один раз. Если бы постоять, посмотреть внимательнее, наверняка
бы вспомнил, однако старуха вела его мимо, и пока они шли по "гостинице",
навстречу попалась еще одна женщина, моложе проводницы, лет шестидесяти. Она
на мгновение встретилась с ним взглядом и неожиданно обронила, как старому
знакомому:
и лестницы, откуда-то пахнуло влагой. Через три минуты они очутились в
небольшом зале с озерцом, а точнее, с бассейном, выложенным мраморными
плитами и настоящей рубленой банькой, стоящей на каменных сваях над самой
водой.
Веник запарен. На каменку поддавай осторожно, с утра топим. Да сначала сдай,
чтоб сажу унесло.
войдя во вкус, будто пришел не в пещеры к Весте, а в баньку. Пар оказался
великолепный, сухой, сдобренный легким сладковатым привкусом от березового
веника и совсем легкий, может оттого, что и здесь в воздухе была вездесущая
соль. Вода в бассейне хоть и оказалась проточной, однако тоже солоноватой,
несмотря на то, что на входе стояла установка, напоминающая опреснитель.
деревянной лавке, потягивая квас, как услышал над собой голос:
совсем другому на вид человеку. У старика была небольшая русая борода и
седые, с желтизной, длинные волосы, стянутые кожаным главотяжцем. Белая
хламида-униформа, волчья безрукавка, мягкие валенки-самокатки...
воду.- Одевайся, я подожду.
чувствовалось, сдерживается, чтобы не задать какого-то вопроса.
урок - ввести тебя в Зал Жизни.
торжественности момента. Обряжаясь в белую униформу, он переживал то, что,
пожалуй, переживает только чернец перед постригом. Только вот "ряса" была
иного цвета...
кровля над головой. Думаю, времени хватит... Пойдем, покажу тебе каморку.
Ешь и ложись спать.
равно не уснуть...
века: старое черное дерево, золотое литье, малахит, друзы кристаллов. Только
вот нет окон и кровать аскетически застелена тонким матрацем и одеялом из
волчьих шкур, а вместо подушки - свежее березовое полено.
футляр-шкатулку с округлыми боками и крышкой.
колонном зале, да Стратиг больно уж строг к тебе, поэтому ты получишь от
меня снисхождение. Да и в сем ларце вещество не ахти какое. Это букварь,
говоря по-простому. Верцы называли его - Буквица. В общем, азбучные истины,
без которых не добыть соли, как без горняцкого обушка. Чтобы проникнуть в
Хранилище, тебе вручили ключ Страги. Я даю ключ к Весте.
- толстый пергаментный свиток, стянутый ремешком...
от тебя...
зашевелился, как живой, имея сосредоточенную внутри энергию скрученной
пружины.
замыслами Варга.- Разумеется, кое-что придется изменить, а кое-что умышленно
запутать, чтобы соответствовало сегодняшнему мировосприятию изгоев. Они не
понимают и не принимают никакой мысли, где есть чистота и ясность. Впрочем,
тебе это известно... Надо, чтобы филологи и философы написали несколько сот
диссертаций - пусть они плывут, как круги на воде. Мой ученик сейчас пишет
Контровский Владимир
Дальский Алекс
Посняков Андрей
Андреев Николай
Черепнин Владимир
Влодавец Леонид