Чтение 6–й страницы книги ~Сознавайтесь, Флетч~

Флетчер? Девушка открыла дверь собственным ключом, разделась в вашей
спальне, вышла в гостиную и ударила себя по голове.

- Я еще не успел приступить к какой-либо версии, инспектор.

- Я это знаю. Вы просто стараетесь хоть чем-то помочь. Но даже в свою
защиту вы придумываете что-то неудобоваримое. Впервые встречаю человека,
столь безразличного к убийству, которое он, возможно, совершил.

- Что написано в водительском удостоверении?

- Рут Фрайер жила в Майами, штат Флорида.

- И все? Более вы ничего не узнали?

- Стараемся, мистер Флетчер, стараемся. Может, сегодня выскочит
что-нибудь интересное.

- Я сохраню для вас этот ключ.

- Мы уже наткнулись на одну любопытную деталь. Я позвонил в
таможенный контроль. Вы прибыли вчера в половине четвертого. Рейсом Рим -
Бостон номер 529, авиакомпании "Транс Уорлд Эйрлайнс".

- И что тут любопытного?

- Вас зовут не Питер Флетчер. В вашем паспорте написано Ирвин Морис
Флетчер.

Флетч промолчал.

- Почему человек лжет в такой малости? - задал Флинн риторический
вопрос.

- Поступили бы вы иначе, инспектор, если б вам дали имена Ирвин и
Морис?

- Естественно, - ответствовал Флинн. - Меня назвали Фрэнсис Ксавьер.

ГЛАВА 7

Флетч замешкался, прежде чем на углу Арлингтон-стрит повернуть
налево.

Шагая по вымощенному брусчаткой тротуару, он поднял воротник пальто.
В окнах контор по его правую руку горел свет. После долгих жарких месяцев
октябрьский воздух приятно холодил лицо.

Отель "Риц-Карлтон" он заприметил за полтора квартала, прошел через
вращающуюся дверь, пересек вести бюль и в киоске купил карту Бостона и
"Морнинг стар".

Повернувшись спиной к киоску, увидел, что есть другой выход,
направился к нему и оказался на Ньюбюри-стрит.

На ходу пролистал газету. Сообщение об убийстве попало на пятую
страницу. Заметка занимала три абзаца. Без фотографии. Он упоминался во
втором абзаце, как "Питер Флетчер". Там же говорилось о допросе. В третьем
абзаце указывалось, со ссылкой на полицию, что в квартире кроме него и
убитой девушки никого не было.

Приведенные факты не оставляли сомнений в его виновности. И
бостонская пресса не проявила никакого интереса к этой истории.

Флетча это не удивило. Исход однозначный - обвинительный приговор и
наказание Питера Флетчера. Никаких загадок. Все просто, как апельсин.
Читателя этим не заинтересуешь.

Объявления занимали предпоследнюю страницу. На последней хозяйничали
комиксы. Флетч оторвал колонку "Гаражи в аренду" и бросил газету в урну.
Оторванную полоску и карту убрал во внутренний карман пальто.

Галерея Хорэна располагалась в следующем квартале. Без всякой
вывески. Старый городской дом, деревянные ворота гаража слева от крепкой
на вид двери с кнопкой звонка. Справа - два забранных решетками окна.
Такие же решетки на окнах второго, третьего и четвертого этажа. Не дом, а
крепость.

На медной табличке под звонком значился лишь номер дома, без указания
фамилии владельца.

Дверь отворилась, как только Флетч нажал на кнопку звонка.

Флетча встретил мужчина лет шестидесяти в темно-синем фартуке от
груди до колен. Из-под него виднелись белая рубашка с черным галстуком,
черные брюки, начищенные черные же туфли. Дворецкий, оторвавшийся от
чистки столового серебра?

- Флетчер, - представился Флетч.

Справа от прихожей, в когда-то семейной гостиной, всю обстановку
составляли предметы искусства. Проходя мимо двери, Флетч увидел картину
Россетти <Россетти, Данте Габриел (1828-1882 гг.) - английский живописец и
поэт.> на мольберте, Руссо <Руссо, Теодор (1812-1867) - французский
живописец.> - на дальней стене. На пьедестале стояла танцовщица Дега
<Дега, Эдгар (1834-1917) - французский живописец и скульптор.>.

Поднимаясь по ступеням, Флетч обратил внимание, что дом снабжен
системой кондиционирования. Через каждые пять метров на стенах висели
термометры с абсолютно идентичными показаниями. В воздухе не чувствовалось
ни малейшего запаха, указывающего на существование человека. Немногие из
крупнейших музеев мира могли позволить себе такие дорогостоящие системы.

Мужчина, встретивший Флетча, молча препроводил его в комнату на
втором этаже и закрыл за ним дверь.

Прямо перед дверью на мольберте стояла картина Коро <Коро, Камиль
(1786-1875) - французский живописец.>.

Хорэн поднялся из-за стола, сработанного во Франции не одно столетие
назад, чуть кивнул, в Европе это называлось "американский поклон", и по
мягкому персидскому ковру пошел навстречу, протягивая руку.

- Вы моложе, чем я ожидал.

Влажное от мороси пальто Флетча он повесил в стенной шкаф.

На столике между двумя маленькими удобными диванчиками стояли
кофейник, чашечки, сахарница, кувшинчики с молоком и сливками.

- Сахар, молоко, сливки, мистер Флетчер.

- Только кофе, пожалуйста.

- Сегодня утром я с удовольствием прочитал вашу монографию об Эдгаре
Артуре Тарпе-младшем. Мне следовало познакомиться с ней раньше, но, к
сожалению, не знал о ее существовании.

- К встрече клиента вы готовитесь основательно.

- Скажите, пожалуйста, первоначально вы писали ее как докторскую
диссертацию? В тексте не указано, в каком университете вам присвоена эта
степень.

- Я писал ее для себя.

- Но напечатали недавно? Глядя на вас, можно сказать, что вы получили
диплом несколько лет назад. Или вы относитесь к тем людям, которые не
стареют, мистер Флетчер?

Хорэн Флетчу понравился. Лет пятидесяти с небольшим, со стройной
фигурой, крепкими, широкими плечами. Правильные черты лица, отсутствие
морщин, благодаря массажу и косметическим средствам. Волосы, зачесанные
назад, тронуты на висках сединой. Киногерой, достойный того, чтобы
танцевать на экране с Одри Хепберн.

- Разумеется, - продолжал он, не получив ответа Флетча, - я еще не
начал восторгаться американскими художниками. Кассетт, Сарджент, к ним
претензий нет, а вот у Уинслоу Хомера, Ремингтона, Тарпа <Кассетт, Мэри
(1844-1926), Сарджент, Джон Сингер (18561925), Хомер, Уинслоу (1836-1910),
Ремингтон, Тарп - американские живописцы конца XIX - начала XX веков.> все
до неприличия здоровое, крепкое, массивное.

- В том же грехе можно обвинить Микеланджело и Рубенса.

- Я имею в виду конкретику. Для большинства американских художников
важен сам момент, движение, выхваченное глазом. Ни до, ни после, только
теперь. Это не вдохновляет, - Хорэн пригубил кофе. - Но я оставлю свои
рассуждения до лекции в Гарварде, которая начинается у меня в двенадцать
часов. Вы насчет Пикассо?

- Да, - подтвердил Флетч.

Ему не только предложили сесть, но и дали понять, кто профессор, а
кто - студент.

- Что можно добавить к уже сказанному? - вопросил Хорэн. - Возможно,
она не существует. А может, существует. Если существует, то где? Можно ли
установить ее подлинность? Поверите ли вы мне или нет, но теперь, после
смерти старика, установить подлинность той или иной его картины стало
проще. Он-то называл своими все картины, которые ему нравились, хотя и не
рисовал их, и отказывался от тех, что рисовал, если они его не впечатляли.
Далее, встанет вопрос, захочет ли нынешний владелец продать картину и за
сколько. Вполне возможно, мистер Флетчер, что ваш столь дальний вояж
закончится безрезультатно.

Флетч промолчал.

- Или вы действительно прилетели в Бостон, чтобы продолжить изучение
творчества Тарпа?

- Откровенно говоря, да. Я хочу написать его биографию.

Хорэн наморщил лоб.

- Ну, если я смогу чем-нибудь помочь... Рекомендательное письмо в
Фонд семьи Тарп...

- Не откажусь.

- А эту картину Пикассо вы желаете приобрести для личной коллекции?

- Да.

- Вы никого не представляете?

- Нет.

- Тогда я должен поинтересоваться вашей креди тоспособностью, мистер
Флетчер. Понимаете, с другими моими клиентами я работаю много лет. И одной
монографии, отпечатанной на средства автора...

- Я понимаю. Банк "Барклоу" в Нассау удостоверит мою
кредитоспособность.

- На Багамских островах? Иной раз это очень удобно.

- Полностью с вами согласен.

- Очень хорошо, сэр. Вы упоминали, что у вас есть фотография этой
картины.

Флетч достал конверт из внутреннего кармана пиджака. Положил
фотографию на стол.