Чингиз АБДУЛЛАЕВ

ДРОНГО. ТЕНЬ ИРОДА

Самая жестокая тирания - та, которая выступает под сенью законности и под
флагом справедливости.

Шарль Монтескье

Лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном.

Октавиан Август Цезарь

Часть 1
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДРОНГО

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в
Иерусалим волхвы с востока и говорят:

- Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и
пришли поклониться Ему.

Услышав это. Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним.

И собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где
должно родиться Христу?

Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано чрез пророка:

"И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных; ибо из
тебя произойдет Вождь, Который упасет народ мой Израиля".

Святое Благовествование от Матфея Глава 2, 1-6

1

На презентацию съехался весь город. Здесь были известные политики, не
менее известные деятели культуры, науки, искусства. Здесь были обычные
нахлебники из журналистов, любившие посещать такие места, где можно вкусно и
бесплатно поесть. Одна семейная пара приходила даже на такие презентации с
большой сумкой и, по слухам, умудрялась наполнять сумку исключительно
деликатесами и фруктами, расставленными на столах. Как всегда бывает на
многолюдных и шумных сборищах, здесь присутствовало немало людей, которых
никто не знал, но которые своим частым мельканием во встречах подобного рода
служили уже обязательным атрибутом как необходимые предметы обихода.

На этот раз довольно большое оживление внесло предполагаемое участие в
мероприятии лидера оппозиции. Судя по многочисленным опросам населения, он
шел далеко впереди президента и мог вполне выиграть уже начавшуюся
предвыборную гонку.

И хотя многих из присутствующих совсем не устраивал такой итог
предвыборной гонки, тем не менее они с понятным нетерпением и оживлением
ждали приезда важного гостя. В конце концов, этот неприятный для них тип
вполне может выиграть президентские выборы, и тогда с ним не придется больше
встречаться на презентациях подобного рода. Поэтому, несмотря на царившее
вокруг оживление, все были достаточно напряжены. В большинстве своем
собравшиеся здесь люди уже давно и сильно надоели друг другу, и только
необходимость поддержания своего реноме вынуждала многих из них принимать
подобные приглашения.

Он стоял спиной к большинству присутствующих, по привычке держа в руках
стакан с апельсиновым соком. Он никогда не любил крепких напитков,
предпочитая изредка либо хорошее красное вино, либо шампанское. И теперь,
разговаривая с болтливым редактором одной из столичных газет, он снова и
снова спрашивал себя: правильно ли сделал, согласившись сегодня приехать
сюда?

Он уже давно, почти год, не приезжал в Москву, так быстро и неузнаваемо
менявшуюся буквально на глазах. Его, с одной стороны, всегда тянуло сюда:

Москва была одним из самых любимых его городов. С другой стороны, риск
ненужного узнавания был достаточно велик. Более чем велик. И он благоразумно
отказывался прилетать в столицу России. И только теперь, спустя какое-то
время, принял любезное приглашение главного редактора газеты и дал себя
уговорить на участие в подобной презентации. С другой стороны, его отказ мог
быть воспринят и с ненужным подозрением, и с явной обидой, когда приехавшего
гостя даже не интересует столь колоритная личность лидера оппозиции, о
котором писали практически все газеты и журналы мира. Он работал теперь
заместителем редактора одного из журналов, издающихся на бескрайних
просторах бывшего Советского Союза, и просто не имел права отказываться.

Именно поэтому он стоял теперь спиной к большинству говоривших и слушал
многословный понос главного редактора, так любившего порассуждать на тему о
морали в политике и считавшего себя в этом вопросе одним из главных
специалистов. Главный редактор даже не очень обращал внимание на то
обстоятельство, что его собеседник практически не участвует в беседе,
отделываясь односложными ответами. Его несло дальше. А собеседник, стоявший
рядом с ним, иногда посматривал на расположенный справа вход, чтобы достойно
улизнуть, как только появится лидер оппозиции и все внимание будет приковано
к нему.

Он не услышал, а почувствовал, что к ним кто-то подходит. И это
предчувствие не обещало ничего хорошего. Лицо главного редактора мгновенно
переменилось. Из-за спины своего собеседника он увидел подходившего. Вместо
столь привычной для главного редактора маски наставника-ментора на лице
этого провинциального актера появилось некое подобие подобострастия. И,
вытянув шею, уже не обращая внимания на своего собеседника, он ласково
пропел:

- Евгений Максимович, здравствуйте! Его собеседник, не изменившись в
лице, медленно повернулся. Достаточно медленно, чтобы не выдать своего
волнения.

Подошедший к ним министр иностранных дел России протянул свою короткую
руку. Главному редактору он просто позволил пожать ее, а вот на его
собеседника он посмотрел слишком внимательно, настолько, чтобы тот понял:
интерес министра предельно персонифицирован.

- Примаков, - сказал он.

- Вы могли бы не представляться, вас знает весь мир, - попытался пошутить
главный редактор, назвав фамилию стоявшего рядом с ним человека.

- Да, наверное, - обрюзгший, постаревший министр внимательно посмотрел на
собеседника главного редактора. И вдруг спросил непосредственно у него:

- Как, вы сказали, ваша фамилия?

Он повторил.

- Может быть, - непонятно почему сказал Примаков. - Вы никогда не бывали
в Таиланде или в Индонезии?

- Нет, - он почувствовал, что именно сейчас скажет министр, и поэтому
внутренне напрягся.

- Странно. Я думал, что видел вас там. У меня был один знакомый, любитель
птиц. - Примаков говорил, глядя ему в глаза, снизу вверх. И в глазах
министра не было сомнения в том, что он узнал стоявшего перед ним человека.

- Сейчас многие увлекаются экзотическими птицами, - он старался смотреть
в тяжелые глаза министра, понимая, что уже уязвим. Министр узнал его.

- Правильно, - глухо подтвердил министр. - Собирают разных птиц -
фламинго, цапель, филинов и дронго.

- Что вы сказали? - оживился главный редактор. - О последней птице я не
слышал никогда.

- Зато я много слышал, - сказал Примаков. - Я думал, такая птица уже не
водится в наших краях.

- Очевидно, это бывают редкие, случайно залетевшие в эти края птицы, -
говоривший эти слова продолжал смотреть министру прямо в глаза.

Примаков снова вздохнул. Он только несколько месяцев назад стал министром
иностранных дел страны. До этого он целых пять лет возглавлял самую
секретную службу России - Службу внешней разведки. А так как его связи с
предшественником СВР - Комитетом государственной безопасности - еще в
советские времена ни для кого не были секретом, все знали, что
академик-разведчик слишком хорошо осведомлен. И многое знает.

- Вы думаете, что мы с вами не виделись? - спросил министр напоследок,
словно пытаясь проверить в последний раз. - Может, где-нибудь в другом
месте?

- Нет, - твердо ответил он, - я думаю, вы ошиблись.

- Может быть. - Министр отошел от них, словно потеряв всякий интерес. А
главный редактор после секундного замешательства улыбнулся:

- Стареет наш "примус". Уже людей забывать стал.

Его собеседник молчал. Он смотрел в ту сторону, куда ушел министр. В этот
момент в зале наступило волнение. Объявили, что подъехал автомобиль. Сейчас
на презентации должен появиться лидер оппозиции. Его не любили, и очень
многие демонстративно отошли от дверей, чтобы не здороваться с приехавшим.
Справедливости ради стоит отметить, что президента любили еще меньше, но
многие из деятелей культуры, собравшихся здесь, искренне полагали, что "хрен
редьки не слаще". И собирались голосовать на выборах за прежнего президента,
полагая, что новый лидер привнесет с собой новую волну перемен и революций.

Официанты разносили на подносах шампанское, когда раздался страшный
взрыв. Мигнуло электричество, взрывной волной выбило сразу несколько окон.
Послышались истерические женские крики, звон разбитой посуды. И мгновенная
тишина. Пришедшие в себя люди испуганно оглядывались, пытаясь понять, что
именно произошло.

- Убили! Убили! - громко закричал кто-то с улицы. И, все бросились к
выходу, еще не осознавая, что произошло. На улице стоял развороченный
автомобиль лидера оппозиции. Давя друг друга, случайные прохожие смотрели,
как из машины пытаются вытащить трупы погибших.

- Он сам здесь? Здесь? - истерически кричали собравшиеся.

- Нет! - крикнул кто-то в ответ. - Он не приехал! Погиб его секретарь,
который привез приветствие. И его водитель с охранником.

Министр иностранных дел, вышедший вместе со всеми, нахмурился и