Чтение 25–й страницы книги ~Всегда вчерашнее завтра~

— А зачем мне их знать, — изумился Маир, — достаточно нескольких общих фраз на английском и выразительного взгляда. И все. Женщина твоя.

— Твоего взгляда? — улыбнулся Дронго, завязывая галстук.

— Конечно, моего. Ты слишком серьезен, когда смотришь на женщин. Словно пытаешься сразу проанализировать состав ее крови и определить, чем она занималась последние две недели.

— А у тебя другой?

— Конечно. У меня взгляд сначала ищущий, потом настойчивый, потом волнующий. Главное, уловить момент, постараться дать понять женщине, что она тебя интересует. И тогда все, она почти твоя.

Дронго снял со спинки стула свой пиджак.

— Полный курс обольщения женщины Маира Касланлы, — улыбнулся он. — Что еще нужно, чтобы завоевать женщину?

— Немного, — кивнул Маир, — главное, все время наступать, давить, атаковать. И практически любую женщину можно уговорить. В этом нет никакой проблемы.

— Уговорить на постель?

— Конечно. А на что еще?

— Не подходит, — вздохнул Дронго.

— Почему?

— Зачем столько усилий, если для этого есть проститутки? Достаточно заплатить деньги — никаких проблем. Меня твои взгляды не очень устраивают.

Женщина, которая сдает свои позиции под твоими взглядами, меня мало волнует, хотя должен признаться, в этом деле ты великий мастер. И тебе удавалось много раз доказывать мне это. Но у меня собственные принципы. Мне хочется от женщины несколько иное.

— Тебя интересует душа женщины, — саркастически усмехнулся Маир. — Тоже мне, последний романтик. А если женщине это не нужно?

— Это ее проблема. Я говорю о себе. Пошли быстрее, нас уже ждут.

Они вышли из номера. Возле лифта висели картины сюрреалистов, а стоявшие здесь четыре больших кресла имели только левую или правую ручку.

— Не гостиница, а дом моды, — улыбнулся Маир, показывая свои редкие зубы.

Он очень боялся дантистов, поэтому зубов у него оставалось не так много. Но это не мешало его громким победам над женщинами.

Внизу, на первом этаже, у витрины магазина их поджидал Потапчук. Увидев незнакомца, он нахмурился.

— Добрый вечер, — приветливо поздоровался Маир.

— Кто это такой? — грубо спросил Потапчук, не отвечая на приветствие. — Вы вызвали сюда своего человека? Откуда он взялся?

— Это мой знакомый Маир Касланлы, — представил его Дронго, не отвечая на сердитый вопрос Потапчука. А затем, кивнув в сторону «ликвидатора», сказал:

— Потапчук Виктор Николаевич.

— Очень приятно, — улыбнулся Маир, протягивая руку.

Потапчук очень неохотно пожал ее, продолжая вопросительно смотреть на Дронго.

— Это мой старый знакомый, — повторил тот. — Он случайно оказался в этом городе и в этом отеле. И случайно узнал, что мы находимся здесь. Поэтому и пришел в мой номер. Надеюсь, вы не станете подозревать, что мы сговорились.

Потапчук отвернулся.

— Когда ты приехал в Ниццу? — вдруг спросил у Маира Дронго.

— Две недели назад, — удивленно ответил тот.

— У тебя сохранилась карточка отеля, в котором ты жил в Каннах?

— Конечно.

— В каком же отеле ты жил?

— В «Хилтоне», — ответил Маир, — в том самом знаменитом «Хилтоне», который имеет свой собственный пляж на берегу моря и…

— Дай мне свою карточку, — потребовал Дронго, довольно невежливо перебивая его.

Ничего не понимающий Маир достал из кармана карточку и протянул ее Дронго.

Тот быстро прочел дату и показал Потапчуку.

— Можете убедиться, Виктор Николаевич. Мой друг приехал сюда две недели назад. Если бы мы с ним договорились, этого просто не могло быть. Две недели назад я даже не знал, что начну вместе с вами совместный поиск. И уж тем более не предполагал, что приеду именно сюда.

Потапчук недоверчиво взял карточку, прочел дату приезда и отъезда гостя.

Потом так же мрачно вернул ее Дронго.

— Это ничего не доказывает, — сказал он, — карточку могли подделать.

— Тогда запишите телефон, позвоните в «Хилтон» и убедитесь сами, — предложил Дронго.

— Ладно, — отмахнулся Потапчук, — я вам верю. Не надо ничего доказывать.

Идемте, я очень проголодался.

— Идемте в «Ротонду», — предложил Дронго, — я же обещал вам «народный ресторан».

«Ротонда», находившаяся в правом крыле отеля «Негреско», если смотреть со стороны моря, представляла собой небольшой круглый зал со столиками, расположенными по кругу. В центре стояла механическая фигура высокой девушки в белом платье, которая играла на шарманке. Когда начиналась игра, лошадки, стоявшие в разных концах зала, начинали раскачиваться, словно собирались идти по кругу, поднимаясь вверх и опускаясь вниз.

Деревянная лестница вела на бельэтаж, где тоже стояли столики и незатейливо украшенные белые кукольные лошадки имитировали движение, поднимаясь и опускаясь.

— Вам здесь нравится? — спросил Дронго, когда они сели и получили развернутые карты меню.

— Во всяком случае, это не «Шантеклер», — огрызнулся Потапчук. — Вечно вы выбираете роскошные места. По мне хороша и простая закусочная с нормальной гостиницей.

— Простая закусочная, Виктор Николаевич, может вызвать у вас язву желудка, — укоризненно проговорил Дронго. — В ваши годы нужно нормально питаться. Ваша прежняя кочевая жизнь осталась в прошлом.

— А может, у меня уже есть язва желудка? — желчно заметил Потапчук.

Приветливо улыбаясь, к ним подошел небольшого роста метрдотель.

— Что-нибудь выбрали, господа? — спросил он по-английски.

Потапчук сидел у окна, глядя на прохожих, неторопливо прогуливающихся по бульвару.

— Принесите нам луковый суп, салаты по вашему усмотрению и что-нибудь мясное. Тоже по вашему усмотрению, — улыбнулся Дронго.

— Все сделаю, — оценил его доброжелательность метрдотель. — Вино, конечно, красное?

— Вы все отлично поняли, — кивнул Дронго.

— Любопытное местечко, — сказал Маир, оглядываясь по сторонам, — я здесь еще не был. Довольно интересно.

Потапчук застыл в мрачной позе, не поворачивая головы. Маир показал на него, недоуменно покачивая головой. Он просто не понимал, почему у этого пожилого и мрачного спутника Дронго такое плохое настроение. Живет в лучшем отеле Ниццы, питается в «Ротонде», приехал во Францию, отдыхает на Лазурном берегу и такой смурной, словно только что похоронил свою любимую тетушку.

Официант довольно быстро принес бутылку красного вина, откупорил ее, показывая пробку, налил немного в бокал для дегустации, безошибочно выбрав Дронго как самого главного в этой группе гостей. Дронго сделал глоток и кивнул, разрешая разливать вино по бокалам., — За нашу встречу, — торжественно провозгласил Маир, но Потапчук взял свой бокал, не обращая внимания на других.

— Он просто хам, — тихо сказал Маир сидевшему рядом с ним Дронго, — мог бы иногда и глянуть в нашу сторону.

— У него просто много проблем, — так же тихо ответил Дронго.

Маир понимающе кивнул, снова поднимая свой бокал. Он наклонился к Потапчуку и громко спросил:

— Вам понравилась Ницца?

— Что? — удивился Потапчук. — Нет, не понравилась. Пальмы и жара.

Представляю, как здесь плохо летом. Нет, мне здесь совсем не нравится.

Маир пожал плечами.

Когда принесли луковый суп, в котором сверху аппетитно проглядывала желто-красная корочка жареного сыра, покрывающая всю поверхность чашки, Потапчук наконец повернулся к ним. Официант расставил тарелки на столике и бесшумно исчез. Маир уже взял свой бокал, чтобы провозгласить следующий тост, когда вдруг Потапчук дернулся и, не сдержавшись, едва не рыгнул на скатерть.

— Он еще и дурно воспитан, — заметил Маир.

— Там Семенов, — с диким выражением на лице прошептал Потапчук, показывая на окно. — Он только что прошел мимо нашей гостиницы.

Дронго выскочил из-за своего столика и бросился к выходу.

ГЛАВА 26

Алексеев сидел над документами уже третий день. Не осталось никаких сомнений, что погибший в баре молодой парень просто отвлекал внимание от настоящего резидента литовской разведки, который в это время, видимо, находился за одним из соседних столиков. Уже третий день все сотрудники ФСБ, принимавшие участие в операции, добросовестно вспоминали обстоятельства дела, вычерчивая расположение столиков и сидевших за ними людей.

И уже третий день они пытались вычислить, кто именно мог быть «гостем» из соседнего маленького государства, так бесцеремонно вмешивающегося во внутренние дела своего большого соседа.

К вечеру приехал Иевлев. Его собственная организация была еще более заинтересована в получении документов группы Савельева, надеясь на противостоянии с молодой литовской разведкой получить нужную информацию об исчезнувших бумагах.