Чтение 4–й страницы книги ~Три цвета крови~

- Вот и хорошо. Значит, у нас будет о чем вспомнить. Мы будем через
полчаса.

- Договорились. - Он положил трубку.

Адам Купцевич, легендарный польский разведчик.

Один из лучших профессионалов, долгие годы работал в Интерполе, был
экспертом специального комитета в ООН. Купцевич был первым руководителем
Дронго во время их сложной поездки в Юго-Западную Азию. Тогда они
гонялись по всему миру за торговцами наркотиков. И в этой безумной драке
потеряли многих своих товарищей. В том числе и любимую женщину Купцевича
- Элен Дейли. Заложенная в автомобиле взрывчатка сработала, и женщина,
сидевшая за рулем, погибла.

Купцевичу "повезло больше". Он остался без ног и несколько месяцев
провалялся в больнице.

А потом начались известные польские события.

И вскоре в Польше к власти пришел "электрик" Валенса и правительство
"Солидарности". Инвалид Купцевич не был нужен никому. Тем более инвалид,
по-прежнему остающийся членом бывшей правящей партии. Ведь порядочные
люди присягают только один раз. Все остальные оправдания и ссылки на
изменившиеся обстоятельства - жалкие попытки прикрыть собственное
ничтожество. Купцевич был уволен с работы и лишь чудом сумел устроиться
ночным дежурным в краковском музее. Тогда они и встретились:

Дронго был в Польше проездом в Австрию. На этот раз поездка оказалась
роковой для самого Дронго. Словно сработало чье-то заклятие: теперь
пришла его очередь терять любимую женщину. Единственную женщину, которую
он любил. И которая отдала за него жизнь, заслонив от пуль убийцы. По
прихоти судьбы она тоже была американкой. Натали Брэй погибла в Австрии
осенью девяносто первого года. И несчастье, случившееся с Дронго, как-то
уравняло его с Купцевичем, сделав боль разлуки не столь выматывающей
душу, словно поделенное на несколько человек горе было не таким тяжким,
а разделенная боль не столь мучительной.

Он уже не жалел, что не успел сменить телефон и поменять квартиру.
Теперь Дронго с нетерпением ждал приезда Купцевича. Тот сказал "мы",
значит, собирался приехать не один.

Ровно через полчаса в дверь позвонили. Дронго по привычке посмотрел в
глазок, встав таким образом, чтобы смотреть несколько сбоку. На
лестничной клетке стоял Адам Купцевич. В этом не было никакого сомнения.
Это был он, сильно изменившийся, очень располневший, почти седой, с
палкой в руках, но живой и здоровый, ожидавший, когда старый друг
откроет. Уже не раздумывая, Дронго щелкнул замком. И попал в объятия
Купцевича.

Но его ожидал и другой сюрприз. На лестнице стоял Владимир
Владимирович.

Тот самый эксперт КГБ, который два года назад помог Дронго во время
операции против действий мафии в Закавказье. В отличие от Купцевича, он
почти не изменился. Впрочем, в пожилые годы люди гораздо меньше
подвержены переменам, чем в молодости. После шестидесяти внешние отличия
уже не столь существенны.

Оболочка словно консервируется, тогда как внутри идет стремительный
процесс общего разрушения.

Когда все расселись вокруг стола и Дронго достал специально
отложенные для подобного случая две бутылки настоящего грузинского вина,
начались первые тосты за погибших и за оставшихся друзей. Когда пили за
погибших, Дронго встретился взглядом с Купцевичем. Тот кивнул. Он знал о
смерти Натали. Дронго чуть задержал дыхание и выпил залпом весь стакан,
чего никогда себе не позволял.

И только после третьего стакана он ернически спросил:

- Вы, наверное, случайно встретились и решили меня разыграть, приехав
сюда.

- Не надо... - покачал головой Купцевич, - ты все отлично понимаешь.

- Да. Квасневский оказался не такой дурак, как Валенса. Он правильно
решил распорядиться оставшимися кадрами, и ты снова на службе.

- Точно. Даже восстановили в звании полковника польской разведки.
Правда, я честно предупредил Владимира Владимировича и его коллег, что
польская разведка изменила основные направления своей работы,
переориентировавшись с Запада на Восток. Ты понимаешь, о чем я говорю.

- Да. Но тем не менее ты все-таки приехал в Москву. Значит, только
очень важное обстоятельство могло погнать тебя в столицу России. Давай я
немного погадаю. Судя по составу, в котором вы пришли, речь идет о
достаточно серьезной операции, которую нужно провести в России или в
странах СНГ. Скорее второе, так как Владимир Владимирович, насколько я
помню, специализировался на ближнем зарубежье. Очевидно, польская
разведка получила информацию, которую решила довести до сведения
российской разведки. А те, в свою очередь, решили снова выйти на меня.
Все правильно?

- Я же говорил, что он в великолепной форме, - радостно заявил Адам,
обращаясь к Владимиру Владимировичу.

- Нет, - покачал головой Дронго, - не получится.

- Что не получится? - спросил Купцевич.

- Все. Я эти игры закончил. Меня едва не убили перед выборами в
России, посчитав, что я слишком много знаю. А потом меня отправили
телохранителем к американскому композитору, решив, что я могу быть
приманкой для Ястреба. Того самого, которого я уже однажды брал в
Бразилии. С меня достаточно. У меня есть немного денег, кстати,
обещанный гонорар за последнюю операцию я получил наполовину:
организация, которая меня нанимала, приказала долго жить, и не без моего
участия. Я в какой-то мере обрубил сук, на котором сидел. Но даже того,
что я имею, хватит на долгие годы. В политику и в разведку я не вернусь.

Надоело.

Владимир Владимирович достал носовой платок, вытер губы.

- Хорошее вино, - с уважением сказал он, - у вас всегда был неплохой
вкус.

Чтобы получилось хорошее вино, нужно особое терпение, так, кажется,
говорят на Кавказе.

- Вы пришли только для того, чтобы сообщить мне это? - улыбнулся
Дронго.

- Не только. Речь идет не о наших прихотях. И не об интересах
какой-либо разведки или стороны. Речь идет о миллионах людей, которые
могут здорово пострадать из-за наших с вами ошибок или амбиций.

Дронго посмотрел на Купцевича. Тот мрачно кивнул. Перевел взгляд на
Владимира Владимировича.

- Какой-нибудь террористический акт? - хмуро спросил он.

- Мы пока не уверены, - честно признался Владимир Владимирович, -
просто наши польские коллеги вышли на одну группу, работающую в Европе.
Она состоит в основном из бывших офицеров КГБ, возглавляет группу бывший
подполковник КГБ. По документам он проходит как Йозас Груодис, хотя в
ФСБ, наверное, известно и его настоящее имя. В группу входят неплохие
профессионалы, судя по нескольким заданиям, которые им поручали. Так
вот, по сведениям польской разведки, в настоящее время группа готовит
мощный террористический акт на нашей территории.

А наша контрразведка даже не знает, где именно.

- Понятно, - нахмурился Дронго, - вы думаете, что бывших ваших коллег
должен искать именно я?

- Это очень опасная группа, - вставил Купцевич, - по-моему, тебе
следует согласиться.

- А по-моему, наивно полагать, что один человек может справиться с
целой группой профессионалов, - пожал плечами Дронго, - или вы что-то
недоговариваете.

- Я не уполномочен вести никакие переговоры, - честно признался
Владимир Владимирович, - просто приехал передать вам приглашение нового
руководства ФСБ.

- Нет, - резко возразил Дронго, - никаких приглашений. Все кончено. Я
вышел на пенсию.

- А что тогда говорить обо мне? - Купцевич показал на свою палочку. -
Я старше тебя. И к тому же инвалид. По-твоему, я должен был оставаться
сторожем в краковском музее?

- Это твое личное дело, - упрямо сказал Дронго, - ты присягал Польше,
которая по-прежнему существует. Страны, которой я присягал, нет. Значит,
все эти разговоры никому не нужны.

- Речь идет о людях, - снова вмешался Владимир Владимирович, - и,
судя по той настойчивости, с которой вас ищут, им нужны именно вы.
Возможно, что речь идет о людях либо обстоятельствах, вам хорошо
знакомых. Вы профессионал, Дронго, и понимаете, что вас не стали бы
разыскивать просто так. Очевидно, обстоятельства требуют вашего участия.

- Что вам нужно? - устало спросил Дронго. - Неужели вы не поняли, что
я больше никому не нужен. Я реликт, динозавр, который еще не вымер.
"Совок", так и оставшийся "совком" с советским образом мышления и
отношением к людям.

- Это слова, - мягко возразил Купцевич, - Владимир Владимирович прав.
Речь идет о людях.

- Вы уговариваете меня так, словно я девица на выданье, - пошутил
Дронго, - хорошо, я встречусь с кем-нибудь из руководства ФСБ, чтобы
только доставить вам удовольствие.

Он протянул руку, чтобы разлить вино по стаканам, когда Владимир
Владимирович вдруг сказал:

- Кстати, в группу Груодиса входит и Аркадий Галинский, бывший
резидент КГБ в Австрии. Тогда ведь именно из-за него погибли Марк Ленарт
и Натали Брэй.

Дронго посмотрел на Купцевича. И вдруг с удивлением почувствовал, как
дрожит его рука.

- Когда я могу поехать в СВР? - вдруг глухо спросил он.