Чтение 62–й страницы книги ~И возьми мою боль~

- Странно, - сказал Мироненко. - Я тебя не помню.

- А я тебя, - усмехнулся "фокусник".

- В соседней камере сидит один парень. Он раньше работал с Афанасием,
- сказал Мироненко, - может, он тебя знает.

- Может быть, - кивнул "фокусник", - если хорошо знает Афанасия,
значит, должен знать и меня.

- Ну это легко проверить, - улыбнулся Мироненко.

- А ты кто такой, чтобы проверять?

- Не хами. Я Григорий Мироненко, может, слышал?

- Кое-что. Говорят, прокололся ты глупо.

- Это мое дело.

- Ты не суетись. Я тебе дело говорю. Тебя завтра уберут отсюда.

- Куда уберут?

- Не знаю. Но твои адвокаты стараются. Мой рядом с ними был, когда
узнал, что тебя к вечеру выпустят. Твои ребята Молчат как каменные,
против тебя не свидетельствуют.

- Как фамилия твоего адвоката?

- Киреев.

- И что он говорит?

- Ничего. Просто твои показания сейчас следователи проверяют. - Цапов
лег на койку, давая понять, что разговор окончен. Он знал строгие
правила внутренней жизни. Пока его не проверят, с ним никто не будет
иметь дела.

Мироненко утверждал, что зашел к своему старому знакомому на чашку
чая, в это время в доме появились бандиты. Он заявил, что не имеет
ничего общего с группой молодых вымогателей. Конечно, следователи ему не
поверили, тем более что к этому времени уже располагали показаниями
Киршбаума и Сыроежкина. Но не верили лишь до сегодняшнего дня. После
разговора со Стольниковым Цапов отправился в управление и убедил
генерала Артюхова принять рискованный план Стольникова. Тут же
разработали легенду, по которой Цапов был арестован на границе, при
прохождении пограничного контроля. Заодно был задействован и один из
адвокатов, уже давно работавший с управлением.

Цапова отвезли в тюрьму, посадив в камеру, где уже сидел Григорий
Мироненко. Самым важным было то обстоятельство, что в соседней камере
действительно сидел один из бывших членов банды Афанасия, который в
прошлом году помогал Цапову перевозить груз по территории Узбекистана и
знал его в лицо. Все эти ходы были полностью реализованы уже к Вечеру.
Остальное зависело от выдумки и импровизации самого Цапова.

Именно поэтому он теперь сидел в камере с Мироненко. В его легенде
почти не было ничего придуманного, и это должно было помочь. Он играл
самого себя. Стольников был прав, когда предложил Цапову сыграть эту
роль. Цапов действительно около трех лет работал с группой Афанасия и
теперь мог спокойно выдержать любую проверку, за исключением встречи с
теми, с кем он мог сталкиваться уже в качестве офицера милиции. Но
тщательная проверка показала, что таких в камере нет, а двоих
заключенных, которые могли что-то слышать о Цапове, перевели для
гарантии в другую тюрьму.

В то самое время, когда Цапов разговаривал с Мироненко в тюремной
камере. Стольников приехал к Адаляту Махмудбекову. Все уже знали, что
именно он нашел Ираду. И все знали, что ради нее он рисковал своей
жизнью.

Перебинтованный Стольников, приехавший в ресторан, вызывал понятное
сочувствие и уважение. Даже Адалят был вынужден с этим считаться. Когда
Стольников попросил его пройти в другую комнату для разговора, он даже
не удивился.

- У меня есть хорошие новости, - сообщил Стольников, когда они
оказались наедине, - кажется, Жеребякин готов пойти на уступки.

- Какие уступки? - нахмурился Адалят. - Мы еще только начинаем войну.

- Твой старший брат должен был договориться с Жеребякиным об оплате
пропавшего груза Зардани, - терпеливо объяснил Стольников. - Речь идет о
ста - ста пятидесяти миллионах долларов. Десять процентов получат
посредники. А все остальное Жеребякин должен будет уплатить вам в
качестве компенсации за причиненный ущерб.

- Врешь, - рванулся к Стольникову его собеседник. Слава не знал, что
сегодня утром Зардани позвонил и выразил Адаляту соболезнование по
поводу смерти Исмаила и сказал, что готов поручить тому представлять его
интересы в Москве. Поэтому сообщение Стольникова было не просто приятной
неожиданностью, но и выходом из сложившегося тупика.

Адалят был прагматик. Он понимал, что получение денег - важнее всего.

Даже важнее мести за погибшего брата. Но как только деньги будут
получены, с этого момента Жеребякин обречен, считал Адалят. Тогда можно
будет подумать и о мести.

- Откуда посредники узнали об этом деле? - недоверчиво спросил он
Стольникова.

- О вашей войне знает весь город, - ответил тот, - о том, что вы
искали девушку, о нападении на дачу твоего брата. Или ты думал, что
такие вещи можно скрыть? Кто-то из людей Жеребякина сам обратился к
посредникам. Им война тоже не нужна.

- Это хорошо, - шумно вздохнул Адалят, - это очень хорошо, Слава.
Если получим деньги, ты снова будешь работать с нами. Я твой оклад
удвою.

- Ну это вряд ли, - засмеялся Стольников. - Я все-таки пока инвалид.
А когда выздоровлю, посмотрим.

Уже к ночи слух о том, что перемирие между двумя враждующими
группировками возможно, начал все настойчивее циркулировать в
определенных кругах. Подобные слухи распространялись быстро, и о них
узнавали все, кто был так или иначе причастен к этой войне.

Перед тем как заснуть, Мироненко снова подсел к Цапову.

- В соседней камере Коля сидит. Может, ты его помнишь? - спросил он.

- Нет, не помню. А что случилось?

- Он тебя хорошо знает. Говорит, вы вместе с ним по Средней Азии
грузы перевозили. Но вот только... Мироненко усмехнулся.

- Что только?

- Жалуется он на тебя. Говорит, ты сукин сын. Жестокий и жадный.

Рассказывает, что ты сам людей убивал. Значит, на тебе и кровь есть,
Цапов.

- Это мое дело, - огрызнулся Цапов.

- Ты не злись, я просто тебе рассказываю, - добродушно заметил
Мироненко, - и пойми, что мы здесь любому доверять не можем. В каждом
деле проверка нужна, осторожность.

- Вот ты на своей осторожности и погорел.

- Я на глупости погорел. Поверил одному старику ювелиру. Ничего,
завтра выйду, сочтемся.

Скрипнула дверь. В камеру привели еще двоих. Они скромно заняли
свободные места. Их внешность не оставляла сомнений, что они прибыли
либо из Средней Азии, либо с Кавказа. Цапов подошел к ним, негромко
сказал:

- Здорово, ребята.

Оба, вскочив, уважительно поздоровались с Цаповым. Это заметили все в
камере. И все видели, как шептались эти трое. Откуда уголовникам было
знать, что новички - офицеры милиции, сотрудники СБК Рустам Керимов и
Абдулло Шадыев, подсаженные в камеру специально для страховки Цапова и
дальнейшего развития игры. После разговора с новичками Цапов вернулся на
свое место. Мироненко снова подошел к нему.

- У тебя много знакомых, - сказал он, то ли спрашивая, то ли
утверждая.

- Хорошие ребята, - кивнул на новичков Цапов, - думаю, что через
несколько дней и меня выпустят. У ментов против меня вообще ничего нет.

Документы в порядке. Если бы на меня не настучали, я бы сейчас сидел
где-нибудь в сауне.

- Это хорошая мысль, Цапов, - проговорил Мироненко. - Выйдешь отсюда,
дуй ко мне, я тебе баню устрою. Настоящую баню с веником, а не эту
парилку.

- Я отсюда выйду и совсем в другое место пойду, - усмехнулся Цапов.

- А куда? - насторожился Мироненко.

- Мне посредники нужны, дело у меня к ним важное.

- Ну так скажи мне.

- Не могу. Я же говорю, что очень важное дело. Столько баксов, что
можно эту тюрьму купить со всеми ее обитателями.

- Миллион? - презрительно спросил Мироненко. - Или два миллиона?

- Да нет. Почитай, в сто раз больше, и то мало будет. Мироненко
замер.

Он не поверил этим словам. Про такие суммы он никогда в жизни не
слышал.

- Зачем тебе посредники? - возбужденно спросил он. - Я найду тебе
кого хочешь. За хороший процент.

- Это не мои деньги. Может, ты слышал о таком Махмудбекове? Говорят,
его старшего брата убили.

- Конечно, слышал и хорошо знал.

- Спор у него возник с каким-то Жеребкиным.

- Жеребякиным, - поправил его Мироненко. Он не знал, что это был
типичный трюк. Когда твой собеседник поправляет тебя, например, уточняя
фамилию, он невольно убеждается в правоте твоих слов, подтвержденных
собственным высказыванием или поправкой.

- Вот-вот, - оживился Цапов, - и этот Жеребякин должен сто пятьдесят
миллионов долларов. Груз, который мы вели, исчез. Не по нашей вине. Его
в самолете перехватили сотрудники СБК.

- Слышал о таких, - кивнул, помрачнев, Мироненко.

- Вот и все. Посредники должны решить, какую часть штрафа Жеребякин