Чтение 44–й страницы книги ~Тень ирода~

Уже подходя к площади, он посмотрел на часы и все-таки решил сделать
контрольный круг, проверяя в последний раз самого себя. И начал обходить
площадь. Рядом была стройка, и он, войдя в ворота, попал в полуразрушенное
строение, где, несмотря на поздний час, суетились рабочие в фирменных касках
и оранжевых плащах.

Дронго осторожно, чтобы его не заметили, начал подниматься наверх. Отсюда
хорошо просматривался выход с площади, ведущей к станции метро. До семи
часов оставалось около десяти минут, и он внимательно осматривал все
стоявшие рядом строения. Кажется, все спокойно. Он уже собирался спускаться
вниз, когда услышал голоса двух рабочих, поднимавшихся наверх. Он отступил в
комнату, чтобы они его не заметили. Рабочие поднимались наверх, на крышу. В
руках одного из них был длинный пакет, который он держал под мышкой.

- Как у тебя с Валей, все в порядке? - спросил один.

- Сейчас нормально, - отозвался второй. Дронго сделал шаг назад, чтобы
незаметно выйти из комнаты с другой стороны, и вдруг услышал слова,
заставившие его остановиться.

- Неохота тащить эту винтовку наверх, - пожаловался первый "рабочий". -
Все равно стрелять не разрешают, их нужно брать живыми.

- Да, - сказал второй, - они чего-то мудрят. С одной стороны, хотят,
чтобы мы их взяли. А с другой - приказывают не стрелять. Ты слышал, что там
случилось у него на квартире?

- Нет.

- Ребята ворвались к нему и никого не нашли. Он, сукин сын, записал свои
слова на магнитофон. А наш офицер - баба - мирно спала у него на диване.
говорят, он дал ей какой-то наркотик. До сих пор в себя не пришла.

- Чего с бабы возьмешь, - засмеялся спутник, и , они прошли дальше.

Дронго вытер пот с лица. Это уже нечто ненормальное. Откуда они могли
узнать о встрече на Миусской площади? Может, он сходит с ума? Или у него в
одежде есть какой-то "жучок", который он просмотрел? Он даже поднял руку,
чтоб похлопать себя по одежде. Потом, опомнившись, опустил руку. Нет, так
нельзя. Он переодевался, когда ездил в Санкт-Петербург. Конечно, в одежде у
него ничего нет. Это глупости. Тогда каким образом они уже в третий раз все
узнают?

Он покачал головой от нервного напряжения. На этот раз он не говорил
"Светловой" ничего. И, судя по словам этих "рабочих", она еще спит. Тогда в
чем же дело? Что вообще происходит в этой операции? Может, и самого
Виноградова тоже подменили, и вся операция просто обычная уловка, чтобы
арестовать самого Дронго?

Нет, отбросил он эту мысль. Документ об операции "Возвращение Голиафа"
для них слишком важен. Очень важен. Тогда что происходит? Он посмотрел на
часы. Остается семь минут. Если он сейчас ничего не предпримет, старший
лейтенант Виноградов попадет к ним в руки вместе с важнейшим документом.

Нужно как-то дать сигнал. Объяснить, что нельзя появляться на площади. Но
каким образом? Вытащить пистолет и открыть стрельбу? Он дотронулся до
оружия. Нет. Его самого схватят, а Виноградову уже никто не сможет помочь.
Что же делать? Черт возьми, у него совсем нет времени! Он убрал пистолет и
дотронулся до своего ремня. Может, это выход?

Слишком театрально, но другого выхода нет. Нужно было посмотреть на этих
"рабочих". Хотя бы приблизительно представить, какие они из себя. Очень
может быть, что он с ними просто не справится. Это наверняка специалисты из
группы захвата. Но на раздумье нет времени.

Он осторожно начал подниматься наверх. Наверняка они будут на последнем,
недостроенном этаже. И вряд ли двое вместе, снайперское ружье только у
одного. Второй должен быть где-то недалеко, но не рядом с ним. С двумя
вооруженными профессионалами справиться будет невозможно. Это только в кино
можно подняться наверх и двумя точно отработанными ударами покончить с
хорошо подготовленными людьми, словно это два манекена. В жизни все намного
сложнее. "И умный человек не стал бы подниматься наверх", - подумал Дронго.

Но у него не было другого выхода. Он поднялся еще на один этаж. Сразу
увидел снайпера. Тот лежал на недостроенной площадке и, наведя ружье на
улицу, спокойно следил за всем происходящим через оптический прицел. Второго
нигде не было. Дронго посмотрел на часы. Оставалось четыре минуты. Куда
делся второй?

Если через минуту он не увидит второго, нужно будет действовать, невзирая
на риск. Вот он! Второй спускался с другой стороны площадки. "Надеюсь, внизу
можно будет до него добраться", - подумал Дронго, быстро спускаясь на
следующий этаж. Стараясь бежать бесшумно, он быстро добрался до правого
крыла здания. Замер. Достал пистолет. Драться с неизвестным противником -
все равно что прыгать в чан с неизвестной жидкостью. Там может быть и вода,
но может быть и кислота.

Этот парень, очевидно, торопился. Дронго подождал, пока он поравняется с
ним, и сильно ударил его по голове рукояткой пистолета. Незнакомец рухнул
как подкошенный. Дронго убрал пистолет и пробежал в другую сторону, чтоб
снова подняться наверх. Оставалось три минуты.

Снайпер по-прежнему лежал все в той же позиции. Как глупо, вспомнил
Дронго. Нужно было взять хотя бы каску того парня, чтобы спокойно подойти к
снайперу. Но на размышление не было времени. Он вздохнул и пошел к лежавшему
на полу человеку. Шаг, второй, третий. До снайпера оставалось еще слишком
большое расстояние.

Тот все-таки услышал шаги и обернулся. Мгновение, чтобы оценить
обстановку. Главное - не бежать, твердо знал Дронго. Он просто спокойно
подходил. Парень с винтовкой начал подниматься. Он еще ничего не решил.
Подходивший человек ничем ему не угрожал и ничего не говорил. Он просто
подходил, даже не очень спешил, и это более всего выбивало из состояния
равновесия. Снайпер поднялся на одно колено.

- Кто вы?

- Я из милиции, - спокойно ответил Дронго, подходя совсем близко. - Мне
приказали передать вам, что все кончено.

- Что кончено? - Снайпер встал наконец на ноги, поднимая винтовку, и в
этот момент Дронго нанес сильный удар по лицу. Снайпер пошатнулся и получил
второй удар. На этот раз он упал. Шанса подняться Дронго ему не дал. Он
прыгнул на него и нанес третий удар. Парень дернулся и затих.

Дронго потрогал пульс. "Слава богу, дышит", - обрадовался он. Больше
всего на свете он не любил убивать. И старался, по возможности, никогда
этого не делать. Он наклонился. У парня был свой ремень. Теперь нужно найти
подходящую балку. Главное, чтобы она была достаточно крепкой. Он подтянул
тело и связал парню руки ремнем. Затем забрал винтовку.

Оставалось две минуты, полторы. Виноградов где-то рядом. Он сейчас
подходит к площади. Если дать ему сигнал, он может уйти, но после этого они
больше никогда не увидятся. Старшему лейтенанту может просто надоесть
подобная игра в кошки-мышки. Однако никаких других вариантов не существует.
Шансы на то, что они смогут уйти с площади после встречи, ничтожны. И
рисковать нельзя.

Вон то угловое стекло подойдет. Он тщательно прицелился и выстрелил. Звук
выстрела и разбитого стекла отозвался громким эхом. Теперь в другое стекло.
Выстрел. Еще один. Четвертый. Пятый. Шестой. Все. Магазин пуст.

Он бросил винтовку, достал платок, вытер отпечатки пальцев на ней. Теперь
нужно уходить. "Нельзя требовать от человека больше, чем он может сделать",
- подумал Дронго. Он уходил в другой конец здания, уже слыша, как повсюду
кричат и суетятся люди. "Надеюсь, с этими парнями все в порядке", - подумал
Дронго о двоих сотрудниках ФСБ, оставшихся на стройке. Он прыгнул со второго
этажа на кучу песка, чтобы ускорить свой побег, встал, почистил костюм и
заторопился в другую сторону. "Вечер, двадцать второго, - вспомнил он. - Я
спас жизнь Виноградову, но, кажется, угробил чьи-то другие жизни. Завтра
будет двадцать третье число. Придется поехать во Внуково".

Но уже сегодня нужно поехать к Надежде Ковровой, обговорить с ней все
детали. К Ковровой? Он вдруг замер. Ведь они знали, что он поехал в Санкт
Петербург. Значит, знали, что он оттуда звонил. Они могли проверить, куда
именно он звонил, уже там в Ленинграде. А могли успеть подключиться к
телефону монастыря прямо здесь, в Москве. Чтобы доехать до монастыря, им
нужен был час, а чтобы подключиться?

Никакой мистики не было. Они сумели вычислить человека, позвонившего
Виноградову. "Господи, только не это", - с ужасом подумал он, осматриваясь в
поисках нужного ему автомобиля. Он помнил, где она жила. Сейчас нужно
обязательно успеть. Поиски машины затягивались.

Наконец ему удалось остановить какой-то полуразвалившийся старый
"Москвич". Он назвал адрес. Ехать пришлось долго. Водитель по неопытности
сунулся через центр города, а там, как всегда бывает, они попали в
гигантскую пробку. Несмотря на нетерпение Дронго, им пришлось прождать более
двадцати минут.

Нужно было позвонить, укорял он себя, сознавая, что звонить было нельзя.
Если они узнали про встречу на Миусской площади, значит, могли узнать и
телефон Ковровой. Казалось, этот автомобиль никогда не доедет до нужного
места.

Они добрались только через сорок минут. Быстро расплатившись, он взглянул
на дом. Если он опоздал, здесь уже никого не должно быть. Если не опоздал,
тем более. Ее давно уже увезли, и вряд ли они поверят, что он окажется таким
идиотом, чтобы сунуться именно сюда. Один контрольный круг вокруг дома,
второй круг. Все спокойно, тихо. Он находит на улице телефон и звонит.
Восемь звонков подряд. Никто не отвечает. Дронго смотрит на часы. Прошло уже
больше часа с момента его исчезновения с Миусской площади Может быть, у
противоположной стороны более мобильные автомобили и они смогли попасть сюда
раньше?

Такую ситуацию никто не мог предусмотреть. Но все равно проверить нужно.
Он снова звонит. И опять никакого ответа. А ведь она специально поселилась в
этой квартире, чтобы только отвечать на его звонки. И она знает, что в семь
часов вечера у него будет встреча с Виноградовым. По логике развития, она
просто обязана сидеть дома, в ожидании столь важного звонка. Он звонит в
который раз, и в который раз ему отвечает молчание. Делать нечего, нужно
проверять непосредственно на месте.